Архаическая Греция 3 страница

ПРАВО НАСЛЕДОВАНИЯ ДОЧЕРИ
(VII, 15-IX, 24)

Дочь-наследница (9) пусть выдается замуж за старшего из братьев отца. Если же окажется несколько дочерей-наследниц и братьев отца, пусть каждая выдается за следующего по старшинству. Если же не окажется братьев отца, но будут сыновья от братьев, то пусть выдается за первого из сыновей от самого старшего. Если же окажется несколько дочерей-наследниц и сыновей от братьев, то каждая пусть выдается за следующего по старшинству за сыном от старшего.
Дочь-наследницу имеющий право пусть берет замуж одну, а не больше. А до тех пор, пока не достигнет зрелости (10) тот, кто имеет право жениться, или сама наследница, пусть домом, если таковой окажется, владеет наследница, а от всего дохода половину пусть получает тот, кто имеет право жениться. Если же тот, кто имеет право жениться, будучи несовершеннолетним, но уже зрелым, не пожелает жениться на достигшей зрелости, то пусть дочь-наследница владеет всем имуществом и доходом, пока он на ней не женится. Если же имеющий право, будучи совершеннолетним, не пожелает жениться на достигшей зрелости, хотя она и желает выйти замуж, пусть родственники наследницы вчиняют иск, а судья пусть определит, чтобы он женился в течение двух месяцев. Если же он не женится, как написано, пусть она, владея всем имуществом, выдается замуж за другого, имеющего право, буде такой найдется; если же не найдется человека, имеющего право, пусть выходит замуж за кого пожелает из своей филы, кто станет просить ее руки. Если же она, достигши зрелости, не пожелает выйти замуж за того, кто имеет на это право, или если имеющий право еще не достиг зрелости, и наследница не пожелает ждать, тогда пусть наследница владеет домом, если таковой окажется в городе, и всем, что есть в доме, а из всего остального возьмет половину и выходит замуж за другого, за кого пожелает из своей филы, кто просит ее руки. Но из имущества долю пусть дадут первому.
Если же не будет у наследницы женихов, имеющих право, как написано, пусть она, владея всем имуществом, выходит за кого хочет из своей филы. Если же из филы никто не пожелает на ней жениться, пусть родственницы этой наследницы объявят в своей филе, не желает ли кто-нибудь жениться на ней. И если кто-нибудь женится на ней, пусть это сделает в течение 30 дней как объявят; если же нет, то пусть выходит замуж за другого, за кого будет в состоянии.
Если женщина, после того как отец или брат выдал ее замуж, сделается наследницей, и если она несмотря на желание того, за кого ее выдали, иметь ее своей женой, не захочет оставаться за ним замужем, буде она имеет уже детей, пусть, получивши свою часть из имущества, как написано в законе, выходит замуж за другого из своей филы. Если же не будет детей, то пусть выходит замуж, владея всем имуществом, за того, кто имеет право, если таковой окажется, если же нет, то как написано в законе.
Если у наследницы умрет муж, оставив детей, то пусть она, если пожелает, выходит замуж, за кого будет в состоянии, из своей филы, но не по принуждению. Если же умерший не оставит детей, пусть она выходит замуж за имеющего право согласно с тем, как написано в законе.
Если же имеющий право жениться на наследнице будет находиться в отъезде, а наследница уже достигнет зрелости, пусть выходит замуж за другого, имеющего право, согласно с тем, как написано в Законе.
Наследницей пусть будет та, у которой не будет ни отца, ни брата от этого же отца. А управление имуществом пусть принадлежит братьям отца, от дохода же она получит половину, пока не достигнет зрелости. Если же у нее, когда она не достигла зрелости, не будет законного жениха, пусть наследница распоряжается имуществом и доходом и, пока не достигнет зрелости, пусть воспитывается у матери; если же матери у нее не будет, пусть воспитывается у братьев матери. Если же кто-нибудь женится на наследнице вопреки предписанию закона, пусть те, кто имеет право, заявят перед космом.
Если отец умрет и оставит дочь-наследницу, пусть она или сама или, вместо нее, братья отца или матери имеют право отдать в залог или продать что-нибудь из имущества, и пусть будет законной эта продажа или залог. Если же кто-нибудь купит или примет под залог вопреки этому закону что-нибудь из имущества наследницы, пусть эти вещи принадлежат наследнице, а продавший или заложивший, если будет осужден, уплатит вдвойне тому, кто купил или принял в залог и, если будет еще какой-нибудь ущерб, уплатит и за него в настоящем размере, как написан этот закон, а за прошлое пусть не будет ответственности. Если же ответчик станет возражать относительно веши, из-за которой будут спорить, и скажет, что она не принадлежала наследнице, пусть судья решает под присягой. Если же ему удастся доказать, что она не принадлежала наследнице, тогда пусть вчиняют иск там, где полагается, сообразно с тем, что о каждом случае написано в законе.

