Греко персидские войны и период преобладания Афин 1 страница

Оформившиеся в архаическую эпоху греческие рабовладельческие полисы подверглись в начале V в. до н. э. тяжкому испытанию: нашествию персидской деспотии, округлявшей свои владения на западе. Первый помешенный в этом разделе документ № 70 — отрывок из истории Фукидида — хорошо показывает последовательную агрессию персов: «Кир (пишет Фукидид) поработил города на материке (греческие города на побережье Малой Азии), а впоследствии Дарий, опираясь на финикийский флот, подчинил себе и острова... Немного лет спустя после упразднения тирании в Элладе произошло при Марафоне сражение персов с афинянами» и т. д. Оно было образцом быстрого и решительного отпора врагу (№ 71).
Подробное описание этого сражения у Геродота очень интересно как по военным, так и по социально-бытовым подробностям. В рассказе есть элементы чудесного, характеризующие архаическое мировоззрение защитников Афин, так как Геродот, описывая события недавнего прошлого, широко использовал народное предание. Но следует отметить, что спартанцы, которым персидский отряд, высадившийся у Марафона, непосредственно не угрожал, медлили помочь афинянам, ссылаясь на неблагоприятное время, а именно на то, что полнолуние еще не наступило. А афиняне, на которых персы уже напали, полнолуния не ожидали и сразу дали отпор врагу. На материале № 71 можно познакомиться с организацией афинской армии, которой командовали 11 военачальников по очереди, со способом ведения боя и, частично, — с вооружением. Марафонская победа, хотя и была одержана только над отдельным отрядом персидской армии, имела большое моральное значение, так как являлась первым значительным поражением персов. Смятение и неуверенность в своих силах перед грозной опасностью похода Ксеркса отражены в № 72. Однако, несмотря на вполне понятную растерянность, старинные разногласия и вражду соседей, греческие полисы снова дали отпор врагу. Сказался более высокий общественно-экономический строй греческих городов-государств по сравнению с Персией. Стойкость тяжело вооруженного народного ополчения гоплитов, защищавших свою землю и свои семьи, и более высокая техника отразили подневольные полчища завоевателя. За отдельными исключениями наибольшее упорство и решительность в борьбе проявили демократические полисы во главес Афинами. Роль другого сильнейшего древнегреческого государства—аристократической Спарты в войне с Персией тоже была значительна, но более пассивна. Изучая отрывок № 72, надо отметить настойчивость, с которой афиняне добивались благоприятного предсказания у Дельфийского оракула, тоже напуганного нашествием персов. Дельфийские жрецы находились в щекотливом положении и изрекали зловещие, но мало понятные прорицания. Однако афиняне не прекратили спрашивать оракула до тех пор, пока не получили ответ, в котором была видимость намека на благоприятный исход войны.
Целесообразно остановиться на политической борьбе, развернувшейся в Афинах вокруг понимания слов оракула, что «устоят деревянные стены» и слов «божественный Саламин». Надо объяснить, что в форме толкований предсказания происходила борьба сторонников сухопутного и морского способов ведения войны. На основании отрывков № 72 и 74 следует охарактеризовать руководителя афинского городского демоса Фемистокла, смелого и прозорливого политика и талантливого полководца, впоследствии изгнанного из Афин, восторжествовавшей там на короткое время реакцией из умеренно демократической и аристократической группировок землевладельцев.
Документ № 73, описывающий битву при Фермопилах, иллюстрирует исключительную стойкость греческих гоплитов даже в заведомо безнадежной обстановке. Военные обычаи спартанцев в период могущества их государства — недопустимость для них отступления — ярко показаны на примере гибели отряда Леонида. Стойкая защита Фермопильского прохода несколько задержала продвижение персов, она имела главным образом морально-политическое значение.
Изучая битву при Саламине (№ 74), оказавшуюся поворотным пунктом в истории греко-персидских войн, следует отметить тяжелую ситуацию, сложившуюся в Греции после потери Аттики и Афин. «Афиняне... пришли в большое уныние. Страх охватил также и других эллинов», — сообщают Геродот и Диодор. Но это вовсе не помешало дальнейшим энергичным действиям греков: «Решено было, чтобы все командиры сошлись вместе и определили, в каком месте лучше всего дать морской бой». В Саламинской битве ярко определилась активная и фактически руководящая роль Афин. Приемы ведения морского боя довольно четко изложены в документе № 74. Особо следует остановиться на военной хитрости Фемистокла, завлекшего большие корабли персидского флота в узкий пролив у о. Саламина.
