Действие второе | » действие первое

Приемная комната, отделенная от опочивальни короля аркой с бархатным занавесом. Приемная полна народу. Возле самого занавеса стоит камердинер, дергающий веревку колокола. Самый колокол висит в опочивальне. Рядом с камердинером портные спешно дошивают наряд короля. Рядом с портными — главный повар, он сбивает сливки для шоколада короля. Далее стоят чистильщики сапог, они чистят королевскую обувь. Колокол звонит. Стук в дверь.

Чистильщик сапог. Стучат в дверь королевской приемной, господин главный повар.

Повар. Стучат в дверь приемной, господа портные.

Портные. Стучат в дверь, господин камердинер.

Камердинер. Стучат? Скажите, чтобы вошли.

Стук все время усиливается.

Портные (повару). Пусть войдут.

Повар (чистильщикам). Можно.

Чистильщик. Войдите.

Входят Генрих и Христиан, переодетые ткачами. У них седые парики. Седые бороды.
Генрих и Христиан оглядываются. Затем кланяются камердинеру.

Христиан и Генрих. Здравствуйте, господин звонарь.
Молчание. Генрих и Христиан переглядываются. Кланяются портным.
Здравствуйте, господа портные.
Молчание.
Здравствуйте, господин повар.
Молчание.
Здравствуйте, господа чистильщики сапог.

Чистильщик. Здравствуйте, ткачи.

Христиан. Ответили. Вот чудеса! А скажите, что остальные господа — глухие или немые?

Чистильщик. Ни то и ни другое, ткачи. Но согласно придворному этикету вы должны были обратиться сначала ко мне. Я доложу о вас по восходящей линии, когда узнаю, что вам угодно. Ну-с? Что вам угодно?

Генрих. Мы самые удивительные ткачи в мире. Ваш король — величайший в мире щеголь и франт. Мы хотим услужить его величеству.

Чистильщик. Ага. Господин главный повар, удивительные ткачи желают служить нашему всемилостивейшему государю.

Повар. Ага. Господа портные, там ткачи пришли.

Портные. Ага. Господин камердинер, ткачи.

Камердинер. Ага. Здравствуйте, ткачи.

Генрих и Христиан. Здравствуйте, господин камердинер.

Камердинер. Служить хотите? Ладно! Я доложу о вас прямо первому министру, а он королю. Для ткачей у нас сверхускоренный прием. Его величество женится. Ткачи ему очень нужны. Поэтому он вас примет в высшей степени скоро.

Генрих. Скоро! Мы потратили два часа, прежде чем добрались до вас. Ну и порядочки!

Камердинер и все остальные вздрагивают. Оглядываются.

Камердинер (тихо). Господа ткачи! Вы люди почтенные, старые. Уважая ваши седины, предупреждаю вас: ни слова о наших национальных, многовековых, освященных самим создателем традициях. Наше государство — высшее в этом мире! Если вы будете сомневаться в этом, вас, невзирая на ваш возраст... (Шепчет что-то Христиану на ухо.)

Христиан. Не может быть.

Камердинер. Факт. Чтобы от вас не родились дети с наклонностями к критике. Вы арийцы?

Генрих. Давно.

Камердинер. Это приятно слышать. Садитесь. Однако я уже час звоню, а король не просыпается.

Повар (дрожит). Сейчас я попробую в-в-вам п —п-по-мочь. (Убегает.)

Христиан. Скажите, господин камердинер, почему, несмотря на жару, господин главный повар дрожит как в лихорадке?

Камердинер. Господин главный повар короля почти никогда не отходит от печей и так привыкает к жару, что в прошлом году, например, он на солнце в июле отморозил себе нос.
Слышен страшный рев.
Что это такое?
Вбегает главный повар, за ним поварята с корытом. Из корыта несется рев.
Что это?

Повар (дрожа). Это белуга, господин камердинер. Мы поставим ее в-в оп —почивальню короля, белуга б-б-б-удет р —е-веть б-б-б-елугой и р-разбудит г-г-государя.

Камердинер. Нельзя.

Повар. Почему?

Камердинер. Нельзя. Белуга все-таки, извините... вроде... красная рыба. А вы знаете, как относится король к этому... Уберите ее!
Поварята с белугой убегают.
Так-то лучше, господин главный повар. Эй! Вызвать взвод солдат, пусть они стреляют под окнами опочивальни залпами. Авось поможет.

Христиан. Неужели его величество всегда так крепко спит?

Камердинер. Лет пять назад он просыпался очень скоро. Я кашляну — и король летит с кровати.