ОБ ОБЯЗАТЕЛЬСТВАХ
(IX, 24-54)

Если кто-нибудь, взяв на себя поручительство или будучи осужден на суде, или не платя по закладным обязательствам, или просрочив их, или заключив условие, умрет, или если другой не выполнит этого по отношению к нему, пусть вчинят иск до истечения года; а судья пусть решает на основании показаний. Если будет идти спор о судебном приговоре, пусть судья и мнамон (11), если таковые в это время будут живы и будут оставаться полноправными гражданами, будут законными свидетелями; в качестве же свидетелей принятого поручительства, закладных, просрочки и условия пусть дают показания те, кто имеет право. Если же они дадут показания, пусть определяет судья, чтобы истец получил причитающуюся сумму в настоящем размере, если он сам и свидетели подтвердят это присягой.
Если примет поручительство сын в то время, когда будет жив его отец, пусть отвечает за это сам своею личностью и своим имуществом, какое будет иметь.
Если кто-нибудь возьмет на себя обязательство за границей или не станет платить тому, кто принял участие в заграничном предприятии, и это будут подтверждать свидетели, достигшие зрелости, - по делу в 100 статеров и более - трое, на меньшую сумму до 10 статеров - двое, на сумму же меньше этого - один, пусть судья решает на основании их показаний. При отсутствии же свидетельских показаний, если явится сам давший обязательство, пусть он сообразно с тем, что предложит жалобщик, или отречется под клятвой, или... (12)

СПОРНОЕ ИМУЩЕСТВО
(X, 10-32)

...Матери сын или жене муж может дарить 100 статеров или менее, но не больше. Если же подарит больше, пусть родственники, имеющие право на наследство, коли пожелают, отдав деньги, владеют имуществом. Если же кто-нибудь, задолжав деньги, или будучи присужден к штрафу, или во время тяжбы, сделает подарок, то пусть этот подарок, в случае если остальных денег не будет достаточно для уплаты штрафа, не будет действителен.
Человека, который отдан под залог, пусть не покупают, пока не выкупит его отдавший под залог, точно так же и того, о ком идет спор; пусть не берут его ни в дар, ни по завещанию, ни в залог. Если же кто-нибудь сделает что-либо такое, пусть оно не будет действительно, если это подтвердят два свидетеля.

УСЫНОВЛЕНИЕ
(X, 33-XI, 23)

Пусть делается усыновление, из какого рода кто пожелает. Объявление об усыновлении пусть происходит на площади перед собранием граждан с камня, с которого произносят речи. Пусть усыновивший даст своей гетерии (13) жертвенное животное и кувшин вина. И если усыновленный получит в наследство все имущество и не будет наряду с ним законных детей, пусть он исполняет за своего приемного отца обязанности по отношению к богам и людям, как установлено законом для законных детей. Если же он не пожелает исполнять, как написано, пусть имуществом владеют законные наследники. Если же у его приемного отца будут законные дети, пусть усыновленный получает долю в наследстве при наличности сыновей, такую, какую сестры от братьев. Если же мужчин не будет, а только дочери, пусть усыновленный имеет равную долю с ними и пусть не будет обязательным для него исполнять обязанности приемного отца и получать наследство, которое оставит приемный отец; большего же усыновленный пусть не домогается.
Если же усыновленный умрет, не оставив законных детей, пусть поступит имущество к родственникам его приемного отца.
Если же пожелает усыновивший, он может заявить об отказе на площади с того камня, с которого произносят речи, на собрании граждан, но пусть внесет 10 статеров в суд, а мнамон косма чужеземцев (l4) пусть отдаст их отвергнутому.
Ни женщина, ни тот, кто не достиг зрелости, пусть не усыновляют.
Пусть применяют указанные положения с тех пор, как законодатель написал их, а за прежние действия, каким бы образом кто ни получил имущество, ни усыновленному, ни от усыновленного пусть нельзя будет требовать ответственности.