В процессе дальнейшей успешной войны с персами образовался Делосский или Афинский морской союз, в состав которого вошли преимущественно острова и города Малоазийского побережья, освобожденные от власти персов (см. № 76 и примечания, объясняющие причины быстрого падения активности спартанцев после перенесения войны за пределы Средней Греции). Естественное объединение вокруг наиболее активно боровшегося полиса, который к тому же обладал мощным флотом, заложило основы для афинской гегемонии в Греции в конце и после греко-персидских войн. Афинский морской союз не был союзом вполне равноправных полисов, как это предполагалось при его основании. № 77 — надпись, содержащая постановление афинского народного собрания об Эрифрах, показывает действительные отношения между Афинами и их союзниками. В Эрифрах имеется афинский гарнизон, начальник которого совместно со специальными афинскими наблюдателями осуществляет надзор за местным советом (буле).
Следует подчеркнуть патриотическую традицию о греко-персидских войнах, дошедшую до нас в сочинениях древнегреческих авторов, правда, ограниченную особенностями рабовладельческого типа производственных отношений. Только свободноенаселениеактивно участвовало в этой борьбе. Отдельные случаи участия в борьбе рабов всегда имели предпосылкой обещание последним свободы. Древние греки защитили от нашествия персидской деспотии свою родину, показав примеры высокой моральной стойкости и героизма. В этом смысле первый период борьбы может быть охарактеризован, как война справедливая, незахватническая, освободительная. Об этом говорят №№ 70, 71, 72, 73, 74, 75.
Но освободительная война в условиях рабовладельческого общества, после вытеснения персов из территории Греции, неизбежно превратилась в войну наступательную, захватническую. Афинский морской союз сам начал вести наступление и вел его, насколько хватило сил, до дельты Нила и о. Кипра (№ 79), что было облегчено благодаря усилившимся в результате поражения Персии в Греции восстаниям угнетенных персами народов и племен.
Отсталая Спарта, поглощенная борьбой с илотами (№ 78), как уже упоминалось выше, не могла вести активной внешней политики в отдалении от своих границ. О постепенном превращении Афинского морского союза в державу кратко и четко рассказал Фукидид (№ 81). Угнетение, которому подвергались афинские союзники, вызывало восстания, которые вели за собой расправу и дальнейшие ограничения прав и притеснения со стороны афинян, как это видно из постановления о Халкиде (№ 83).
В условиях рабовладельческого хозяйства, которое особенно успешно развивалось в Афинах, увеличивалось расслоение в среде свободных и увеличивалось число обедневших и обезземеленных граждан. Выселение клерухов на земли союзников и образование колоний как мера, предупреждающая перенаселение полиса, временно разрешающая проблему безработицы для свободного обезземеленного населения в условиях развития рабского производства, широко применялась Периклом(№ 84 и 85). Кроме того, он увеличивал флот и количество матросов, производил большие постройки. Мерой поддержания малоимущих была и оплата государственных должностей, практиковавшаяся в Афинах (№ 82).
Граждан в Афинах было хотя и немного, но больше, чем в других полисах, и политические права, которыми пользовались афинские граждане, были значительными. Идеализированную картину афинской демократии нарисовал Перикл в своей речи на похоронах первых павших в Пелопоннесскую войну воинов (№ 87). Но и враг афинской демократии, неизвестный олигарх, автор так называемой «Афинской политии» Псевдоксенофонта, с досадой отмечает силу афинского демоса, который пользуется преимуществом перед благородными (№ 86).
Под своей властью афиняне объединили в V в. до н. э. огромное количество союзников, эксплоатируя которых, они одновременно насаждали наиболее прогрессивную в ту эпоху форму социального и политического устройства — рабовладельческую демократию. Массовая эксплоатация рабов, военнопленных и покупных, на основе которой расцвела эта демократия немногих граждан, создала новые возможности для развития культуры, и поэтому: «Высочайший внутренний расцвет Греции совпадает с эпохой Перикла...» (К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. I, стр. 194). Для характеристики рабовладельческого хозяйства и взаимоотношений между рабовладельцами и рабами в Греции V в. до н. э. следует привлечь соответствующие документы сразу из двух разделов — VII и VIII, составленных на материалах, относящихся к этому времени.

