Глава 3. Законный обман.

– Знаете, я считаю себя поумнее некоторых ровесников, – ответила я тогда. Вот про то, что не курю и не пью, умудрилась забыть и что считаю их потребление идиотизмом, тоже.

Даже и не припомню, что они там выдали. Какую-то банальщину, типа «вся жизнь впереди». И тут же у меня залипла песня – «Не надо печалиться, вся жизнь впереди-и-и. Надейся и жди-и-и.»

Далее вопросы были чисто медицинского характера. Когда напилась. Что пила. «Персен», «Но-Шпа», какие-то женские таблетки (надеюсь, не гормональные, а то меня разнесёт). Ну а больше не помню – сами понимаете, было вчера не до таблеток.

Один момент. С самого начала, после звонка, меня не покидало чувство, что мне ни в коем случае не надо вызывать «Скорую», и вызвала я лишь потому, что у меня нет знакомых медиков, которые бы поставили капельницу и отпустили с богом. Правда, эти двое пообещали мне максимум два дня больницы. Понадеявшись, что они правы, я доверчиво полезла в машину.

Ехали мы без пробок, но долго. Я всё ёрзала на кушетке, недовольная тем, что меня сочли тут за инвалида. Такое чувство, что это специально, чтобы я не смотрела в окно. Мужчина по-моему пытался поговорить со мной, только, как всегда, блеснул фразами «всё будет хорошо», «ты такая молодая», «а как же родители» и бла-бла-бла. Ненавижу людей.

– Думаешь, у меня жизнь идеальная?

– У каждого свой порог боли, – вздыхая, я объясняла ему очевидные вещи.

– Но я же не делаю суицид!

– На моём месте вы бы давно подохли.

– Сколько тебе лет?

– Восемнадцать.

– Ого!

– А выгляжу я на все тридцать, да?

– Вовсе нет. А где твои родители, Кэролайн? – спросил он.

– Мои родители срать на меня хотели!

– Как ты так можешь говорить, они же тебя РОДИЛИ! – о, боже…

Далее начался монолог о родителях и молодой жизни, где я вообще не могла вставить ни слова. Я едва сдерживалась, чтобы не наорать на санитара.

Почему бы ему, кстати, не сказать, какая я по его мнению. Вот знаете, я дикий противник намёков. Просто ненавижу их. «Я предпочту стреляющих мне в спину, чем тех, кто беспощадно врёт в глаза…» Впрочем, со спины удар тоже довольно подлый, но суть вы поняли. Я уважаю даже того, кто оскорбит меня, но сделает это в лицо, без всяких сплетен.

И вот, я не выдержала:

– Если вы такого мнения обо мне, зачем вообще общаетесь? – сказала я, уже которому собеседнику.

Санитар в своём монологе всё время намекал, что мне мало лет, и я полная дура. А мой вопрос он вообще проигнорировал и начал говорить, что поломойки тоже в обществе нужны, имея ввиду меня!..

К счастью, мы быстро приехали, а то я уже не на шутку разозлилась. Только куда, понятия не имею: в лежачем положении я видела в окнах только небо. Точно ведь, для чего меня заставили лежать. Чтоб не знала, где нахожусь, и не сбежала.

Впервые в жизни я шла по больничным коридорам как пациент, а не как гость.

Слава Сатане, мой обидчик от меня отвязался. Сейчас он разговаривал с кем-то из медперсонала. Вроде, с врачом.

– Изжиты суицидальные наклонности? – спросила это неведомая для меня личность мужского пола.

– Почти, – ответила женщина.

– Совсем нет, – сказал обидчик.

– Вообще-то, если бы «совсем нет», я бы не звонила в «Скорую» – поиграла с огнём я. Ничего не случилось.

Потом меня повели по кабинетам, спросили что-то не очень существенное, в роде кто вызвал скорую, сколько лет, есть ли родители. Сделали необходимые анализы, чтобы выяснить, какое отравление, дали халат и отправили в палату. Там я оказалась одна.

И тут меня осенило. Спросив у медработников, где я нахожусь, я получила шокирующий ответ.

Меня никто не предупредил! Ни один не удосужился. Я находилась в психушке!