ДОПОЛНЕНИЯ
(XI, 24-XII, 35)

Кто уведет человека до суда, того пусть всегда можно будет привлечь к ответственности.
Пусть судья в тех случаях, которые закон требует решать по показаниям свидетелей или по клятвенному отрицанию, решают, как написано; в остальных же случаях пусть судит под присягой на основании утверждений сторон.
Если кто-нибудь умрет, задолжав деньги и проиграв судебное дело, пусть те, кто имеет право на наследование имущества, владеют им, если пожелают уплатить штраф и деньги тем, кому он должен. Если же они не пожелают, пусть имущество принадлежит выигравшим дело или тем, кому он задолжал деньги, другого же взыскания пусть никакого не будет против наследников. Ответственным же пусть будет за отца отцовское имуществе, а за мать материнское.
Если жена разведется с мужем и если судья определит, чтобы она приняла присягу, пусть она в течение 20 дней отречется под клятвой в присутствии судьи от того, в чем он будет ее обвинять. Пусть объявит тот, кто возбуждает дело, жене, судье и мнамону за четыре дня при свидетелях... (15).
Если сын подарил что-нибудь матери или муж жене согласно с тем, как было установлено прежде написания этих законов, пусть не будет ответственности, а впредь пусть дарят согласно написанному.
По отношению к наследницам, пока они не достигнут зрелости, если не будет сиротских судей, пусть применяют записанные установления. Когда же наследница за отсутствием родственника, имеющего право на женитьбу, и сиротских судей будет воспитываться у матери, пусть вышеозначенные дядя по отцу и дядя по матери управляют имуществом и доходом как можно лучше, пока она не выйдет замуж. А замуж пусть выходит двенадцати лет и старше.

(«Древний мир в памятниках его письменности», ч. 2-я, № 33.)

1. Большинство документов начинается призывом к богам о помощи.
2. Статер эгинский = 2 драхмам = 6 оболам = 12, 6 г серебра.
3. Так назывались 10 высших должностных лиц на о. Крите.
4. Артемида у лаконского города Амикл. По преданию, одна из статуй Артемиды была вывезена спартанцами из Крита.
5. Гортинские законы различают положение раба, который живет у господина, и раба, который имеет собственный дом и живет в деревне последнего (сравнить с положением спартанского илота).
6. Стартом на Крите называлась категория граждан-аристократов, из которой выбирались вшсшие должностные лица.
7. Клар, или клер - подразделение филы. Это же слово обозначает земельный надел.
8. Несколько слов не сохранилось.
9. Греческое право в видах соблюдения родового начала особое внимание уделяет таким случаям, когда не остается мужского потомства; продолжение рода тогда вменяется в обязанность дочерям-наследницам.
10. Гортинские законы различают три ступени: не достигший зрелости мужчина до 14 (или 16 лет), женщина до 12 лет; достигший зрелости - до 18 лет; совершеннолетний - после 18 лет.
11. Мнамон - секретарь судьи.
12. Несколько строк не сохранилось.
13. На Крите все полноправные граждане принадлежали к гетериям (содружествам), которые являлись подразделениями филы, соответствуя фратриям. Как и в Спарте, они сообща обедали.
14. Один из 10 космов, который разбирал тяжбы с чужеземцами.
15. Несколько строк не сохранилось.

