Социально-экономическое и политическое положение Рима i-ii ВВ. Н. Э. 2 страница

1. Имеются в виду сторонники Антония.
2. Таково именно значение известной формулы в постановлениях сената, которая буквально означает: смотреть, чтобы республика не потерпела какого-нибудь ущерба.
3. В 43 г. до н. э.
4. В битве при Филиппах в 42 г. до н. э.
5. Повидимому, в 23 г. до н. э.
6. Первая перепись Августа была произведена в 28 г. до н. э.; предыдущая датируется 70/69 г. до н э. в консульство Геллия и Лентула.
7. Вторая перепись населения Августом приходится на 8-й год до н. э.
8. Третья перепись Августа приходится на 14-й год н. э., результаты ее были обнародованы за 100 дней до смерти Августа.
9. До Августа храм Януса-Квирина закрывался при Нуме Помпилии и второй раз - после первой пунической войны, в 235 г. до н. э. При Августе храм закрывался первый раз после битвы при Акции в 29 г. до н. э.; второй раз - в 25 г. до н. э., после победы над кантабрами; год третьего закрытия храма нам неизвестен. Снова открыт был он при глубокой старости Августа. (Свидетельство Орозия со ссылкой на Тацита.)
10. Годы раздач, определяемые Августом по его консульствам, приходятся на следующие даты: пятое консульство - на 29 г. до н. э.; десятое - на 24 г. до н. э.; одиннадцатое - на 23 г. до н. э., когда в Риме был недостаток хлеба; двенадцатый раз трибуном Август был в 12 г. до н. э., когда принял сан верховного понтифика; восемнадцатый раз трибуном и двенадцатый раз консулом Август был в 5 г. до н. э., когда сын его Гай принял мужскую тогу; тринадцатое консульство Августа пришлось на 2 г. до н. э., когда мужскую тогу принял сын его Люций.
11. Шестьдесят денариев равняются двумстам сорока сестерциям.
12. Два случая приурочены, по другим источникам, к 28 и 16 гг. до н. э., даты других нам неизвестны.
13. Это относится к войне с Секстом Помпеем, оконченной в 36 г. до н. э.
14. В 27 г. до н.э.

Перев. и прим. В. С. Соколова.

№ 68. ПОСЛАНИЕ ИМПЕРАТОРА КЛАВДИЯ К АЛЕКСАНДРИЙЦАМ
(P. Lond., 1912)

Послание императора Клавдия (41-54 г. н. э.) к александрийцам - одна из наиболее значительных и важных папирологических находок XX в. Значение этого папируса заключается в том, что, с одной стороны, он принадлежит к весьма немногочисленным подлинным официальным документам, освещающим внутреннюю историю Александрии - важнейшего экономического, политического и культурного центра Римской империи; с другой стороны, этот папирус бросает новый свет на провинциальную политику и личность императора Клавдия, карикатурный образ которого создан враждебной Клавдию традицией (Сенека, Светоний, Тацит). Являясь откликом на бурные события 38-41 гг. н. э. в Александрии, папирус Клавдия содержит важные сведения об императорском культе в связи с провинциальной политикой Калигулы и Клавдия, о муниципальной политике Клавдия в Египте (сокращение срока службы магистратов, отказ в восстановлении александрийского совета), о политике предоставления гражданских прав провинциалам. Наконец, папирус Клавдия позволяет сопоставить и по-новому изучать ряд важных эпиграфических, папирологических и литературных памятников, относящихся к социально-политической истории I в. н. э.

[СТОЛБЕЦ I]

I. Говорит Люций Эмилий Рект (1): так как, вследствие многочисленности жителей, весь город не мог присутствовать при чтении этого священнейшего и благодетельнейшего для нашего города письма, я счел необходимым выставить публично это письмо, чтобы вы все поголовно, читая его, восхищались величием бога нашего Цезаря и благодарили за [его] благоволение к [нашему] городу. [Год] II (2) Тиберия Клавдия Августа Германика императора месяца неу себаст(у) 14-го (дня) (3).