№ 70. ФУКИДИД О ГРЕКО-ПЕРСИДСКИХ ВОЙНАХ
(Фукидид, I, 16, 18/2)

На ионийцев в то время, когда благосостояние их сильно возросло, обрушилось войною персидское царство, с Киром во главе (1), после покорения им Креза (2) и всех земель по сю сторону реки Галиса (3) до моря. Кир поработил города на материке, а впоследствии Дарий (4), опираясь на финикийский флот, подчинил себе и острова...
Немного лет спустя после упразднения тирании в Элладе произошло при Марафоне сражение персов с афинянами (5). На десятом году после этой битвы персы снова явились в Элладу с огромным войском с целью поработить ее. Когда над головою всех повисла великая опасность, лакедемоняне, опираясь на превосходство своих сил, стали во главе общеэллинского ополчения, а афиняне, при наступлении персов, решили покинуть свой город, собрали свое имущество, сели на корабли и таким образом сделались морским народом. Вскоре после отражения персов общими силами эллины, как те, что отложились от персидского царя, так и те, которые вместе воевали, распределились между афинянами и лакедемонянами. И те и другие действительно оказались наиболее могущественными: лакедемоняне сильны были на суше, афиняне на море.

(Из речи Перикла в афинском народном собрании накануне Пелопоннесской войны) (6) (I, 1444).

Отцы наши противостали... персам; они были не в таком блестящем положении, как мы теперь, но сохранили и то, что у них было, и отразили варваров, благодаря не столько слепому счастью, как собственному благоразумию, не столько материальными силами, сколько нравственной отвагою.

Перев. Ф. Г. Мищенко — С. А. Жебелева.

1. В 548 г. до н. э.
2. См. № 1, прим. 3.
3. Река в центральной части Малой Азии впадает в Черное море (совр. Кызыл-Ирмак).
4. См. № 1, прим. 11.
5. В 490 г. до н. э.
6. 431 г. до н. э.

№ 71. БИТВА ПРИ МАРАФОНЕ
(Геродот, VI, 102—103, 105—106), (начало 108, 109—116 начало 117, 120)

