Глава двадцать восьмая

Когда Венера материализовалась на кухне у Пии, ее гнев начал угасать. В комнату, заливаясь лаем, ворвалась Хлоя, сразу узнала Венеру, и ее лай мигом перешел в радостное повизгивание, — но потом собака встревоженно заскулила, увидев, как богиня села на пол и разрыдалась. Венера прижала к себе Хлою.

— Венера! Ох боже мой... Что случилось?

В кухню влетела Пия и присела на корточки рядом с богиней любви.

— Он... ненавидит... меня! — прорыдала Венера.

— Ну, милая... он не может тебя ненавидеть! Никто не в силах тебя ненавидеть. Ну-ка... Сядь вот сюда, к столу.

Пия мягко спихнула Хлою с колен богини любви и помогла Венере подняться на ноги.

— Нет... нет... — Венера всхлипывала, садясь на свое обычное место за кухонным столом Пии. — Тут уж ничего не поделаешь... Пия, он больше не хочет меня, после того как узнал, что я богиня!

Пия уже ставила перед ними чашки с горячим кофе.

— Расскажи мне все по порядку. И воспользуйся льняной салфеткой вместо «клинекса». Так будет лучше.

Пия внимательно слушала Венеру, подробно рассказывавшую о сцене, происшедшей между ней и Гриффином; богиня время от времени всхлипывала и бормотала себе под нос что-то о том, как глупы иной раз бывают мужчины. Закончив рассказ, богиня любви высморкалась и вытерла глаза. Пия не произнесла ни слова. Она встала и принесла из холодильника нечто длинной и плоское, завернутое в алюминиевую фольгу.

— Это мой аварийный запас черного бельгийского шоколада. Съешь его. Очень помогает.

Венера судорожно кивнула, отломила кусочек шоколадной плитки, и темная сладость растаяла у нее во рту, пока она прихлебывала чудесный кофе, приготовленный Пией.

— Ты права... — Богиня шмыгнула носом. — Действительно помогает.

— Вот и хорошо. Так. Во-первых, я действительно очень зла на Гриффина. Он вел себя как настоящая ослиная задница.

— Думаю, «Smart Bitches» назвали бы его словечком покрепче. Ну, что-нибудь вроде...

Венера немного помолчала, думая и посасывая шоколад.

— Чертов дурнозадый кривочленный торговец шлюхами... или, может быть, задбургер.

— Ты права. Они отлично ругаются. Давай будем называть его кривочленным задбургером. Это получше, чем просто «ослиная задница».

— Согласна, — кивнула богиня любви.

— Итак, мы всерьез разгневаны на него, но все равно я не думаю, что ты должна от него отказаться.

— Но мне придется, Пия! Я ведь не могу стать кем-то другим, да если бы и могла, не стала бы меняться.

— Видишь ли, я думаю, что он просто был потрясен, и именно потому так ужасно отреагировал. Когда он немножко подумает о том, каким он был идиотом... — Венера, вскинув брови, посмотрела на Пию. — То есть каким он был кривочленным задбургером, он очень об этом пожалеет и принесет извинения и изо всех сил постарается вернуть тебя.

— Но ты ведь не отвергла Вулкана, когда узнала, что он — бог огня.

— Ну, это вообще-то не слишком честное сравнение. Я ведь к этому времени уже успела подружиться с тобой, так что вроде как привыкла к мысли, что по Талсе разгуливают бессмертные.

Богиня любви покачала головой.

— Он сказал, что не уверен даже в том, что мы принадлежим к одному виду. Не знаю, смогу ли я ему это простить.

— Ты любишь его?

— Да, — тихо ответила Венера.

— Тогда, думаю, ты научишься его прощать.

— Я не знаю. В каком-то смысле он ведь прав. Между нами всегда будет висеть эта тема — «смертные-бессмертные». Когда он постареет и сгорбится, я останусь прежней. Я же вечно буду выглядеть вот так.

Пия внезапно побледнела, и Венера только тогда поняла весь смысл сказанного ею. Богиня поспешно взяла Пию за руку.

— Но ты должна знать, что я все равно буду любить Гриффина, даже тогда, когда он станет старым и сгорбленным, а когда он умрет, я буду вечно оплакивать его смерть и свято хранить память о нем. Как и Вулкан о тебе.

— Я понимаю. По крайней мере, мне кажется, что понимаю. Но это сильно обескураживает и более чем пугает — когда начинаешь думать о том, что любишь существо, которое никогда не состарится... и никогда не умрет.

— Но у тебя достает храбрости по-прежнему любить Вулкана.

— Не думаю, что это можно назвать храбростью, но... да. Я все равно его люблю.

— А вот Гриффин не так храбр, как ты. Или, что, наверное, будет ближе к истине, он любит не так сильно, как ты.

Венера моргнула, стараясь избавиться от слез, вновь набежавших на глаза.

— Не спеши осуждать его. Мужчины не так легко приспосабливаются к новому, как женщины. К тому же... — Пия передернула плечами, улыбнулась и сунула в рот кусочек шоколада. — К тому же мы полнее отдаемся чувствам.

— В этом ты определенно права. — Тут голос богини стал серьезным. — Не знаю, могу ли я это сделать, Пия. Я не знаю, смогу ли я снова открыться перед ним. А что, если он опять отвергнет меня?

— Но, Венера, разве это не часть любовных отношений? — осторожно спросила Пия. — Ты и должна быть ранимой и чувствительной перед тем, кого искренне полюбила.