[СТОЛБЕЦ II]

II. Тиберий Клавдий Цезарь Август Германии, Император, верховный жрец, облеченный властью трибуна, консул назначенный (4) приветствует (5) город александрийцев. Тиберий Клавдий Барбилл (6), Аполлоний сын Артемидора (7), Херемон сын Леонида (8), Марк Юлий Асклепиад (9), Гай Юлий Дионисий (10), Тиберий Клавдий Фаний (11), Пасиов сын Потамона (11), Дионисий сын Саббиона (11), Тиберий Клавдий [Архибий] (12), Аполлоний сын Аристона (13), Гай Юлий Аполлоний (13), Германиск сын Аполлония (14), ваши послы, вручив мне [ваше] постановление (15), многое о городе рассказали, явно склоняя меня к благорасположению [к вам], которое, как вы хорошо знаете, с давних пор я храню к вам; ибо то, что вам свойственно проявлять благочестие к Августам, мне издавна хорошо известно, особенно же [проявляли благочестие] к моему дому, которому оказывали услуги и взаимно получали их (16), о чем, если оказать о главном, не касаясь второстепенного, имеется наилучший свидетель брат мой Германик Цезарь (17) приветствовавший вас вполне заслуженными речами. Поэтому я охотно принял данные мне вами почести, хотя меня и не легко склонить к такого рода вещам. Прежде всего я разрешаю вам праздновать мой день рождения как день Августа, по способу вами избранному, а также согласен на установления во всех (указанных вами) местах статуй моей и членов моей семьи; ведь я вижу, [что] вы постарались установить повсюду свидетельства вашего благочестия к моему дому. Что касается двух золотых статуй, то, так как от одной из них, [а именно, статуи] Священного Клавдиева Мира, изготовленной по предложению и настоятельной просьбе моего почтеннейшего Барбилла, - я отказался, считая, что это покажется вызывающим, пусть она будет установлена в Риме.

[СТОЛБЕЦ III]

III. Вторая (же) пусть участвует в процессии в эпонимные (18) дни по способу вами избранному. Вместе с ней пусть участвует в шествиях и трон, разукрашенный убранством по вашему усмотрению. Неразумно, быть может, согласившись на такие почести, отказаться от установления Клавдианской Филы и от священных рощ в каждом номе Египта. Поэтому разрешаю вам и это, а также, если желаете, установите конные статуи Витразия Поллиона (19), моего прокуратора. Что касается четырех конных колесниц, [которые] вы желаете соорудить в мою честь у входов в страну, то я даю на это согласие, причем одна должна быть установлена близ так называемого Тапосириса в Ливии, другая - у Фароса Александрийского (20), третья - у Пелусия (21) в Египте; учреждение же верховного жреца для меня и сооружение храмов запрещаю, не желая вести себя вызывающе по отношению к моим современникам, и считаю, что жертвоприношения и другие обряды одним только богам воздаются во все времена (22). Что же касается ваших просьб, по поводу которых вы усердно хлопотали передо мной, я решаю следующим образом: за всеми прошедшими эфебию (23) до моего прихода к власти я сохраняю прочное александрийское гражданство вместе со всеми почестями и льготами города, за исключением тех случаев, когда некоторые обманули вас, став эфебами, хотя родились от матерей-рабынь (24); что касается остального, то я хочу, чтобы было не менее прочным все то, что вам было даровано императорами до меня, царями и наместниками, как утвердил [это] и божественный Август.

[СТОЛБЕЦ IV]

IV. Я хочу, чтобы неокоры (25) храма в Александрии, посвященного богу Августу, избирались по жребию, подобно тому как они избираются в Канопском (26) храме того же бога Августа. А относительно того, что общественные должности были трехгодичными (27), то мне кажется, что это очень хорошо придумано: ведь [ар] хонты в страхе перед необходимостью дать отчет за дурное управление будут вести себя более умеренно по отношению к вам во время пребывания в должностях. Что касается совета [буле], то я не могу утверждать, что у вас это было в обычае при прежних царях, а то что при моих предшественниках Августах его не было - вы хорошо знаете. Так как дело, которое сейчас впервые выдвигается, ново и неясно, будет ли оно полезным городу и в моих ли это интересах, то я написал Эмилию Ректу, чтобы он расследовал и сообщил мне, надо ли ввести это учреждение, а если действительно следует его созвать, то по какому способу оно должно быть организовано (28). А относительно беспорядков и восстания (29), а вернее, если правду сказать, войны с иудеями, то я, несмотря на усердие, проявленное в споре [с противной стороной] вашими послами, особенно Дионисием сыном Теона (30), не пожелал, однако, тщательно расследовать, какая сторона виновна, храня в себе неугасимый (неумолимый) гнев против тех, кто снова начнет. И вот заявляю прямо, что если вы не прекратите этого губительного и упорного гнева друг против друга, то я буду вынужден показать, что представляет собой милосердный правитель, обратившийся к справедливому гневу...