Генрих. Ну!

Камердинер. Честное слово! Тогда у него было много забот. Он все время нападал на соседей и воевал.

Христиан. А теперь?

Камердинер. А теперь у него никаких забот нет. Соседи у него забрали все земли, которые можно забрать. И вот король спит и во сне видит, как бы им отомстить.

Слышен гром барабанов. Входит взвод солдат. Их ведет сержант.

Сержант (командует). Сми —рно!
Солдаты замирают.
(Командует.) При входе в приемную короля преданно вздо-о-охни!
Солдаты разом вздыхают со стоном.
Представив себе его могущество, от благоговения трепе-е-щи!
Солдаты трепещут, широко расставив руки.
Эй ты, шляпа, как трепещешь? Трепещи аккуратно, по переднему! Пальцы! Пальцы! Так! Не вижу трепета в животе! Хорошо. Сми-ирно! Слушай мою команду! Подумав о счастье быть королевским солдатом, от избытка чувств пля —ши!
Солдаты пляшут под барабан все, как один, не выходя из строя.
Смирно! Встать на цыпочки! На цыпочках — арш! Пр —авей! Еще чуть пра —а-авей! Равнение на портрет дедушки его величества. На нос. На нос дедушки. Прямо!
Скрываются.

Христиан. Неужели с такими вымуштрованными солдатами король терпел поражения?

Камердинер (разводит руками). Ведь вот поди ж ты!

Входит первый министр. Суетливый человек с большой седой бородой.

Первый министр. Здравствуйте, низшие служащие. Все хором. Здравствуйте, господин первый министр. Первый министр. Ну что? Все в порядке, камердинер? А? Говори правду. Правду режь.

Камердинер. Вполне, ваше превосходительство.

Первый министр. Однако король спит! А? Отвечай грубо, откровенно.

Камердинер. Спит, ваше превосходительство.

За сценой залп.

Первый министр. Ага! Говори прямо: стреляют. Значит, его величество скоро встанут. Портные! Как у вас? Правду валяйте! В лоб! В лоб!

Первый портной. Кладем последние стежки, господин министр.

Первый министр. Покажи. (Смотрит.) Рассчитывайте. Знаете наше требование? Последний стежок кладется перед самым одеванием его величества. Король каждый день надевает платье новое с иголочки. Пройдет минута после последнего стежка — и он ваше платье, грубо говоря, не наденет. Известно вам это?

Первый портной. Так точно, известно.

Первый министр. Иголочки золотые?

Первый портной. Так точно, золотые.

Первый министр. Подать ему платье прямо с золотой иголочки. Прямо и откровенно! Повар! Сливки, грубо говоря, сбил? А? Говори без затей и без экивоков! Сбил сливки для королевского шоколада?

Повар. Д-да, ваше превосходительство.

Первый министр. Покажи. То-то. Однако... Камердинер! Кто это? Смело. Без затей. Говори.

Камердинер. Это ткачи пришли наниматься, ваше превосходительство.

Первый министр. Ткачи? Покажи. Ага! Здравствуйте, ткачи.

Генрих и Христиан. Здравия желаю, ваше превосходительство.

Первый министр. Королю, говоря без задних мыслей, попросту, нужны ткачи. Сегодня приезжает невеста. Эй! Повар! А завтрак для ее высочества? Готов? А?

Повар. Т-т-так точно, готов!

Первый министр. А какой? А? Покажи!

Повар. Эй! Принести пирожки, приготовленные для ее высочества!

Первый министр. Несут. А я пока взгляну, не открыл ли король, говоря без всяких там глупостей, глаза. (Уходит в опочивальню.)

Повар. Принцесса Генриетта ничего не ела целые три недели.

Генрих. Бедняжка! (Быстро пишет что-то на клочке бумажки.)

Повар. Но зато теперь она ест целыми днями.

Генрих. На здоровье.
Поварята вносят блюдо с пирожками.
Ах! Какие пирожки! Я бывал при многих дворах, но ни разу не видал ничего подобного!
Какой аромат. Как подрумянены. Какая мягкость!

Повар (польщенный, улыбаясь). Д-да. Они такие мягкие, что на них остается ямка даже от пристального взгляда.

Генрих. Вы гений.

Повар. В-возьмите один.

Генрих. Не смею.

Повар. Нет, возьмите! В-вы знаток. Это такая редкость.

Генрих (берет, делает вид, что откусывает. Быстро прячет в пирожок записку). Ах! Я потрясен! Мастеров, равных вам, нет в мире.