СПАРТА

Ниже помещены отрывки из источников, которые характеризуют рабовладельческое общество и государство аристократической Спарты и архаический и классический периоды, приблизительно до конца V в. до н. э. Источники, освещающие роль Спарты в греко-персидских войнах и в Пелопоннесской войне, а также классовую борьбу этого периода, включены в соответствующие разделы.
На основании документов, помещенных в настоящем разделе, следует показать пережитки первобытно-обшинного строя, военной демократии и домашнего рабства, сохранявшиеся в социально-экономических и политических отношениях древней Спарты. Следует специально подчеркнуть могущество аристократии, кровно заинтересованной в искусственном продлении паразитического режима, основанного на жестокой эксплоатании массы порабощенного населения илотов, по числу значительно превышавшего количество завоевателей-cпартиатов. Бесчеловечный режим спартиатов умилял новых рабовладельцев — фашистов, которые усмотрели в спартанцах представителей пресловутой «высшей расы». При помощи документов следует показать реакционность и уродливость спартанского режима.
Спартанцы завоевали многочисленное население в тот период, когда сами еще переживали стадию формирования классового общества. Захватив и поработив большинство населения Лаконии, а затем и Мессению, спартанцы сохранили на столетия в своем общественном усфойстве атавистические черты. Только в конце V века до н. э., во время Пелопоннесской войны, в Спарте начали появляться серебряные деньги, а до этого времени роль денег выполняли железные слитки в форме лепешек (см № 50 и № 117, в разделе IX). Пережитками первобытно-общинного строя были обычаи спартиатов в случае необходимости пользоваться чужими рабами, чужими охотничьими собаками, лошадьми и т. п. (№ 49). Военная организация с постоянным лагерным образом жизни спартиатов, с обязательными общественными обедами, тоже относится к числу пережитков прошлого наряду с системой воспитания молодых спартиатов. Общественное воспитание спартанцев по возрастным группам с физическими истязаниями тоже характерно для социально-отсталых обществ (№ 48, 49).
В спартанских государственных органах в уродливой форме сохранились пережитки военной демократии, служившие в действительности интересам аристократии. Неорганизованность народного собрания спартиатов — апеллы, в котором большинство определялось преимущественно шумом, создавало большие возможности для злоупотреблений со стороны правящей клики, тем более что обсуждать дела на апелле запрещалось. Такую же архаичность сохранили системы выборов геронтов и эфоров, которые Аристотель назвал выборами «детским способом» (№№ 46, 47)
Древние корни этих пережитков были забыты спартиатами, и возникновение основных учреждений, характерных для Спартанского государства классической эпохи, они позднее приписали легендарному законодателю, опекуну малолетнего царя, Ликургу, биография которого характерна тем, что с течением веков делалась подробнее, в то время как первоначально упоминалось только его имя. Для истории государственных учреждений Спарты важен документ № 45, из которого видно, что в Спарте даже не было писанных законов, а так называемые «ретры» были устными постановлениями, которые передавались по традиции. Этот факт также подтверждает отсталость обшественного строя Спарты. Засилие аристократии зафиксировано в особой ретре. «Когда народ собирался, никому из прочих не разрешалось высказывать свое мнение, но мнение, вынесенное геронтами (старейшинами) или царями, народ имел власть отвергнуть. Однако... если народ изберет кривой путь (т. е. неугодный аристократии), то пусть старейшины... отстраняют и распускают народ, как изменяющий и искажающий решения совета старейшин» (№ 45). О злоупотреблениях власть имущих красноречиво, правда, для несколько более позднего времени, рассказывает Аристотель (№ 47). При изучении указанных документов следует отметить, что государством фактически управляли, опираясь на аристократическую герусию, — эфоры, ежегодно избиравшаяся аристократическая коллегия из 5 лиц, а традиционная наследственная власть двух царей, восходившая, очевидно, к власти племенных вождей двух некогда объединившихся племен, не имела существенного значения. Слабость царской власти была, несомненно, одной из причин того своеобразного явления, что некоторые энергичные цари пытались свергнуть сушествовавший в Спарте политический порядок, привлекая на свою сторону даже илотов. Во время греко-персидских войн такой переворот пытался осуществить царский регент Павсаний (№ 78 в разделе VII), а в эпоху эллинизма в III в. до н. э. знаменитые цари реформаторы Агис IV и Клеомен III (№№ 148 и 149 в разделе X).
Примитивность спартанской экономики, ее натуральный характер, представлены в документах №№ 50—51. Следствием этого было обычно плохое состояние спартанских государственных финансов (см конец № 47). Ремеслами занимались преимущественно периэки, свободное население, занимавшее промежуточное положение между спартиатами и илотами.
Последняя группа документов V раздела — №№ 53—56 — содержит сведения об эксплоатируемых спартанцами тружениках-илотах. О происхождении илотов в результате завоевания сообщает № 55. Илоты принадлежали всей спартанской общине, обрабатывали земельные участки спартиатов и содержали своих господ главным образом сельскохозяйственными продуктами и другими натуральными взносами из своего хозяйства по издревле установленной спартиатами высокой норме. Их использовали спартиаты и в качестве прислуги. В этих особенностях, связанных с примитивностью экономики и социальных отношений в Спарте, состояло отличие илотов от рабов в других экономически и социально гораздо более развитых античных рабовладельческих полисах. С целью устрашения массы эксплоатируемых илотов, спартанцы периодически истребляли наиболее энергичных и сильных илотов, оформляя эти убийства в виде особых войн — «криптий», которые велись против обыкновенно безоружных илотов. Использование в отдельных случаях илотов на войне не отражалось на их традиционном приниженном состоянии. Напряженность общественных отношений, постоянная опасность восстания илотов развивали в спартиатах чувства постоянной боевой готовности и военной солидарности. Эти черты можно наблюдать в целом ряде документов, помещенных в настоящем разделе. Спартанцы были стойкими и выносливыми воинами, что нашло яркое выражение в военных песнях спартанского поэта Тиртея (№ 52). Однако напряженность внутреннего положения, как ярко свидетельствует документ № 56, не давала возможности спартанцам вести активную внешнюю политику и обусловила относительную пассивность во втором периоде греко-персидских войн. А выход на широкую арену международных отношений во время Пелопоннесской войны привел к быстрому кризису и разложению отсталого общественного строя Спарты. Отдельные этапы этого процесса показывают относящиеся к Спарте документы, помещенные в следующих разделах.

