Проблемы исследования языков, выполняющих различные функции

а) Функции языка

Изучение языка требует в каждом отдельном случае стро­гого учета разнообразия лингвистических функций и форм их реа­лизации. В противном случае характеристика любого языка, будь то синхроническая или диахроническая, неизбежно окажется иска­женной и до известной степени фиктивной. Именно в соответст­вии с этими функциями и формами изменяется как звуковая, так и грамматическая структура языка и его лексический состав.

1. Необходимо различать внутреннюю речевую деятель­
ность и выраженную речевую деятельность. Последняя для боль­
шинства говорящих является только частным случаем, так как
лингвистические формы чаще употребляются мысленно, чем в^
речевом процессе. Поэтому не следует обобщать и переоценивать
важность для языка чисто внешней звуковой стороны, а нужно
принимать во внимание также и потенциальные лингвистические
явления.

2. Важным показателем характеристики языка служат
интеллектуальность и аффектквностъ лингвистических проявле­
ний. Эти показатели либо переплетаются друг с другом, либо один
из них господствует над другим.

3. Реализованная интеллектуализованная речевая деятель­
ность имеет прежде всего социальное назначение (связь с други­
ми). То же можно сказать и об аффективной речевой деятельно­
сти, если она стремится вызвать у слушателя известные эмоции
(эмоциональная речевая деятельность); кроме того, она служит для
выражения эмоции вне связи со слушателем.

В своей социальной роли речевая деятельность различается в зависимости от связи с внелингвистической реальностью. При этом она имеет либо функцию общения, т. е. направлена к означае­мому, либо поэтическую функцию, т. е. направлена к самому зна­ку.

В функции речевой деятельности как средства общения следует различать два центра тяготения: один, в котором язык является «ситуативным языком» (практический язык), т.е. исполь­зует дополнительный внелингвистический контекст, и другой, где язык стремится образовать целое, насколько возможно замкнутое, с тенденцией стать точным и полным, используя слова-термины и фразы-суждения (теоретический язык, или язык формулировок).

Необходимо изучать как те формы языка, где преобладает исключительно одна функция, так и те, в которых переплетаются различные функции; в исследованиях последнего рода основной проблемой является установление различной значимости функций в каждом данном случае.

Каждая функциональная речевая деятельность имеет свою условную систему - язык в собственном смысле; ошибочно, следовательно, отождествлять одну функциональную речевую дея­тельность с языком, а другую - с «речью» (по терминологии Сос­сюра), например интеллектуализованную речевую деятельность - с языком, а эмоциональную - с речью.

4. Формы лингвистических проявлений следующие: с одной стороны, устное проявление, подразделяемое в зависимости от того, видит ли слушающий говорящего или не видит его; с другой - письменное проявление; наконец, речевая деятельность, череду­ющаяся с паузами, и монологизированная непрерывная речевая деятельность. Важно определить, каким функциям соответствуют те или иные формы и степень этого соответствия.

Следует систематически изучать жесты, сопровождающие и дополняющие устные проявления говорящего при его непосред­ственном общении со слушателем, жесты, имеющие значение для проблемы лингвистических региональных союзов (например, общие балканские жесты).

Важным фактором для подразделения речевой деятельно­сти служат взаимоотношения говорящих, находящихся в лингви­стическом контакте: степень их социальной, профессиональной,

территориальной и родственной связи, их принадлежность к не­скольким коллективам, порождающая смешение лингвистических систем в городских языках.

Сюда же примыкают: проблема межъязыковых связей (языки, называемые общими), проблема специальных языков, про­блема языков, приспособленных для связи с иностранной языковой средой, а также проблема распределения лингвистических пластов в городах.

Необходимо также (даже в диахронической лингвистике) обращать внимание на глубокие взаимовлияния различных линг­вистических образований, причем не только с точки зрения терри­ториальной, Но и с точки зрения функциональных языков, различ­ных форм лингвистического проявления, определенных языков различных групп и целых языковых групп.

К изучению этой функциональной диалектологии в облас­ти славянских языков еще не приступлено; до настоящего времени отсутствуют, например, сколько-нибудь систематические исследо­вания лингвистических средств выражений аффективности; следо­вало бы незамедлительно приступить также и к изучению язы­ковой дифференциации в городах.