Повар. Но мастерство мое, увы, погибнет вместе со мной.

Генрих (делая вид, что жует). Но почему?

Повар. Книга моя " Вот как нужно готовить, господа" погибла.

Генрих. Как! Когда?

Повар (шепотом). Когда пришла мода сжигать книги на площадях. В первые три дня сожгли все действительно опасные книги. А мода не прошла. Тогда начали жечь остальные книги без разбора. Теперь книг вовсе нет. Жгут солому.

Генрих (свистящим шепотом). Но ведь это ужасно! Да?

Повар (оглядываясь, свистящим шепотом). Только вам скажу. Да. Ужасно!

Во время этого короткого диалога Генрих успел положить пирожок с запиской обратно на самый верх.

Камердинер. Тише! Кажется, король чихнул.

Все прислушиваются.

Генрих (Христиану, тихо). Я положил записку в пирожок, Христиан.

Христиан. Ладно, Генрих. Не волнуйся.

Генрих. Я боюсь, что записка промаслится.

Христиан. Генрих, уймись! Напишем вторую.

Первый министр вылезает из-за занавеса.

Первый министр. Государь открыл один глаз. Готовьсь! Зови камергеров! Где фрейлины? Эй, трубачи!

Входят трубачи, камергеры, придворные. Быстро выстраиваются веером по обе стороны занавеса в опочивальню. Камердинер, не сводя глаз с первого министра, держит кисти занавеса.

Первый министр (отчаянным шепотом). Все готово? Правду говори.

Камердинер. Так точно!

Первый министр (отчаянно). Валяй, в мою голову!

Камердинер тянет за шнуры. Распахивается занавес. За ним ничего не видно, кроме целой горы скрывающихся за сводами арки перин.

Христиан. Где же король?

Повар. Он спит на ста сорока восьми перинах — до того он благороден. Его не видно. Он под самым потолком.

Первый министр (заглядывая). Тише. Готовьтесь! Он ворочается. Он почесал бровь. Морщится. Сел. Труби!

Трубачи трубят. Все кричат трижды: " Ура король! Ура король! Ура король! " Тишина. После паузы из-под потолка раздается капризный голос: " Ах! Ах! Ну что это? Ну зачем это? Зачем вы меня разбудили? Я видел во сне нимфу. Свинство какое! "

Камердинер. Осмелюсь напомнить вашему величеству, что сегодня приезжает принцесса, невеста вашего величества.

Король (сверху, капризно). Ах, ну что это, издевательство какое-то. Где мой кинжал? Я сейчас тебя зарежу, нехороший ты человек, и все. Ну где он? Ну сколько раз я тебе говорил — клади кинжал прямо под подушку.

Камердинер. Но уже половина одиннадцатого, ваше величество.

Король. Что? И ты меня не разбудил! Вот тебе за это, осел!
Сверху летит кинжал. Вонзается у самых ног камердинера. Пауза.
Ну! Чего же ты не орешь? Разве я тебя не ранил?

Камердинер. Никак нет, ваше величество.

Король. Но, может быть, я тебя убил?

Камердинер. Никак нет, ваше величество.

Король. И не убил? Свинство какое! Я несчастный! Я потерял всякую меткость. Ну что это, ну что такое в самом деле! Отойди! Видишь, я встаю!

Первый министр. Готовься! Государь во весь рост встал на постели! Он делает шаг вперед! Открывает зонт! Труби!

Трубят трубы. Из-под свода показывается король. Он опускается на открытом зонте, как на парашюте. Придворные кричат " ура". Король, достигнув пола, отбрасывает зонт, который сразу подхватывает камердинер. Король в роскошном халате и в короне, укрепленной на голове лентой. Лента пышным бантом завязана под подбородком. Королю лет пятьдесят. Он полный, здоровый. Он ни на кого не глядит, хотя приемная полна придворных. Он держится так, как будто он один в комнате.

Король (камердинеру). Ну что такое! Ну что это! Ну зачем ты молчишь? Видит, что государь не в духе, и ничего не может придумать. Подними кинжал. (Некоторое время задумчиво разглядывает поданный камердинером кинжал, затем кладет его в карман халата) Лентяй! Ты не стоишь даже того, чтобы умереть от благородной руки. Я тебе дал вчера на чай золотой?

Камердинер. Так точно, ваше величество!