Овладев Эретрией (1) и простояв там несколько дней, персы с быстротою отправились в Аттику... Так как Марафон (2) был наиболее удобною местностью для конницы и находился очень близко к Эретрии, то Гиппий (3), сын Писистрата, и повел сюда персидское войско.
Услышав об этом, афиняне также устремились к Марафону. Предводительствовали ими десять стратегов; десятым был Мильтиад (4).
Еще до выступления из города полководцы отправили в Спарту глашатаем Фидиппида, афинянина, известного скорохода, исполнявшего эту обязанность. С Фидиппидом подле горы Парфения (5), что над Тегеей (6), повстречался, как он сам рассказывал афинянам, Пан (7). По его словам, Пан громко назвал его именем Фидиппида и велел спросить афинян, почему они вовсе не чтут его, тогда как он благосклонен к ним, много раз уже оказал им услуги и еще окажет. Так как дела их складывались благоприятно, афиняне убедились в правдивости этого рассказа и соорудили святилище Пану у подножия акрополя (8) и чтут божество со времени этого известия ежегодными жертвами и процессией с факелами.
Этот-то Фидиппид и был послан в то время полководцами; тогда же, как он говорил, явился ему Пан. Вышедши из города афинян, он на другой день был в Спарте, явился к правителям ее и сказал: «Афиняне просят вас, лакедемоняне, оказать им помощь и не допускать, чтобы древнейший из эллинских городов подпал под иго варваров. Ведь Эретрия уже порабощена, и Эллада одним славным городом стала беднее». Глашатай сообщил, что ему поручено, а лакедемоняне решили помочь афинянам; но сделать этого тотчас они не могли, так как не желали нарушать обычая: был девятый день месяца, а выступать в девятый день они отказались, так как не было полнолуния. Следовательно, лакедемоняне ждали полнолуния...
На помощь-афинянам, расположившимся подле святилища Геракла, прибыли все платейцы (9), как один человек... Мнения афинских стратегов разделились: одни из них не желали битвы, так как эллины были слишком малочисленны для сражения с мидянами, другие, в том числе и Мильтиад, советовали дать битву. Из двух мнений должно было одержать верх худшее. Между тем одиннадцатым подающим голос было лицо, по жребию выбранное в афинские военачальники: дело в том, что в старину афиняне предоставляли полемарху в отношении подачи голоса равное право со стратегами (10); полемархом в то время был Каллимах из Афин... Мильтиад склонил его на свою сторону, и когда полемарх подал свой голос, решено было дать сражение. После этого все стратеги, по мнению которых следовало сражаться, уступали Мильтиаду свое право командования по мере того, как наступала очередь того или другого из них. Хотя Мильтиад принимал это, но не давал битвы до тех пор, пока очередь командования не дошла до него.
Когда очередь дошла до Мильтиада, афиняне выстроены были в боевой порядок следующим образом: правым крылом предводительствовал полемарх Каллимах; в силу существовавшего тогда у афинян закона полемарх должен был занимать правое крыло. За правым крылом с Каллимахом во главе следовали филы (11) одна за другой, в том самом порядке, в каком велся им счет; крайними воинами, занимавшими левое крыло, были платейцы... Когда афиняне выстроились на Марафоне, оказалось следующее: боевая линия их равнялась боевой линии мидян, но среднюю часть ее занимало мало рядов, вследствие чего в этом пункте линия была очень слаба, тогда как оба крыла ее сильны были количеством рядов.
Выстроившись таким образом и получив счастливые жертвенные знамения, афиняне по данному сигналу двинулись с места и бегом устремились на варваров. Расстояние между воюющими было не меньше восьми стадиев (12). При виде бегущего на них врага персы готовились отразить его, полагая, что афиняне обезумели и идут на верную гибель, если устремляются на них бегом в небольшом количестве, без конницы и без стрелков из лука. Так решили о них варвары. Между тем афиняне всем своим войском ударили на варваров и сражались отважно. Насколько мы знаем, афиняне были первыми из эллинов, нападавшими на врага бегом; они же первые могли выдержать вид мидийской одежды и одетых по-мидийски людей (13), до того времени одно имя мидян наводило ужас на эллинов.
Сражение при Марафоне было продолжительное. Середину афинской боевой линии, против которой стояли персы и саки (14), варвары одолели. Одержав здесь победу и прорвав ряды, они преследовали афинян в глубь материка; но на флангах победа осталась за афинянами и платейцами. Оба фланга после победы не преследовали тех неприятелей, которые обращены были в бегство, но сомкнули свои ряды и вступили в бой с теми варварами, которые прорвались через середину их линии, и здесь победа досталась афинянам. Бегущих персов они преследовали и убивали, пока не достигли моря; здесь они требовали огня и хватались за корабли. В этом сражении погиб полемарх Каллимах, отличившийся храбростью. На остальных кораблях варвары снова отплыли в море и, захватив с собою тех пленных из Эретрии, которых оставили раньше на острове, поплыли кругом Суния (15), рассчитывая подойти к городу раньше афинян. Но афиняне со всею быстротою ног устремились на защиту города и достигли его раньше, нежели варвары; прибыв от Гераклова святилища на Марафоне, они и здесь расположились лагерем также подле святилища Геракла, что в Киносарге (16). Варвары поднялись на кораблях своих выше Фалера, который в то время был афинскою гаванью, постояли там некоторое время и отплыли обратно в Азию.
...В Марафонском сражении пало со стороны варваров около шести тысяч четырехсот человек, а со стороны афинян сто девяносто два. Столько погибло с обеих сторон. Что касается лакедемонян, то после полнолуния они явились в Афины в числе двух тысяч человек, причем шли с такою поспешностью, что на третий день по выходе из Спарты были уже в Аттике. Хотя к сражению они опоздали, но желали посмотреть на мидян, для чего отправились на Марафон и там рассмотрели их. После этого, воздавши похвалы афинянам и их подвигу, лакедемоняне возвратились домой.

Перев. Ф. Г. Мищенко.