1. Люций Эмилий Рект - префект Египта в 41-42 гг. Весь текст столбца I представляет собой сопроводительный эдикт префекта к письму Клавдия. По счастливой случайности, только в тексте этого сопроводительного эдикта сохранилась дата, что позволяет определить время составления послания. См. прим. 2 и 3.
2. В Египте время царствования императоров исчисляли, начиная с первого числа египетского месяца Тота - 29 августа, за исключением первого года царствования, исчисляемого со дня восшествия императора на престол и до первого числа ближайшего месяца Тота. Следовательно, первый год императора Клавдия исчисляли в Египте с 25 января 41 г. н.э. по 28 августа 41 г. н. э. Так как сопроводительный эдикт Ректа датирован 10 ноября 41 г. (см. прим. 3), то для египетского исчисления это уже второй год царствования Клавдия.
3. Неос Себастос - греческое название египетского месяца Атир, 28 октября - 26 ноября. Так как дошедший текст письма Клавдия не датирован, то дата, имеющаяся в сопроводительном эдикте Ректа (см. прим. 2), вместе с рядом исторических соображений дает основание для определения времени написания письма летом 41 г. н.э.
4. Назначенный (десигнатус) - еще не вступивший в должность магистрат.
5. Форма этого приветственного обращения (хайрейн), в отличие от лёгей (говорит) сопроводительного эдикта Ректа, указывает на эпистолярный характер документа.
6. Тиберий Клавдий Барбилл. Под этим именем известны еще несколько деятелей: префект Египта при Нероне в 55-59 г. н.э., астролог, прокуратор из эфесской надписи, посол (?) александрийцев из Р. Веr. 8877. Названного в настоящем документе Барбилла имеются основания отождествлять только с Барбиллом из Р. Веr. 8877.
7. Аполлоний сын Артемидора - личность неизвестная.
8. Хепемон сын Леонида - египетский жрец и философ-стоик, автор не дошедшей до нас «Египетской истории» и сочинения об иероглифах. С 49 г. н. э. - учитель Нерона по греческой философии.
9. Марк Юлий Асклепиад - возможно, тождественен с философом Юлием Асклепиадом.
10. Гай Юлий Дионисий - о возможности отождествления с упомянутым ниже Дионисием сыном Теона (см. прим. 30).
11. Тиберий Клавдий Фаний, Пасион сын Потамона и Дионисий сын Саббиона - личности неизвестные.
12. Тиберий Клавдий (Архибий). Судя по концу письма, где в качестве друга императора назван Тиберий Клавдий Архибий, здесь, надо полагать, пропущен когномен Архибий, и в таком случае оба лица - тождественны. Имеются основания полагать, что речь идет здесь об Архибии, сыне Аполлония, авторе комментария на эпиграммы Каллимаха. Известен, впрочем, и другой Архибий, отец Аполлония, автор лексикона к гомеровским поэмам.
13. Аполлоний сын Аристона, Гай Юлий Аполлоний - личности неизвестные.
14. Германиск сын Аполлония - упоминается в Оксиринхоком папирусе, X, 1242, в качестве посла к Траяну. Возможно, что Германиск - посол к Траяну - является сыном или внуком Германиска - посла к Клавдию.
15. Отсюда видно, что, несмотря на отсутствие совета (буле), организация александрийских граждан обладала правом издавать законодательные постановления - «псефисмы»
16. Всю эту тираду следует рассматривать как демагогический прием. Подобное заигрывание с александрийцами при помощи дипломатического искажения фактов понадобилось Клавдию ввиду огромного значения Александрии в хлебном импорте Рима, особенно в период серьезных продовольственных затруднений, которые испытывал Рим с самого начала правления Клавдия. Следует, однако, учесть, что основное требование александрийцев - восстановление буле - Клавдий отклонил (см. прим. 28).
17. Германик - сын Друза, брат Клавдия, посетил Египет в 19 г. н. э.
18. Эпонимос - дающий название кому-либо.
19. Витразий Поллион - префект Египта в 39-41 гг., смененный в этой должности Эмилием Ректом (см. прим. 1).
20. Фарос - небольшой остров возле Александрии, на котором находился знаменитый Фаросский маяк.
21. Пелусий - крепость на северо-восточной границе Египта.
22. Отказ Клавдия от «божеских» почестей имеет большое значение для вопроса о развитии императорского культа, в частности для вопроса о том, был ли Клавдий последователем концепции эллинистической монархии Цезаря, или вернулся к политике Августа.
23. Эфеб - буквально юноша. Александрийскими эфебами назывались юноши, дети александрийских граждан, проходившие с 14-летнего возраста специальное образование - «эфебию», после чего приобретали право александрийского гражданства.
24. Под рожденными от рабынь следует понимать лиц, у которых матери - рабыни, а отцы - граждане, ибо дети рабов ни при каких условиях не могли бы попасть в эфебию и, следовательно, в списки граждан.
25. Неокор (буквально - подметающий храм) - храмовый служитель, наблюдавший за чистотой, порядком и внешним великолепием храма. В римское время - почетный титул блюстителей храмов, посвященных цезарям.
26. Каноп - город у устья западного рукава Нила.
27. Ограничение срока службы городских магистратов было уступкой требованиям масс, изнемогавших под бременем имперских налогов и повинностей, грабежа и вымогательств чиновников. Позднее (в 60-х годах) эта мера была распространена и на государственных чиновников (стратеги) во всем Египте. Таким образом, это место письма Клавдия явилось законодательным источником важного нововведения в муниципальной организации Египта.
28. Высказанный в дипломатической форме, но по существу решительный отказ Клавдия в восстановлении александрийского совета является весьма характерным свидетельством твердости и самостоятельности провинциальной политики Клавдия. Изучение этого места письма должно быть поставлено в связь с другими дошедшими до нас документами времени Клавдия.
29. Начиная с этого места и до конца письма, слова Клавдия относятся к междоусобной борьбе 38-41 гг. н. э., завершившейся в феврале 41 г. н. э. вооруженным антиримским восстанием иудеев.
30. Дионисий сын Теона - известный из Филона и греческих папирусов александрийский демагог. Вряд ли следует отождествлять этого Дионисия сына Теона с Гаем Юлием Дионисием, упомянутым в перечне послов (прим. 10), так как странным было бы обозначение одного и того же лица, в одном и том же документе и по греческому, и по римскому образцу.