Король. Давай его обратно. Я тобой недоволен. (Отбирает у камердинера деньги.) Противно даже... (Ходит взад и вперед, задевая застывших от благоговения придворных полами своего хлата.) Видел во сне милую, благородную нимфу, необычайно хорошей породы и чистой крови. Мы с ней сначала разбили соседей, а затем были счастливы. Просыпаюсь — передо мной этот отвратительный лакей! Как я сказал нимфе? Кудесница! Чаровница! Влюбленный в вас не может не любить вас! (Убежденно.) Хорошо сказал. (Капризно.) Ну что это такое? Ну что это? Ну? Зачем я проснулся? Эй, ты! Зачем?

Камердинер. Чтобы надеть новое с иголочки платье, ваше величество.

Король. Чурбан! Не могу же я одеваться, когда я не в духе. Развесели меня сначала. Зови шута, шута скорей!

Камердинер. Шута его величества!

От неподвижно стоящих придворных отделяется шут. Это солидный человек в пенсне. Он, подпрыгивая, прибилижается к королю.

Король (с официальной бодростью и лихостью. Громко.) Здравствуй, шут!

Шут (так же). Здравствуйте, ваше величество!

Король (опускаясь в кресло). Развесели меня. Да поскорее. (Капризно и жалобно.) Мне пора одеваться, а я все гневаюсь да гневаюсь. Ну! Начинай!

Шут (солидно). Вот, ваше величество, очень смешная история. Один купец...

Король (придирчиво). Как фамилия?

Шут. Петерсен. Один купец, по фамилии Петерсен, вышел из лавки, да как споткнется — и ляп носом об мостовую!

Король. Ха-ха-ха!

Шут. А тут шел маляр с краской, споткнулся об купца и облил краской проходившую мимо старушку.

Король. Правда? Ха-ха-ха!

Шут. А старушка испугалась и наступила собаке на хвост.

Король. Ха-ха-ха! Фу ты, боже мой! Ах-ах-ах! (Вытирая слезы.) На хвост?

Шут. На хвост, ваше величество. А собака укусила толстяка.

Король. Ох-ох-ох! Ха-ха-ха! Ой, довольно!..

Шут. А толстяк...

Король. Довольно, довольно! Не могу больше, лопну. Ступай, я развеселился. Начнем одеваться. (Развязывает бант под подбородком.) Возьми мою ночную корону. Давай утреннюю. Так! Зови первого министра.

Камердинер. Его превосходительство господин первый министр к его величеству!

Первый министр подбегает к королю.

Король (лихо). Здравствуйте, первый министр!

Первый министр (так же). Здравствуйте, ваше величество!

Король. Что скажешь, старик?.. Ха-ха-ха! Ну и шут у меня! Старушку за хвост! Ха-ха-ха! Что мне нравится в нем — это чистый юмор. Безо всяких там намеков, шпилек... Купец толстяка укусил! Ха-ха-ха! Ну, что нового, старик? А?

Первый министр. Ваше величество! Вы знаете, что я старик честный, старик прямой. Я прямо говорю правду в глаза, даже если она неприятна. Я ведь стоял тут все время, видел, как вы, откровенно говоря, просыпаетесь, слышал, как вы, грубо говоря, смеетесь, и так далее. Позвольте вам сказать прямо, ваше величество...

Король. Говори. Ты знаешь, что я на тебя никогда не сержусь.

Первый министр. Позвольте мне сказать вам прямо, грубо, по-стариковски: вы великий человек, государь!

Король (он очень доволен). Ну-ну. Зачем, зачем.

Первый министр. Нет, ваше величество, нет. Мне себя не перебороть. Я еще раз повторю — простите мне мою разнузданность — вы великан! Светило!

Король. Ах какой ты! Ах, ах!

Первый министр. Вы, ваше величество, приказали, чтобы придворный ученый составил, извините, родословную принцессы. Чтобы он разведал о ее предках, грубо говоря, то да се. Простите меня, ваше величество, за прямоту — это была удивительная мысль.
Король. Ну вот еще! Ну чего там!

Первый министр. Придворный ученый, говоря без разных там штучек и украшений, пришел. Звать? Ох, король! (Грозит пальцем.) Ох, умница!

Король. Поди сюда, правдивый старик. (Растроганно.) Дай я тебя поцелую. И никогда не бойся говорить мне правду в глаза. Я не такой, как другие короли. Я люблю правду, даже когда она неприятна. Пришел придворный ученый? Ничего! Пожалуйста! Зови его сюда. Я буду одеваться и пить шоколад, а он пусть говорит. Командуй к одеванию с шоколадом, честный старик.