1. Эретрия — город на о. Эвбее.
2. Марафон — деревня и долина у северо-восточного берега Аттики.
3. Гиппий, афинский тиран, изгнанный из Афин в 510 г. до н. э. и проживавший в Персии.
4. Мильтиад, сын Кимона, принадлежал к афинскому аристократическому роду Филаидов. Долгое время был тираном Херсонеса Фракийского под верховной властью персидского царя. Участвовал в походе Дария против скифов. По сообщению Геродота, предлагал разрушить мост на Дунае, чтобы воспрепятствовать возвращению Дария из Скифии и погубить его в причерноморских степях. После того как этот план потерпел неудачу, он через некоторое время покинул Херсонес и вернулся в Афины, где был избран в коллегию 10 стратегов на 490 г. до н. э. Как знаток персидской армии оказался во главе афинского ополчения в битве при Марафоне. Впоследствии, после неудачной попытки завоевать о. Парос и интриг влиятельных афинских родов, противников Филаидов, был осужден и умер в тюрьме.
5. Парфений — горы на границе Арголиды и Аркадии.
6. Тегея — город в юго-восточной части Аркадии.
7. Пан — сын Гермеса, или Зевса, бог лесов и пастбищ, изображался в образе человека с козлиными ногами и рогами. Своим громким голосом он внезапно нагонял «панический страх» и считался поэтому богом, содействующим победе над врагами.
8. У подножья акрополя в скале была пещера Пана, около которой в его честь каждый год совершали бег с факелами.
9. Платея — беотийский город на границе с Аттикой.
10. Архонтов — в том числе архонта полемарха — в Афинах выбирали в народном собрании по жребию из числа кандидатов, намеченных филами.
11. Подразумеваются территориальные филы, установленные Клисфеном.
12. Стадий, см. № 29, прим. 21.
13. Мидийцами, или мидянами, греки называли персов.
14. Саки — народ, обитавший в Средней Азии по верхнему течению реки Яксарт (Сыр-Дарья).
15. Суний — мыс Суний — южная оконечность Аттики.
16. Киносарг — гимнасий — помещение для гимнастических упражнений, расположенное у восточных ворот за чертою города Афин.

№ 72. ВЗАИМООТНОШЕНИЯ ГРЕКОВ В НАЧАЛЕ ПОХОДА КСЕРКСА
(Геродот, VII, 132—133, 140—143, 145)

По требованию Ксеркса землю и воду дали: фессалийцы, долопы, эниане, перребы (1), локры, магнеты, малийцы, фтиотидские ахейцы, фиванцы и другие беотийцы, за исключением феспийцев и платейцев (2). Против них те эллины, что решались на войну с варваром, заключили между собой союз, скрепленный следующей клятвой: все те эллины, которые без нужды сдались персам, должны будут, в случае благополучного окончания войны, дать дельфийскому божеству десятую долю своего состояния. Такую клятву дали друг другу эллины.
В Афины и Спарту Ксеркс не послал глашатаев с требованием земли по следующей причине: когда раньше Дарий разослал своих глашатаев с такими же требованиями, то афиняне сбросили посланцев царя в пропасть со скалы, а спартанцы бросили их в колодец, предлагая им самим взять оттуда землю и отнести царю.
Афиняне отправили было послов в Дельфы с целью спросить оракула. Когда по совершении обрядов подле святилища послы вступили в храм и сели, пифия по имени Аристоника изрекла следующее:

Жалкие, что вы сидите? Покинув дома и твердыни
Города кругообразного, к краю земли устремитесь.
Видите, нет головы, не спаслось от погибели тело;
Руки и ног оконечности, грудь и утроба, и бедры —
Вдруг исчезают бесследно: и пламя их губит и ярый
Бог, ненасытный Арес, на сирийской несясь колеснице.
Много твердынь и других, не одну лишь твою сокрушит он;
Гневу огня он предаст священные храмы бессмертных,
Храмы, что, потом облитые, ныне стоят в содроганье,
Ужаса полные: кровь, чернея, зловещей струею
С верха их кровель бежит, провидя грядущие беды.
Прочь от святыни, пора, излейте в стенаниях души.

Этими словами афинские вопрошатели оракула были глубоко опечалены и обратились к оракулу с такими словами: «Скажи нам, владыка, что-нибудь более утешительное о нашей родине, воззри на молитвенные ветви, с которыми мы пришли к тебе, или же мы не уйдем из храма и останемся в нем до конца жизни». Во второй раз пророчица отвечала следующее:

Гнев Олимпийца (3) смягчить не под силу Афине Палладе:
Долгие тщетны мольбы и бесплодна высокая мудрость
Я же опять повторяю — и слово, как сталь, непреложно:
Помни: когда остальное захватится все, что скрывают
Недра Кекропа горы (4) и священных долин Киферона (5), Тритогенее (6) стена деревянная Зевсом дается:
Только она устоит и тебя и детей твоих скроет.
Нечего конницы ждать и несметной пехоты, грозящей
В суше своим наступленьем: скорей отступай и спасайся,
Тыл обернувши; на брань ополчиться придет еще время,
Ты, Саламин, о божественный! Чадо у жен ты погубишь.
В час, как Деметры (7) плодов настанет посев иль уборка!