Перев. и прим. И. Д. Амусина

№ 69. СЛЕДСТВИЕ НАД РАБАМИ УБИТОГО В СВОЕМ ДОМЕ ГОСПОДИНА
(Дигесты, XXIX, 5)

Так как никакой дом не может быть в безопасности, если только рабы не принуждаются даже с опасностью для своей жизни оказывать защиту своим господам как от домашних, так и от посторонних злоумышленников, то были приняты решения сената о производстве розыска среди рабов убитого господина...
Если предполагается, что муж или жена убиты, над рабами их должно быть произведено следствие, хотя ни рабы мужа не являются собственностью жены, ни рабы жены - собственностью мужа, но так как состав рабов смешанный, а дом они составляют единый, то сенат и постановил привлекать к ответственности рабов, являющихся собственностью этого дома.
Убитыми... следует считать тех, «то лишен жизни насильно или через убийство, как-то: через удушение, или мучительство, или низвержение со скалы, или от удара палкой или камнем, или каким-либо другим оружием.
Если же кто лишился жизни от яда или от чего-либо другого, что обычно убивает человека скрытно, то на такие случаи постановление сената, в качестве взыскания за его смерть, не распространяется; именно на том основании, что рабы должны быть наказаны во всех тех случаях, когда они не оказали помощи своему господину, хотя и могли, защитить его или оградить от насилия, но этого не сделали; однако, что же они могла сделать против тех, которые пустили в ход яд или еще какой-нибудь другой способ умерщвления?
Но, конечно, если яд был влит насильно, то данное постановление сената применимо.
Следовательно, во всех случаях, когда применяется сила, которая обычно лишает человека жизни, надо сказать, что это постановление сената имеет место (т. е. применение).