Первый министр. Слушаю-с! (Лихо.) Лакеи!
Лакеи под звуки труб вносят ширму. Король скрывается за ней, так что видна только его голова.
Портные!
Звуки труб еще торжественнее. Портные, делая на ходу последние стежки, останавливаются у ширмы.
Повар!
Повар под звуки труб марширует к ширме. Передает чашку с шоколадом камердинеру. Пятится назад. Скрывается за спинами придворных.
Ученый!
Придворный ученый с огромной книгой в руках становится перед ширмой.
Смирно! (Оглядывается.)
Все замерли.
(Командует.) Приготовились. Начали!

Звуки труб заменяются легкой, ритмичной музыкой. Похоже, что играет музыкальный ящик. Замершие перед ширмой портные скрываются за нею. Камердинер поит с ложечки короля шоколадом.

Король (сделав несколько глотков, кричит лихо). Здравствуйте, придворный ученый!

Ученый. Здравствуйте, ваше величество.

Король. Говорите! Впрочем, нет, постойте! Первый министр! Пусть придворные слушают тоже.

Первый министр. Господа придворные! Его величество заметил, что вы здесь.

Придворные. Ура король! Ура король! Ура король!

Король. И девушки здесь! Фрейлины. Ку-ку! (Прячется за ширмой.)
Первая фрейлина (пожилая энергичная женщина, баском). Ку-ку, ваше величество.

Король (вылезает). Ха-ха-ха! (Лихо.) Здравствуйте, шалунья!

Первая фрейлина. Здравствуйте, ваше величество.

Король (игриво). Что вы видели во сне, резвунья?

Первая фрейлина. Вас, ваше величество.

Король. Меня? Молодец!

Первая фрейлина. Рада стараться, ваше величество.

Король. А вы, девушки, что видели во сне?

Остальные фрейлины. Вас, ваше величество.

Король. Молодцы!

Остальные фрейлины. Рады стараться, ваше величество.

Король. Прекрасно, первая фрейлина! Милитаризация красоток вам удалась. Они очень залихватски отвечают сегодня. Изъявляю вам свое благоволение. В каком вы чине?

Первая фрейлина. Полковника, ваше величество.

Король. Произвожу вас в генералы.

Первая фрейлина. Покорно благодарю, ваше величество.

Король. Вы заслужили это. Вот уже тридцать лет, как вы у меня первая красавица. Каждую ночь вы меня, только меня видите во сне. Вы моя птичка, генерал!

Первая фрейлина. Рада стараться, ваше величество.

Король (разнеженно). Ах вы, конфетки. Не уходите далеко, мои милочки. А то профессор меня засушит. Ну, придворный ученый, валяйте!

Ученый. Ваше величество. Я с помощью адъюнкта Брокгауза и приват-доцента Ефрона составил совершенно точно родословную нашей высокорожденной гостьи.

Король (фрейлинам). Ку-ку! Хи-хи!

Ученый. Сначала о ее гербе. Гербом, ваше величество, называется наследственно передаваемое символическое изображение, да, изображение, составленное на основании известных правил, да, правил.

Король. Я сам знаю, что такое герб, профессор.

Ученый. С незапамятных времен вошли в употребление символические знаки, да, знаки, которые вырезались на перстнях.

Король. Тю-тю!

Ученый. И рисовались на оружии, знаменах и прочем, да, и прочем.

Король. Цып-цып! Птички!

Ученый. Знаки эти явились результатом...

Король. Довольно о знаках, к делу... Ку-ку!..

Ученый....Да, результатом желания выделить себя из массы, да, выделить. Придать себе резкое отличие, заметное иногда даже в разгаре битвы. Вот. Битвы.

Король выходит из-за ширмы. Одет блистательно.

Король. К делу, профессор!

Ученый. Гербы...

Король. К делу, говорят! Короче!

Ученый. Еще со времен крестовых походов...

Король (замахивается на него кинжалом). Убью как собаку. Говори короче!

Ученый. В таком случае, ваше величество, я начну блазонировать.

Король. А? Чего ты начнешь?

Ученый. Блазонировать!

Король. Я запрещаю! Что это еще за гадость! Что значит это слово?

Ученый. Но блазонировать, ваше величество, — это значит описывать герб!

Король. Так и говорите!

Ученый. Я блазонирую. Герб принцессы. В золотом, усеянном червлеными сердцами щите три коронованные лазоревые куропатки, обремененные леопардом.

Король. Как, как? Обремененные?

Ученый. Да, ваше величество... Вокруг кайма из цветов королевства.