б)Литературный язык

В образовании литературного языка политические, соци- алъные, экономические и религиозные условия являются только внешними факторами; они помогают объяснить, почему данный литературный язык возник именно из определенного диалекта, почему он образовался и утвердился в данную эпоху, но они не объясняют, чем и почему этот литературный язык отличается от языка народного.

Нельзя сказать, что это различие обусловлено исключи­тельно консервативным характером литературного языка; если, с одной стороны, он и является в действительности консерва­тивным в своей грамматической системе, то, с другой - он всегда проявляет себя творчески в отношении своего словаря; кроме того, он никогда не представляет только прошедшее состояние данного местного диалекта.

Особый характер литературного языка проявляется в той

I

J

роли, которую он играет, в частности, в выполнении тех высоких требований, которые к нему предъявляются по сравнению с народ­ным языком: литературный язык отражает культурную жизнь и цивилизацию (работу и результат научной, философской и религи­озной мысли, политической и социальной, юридической и админи­стративной). Эти функции литературного языка способствуют рас­ширению и изменению (интеллектуализации) и его словаря; необ­ходимость говорить о материях, не имеющих отношения к прак­тической жизни, и о новых понятиях требует новых средств, кото­рыми народный язык не обладает; равным образом необходи­мость говорить о некоторых предметах практической жизни точно и систематично приводит к созданию слов-понятий и выражений для логических абстракций, так же как и к более точному опре­делению логических категорий посредством лингвистических средств выражения.

Интеллектуализация языка вызывается также необходи­мостью выражать взаимозависимые и сложные мыслительные операции; поэтому литературный язык обладает не только выраже­ниями для абстрактных понятий, но и особыми синтаксическими формами (фразы с разного рода придаточными предложениями).

Интеллектуализация литературного языка проявляется во все возрастающем контроле над эмоциональными элементами (эвфемизмы).

С повышенными требованиями к литературному языку, связан и более упорядоченный и нормативный его характер. Лите­ратурный язык характеризуется более широким функциональным употреблением лексических и грамматических элементов (в част­ности, большая лексикализация групп слов и стремление избежать двусмысленностей, а в связи с этим большая точность средств вы­ражения) и изобилием социальных лингвистических норм.

Развитие литературного языка предполагает и увеличение роли сознательного вмешательства; последнее проявляется в раз­личных формах реформаторских попыток (в частности, пуризма) в лингвистической политике и в более ярко выраженном влиянии лингвистического вкуса эпохи (эстетика языка в своих последова­тельных изменениях).

Характерные черты литературного языка особенно хорошо представлены в письменных формах языка. Они оказывают силь-

ное воздействие на разговорные формы языка.

Разговорно-литературная форма языка менее отдалена от народного языка, хотя и сохраняет четкие границы. Более удалена от нее монологическая речь, особенно в публичных выступлениях, лекциях и т. д. Ближе всего к народному языку подходит диалоги­ческая речь, образующая целую гамму переходных форм от нор­мированного литературного языка до языка народного.

Литературный язык обнаруживает две характерные тенден­ции: с одной стороны, тенденцию к распространению (expansion), стремясь играть роль койнэ, и, с другой - тенденцию к монополь­ному положению, являясь вместе с тем отличительной чертой господствующего класса. Обе эти тенденции проявляются в харак­тере изменений и сохранении звукового аспекта языка.

Все эти свойства литературного языка следует учитывать как при синхроническом, так и при диахроническом изучении сла­вянских языков. Их исследование не должно строиться по прин­ципу изучения народных диалектов, а тем более ограничиваться рассмотрением только внешних условий жизни и эволюции лите­ратурного языка.

в) Поэтический язык

Поэтический язык долгое время оставался областью, кото­рой лингвистика пренебрегала, и только совсем недавно было положено начало углубленному изучению его основных проблем. Это можно сказать и о большинстве славянских языков, тоже не изученных до сих пор с точки зрения поэтической функции. Прав­да, историки литературы время от времени затрагивали эти про­блемы, но, не имея достаточной подготовки в области лингвисти­ческой методологии, впадали в ошибки. Естественно, что без устранения этих ошибок успешное изучение частных явлений поэтического языка невозможно.