Так как это изречение оракула было более милостивым и таковым и показалось, то вопрошатели записали его и возвратились в Афины. Когда по возвращении в город они объявили изречение оракула перед народом, из множества мнений, высказанных при объяснении оракула, особенно расходились два: по словам некоторых стариков, божество возвещало, что акрополь уцелеет, так как акрополь в старину огорожен был терновым плетнем, и выражение «деревянная стена» они относили к этой изгороди. По словам других, божество указывало на корабли; поэтому они советовали бросить все остальное и заняться снаряжением кораблей. Однако люди, понимавшие под деревянной стеной корабли, смущались двумя последними стихами в изречении пифии: «Ты, Саламин, о божественный, чада у жен ты погубишь в час, как Деметры плодов настанет посев иль уборка!» Мнение людей, утверждавших, что деревянная стена означает корабли, опровергалось этими стихами. Действительно, толкователи оракула объясняли эти слова в том смысле, что, в случае морского сражения, они будут разбиты у Саламина.
В это время среди афинян был человек, лишь недавно ставший рядом с значительнейшими гражданами; имя его было Фемистокл (8), а назывался он обыкновенно сыном Неокла. Этот-то человек утверждал, что толкователи оракулов верно объяснили не все, именно: если бы упомянутый стих действительно относился к афинянам, то, по мнению Фемистокла, он не был бы облечен в столь мягкие выражения, и вместо «божественный Саламин» было бы сказано «злосчастный Саламин», — если бы действительно гибель подле Саламина предстояла его населению; таким образом, при правильном понимании изречения, слова божества относятся к неприятелю, а не к афинянам. Поэтому Фемистокл советовал приготовляться к сражению на кораблях, потому что именно они и есть деревянная стена. Когда Фемистокл высказал свое мнение, афиняне отдали предпочтение ему перед объяснением тех, которые советовали не готовиться к сражению на море и вообще не помышлять о сопротивлении, но покинуть Аттику и заселить какую-нибудь другую землю...
Во время общих собраний эллинов собственно Эллады, которые настроены были более мужественно, когда велась между ними беседы, давались клятвы в верности, устраивались общие совещания, они решили прежде всех других дел прекратить между собой распри и войны...

Перев. Ф. Л. Мищенко с добавлением в переводе В. С. Соколова.

1. Перребы — племя в Фессалии.
2. Племена и народы северной и средней Греции.
3. Олимпиец — Зевс.
4. Гора Кекропа — акрополь; о Кекропсе см. № 58, прим. 1.
5. Киферон — горы, отделяющие Аттику и Мегариду от Беотии.
6. Тритогенея — эпитет богини Афины.
7. Деметра — см. № 32, прим. 2.
8. Фемистокл — родом из Фреарийского дема, сын афинянина Неокла и иностранки. Основатель и руководитель «морской партии» афинского демоса. Организатор военно-морского флота и морского могущества Афин. Будучи архонтом в 493 г. до н. э. основал афинский порт Пирей. В 480 г. до н. э. был стратегом. Организовал подготовку сопротивления персам, а потом и разгром персидского флота во время похода Ксеркса. После отступления персов построил стены вокруг Афин и соединил город длинными стенами с портом Пиреем. Временное усиление в Афинах консервативной «партии» привело к остракисму Фемистокла в 471 г. до н. э. Он нашел убежище у персидского царя Артаксеркса I, который, согласно сообщению Фукидида, назначил его правителем трех малоазийских греческих городов, принадлежавших в то время Персии. В одном из них — Магнесии Фемистокл и умер в 461 г. до н. э. Радушный прием, оказанный ему царем, объясняется тем, что последний рассчитывал использовать изгнанника в продолжавшейся войне против греков.