Перев. В. С. Соколова.

№ 70. ТОРГОВЛЯ СОЛЬЮ И ГИПСОМ В ЕГИПТЕ
(Fontes, III, 46)
(Надпись найдена в Египте, относится к 47 г. н. э.)

В седьмой год [правления] Тиберия Клавдия Цезаря Германика императора, в 25 день месяца Цезарея. Нижепоименованные мужи, торговцы солью, проживающие в городе Тебтюнисе, собравшись по общему решению, сочли нужным сделать одного из их числа магистратом и его же общественным наблюдателем и контролером на ближайший год, восьмой год правления Тиберия Клавдия Августа Германика, и на это почетное место избрать Алинха сына Орсевта, чтобы этот Апинх в ближайший год исполнил все необходимое для общества в силу этого своего служения. И они все вместе должны продавать соль в вышеназванном поселении Тебтюнисе; также по жребию избран Орсевт, чтобы он один продавал гипс в вышеназванном селении Тебтюнисе и в ближайших поселениях, вследствие чего пусть он отсчитывает, кроме общественной части, находящейся под его наблюдением, другие 56 серебряных драхм, а также этот Орсевт избран по жребию, чтобы он имел дело с поселением Керкесом, чтобы он один там продавал соль, по каковой причине пусть равным образом отсчитывает, кроме названной суммы, еще другие 8 серебряных драхм; также по жребию избран Термин, называемый также Белл, сын Гермия, чтобы он один торговал солью и гипсом в поселении Тристоме, называемом также Буколом, вследствие чего пусть платит, кроме общественной части, находящейся под его наблюдением, другие 5 серебряных драхм. Кроме того, пусть он продает хорошую соль по 2 1/2 обола, худшую по 2 обола и еще худшую по 1 1/2 обола, пользуясь мерами нашими или общественных амбаров, если же кто-нибудь будет продавать по меньшей цене, то он должен в качестве штрафа дать в общую казну 8 серебряных драхм и столько же в государственную. Если кто-нибудь из их числа будет уличен в том, что продал купцу больше, чем статер соли, то в качестве штрафа он должен внести в общую казну 8 драхм и столько же в государственную. Если купец захочет купить больше, чем на 4 драхмы, то ему обязательно будут продавать все сообща. Наконец, если кто-нибудь будет ввозить гипс, чтобы продать его вне вышеназванных поселений, то этот гипс должен быть обязательно сложен на складах Орсевта сына Гермия, пока он не будет забран, чтобы быть проданным в других местах. Кроме того, в 25-й день каждого месяца они будут пить одну амфору... если в самом поселении Тебтюнис одну драхму, если вне поселения 4 драхмы, если в метрополии 8 драхм. Если кто-нибудь не выполнит договора и не заплатит чего-либо, что должен обществу или из вышеустановленного, то вышеназванный Апинх имеет право наложить на него руку на рынке, или дома, или в поле и передать его страже.

Перев. Е. М. Штаерман.

№ 71. ВОССТАНИЕ ПАННОНСКИХ И РЕЙНСКИХ ЛЕГИОНОВ
(Тацит, Анналы, I, 16)

Римский историк Корнелий Тацит, по происхождению италиец, жид в середине I - начале II в. Родился он в 55 г. в семье всадника, занимал самые различные должности империи: квестора, трибуна, эдила, претора, консула. В 111-112 гг. он исполнял должность проконсула провинции Азия. Вместе с Плинием Младшим выступил защитником населения провинция Африки против хищений проконсула Мария Приска.
Из исторических сочинений Тацита важнейшие - «История» и «Анналы». «Анналы» содержат материал с эпохи, непосредственно следующей за смертью Августа и до гражданских войн 68 г. Они разделены на 16 книг, из которых до нас дошло 12 книг. В «Историях» излагаются события со времен Гальбы до Доминициана (69-96 гг.), из них сохранились полностью лишь первые 4 книги из 14. И в «Анналах», и в «Историях» изложение ведется последовательно год за годом.
Тацит, которого Энгельс называл последним представителем староримского патрицианского образа мыслей, выражал в своих произведениях интересы старинных аристократических родов, которые вынуждены были уступать место новой знати. Естественно поэтому, что он идеализировал более древние времена и сгущал краски, говоря о современных ему событиях. Тацит страшится восстаний солдат и дает чрезвычайно тенденциозное описание этих событий. Сочинения Тацита и особенно его «Истории» очень важны, так как это живое слово очевидца описываемых им событий. В своих исторических сочинениях Тацит не ограничивается изложением истории самого города Рима, напротив, он много внимания уделяет жизни провинций и областей, значительно удаленных от центра империи. В частности, очень важны его данные по истории Припонтийоких областей. Например, благодаря Тациту мы получили подробные описания восстания Митридата VII против Рима, восстания Аникета и др.

Таково было положение дел в Риме, когда в паннонских (1) легионах вспыхнуло восстание без всяких новых причин, кроме того, что перемена императора указывала на возможность смут и приобретение добычи от междоусобной войны. В летних лагерях находились вместе три легиона под начальством Юния Блеза (2), который, услышав о смерти Августа и вступлении в правление Тиберия, или по причине государственного траура (3), или от радости (4), приостановил [в своей армии] обычные занятия. Этим было положено начало тому, что солдаты стали распускаться, заводить ссоры, слушать речи каждого негодяя, наконец, желать раздолья и праздности, получили отвращение к дисциплине и труду. Был в лагерях некто Перценний, когда-то предводитель театральных клакеров, а потом рядовой солдат, человек, дерзкий на язык, научившийся, благодаря театральной практике, собирать сходки...
Наконец, когда уже были готовы и другие элементы возмущения, он, как бы обращаясь с речью к народному собранию, спрашивал их: «Зачем вы повинуетесь, словно рабы, немногим центурионам и еще меньшему числу трибунов? Когда вы осмелитесь потребовать облегчений, если не приступите к новому и еще не прочно сидящему государю с просьбами или оружием? Довольно уже мы в течение стольких лет грешили беспечностью, так как старшие из нас служат по тридцати или сорока лет и большею частью изувечены ранами. Даже и для вышедших в отставку служба не кончается, а находясь у знамени [ветеранов] (5), они под другим названием переносят те же самые труды. И если кто из нас переживает столько приключений, того тащат еще в далекие страны, где под именем пахотной земли мы получаем сырые болота или невозделанные места на горах. Но самая служба в войске тяжка и не дает ничего: душа и тело оцениваются по десяти ассов в день. На эти деньги приходится покупать платье, оружие, палатки, откупаться от жестокости центурионов, покупать увольнения от военных работ (6)...
И нет для вас иного облегчения, как вступать на службу на определенных условиях: чтоб нам платили по денарию (7) в день, чтоб шестнадцатый год был последним годом службы, чтоб нас не удерживали сверх него при знамени, но в том же лагере награждали чистыми деньгами (8). Разве преторианские когорты, где солдаты получают по два денария и возвращаются к своим пенатам после шестнадцати лет, принимают на себя больше опасностей? Мы ничего не говорим дурного о караульной службе в Риме. Однако мы, живя среди диких народов, видим неприятеля из наших палаток».
Между тем манипулы, посланные до начала возмущения в Навпорт (9) для [исправления] дорог, мостов и для других надобностей, узнав, что в лагере взбунтовались, поднимаются с места, грабят ближайшие деревни и Навпорт, который представлял подобие муниципия. Центурионов, которые их удерживали, они преследуют насмешками, бранью и ударами. Особое раздражение обнаруживают они против Ауфидия Руфа, лагерного префекта: стащив его с повозки, они взваливают на него багаж и заставляют его нести в первом ряду, спрашивая в насмешку, нравится ли ему нести столь большие тяжести и совершать столь продолжительное путешествие. Дело в том, что Руф служил долгое время простым солдатом, а затем, ставши центурионом, а потом префектом лагеря, восстановил, как человек состарившийся в труде и тягостях, старинные и тяжелые порядки военной службы и был тем суровее, что сам их вынес.
С их прибытием возмущение возобновляется; солдаты рассыпались и стали грабить окрестные селения. Немногих из них, наиболее обремененных добычей, Блез, для внушения страха остальным, приказывает высечь и заключить в тюрьму: тогда еще центурионы и все честные из рядовых повиновались легату. Но те, сопротивляясь влекущим их, хватаются за колена окружающих, зовут к себе на помощь, то называя по имени отдельных лиц, то центурию, к которой каждый из них принадлежал в своем манипуле, когорту, легион, кричат, что всем угрожает та же участь. В то же время они осыпают ругательствами легата, призывают в свидетели небо и богов, не оставляют ничего, чем можно возбудить ненависть, сожаление, страх и раздражение. Солдаты сбегаются со всех сторон и, взломав тюрьму, снимают [с заключенных] оковы и присоединяют к себе дезертиров и осужденных за уголовные преступления...
Когда весть об этом дошла до Тиберия, то, несмотря на то, что он был человек скрытный и особенно таивший печальные события, он вынужден был послать [туда] своего сына Друза с важнейшими лицами в государстве (10) и двумя преторианскими когортами. Он не дал ему никаких вполне определенных поручений, но предоставил действовать, смотря по обстоятельствам. При этом когорты были усилены отборными солдатами сверх обыкновенного. К ним была прибавлена значительная часть преторианской конницы и храбрейших из германцев, находившихся в то время в качестве личной охраны императора... При приближении Друза легионы, как бы по обязанности, вышли навстречу, не выражая радости, как это обыкновенно бывает, и не блистая воинскими украшениями; и хотя они своею грязною и небрежною внешностью и лицом хотели выразить печаль, они скорее выражали упрямство.
Когда Друз вошел в окоп лагеря, они заняли ворота караулами и расставили густые отряды по определенным местам лагеря; остальные обступили трибунал огромным строем. [На трибунале] стал Друз, жестами требуя молчания. Как только шум прекратился, Друз прочел послание отца, в котором было написано, что Тиберий питает особую заботливость о храбрейших легионах, с которыми перенес очень много войн (11); что, как только душа его успокоится от печали, он доложит сенату об их требованиях; что он тем временем отправил к ним сына для того, чтобы тот без отлагательства предоставил им то, что может быть тотчас предоставлено; что остальное должно быть оставлено вплоть до решения сената, который должен участвовать в раздаче как милостей, так и наказаний.