№ 45. ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО ЛИКУРГА
(Плутарх, Ликург, 5 и 6)

Из многочисленных нововведений Ликурга (1) самым первым и самым важным было создание совета геронтов (старейшин) (2), который, по словам Платона, будучи поставлен рядом с властью царей, приобревшей яркий характер произвола, и получив равное с ней право голоса, больше всего содействовал спасению государства и мудрости управления. В самом деле, государственное управление, лишенное прочности и склоняющееся то в сторону царей для установления тирании, то в сторону народа для торжества демократии, после того как в середине между этими крайностями была поставлена опора в виде власти старейшин, приобрело равновесие и весьма прочное устройство, так как всегда 28 геронтов, присоединившись к царям, имели возможность противостать демократии, а с другой стороны могли поддержать народ, чтобы не допустить тирании.
Ликург проявил столько заботливости об этом совете геронтов, что даже принес прорицание оракула о нем из Дельф, которое называют ретрой [т. е. устным постановлением]. Эта ретра гласит следующим образом: «Пусть тот, кто воздвиг святилище Зевсу Сил-анийскому и Афине Силланийской (3), кто установил филы (4) и обы (5), кто учредил совет тридцати геронтов, включая архагетов (6), время от времени созывает апеллу между Бабикой и Кнакионом (7), пусть там вносят предложения и отвергают их, власть же и сила пусть будет у народа». В этой ретре «установить филы и обы значит разделить народ и распределить его по таким частям, из которых одни он назвал филами, а другие обами; архагетами названы цари, апеллой обозначено народное собрание; таким образом самый замысел и причину государственного переустройства Ликург приписал пифийскому оракулу. Бабику... (8) и Кнакион теперь называют Энунтом. Аристотель говорит, что Кнакион — река, а Бабика — мост. На этом именно месте спартанцы созывали народные собрания, причем там не было ни галереи, ни какого другого украшения. Ликург думал, что все такое не будет способствовать принятию хороших решений, скорее будет вредить делу, наводя собравшихся на многоречивость и порождая в пустых умах горделивое настроение, поскольку люди, пришедшие на народное собрание, слишком будут заглядываться на статуи или картины, как бы на театральную сцену, или на роскошно отделанную кровлю здания совета. Когда народ собирался, никому из прочих не разрешалось высказывать свое мнение, но мнение, вынесенное геронтами или царями, народ имел власть отвергнуть. Однако впоследствии, когда большинство в народном собрании стало изменять и насильно искажать мнения геронтов или царей, выбрасывая что-нибудь или что-нибудь добавляя, тогда цари Полидор и Феопомп (9) вписали в ретру следующие слова: «А если народ изберет кривой путь, то пусть старейшины и архагеты противятся этому», т. е. не утверждают [народного мнения], а вообще отстраняют и распускают народ, как изменяющий и искажающий решения совета не к лучшему. Они внушили всему полису, что так велит сам бог.