Король. Ну ладно... Не нравится мне это. Ну да уж пусть! Говорите родословную, но короче.

Ученый. Слушаю, ваше величество. Когда Адам...

Король. Какой ужас! Принцесса еврейка?

Ученый. Что вы, ваше величество!

Король. Но ведь Адам был еврей?

Ученый. Это спорный вопрос, ваше величество. У меня есть сведения, что он был караим.

Король. Ну то-то! Мне главное, чтобы принцесса была чистой крови. Это сейчас очень модно, а я франт. Я франт, птички?

Фрейлины. Так точно, ваше величество.

Ученый. Да, ваше величество. Вы, ваше величество, всегда были на уровне самых современных идей. Да, самых.

Король. Не правда ли? Одни мои брюки чего стоят! Продолжайте, профессор.

Ученый. Адам...

Король. Оставим этот щекотливый вопрос и перейдем к более поздним временам.

Ученый. Фараон Исаметих...

Король. И его оставим. Очень некрасивое имя. Дальше...

Ученый. Тогда разрешите, ваше величество, перейти непосредственно к династии ее высочества! Основатель династии — Георг I, прозванный за свои подвиги Великим. Да, прозванный.

Король. Очень хорошо.

Ученый. Ему унаследовал сын Георг II, прозванный за свои подвиги Обыкновенным. Да, Обыкновенным.

Король. Я очень спешу. Вы просто перечисляете предков. Я пойму, за что именно они получали свои прозвища. А иначе я вас зарежу.

Ученый. Слушаю. Далее идут: Вильгельм I Веселый, Генрих I Короткий, Георг III Распущенный, Георг IV Хорошенький, Генрих II Черт побери.

Король. За что его так прозвали?

Ученый. За его подвиги, ваше величество. Далее идет Филипп I Ненормальный, Георг V Потешный, Георг VI Отрицательный, Георг VII Босой, Георг VIII Малокровный, Георг IX Грубый, Георг Х Тонконогий, Георг XI Храбрый, Георг XII Антипатичный, Георг XIII Наглый, Георг XIV Интересный и наконец ныне царствующий отец принцессы Георг XV, прозванный за свои подвиги Бородатым. Да, прозванный.

Король. Очень богатая и разнообразная коллекция предков.

Ученый. Да, ваше величество. Принцесса имеет восемнадцать предков, не считая гербов материнской линии... Да, имеет.

Король. Вполне достаточно... Ступайте! (Смотрит на часы.) Ах, как поздно! Позовите скорее придворного поэта.

Первый министр. Поэт к государю. Бегом!

Придворный поэт подбегает к королю.

Король. Здравствуйте, придворный поэт.

Поэт. Здравствуйте, ваше величество.

Король. Приготовили приветственную речь?

Поэт. Да, ваше величество. Мое вдохновение...

Король. А стихи на приезд принцессы?

Поэт. Моя муза помогала мне изыскать пятьсот восемь пар великолепнейших рифм, ваше величество.

Король. Что же, вы одни рифмы будете читать? А стихи где?

Поэт. Ваше величество! Моя муза едва успела кончить стихи на вашу разлуку с правофланговой фрейлиной...

Король. Ваша муза вечно отстает от событий. Вы с ней только и умеете что просить то дачу, то домик, то корову. Черт знает что! Зачем, например, поэту корова? А как писать, так опоздал, не успел... Все вы такие!

Поэт. Зато моя преданность вашему величеству...

Король. Мне нужна не преданность, а стихи!

Поэт. Но зато речь готова, ваше величество.

Король. Речь... На это вы все мастера! Ну давайте хоть речь.

Поэт. Это даже не речь, а разговор. Ваше величество говорит, а принцесса отвечает. Копия ответов послана навстречу принцессе специальным нарочным. Разрешите огласить?

Король. Можете.

Поэт. Ваше величество говорит: " Принцесса! Я счастлив, что вы как солнце вошли на мой трон. Свет вашей красоты осветил все вокруг". На это принцесса отвечает: " Солнце — это вы, ваше величество. Блеск ваших подвигов затмил всех ваших соперников". Вы на это: " Я счастлив, что вы оценили меня по достоинству! " Принцесса на это: " Ваши достоинства — залог нашего будущего счастья! " Вы отвечаете: " Вы так хорошо меня поняли, что я могу сказать только одно: вы так же умны, как и прекрасны". Принцесса на это: " Я счастлива, что нравлюсь вашему величеству". Вы на это: " Я чувствую, что мы любим друг друга, принцесса, позвольте вас поцеловать".