1. Разработка основ синхронического описания поэтиче­ского языка должна стремиться освободиться от ошибок, заключа­ющихся в отождествлении языка поэтического с языком общения. Поэтическая речевая деятельность с точки зрения синхронической принимает форму речи, т. е. индивидуального творческого акта, приобретающего свою значимость, с одной стороны, на основе со-

временной поэтической традиции (поэтический язык), а с другой -на основе современного языка общения. Взаимоотношения поэти­ческого творчества с этими двумя лингвистическими системами крайне сложны и разнообразны, почему их необходимо исследо­вать как с точки зрения диахронии, так и с точки зрения синхро­нии. Специфические свойства поэтической речевой деятельности проявляются в отклонении (от нормы, причем характер, тенденция и масштаб этого отклонения очень различны. Так, например, при­ближение поэтической речи к языку общения может быть обу­словлено противодействием существующей поэтической тради­ции; четкие в известные периоды времени взаимоотношения поэ­тической речи и языка общения в другие периоды как бы не ощущаются вовсе.

2. Различные стороны поэтического языка (например, мор­фология, фонология и т. д.) настолько тесно связаны друг с другом, что изучение одной из них без учета других, как это часто делали историки литературы, невозможно. В соответствии с положением о том, что поэтическое творчество стремится опереться на автономную ценность языкового знака, вытекает, что все стороны лингвистической системы, играющие в деятель­ности общения только подсобную роль, в поэтической речевой деятельности приобретают уже самостоятельную значимость. Средства выражения, группируемые в этом аспекте, равно как и их взаимоотношения, стремящиеся в деятельности общения ав­томатизироваться, в поэтическом языке стремятся, наоборот, к актуализации.

Степень актуализации различных элементов языка в каж­дом данном отрезке поэтической речи и в поэтической традиции различна, чем и объясняется специфическая для каждого случая градация поэтических ценностей. Естественно, что отношение поэ­тической речи к поэтическому языку и к языку общения является в функции различных элементов каждый раз иным. Поэтическое произведение - это функциональная структура, и различные эле­менты ее не могут быть поняты вне связи с целым. Элементы объ- \ ективно тождественные могут приобретать в различных структу­рах совершенно различные функции.

В поэтическом языке акустические, двигательные и графи­ческие элементы данной речевой деятельности, не применяемые в

ее фонологической системе и графическом эквиваленте, могут актуализироваться. Однако бесспорно, что фонетические особен­ности поэтической речевой деятельности находятся в связи с фонологией языка общения и только с фонологической точки зре­ния можно раскрыть фонетические принципы поэтических структур. Под поэтической фонологией понимаются особенности употребления фонологического инвентаря в сравнении с языком общения, принципы сочетания фонем (особенно в sandhi), повто­рения сочетаний фонем, ритм и мелодия.

Язык стихов характеризуется особой иерархией ценностей; ритм является организующей основой, с которой тесно связаны другие фонологические элементы стиха: мелодическая структура, повторение фонем и групп фонем. Эта комбинация различных фо­нологических элементов с ритмом порождает канонические при­емы стиха (ритм, аллитерация и т. д.).

Ни акустическая точка зрения, ни двигательная точка зре­ния, независимо от того, будут ли они субъективными или объек­тивными, не могут служить основой для разрешения проблем рит­ма; они могут быть разрешены лишь сеточки зрения фонологиче­ской, устанавливающей разницу между фонологической основой ритма, внеграмматическими сопровождающими элементами и ав­тономными элементами. Только на фонологической основе мож­но сформулировать законы сравнительной ритмики. Две ритмиче­ские структуры, по виду тождественные, но принадлежащие двум различным языкам, могут быть по существу различны, если они образованы из элементов, играющих разную роль в фонологиче­ской системе каждого из языков.

Параллелизм звуковых структур, реализуемый рифмой сти­ха, составляет один из наиболее продуктивных приемов для актуа­лизации различных лингвистических аспектов. Художественное сопоставление сходных между собой звуковых структур выявляет сходства и различия синтаксических, морфологических и семан­тических структур. Даже рифма не представляет собой абстрактно фонологического явления. Она вскрывает морфологическую структуру и тогда, когда подчеркиваются схожие морфемы (грам­матическая рифма), и тогда, когда, наоборот, этого сопоставления нет. Рифма тесно связана также с синтаксисом (элементы синтак­сиса, выделяемые и противопоставляемые в рифме) и с лексикой

(важность слов, выделяемых рифмой, и степень их семантического родства). Синтаксические и ритмические структуры находятся в тесной связи независимо от того, совпадают или не совпадают их границы. Самостоятельная значимость этих двух структур выде­ляется в том и в другом случае. И ритмическая структура, и струк­тура синтаксическая оказываются акцентированными в стихах не только посредством форм, но также и ритмико-синтаксическими отклонениями. Ритмико-синтаксические фигуры имеют характер­ную интонацию повторение которой составляет мелодическое дви­жение, изменяющее обычную интонацию языка общения; тем са­мым вскрывается автономная значимость мелодических и синтак­сических структур стиха.

Словарь поэзии актуализируется таким же образом, как и другие стороны поэтического языка. Он выделяется либо из суще­ствующей поэтической традиции, либо из языка общения. Неупо­требительные* слова (неологизмы, варваризмы, архаизмы и т. д.) имеют поэтическую значимость, поскольку они отличаются своим звуковым действием от обычных слов языка общения, которые вследствие своего частого употребления воспринимаются не во всех своих деталях звукового состава, а целиком; кроме того, не­употребительные слова обогащают семантическое и синтаксиче­ское многообразие поэтического словаря. В неологизме бывает актуализирован, в частности, морфологический состав слова. Что касается отбора самих слов, то в словарь вносятся не только не­употребительные и редкие слова, но и целые лексические пласты, которые своим вторжением приводят в движение весь лексический материал поэтического произведения.

Неограниченную возможность поэтической актуализации представляет синтаксис благодаря его многообразным связям с другими аспектами поэтического языка (ритмика, мелодическая и семантическая структура). Особое значение приписывается имен­но тем синтаксическим элементам, которые редко употребляются в грамматической системе данного языка; например, в языках с изменчивым порядком слов последний несет основную функцию в поэтическом языке.

3. Исследователь должен избегать эгоцентризма, т. е. анализа и оценки поэтических явлений прошлого и других народов с точки зрения своих собственных поэтических навыков и худо-

жественных норм, привитых ему воспитанием. Впрочем, худо­жественное явление прошлого может сохраниться или возродиться как активный фактор в другой среде, стать неотъемлемой частью новой системы художественных ценностей, причем, естественно, его функция изменяется; самое явление также подвергается соот­ветствующему изменению. Однако история поэзии не должна переносить в прошлое это явление в его измененном виде, а долж­на восстановить его в первоначальной функции в рамках системы, внутри которой он зародился. Для каждой эпохи нужно иметь яс­ную, присущую ей классификацию специальных поэтических фун­кций, т. е. перечень поэтических жанров.

4. С точки зрения методологической менее всего, разргбо-
тана поэтическая семантика слов, фраз и композиционных еди­
ниц любого размера. Не изучалось также и разнообразие функций,
выполняемых тропами и фигурами. Кроме троп и фигур, представ­
ленных как прием красноречия автора, не менее важными и,
однако, слабее всего изученными являются объективные семанти­
ческие элементы, перенесенные в поэтическую реальность и объ­
единенные построением сюжета. Так, например, метафора пред­
ставляет собой сравнение, перенесенное в поэтическую реаль­
ность. Сам сюжет представляет семантическую композицию, а
поэтому проблемы структуры сюжета не могут быть исключены из
изучения поэтического языка.

5. Вопросы, связанные с поэтическим языком, играют в
исследованиях истории литературы в большинстве случаев подчи­
ненную роль. Организующий признак искусства, которым послед­
нее отличается от других семиологических структур, - это на­
правленность не на означаемое, а на самый знак. Организующим
признаком поэзии служит именно направленность на словесное
выражение. Знак является доминантой в художественной системе,
и если историк литературы имеет объектом своего исследования
не знак, а то, что им обозначается, если он исследует идейную
сторону литературного произведения как сущность независимую и
автономную, то тем самым он нарушает иерархию ценностей
изучаемой им структуры.

6. Имманентная характеристика эволюции поэтического
языка часто подменяется в истории литературы характеристикой
истории социологических и психологических идей, т. е. использо-

ванием явлений, чужеродных по отношению к изучаемому явле­нию. Вместо изучения отношений причинности между разнород­ными системами нужно изучать поэтический язык как таковой.

Поэтические нормы славянских языков дают ценный мате­риал для сравнительного изучения, так как существование дивер­гентных структуральных явлений показывается здесь на основе многочисленных конвергентных явлений. Нашей неотложной задачей является сейчас установление сравнительной ритмики и эвфонии славянских языков, сравнительной характеристики сла­вянских рифм и т. д.