Собрание отвечало, что Клементу центуриону даны поручения с тем, чтобы он доложил о них. Клемент начинает с отставки после шестнадцати лет, говорит о наградах по окончании службы, о том, чтобы каждый день платился денарий жалования, о том, чтобы ветеранов не удерживать под знаменем. Когда Друз стал отговариваться тем, что это зависит от воли сената и отца его, то был прерван криком: «Зачем он пришел, если не может ни увеличить солдатам жалованье, ни облегчить их труды, наконец, если не имеет никакой власти делать добро? Но ведь сечь и убивать их всем дозволяется. Прежде Тиберий имел обыкновение обманывать ожидание солдат, ссылаясь на Августа: те же хитрости принес с собой и Друз! Но неужели всегда к ним будут приходить только бесправные сыновья? Да это совершенная новость, чтоб император одни только выгоды солдата отдавал на рассмотрение сената. В таком случае следовало бы спрашивать тот же сенат всякий раз, когда назначаются казни или сражения! Или награды находятся в руках деспотов, а наказания предоставлены на волю каждого?»
После этого были найдены главные мятежники и часть их, бродившая вне лагеря, была убита центурионами или солдатами преторианских когорт, а некоторых выдали сами манипулы в доказательство верности. Нет другого, [говорили они], облегчения от этих зол, как оставить злополучный и оскверненный лагерь и, очистившись от вины, возвратиться каждому на свои зимние квартиры. Сперва возвратился восьмой легион, потом пятнадцатый. Девятый говорил, что нужно подождать письма Тиберия, но, оставшись по уходе других одиноким, он добровольно предупредил предстоявшую необходимость. Тогда Друз, так как дела пришли достаточно в порядок, не дождавшись прибытия назад депутатов, возвратился в Рим.
Почти в те же самые дни и по тем же самым причинам произошло возмущение в германских легионах, тем более сильное, что их было больше (12), причем был большой расчет на та, что Цезарь Германик не станет терпеть власти другого и подчинится легионам, которые своей силой все увлекут за собой. На берегу Рейна находились две армии: та, которая называлась верхней, находилась под командой легата Г. Силия, а нижнюю возглавлял А. Цецина. Главное управление ими принадлежало Германику, который в то время был занят производством ценза в Галлиях. Войско, которым командовал Силий, было в нерешительности и выжидало, чем кончится возмущение других. Солдаты нижней армии увлеклись до неистовства. Началось оно у двадцать первого и пятою легионов, а затем были вовлечены также первый и двадцатый легионы, ибо они в одних и тех же летних лагерях в области Убян проводили время в праздности или в исполнении легких обязанностей. Таким образом, услышав о кончине Августа, горожане, вошедшие в недавно произведенный в Риме набор, привыкшие к распутству, не способные переносить труды, стали убеждать других солдат такими рассуждениями: «Пришло время, когда ветеранам следует требовать скорой отставки, молодым солдатам - увеличенного жалования, всем вообще - предела их несчастий и отмщения центурионам за жестокость». Это говорил не один человек, как Перценний среди паннонских легионов, и не перед боязливыми солдатами, озирающимися на другие войска, которые сильнее их, а множество мятежных голосов кричало, что в их руках находится судьба Рима, их победами увеличиваются пределы республики, их название принимают полководцы. И легат не оказывал этому противодействия: преобладание безумствующих лишило его твердости. Вдруг эти бешеные, обнажив мечи, бросаются на центурионов: это самый давний предмет ненависти солдат, и с него началась их ярость. Повалив на землю, солдаты бьют их палками, каждого шестьдесят человек, чтобы тем сравняться с числом центурионов (13), затем изуродованных и истерзанных и частью уже мертвых бросают их перед окопом лагеря или в Рейн.
...У Германика произошло совещание о том, как помочь делу, так как пришло известие, что готовится депутация к верхней армии и, чтоб привлечь ее к совместным действиям, что город Убян (15) предназначен к разрушению и что насыщенные добычею воины бросаются потом на разграбление Галлии. Страх усиливало то обстоятельство, что неприятель знал о возмущении римлян и что, если солдаты покинут берег, он сделает на него нападение; если же вооружить против уходящих легионов вспомогательные войска и союзников, то откроется междоусобная война. Строгость была бы опасна, щедрость была бы преступна; не уступить солдатам ничего или уступить все - государство было бы одинаково в опасности. Итак, взвесив и те, и другие основания, постановили написать от имени Тиберия письмо следующего содержания: прослужившим двадцать лет дается отставка, кто прослужил шестнадцать, те увольняются от службы и удерживаются под знаменами, будучи свободны от всех обязанностей, кроме обязанности прогонять неприятеля; завещанные им [Августом] деньги, которых они требовали, выплачиваются им и удваиваются.
Солдаты поняли, что это придумано лишь ввиду крайних обстоятельств, и потребовали немедленного удовлетворения. Отставку поспешили дать через трибунов; раздачу денег отложили было до прибытия всех их в зимние лагери. Но, солдаты пятого и двадцать первого легиона не хотели трогаться с места, пока Германик не выплатил им денег в летних же лагерях, составив нужную сумму из денег друзей и своих собственных. Первый и двадцатый легионы легат Цецина отвел на земли Убян, но то было отвратительное шествие войска, когда между знаменами и орлами ехали денежные кассы, отнятые у полководца. Германик отправился к верхней армии и привел к присяге второй, тринадцатый и шестнадцатый легионы, которые не проявили никакого колебания. Некоторое колебание обнаружили солдаты четырнадцатого легиона: им были даны деньги и увольнения от службы, хотя они того и не требовали.