Король. Очень хорошо!

Поэт. Принцесса: " Я полна смущения... но..." Тут гремят пушки, войска кричат " ура" — и вы целуете принцессу.

Король. Целую? Ха-ха! Это ничего! В губы?

Поэт. Так точно, ваше величество.

Король. Это остроумно. Ступайте. Ха-ха! Старик, это приятно! Да! Ну-ну! Эх! (Лихо обнимает за талию старшую фрейлину.) Кто еще ждет приема? А? Говори, откровенный старик.

Первый министр. Ваше величество, я не скрою, что приема ждут еще ткачи.

Король. А! Что же их не пускают? Скорее, гоните их бегом ко мне.

Первый министр. Ткачи, к королю — галопом!

Генрих и Христиан лихо вприпрыжку вылетают на середину сцены.

Король. Какие старые — значит, опытные. Какие бойкие — наверное, работящие. Здравствуйте, ткачи.

Генрих и Христиан. Здравия желаем, ваше величество!

Король. Что скажете? А? Ну! Чего вы молчите?
Христиан вздыхает со стоном.
Что ты говоришь?
Генрих вздыхает со стоном.
Как?

Христиан. Бедняга король! У-у!

Король. Чего вы меня пугаете, дураки? В чем дело? Почему я бедняга?

Христиан. Такой великий король — и так одет!

Король. Как я одет? А?

Генрих. Обыкновенно, ваше величество!

Христиан. Как все!

Генрих. Как соседние короли!

Христиан. Ох, ваше величество, ох!

Король. Ах, что это! Ну что они говорят? Да как же это можно! Отоприте шкаф! Дайте плащ номер четыре тысячи девятый от кружевного костюма. Смотрите, дураки. Чистый фай. По краям плетеный гипюр. Сверху шитые алансонские кружева. А понизу валансьен. Это к моему кружевному выходному костюму. А вы говорите — как все! Дайте сапоги! Смотрите, и сапоги обшиты кружевами брабантскими. Вы видели что-нибудь подобное?

Генрих. Видели!

Христиан. Сколько раз!

Король. Ну это черт знает что! Дайте тогда мой обеденный наряд. Да не тот, осел! Номер восемь тысяч четыреста девяносто восемь. Глядите, вы! Это что?

Генрих. Штаны.

Король. Из чего?

Христиан. Чего там спрашивать? Из гра-де-напля.

Король. Ах ты бессовестный! Что же, по-твоему, гра-де-напль это пустяки? А камзол? Чистый гро-де-тур, и рукава — гро-грен. А воротник — пу-де-суа. А плащ — тюрку аз, на нем рипсовые продольные полоски. Да ты восхищайся! Почему ты отворачиваешься?

Генрих. Видали мы это.

Король. А чулки дра-де-суа?

Христиан. И это видали.

Король. Да ты, дурак, пощупай!

Генрих. Да зачем... Я знаю.

Король. Знаешь? Давайте сюда панталоны для свадебного бала! Это что?

Христиан. Коверкот.

Король. Правильно, но какой? Где еще на свете есть подобный? А камзол шевиот с воротником бостон! А плащ? Трико. Видал, дурак?

Генрих. Это, ваше величество, действительно каждый дурак видал.

Христиан. А мы можем сделать такую ткань... Ого! Которую только умный и увидит. Мы вам сделаем небывалый свадебный наряд, ваше величество.

Король. Да! Так все говорят! А рекомендации есть?

Христиан. Мы работали год у турецкого султана, он был так доволен, что это не поддается описанию. Поэтому он нам ничего и не написал.

Король. Подумаешь, турецкий султан!

Генрих. Индийский Великий Могол лично благодарил.

Король. Подумаешь, индийский могол! Вы не знаете разве, что наша нация — высшая в мире? Все другие никуда не годятся, а мы молодцы. Не слыхали, что ли?

Христиан. Кроме того, наша ткань обладает одним небывалым чудесным свойством.

Король. Воображаю... Каким?

Христиан. Ая уже говорил, ваше величество. Ее только умный и увидит. Ткань эта невидима тем людям, которые непригодны для своей должности или непроходимые дураки.

Король (заинтересованный). Ну-ка, ну-ка. Как это?

Христиан. Наша ткань невидима людям, которые непригодны для своей должности или глупы.

Король. Ха-ха-ха! Ох-ох-ох! Ой, уморили! Фу ты черт! Вот этот, значит, первый-то
министр, если он непригоден для своей должности, так он этой ткани не увидит?
Христиан. Нет, ваше величество. Таково чудесное свойство этой ткани.