Перев. В. С. Соколова.

1. Ликург — см. введение к настоящему разделу.
2. Совет старейшин (герусия) состоял из 30 членов: 28 геронтов и 2 царей.
3. Возможно, по другому чтению, эллинские. В классическое время такие боги были неизвестны, что указывает на древность ретры.
4. Всего было 3 родовых филы (племени).
5. Кроме родовых делений, Лакония была разделена на 5 территориальных об.
6. Это название по отношению к царям нигде больше не встречается.
7. Бабика — возможно, мост через реку Еврот; Кнакион — возможно, ручей, впадающий в Еврот. В классическое время об этих названиях местности ничего точного не знали. Предполагается местность в районе города Спарты.
8. Пропуск в тексте.
9. В половине VIII в. до н. э.

№ 46. ГЕРУСИЯ В СПАРТЕ
(Плутарх, Ликург, 26)

Геронтов Ликург назначил сначала, как говорят, из лиц, принимавших участие в его замысле. Впоследствии же он установил порядок, чтобы на место умершего назначали из людей свыше 60 лет от роду, кто будет признан наилучшим по доблести. И это казалось величайшим и наиболее достойным соревнованием среди людей. Надо было быть признанным на суде не самым быстрым среди быстрых и не самым сильным среди сильных, но самым лучшим и самым благоразумным среди добрых и благоразумных, чтобы потом всю жизнь обладать в качестве победной награды всею, так сказать, силой в государстве, имея власть карать смертью и лишать гражданской чести и вообще решать самые важные дела. А происходил отбор следующим образом: когда собиралось народное собрание, избранные для произнесения суждения люди запирались в стоящем поблизости помещении, так что они не видели происходящего и сами оставались скрытыми, а только слышали крики участников народного собрания. Дело в том, что как всех вообще, так и состязающихся на выборах в герусию они выбирали по крику, причем кандидаты вводились на собрание не все сразу, а по жребию один за другим, и проходили перед собранием молча. Запертые, имея дощечки для письма, отмечали на них за каждым силу крика, не зная, к кому это относится, а зная только, что это первый, второй, третий или какой бы то ни было по счету из проводимых. При появлении кого было криков больше и они звучали громче всего, того и объявляли избранным.

Перев. В. С. Соколова.

№ 47. КРИТИКА СПАРТАНСКИХ УЧРЕЖДЕНИЙ
(Аристотель, Политика, II, 6, 14—23)