— Да... Если нет ранимости, нет и открытости чувствам. Я просто не знаю, вернется ли ко мне эта уязвимость. Отказ причиняет слишком сильную боль.

— Кто тут от чего отказывается? — прозвучал рядом с ними низкий голос Вулкана, внезапно материализовавшегося в кухне.

Пия взвизгнула и схватилась за сердце.

— Так, вот что! Вы оба должны прекратить эти дурацкие неожиданные появления! Пользуйтесь. Дверями! Или вы доведете меня до сердечного приступа!

— Прости, малышка.

Вулкан наклонился к Пие, чтобы поцеловать ее. И улыбнулся Венере.

— Привет, богиня!

— Вулкан... — Венера рассеянно кивнула богу огня.

А он принюхался к чашке, стоявшей перед Пией.

— Кофе...

Пия рассмеялась и хлопнула его по руке, когда он попытался забрать у нее чашку.

— Кто бы мог подумать, что бессмертные начнут сходить с ума по такой простой вещи, как кофе! — Она показала на кофеварку. — Налей себе сам!

Вулкан именно этим и занялся, а потом переставил свой стул так, чтобы можно было обнять Пию за плечи. Он мимоходом глянул на Венеру, но тут же присмотрелся к богине повнимательнее.

— Ты плакала, — сказал он.

Гриффин не слишком хорошо отреагировал, когда узнал, что Венера — это Венера.

— Он отказался от тебя?

Богиня любви протяжно вздохнула.

— Прошу, не надо об этом!

— Но, друг мой, ты знаешь, я никогда не совал нос в твои дела.

Венера грустно улыбнулась.

— Да, я это знаю.

— Однако он причинил тебе боль, — продолжил Вулкан.

— Именно так.

— Должен ли я наказать его за это? Я мог бы превратить его кровь в лаву и заставить вскипеть его мозги, — бодрым тоном предложил бог огня.

Пия нахмурилась и толкнула его локтем.

— Эй, мне это не кажется хорошей идеей.

— Весьма любезное предложение, спасибо. Но, боюсь, я буду вынуждена его отклонить. Похоже, если любишь кого-то, мысль о его страданиях совсем не доставляет такого удовольствия, как следовало бы. Хотя он уж точно заслужил немножко пыток.

— Я мог бы поколотить его как следует...

Вулкан искоса посмотрел на Пию, продолжавшую хмуриться, и добавил:

— Но не так, чтобы искалечить.

Венера покачала головой.

— Нет, спасибо. Я просто хочу вернуться на Олимп и постараться забыть о Гриффине Ди Анжело. Мне и так уже противно думать обо всем, что я сделала. К тому же я слишком надолго забросила свои божественные обязанности.

Венера встала.

— Погоди! — вскрикнула Пия. — Ты что, действительно собираешься уйти? Прямо сейчас?

— Дорогая, но ты ведь знала, что я не смогу остаться здесь навсегда.

— Но я не думала, что ты уйдешь так скоро. Ты ведь еще вернешься, да? Я хочу сказать, несмотря на то что произошло у вас с Гриффином, ты ведь придешь еще ко мне в гости?

Венера легко коснулась щеки маленькой смертной.

— Конечно, дорогая. Я вернусь. Разве я смогу забыть все это? Мы еще пойдем в ресторан Лолы, чтобы выпить гранатового мартини и потанцевать, а потом посидим в твоей кухне и будем пить горячий шоколад и болтать ни о чем. А ты, я уверена, будешь и сама время от времени посещать Олимп.

Венера повернулась к Вулкану.

— Кстати, вспомнила. Друг мой, для нас с тобой пришло время исправить ошибку, которую мы совершили многие века назад. Мы, конечно, надеялись на хорошее, но теперь наш брак превращает твои отношения с Пией в ложь.

— Я всегда желал тебе добра, богиня любви, — серьезно ответил бог огня. — Ты была мне хорошим другом, когда остальные бессмертные меня избегали. И я никогда этого не забуду.

— Я попрошу Зевса и Геру выслушать нашу просьбу завтра вечером. Встретимся в Большом зале, расторгнем наш брак официально.

— Спасибо, Венера, — сказала Пия, смахивая слезинку.

Богиня любви улыбнулась.

— Только пообещайте мне кое-что.

— Все, что угодно, — одновременно ответили Вулкан и Пия.

— Обещайте, что будете любить и уважать друг друга до тех пор, пока вы оба живы.

— Обещаю, — сказала Пия.

— Клянусь тебе вечной клятвой, — сказал Вулкан.

— Вот и хорошо. А я прослежу за вами. Не заставляйте меня являться сюда, чтобы высечь кого-то из вас.

Венера дернула Пию за локон, намеренно стараясь поднять всем настроение, пока она сама или Пия не разрыдались.

— А теперь, Пия, тебе придется закрыть глаза, чтобы мое исчезновение тебя не напугало.

— Думаю, на этот раз я оставлю глаза открытыми, — сказала Пия. — Я люблю тебя, Венера!

— И я люблю тебя, дорогая.

Богиня любви вскинула руки — и исчезла. Вулкан поставил на стол чашку с кофе и повернулся к Пие. Открыв ей объятия, бог огня спросил:

— Ты хочешь теперь немножко всплакнуть, малышка?

— Да! — всхлипнув, ответила Пия и, уткнувшись носом в плечо возлюбленного, от всей души разревелась.