Король. Ах-ха-ха! (Раскисает от смеха.) Старик, слышишь? А, министр! Тебе говорю!

Первый министр. Ваше величество, я не верю в чудеса.

Король (замахивается кинжалом). Что? Не веришь в чудеса? Возле самого трона человек, который не верит в чудеса? Да ты материалист! Да я тебя в подземелье! Нахал!

Первый министр. Ваше величество! Позвольте вам по-стариковски попенять. Вы меня не дослушали. Я хотел сказать: я не верю в чудеса, говорит безумец в сердце своем. Это безумец не верит, а мы только чудом и держимся!

Король. Ах, так! Ну, тогда ничего. Подождите, ткачи. Какая замечательная ткань! Значит, с нею я увижу, кто у меня не на месте?

Христиан. Так точно, ваше величество.

Король. И сразу пойму, кто глупый, а кто умный?

Христиан. В один миг, ваше величество.

Король. Шелк?

Христиан. Чистый, ваше величество.

Король. Подождите. После приема принцессы я с вами поговорю.
Трубят трубы.
Что там такое? А? Узнай, старик!

Первый министр. Это прибыл министр нежных чувств вашего величества.

Король. Ага, ага, ага! Ну-ка, ну-ка! Скорее, министр нежных чувств! Да ну же, скорее!
Входит министр нежных чувств.
Хорошие вести? По лицу вижу, что хорошие. Здравствуйте, министр нежных чувств.

Министр. Здравствуйте, ваше величество.

Король. Ну, ну, дорогой. Я слушаю, мой милый.

Министр. Ваше величество. Увы! В смысле нравственности принцесса совершенно безукоризненна.

Король. Хе-хе! Почему же " увы"?

Министр. Чистота крови — увы, ваше величество. Принцесса не почувствовала горошины под двадцатью четырьмя перинами. Более того, всю дорогу в дальнейшем она спала на одной перине.

Король. Чего же ты улыбаешься? Осел! Значит, свадьбе не бывать! А я так настроился! Ну что это! Ну какая гадость! Иди сюда, я тебя зарежу!

Министр. Но, ваше величество, я себя не считал вправе скрыть от вас эту неприятную правду.

Король. Сейчас я тебе покажу неприятную правду! (Гонится за ним с кинжалом.)

Министр (визжит). Ой! Ах! Я не буду больше! Пощадите! (Убегает из комнаты.)

Король. Вон! Все пошли вон! Расстроили! Обидели! Всех переколю! Заточу! Стерилизую! Вон!
Все, кроме первого министра, убегают из приемной.
(Подлетает к первому министру.) Гнать! Немедленно гнать принцессу! Может, она семитка? Может, она хамитка? Прочь! Вон!

Первый министр. Ваше величество! Выслушайте старика. Я прямо, грубо, как медведь. Погнать ее за то, что она, мол, не чистокровная, — обидится отец.

Король (топает ногой). И пусть!

Первый министр. Вспыхнет война,

Король. И чихать!

Первый министр. А лучше вы с принцессой повидайтесь и заявите мягко, деликатно: мне, мол, фигура не нравится. Я грубо скажу, по-прямому: вы ведь, ваше величество, в этих делах знаток. Вам угодить трудно. Ну, мы принцессу потихонечку-полегонечку и спровадим. Вижу! Вижу! Ах, король, ах, умница! Он понял, что я прав! Он согласен!

Король. Я согласен, старик. Пойди приготовь все к приему, потом я ее спроважу. Принять ее во дворе!

Первый министр. Ох, король! Ох, гений! (Уходит.)

Король (капризно). Ну это, ну это ужасно! Опять расстроили. Шута! Шута скорей! Говори, шут. Весели меня. Весели!

Шут вбегает вприпрыжку.

Шут. Один купец...

Король (придирчиво). Как фамилия?

Шут. Людвигсен. Один купец шел через мостик — да ляп в воду.

Король. Ха-ха-ха!

Шут. А под мостом шла лодка. Он гребца каблуком по голове.

Король. Ха-ха-ха! По голове? Хо-хо-хо!

Шут. Гребец тоже — ляп в воду, а тут по берегу старушка шла. Он ее за платье — и туда же в воду.

Король. Ха-ха-ха! Уморил! Ох-ох-ох! Ха-ха-ха! Ха-ха-ха! (Вытирает слезы, не сводя восторженного взгляда с шута.) Ну?

Шут. А она...