..Плохо обстоит дело и с эфорией (1). Магистратура эта ведет важнейшие отрасли управления в Лакедемоне, пополняется же коллегия эфоров из среды всего гражданского населения, так что в состав правительства попадают зачастую люди очень бедные (2), которых вследствие их необеспеченности легко можно подкупить, и в прежнее время такие факты подкупа нередко случались, да и недавно они имели место в андросском деле (3), когда некоторые из эфоров, соблазненные деньгами, погубили, насколько это по крайней мере от них зависело, все государство. Так как власть эфоров чрезвычайно велика и подобна власти тиранов, то и цари лакедемонские бывали вынуждены прибегать к демагогическим приемам, отчего также, в свою очередь, получался вред для государственного строя: из аристократии возникала демократия. Эфория обнимает собою всю государственную организацию, потому что народ, имея доступ к высшей власти, остается спокойным. Создалось ли такое положение благодаря законодателю или обязано простой случайности, оно оказывается полезным для дела: ведь целью того государственного устроения, которое рассчитывает на долговечное существование, должно служить то, чтобы все элементы, входящие в состав государства, находили желательным самое это существование в неизменной форме. В Лакедемоне цари отвечают этому пожеланию в силу присущего им почета, аристократия — благодаря ее участию в герусии [(назначение геронтом является как бы наградою за добродетель, присущую аристократу)], наконец, народ — вследствие того, что из его состава пополняется эфория. Что эфоры должны быть избираемы из всех граждан, это хорошо, но только не тем слишком уже детским способом (4) должно производиться избрание, как это происходит в настоящее время. В руках эфоров, сверх того, находится власть постановлять свои решения по важным судебным процессам; однако эфорами могут оказаться первые попавшиеся; поэтому было бы правильнее, если бы они постановляли свои приговоры не по собственному убеждению, по по букве закона. Самый образ жизни эфоров не соответствует общему духу государства: эфоры могут вести вполне свободный образ жизни, между тем как по отношению к остальным гражданам замечается в этом отношении скорее излишняя строгость, так что они, не будучи в состоянии выдерживать ее, тайно, с обходом закона, наслаждаются физическими удовольствиями. Неладно обстоит дело в Лакедемоне и с институтом геронтов. Если они люди нравственно благородные и в достаточной мере обладают благодаря воспитанию качествами, присущими совершенному человеку, то всякий немедленно признает пользу этого института для государства, хотя бы даже возникало сомнение, правильно ли то, что геронты являются пожизненными вершителями всех важных решений; ведь как у тела, так и у рассудка бывает своя старость. Но если геронты получают такого рода воспитание, что сам законодатель относится с недоверием к ним, как к несовершенным мужам, то и самый институт их не безопасен для государства.
Лица, исправляющие должность геронтов, бывают и доступны подкупу, и часто государственные дела приносят в жертву своим личным выгодам. Поэтому лучше было бы, если бы геронты небыли так безответственны, какими они являются в настоящее время. Правда, на это можно заметить, что все магистратуры подвластны контролю эфоров. Но это-то обстоятельство и дает в руки эфории слишком большое преимущество, да и самый способ, каким должен осуществляться указанный контроль эфоров над геронтами, по нашему разумению, неправилен. Сверх того, самый способ избрания геронтов — также детский, равно как неправильно и то, что то лицо, которое стремится удостоиться чести избрания в геронты, само хлопочет об этом, тогда как на самом деле следует, чтобы достойный быть геронтом стал таковым, хочет он этого или не хочет.
Если даже царская власть (5) и имеет за собою преимущества, то во всяком случае каждый из [двух] лакедемонских царей должен быть избираем на царство не так, как это происходит теперь, а избрание должно стоять в зависимости от образа житии наследника на царский престол. Но ясно, и сам законодатель не рассчитывает на то, чтобы можно было сделать царей людьми совершенными; во всяком случае, он не верит в надлежащую меру такого совершенства в царях. Вот почему вместе с царями, когда они покидали страну, посылали в качестве лиц, их сопровождающих, их личных врагов и считали спасеньем для государства, когда между царями происходили распри.
Не могут считаться правильными и те законоположения, которые были введены при первом установлении сисситии, так называемых фидитий (6). Средство на устройство их должно давать скорее государство, как это имеет место на Крите. В Лакедемоне же каждый участник сисситии обязан вносить на них свои деньги, несмотря на то, что некоторые, по причине крайней бедности, не в состоянии тратиться на сопряженные с сисситиями издержки, так что в результате сисситии оказываются учреждением, противоречащим намерениям законодателя. Он желал, чтобы институт сисситий был демократическим; но при тех законоположениях, которые к ним относятся, сисситии оказываются институтом менее всего демократическим. Дело в том, что участвовать в сисситиях людям очень бедным нелегко, между тем, по традиции, участие в них служит показателем принадлежности к сословию граждан, так как тот, кто не в состоянии делать взносов в сисситии, не пользуется правами гражданства.
Что касается закона о навархах (7), то его порицали уже и некоторые иные, и порицание это вполне основательно, так как законоположение о навархии бывает причиною распрей: в самом деле, наряду с царями, являющимися несменяемыми предводителями, навархия оказалась почти второю царскою властью. Вся система лакедемонского законодательства рассчитана только на часть добродетели, именно на относящуюся к войне добродетель, так как эта последняя оказывается полезною для приобретения господства. Поэтому-то лакедемоняне держались, пока они вели войны, и стали гибнуть, достигнув гегемонии: они не умели пользоваться досугом и не могли заняться каким-либо другим делом, которое стояло бы [(в их глазах)] важнее военного дела.
Плохо обстоит дело в Спарте и с государственными финансами: когда государству приходится вести большие войны, его казна оказывается пустою, и взносы в нее поступают туго. А так как большая часть земельной собственности сосредоточена в руках спартиатов, то они и не контролируют друг у друга налогов [подлежащих уплате]. И в данном случае получился результат, противоположный той пользе, какую имел в виду законодатель: государство он сделал бедным денежными средствами, в частных же лицах развил корыстолюбие.