№ 73. БИТВА ПРИ ФЕРМОПИЛАХ
(Геродот, VII, 205—207, 210—213, 219, 223—225, 228)

Леонид (1) отправился в Фермопилы (2), выбравши для себя триста воинов. Спартанцы рассчитывали выступить со всеми своими силами сейчас же по окончании празднества, — им мешало Карнейское празднество (3), — оставив в Спарте только гарнизон. Точно такие же планы были и у прочих союзников, потому что в одно время с этими событиями происходил и олимпийский праздник (4). В том предположении, что столкновение в Фермопилах не разрешится так скоро, они посылали туда только передовые отряды.
Так решили действовать союзники. Находившиеся в Фермопилах эллины, объятые страхом в виду приближения персов к проходу, держали совет об отступлении. Все пелопоннесцы решили возвратиться в Пелопоннес и охранять Истм (6), но так как фокейцы и локры с негодованием отвергли такое предложение, то Леонид решил оставаться на месте...
Царь(Ксеркс) прождал четыре дня в постоянной надежде, что эллины убегут назад. Наконец, на пятый день, когда эллины не уходили и оставались на месте, вследствие, как казалось ему, своей наглости и безрассудства, он в гневе послал против них мидян. Сражение длилось целый день. Наконец, мидяне отступили, на место их прибыли персы, которых царь называл бессмертными (6), казалось, они должны были без труда одолеть эллинов. Однако и эти, сразившись с эллинами, имели не больше успеха, чем индийское войско: судьба их была такова же, потому что они сражались в теснине и употребляли более короткие копья, нежели эллины, к тому же не могли воспользоваться массою войска. Лакедемоняне дрались достойно своей славы и доказали вообще, что умело сражаются с неумеющими, доказали это в особенности тем, что несколько раз обращали тыл и для видимости все убегали; при виде их бегства варвары с криком и шумом устремлялись на них; тогда, эллины, будучи уже настигаемы врагом, вдруг оборачивались лицом к варварам, и таким образом каждый раз истребляли несчетное множество персов.
Рассказывают, что во время этих стычек Ксеркс глядел на сражающихся и в страхе за свое войско три раза поднимался с кресла. Такова была битва в тот день. Но и на другой день варвары сражались ничуть не счастливее. Так как эллинов было немного, то варвары, нападая на них, рассчитывали, что они, измученные ранами, не в состоянии будут дольше поддерживать битву. Но эллины разделены были на отряды по способу вооружения и по народностям и сражались по очереди, за исключением фокейцев (7); эти последние отряжены были на гору для охраны тропинки. Когда персы увидели, что успевают не больше, как и накануне, то отступили.
Царь не знал, как ему выйти из такого положения, как явился к нему, в надежде получить большую награду, малиец (8) Эфиальт, сын Евридема, сообщив ему о тропинке, ведущей через гору к Фермопилам, и тем погубил находившихся там эллинов...
Находившимся в Фермопилах эллинам прежде всего гадатель Мегистий объявил по рассмотрении жертвы, что на заре предстоит им смерть; потом явились перебежчики с известием о том, что персы обходят гору кругом. Тогда эллины стали совещаться между собой, причем голоса разделились: одни утверждали, что не следует покидать стоянки, другие были противоположного мнения. После этого эллины разошлись, одни отправились в обратный путь, рассеявшись по своим городам, другие с Леонидом во главе решили остаться на месте...
Теперь стычка произошла по ту сторону теснины, причем варвары падали в большом числе. Позади отрядов их стояли с бичами в руках начальники и ударами гнали всех вперед все дальше и дальше. Так как эллины были убеждены, что им предстоит гибель от тех варваров, которые обошли гору кругом, то они проявили в борьбе с врагом наивысшую степень мужества, дрались отчаянно и с бешеной отвагой.
Когда у большинства эллинов копья уже сломались, они рубили персов мечами. В этой битве пал и Леонид, оказавшийся доблестнейшим воином, а с ним вместе и другие знатные спартанцы... Из-за трупа Леонида произошла жестокая свалка между персами и лакедемонянами, пока, наконец, эллины благодаря своей храбрости не увлекли трупа к себе после четырехкратного обращения в бегство неприятеля.
Так шло сражение до тех пор, пока не явились варвары с Эфиальтом. Лишь только эллины узнали об их прибытии, ход битвы переменился: они отступили назад к теснине, миновали стену и все вместе, за исключением фиванцев, расположились на холме. Холм этот возвышается у входа в ущелье, где теперь стоит каменный лев в честь Леонида. В этом месте они защищались мечами, у кого мечи еще уцелели, а также руками и зубами, пока варвары не похоронили их под стрелами.
Над эллинами, погребенными на том самом месте, где они пали, равно как и над теми, которые погибли до удаления союзников Леонидом, поставлена была надпись, гласившая следующее: