Территориальных комплексов

Наиболее сильной стороной отечественной школы региональ­ной экономики были исследования, обеспечивающие планирова­ние размещения производительных сил и регионального развития. Эти исследования были направлены на осуществление радикаль­ных сдвигов в размещении производительных сил (движение на восток и север), разработку региональных программ и крупных инвестиционных проектов, создание методических основ системы территориального планирования и управления (в особенности но­вых форм территориальной организации хозяйства).

Первым крупным общероссийским научным центром по ре­гиональным исследованиям стала Комиссия по изучению есте­ственных производительных сил (КЕПС), созданная академи­ком В.И. Вернадским в 1915 г. в разгар Первой мировой войны.

Заметными вехами в прикладных исследованиях, начиная с 20-х годов, явились: план ГОЭЛРО, обоснование экономического районирования, разработка регионального разреза первого пяти­летнего плана, проекты Урало-Кузнецкого комбината, Ангаро-Енисейской программы, программы «Большая Волга» и др. Соз­давались специализированные научные коллективы, входившие в систему Госплана СССР и Академии наук СССР, а также госпла­нов и академий наук союзных республик, высших учебных заве­дений. Головной научной организацией по региональным исследованиям с 1930 г. стал Совет по изучению производительных сил (СОПС). Систематически организовывались крупные экспе­диции в малоизученные регионы, а также проводились научные конференции по проблемным регионам.

С 60-х годов разноаспектные и разномасштабные исследова­ния многих научных и проектных организаций синтезируются в предплановом (прогнозном) документе — Генеральной схеме развития и размещения производительных сил СССР. В 70-х госинтетический документ — Комплексная программа научно-технического прогресса (включающая разделы по союзным рес­публикам и сводный региональный том). При этом Генеральная схема как более конкретный документ (на 10—15 лет) разрабатывалась в основном приправительственными (министерскими) научными организациями (привлекалось до 500 научно-исследовательских и проектных институтов), а Комплексная программа как в большей степени стратегический документ (на 20 лет) разрабатывалась при ведущей роли институтов Академии наук СССР. Последняя Генеральная схема охватывала период до 2005 г., а по­следняя Комплексная программа — до 2010 г. Важным синтети­ческим документом являлась также регулярно обновляемая Ге­неральная схема расселения СССР, обобщавшая схемы район­ных планировок и проекты развития городских агломераций.

Наряду с подготовкой общесоюзных предплановых докумен­тов в 70—80-х годах активизировались региональные исследова­ния во всех союзных республиках. Были разработаны научные основы крупных региональных программ (Западно-Сибирского нефтегазового комплекса, хозяйственного освоения зоны Байкало-Амурской магистрали), программы формирования террито­риально-производственных комплексов, ориентированных на использование богатых природных ресурсов (Тимано-Печерского, Павлодарско-Экибастузского, Южно-Таджикского, груп­пы комплексов Ангаро-Енисейского региона и др.), локальные программы административно-территориальных образований. Произошла значительная децентрализация региональных исследова­ний. К середине 80-х годов во всех союзных республиках и мно­гих административных центрах России (преимущественно на востоке и севере) существовало более 50 институтов с преобла­данием региональной тематики.

Результаты многих исследований далеко не всегда воспри­нимались экономической практикой. В первую очередь это бы­ло характерно для рекомендаций по комплексному экономико-социально-экологическому региональному развитию. Регионализация и регионализм были чужды законам функционирования командной централизованной экономики, интересы которой представляли даже не Правительство или Госплан, а отраслевые ведомства (министерства), превратившиеся в гигантские государственные монополии с вертикальным управлением. Усилия регионалистов по поиску приемлемого сочетания отраслевого и территориального управления могли увенчаться успехом, даже если бы удалось избежать ошибок и действовали бы они более целеустремленно и организованно.

Конечно, ученые-регионалисты были причастны не только к достижениям, но и к ошибкам в размещении производительных сил. Определенные их круги поддерживали социально и эколо­гически дефектные идеи гигантомании в промышленном строи­тельстве, узкой специализации хозяйства регионов, перемеще­ния значительных масс населения в регионы с трудными условиями жизни. Возможности централизованного планирования акцентировались в ущерб экономической самостоятельности ре­гионов и предприятий.

В 20-х годах регионалисты прошли мимо возможностей новой экономической политики (нэпа), а во второй половине 60-х го­дов не слишком активно способствовали переводу экономиче­ской реформы на региональный уровень. Однако основные не­гативные моменты в размещении производительных сил, регио­нальном развитии в СССР были следствием не столько ошибоч­ных научных рекомендаций, сколько систематического их игно­рирования. В целом проблематика типовых региональных ис­следований в СССР соответствовала требованиям расширяю­щейся экономики на стадии индустриализации с преобладанием экстенсивных факторов роста.

В советской регионалистике по сравнению с западной регио­нальной наукой недостаточный удельный вес составляли про­блемы: социальные, демографические, экологические, этниче­ских отношений, развития инфраструктуры и сферы услуг, ин­формационной среды, распространения инноваций. И все же в 70—80-х годах в структуре советской регионалистики постепен­но накапливались позитивные изменения: значительно расши­рилось изучение социальных и экологических аспектов, а также экономических механизмов регионального развития межрегиональных отношений.

В заключение обзора основных направлений отечественных исследований по региональной экономике (до современного пе­риода) попытаемся ответить на вопрос: можно ли сопоставить теоретический уровень западной и советской школ региональ­ной экономики? Этот вопрос принципиально неразрешим ввиду отсутствия очевидных критериев для такого сопоставления. Но мы можем вполне уверенно констатировать существенные раз­личия в походах к построению теории и в ее назначении.

Во-первых, в отличие от традиций западных теорий разме­щения и пространственной организации хозяйства, отправными моментами которых являются абстрактные ситуации, аксиома­тика, простые математические модели, советская школа в боль­шей степени ориентировалась на обобщение эмпирики и реше­ние задач, поставленных практикой.

Во-вторых, если западные теории концентрируют внимание па рациональном поведении экономических субъектов (домаш­них хозяйств и фирм) в экономическом пространстве, то советские теории были исключительно нормативными, т.е. искали решения вопросов: где в интересах единого народнохозяйствен­ного комплекса необходимо размещать новые производства; ку­да нужно перемещать население; какие новые регионы необхо­димо осваивать? Безусловно, советская региональная школа бы­ла ориентирована на более масштабные проблемы, чем преобладающая часть ученых-регионалистов Запада. Из качественных различий западных и советских теорий следует, что решитель­ную оценку нельзя проводить вне исторического контекста.