Глава пятнадцатая СРАЖЕНИЕ

Я ничего не мог поделать. Мы с Джиной вросли в землю, наблюдая за полетом комара. Бежать было бесполезно. Гангская Красная нашла бы нас везде. Чудище зависло в воздухе прямо перед нами, покачиваясь из стороны в сторону. Похоже, мистер Хопкинс не причинил ей серьезного вреда.

– Что… это?

– Очень… опасное… насекомое.

– Почему ты с ней?! Почему она не умерла?

– Я должен был ее спасти. Пойми…

– Не понимаю! Не вижу смысла в твоем поступке! Мне придется убить ее здесь. Может, увидев, как ее тело тает и уходит в землю, ты поймешь, что она тебе не нужна.

– Отпусти нас, прошу… – Я, как мог, боролся с усталостью. Силы быстро покидали меня, а вместе с ними слабело и желание сопротивляться Нян Зиеп.

– Что ты делаешь?! – спросила Джина, не отводя взгляда от комара.

– Я… я разговариваю с ней.

– Что? Но это же…

– Да, в это трудно поверить, но она может общаться со мной.

– Как?

– Не знаю. Может, и все.

– У тебя галлюцинации.

О, только этого не хватало, подумал я.

– Просто поверь мне, хорошо? Она не обычное насекомое.

– Вижу. Но ты же не думаешь…

– Прошу, не спорь со мной. – Я посмотрел ей в глаза. – От этого зависят наши жизни.

– Ты что, забыл о том маньяке в подвале? Он, наверное, уже идет сюда!

– С ним мы справимся. А вот с ней все сложнее.

– Так Матер жив?

– Похоже, да, – ответил я.

Джина повернулась ко мне и затрясла головой, по всей видимости, решив, что я брежу.

– Послушай, нам надо идти, – сказала она. – И мне плевать, опасно это насекомое или нет.

– Вы никуда не пойдете! Если тебе дорога эта женщина, ты останешься на острове!

Я посмотрел на Джину, которая пристально глядела мне в глаза, будто пыталась прочесть мысли.

– Если мы останемся, что будет с ней? – обратился я к комару.

Нян Зиеп молчала, обдумывая, что сказать.

Джина зашептала:

– Что ты, черт возьми, делаешь?

– Пытаюсь прийти к компромиссу.

– Я ничего не понимаю, но мне уже все равно. Эш, мы должны выбраться с острова, слышишь? Тот маньяк вернется и убьет нас!

– Доверься мне. Нам никогда не понять всего, но мы должны соблюдать осторожность.

– Насколько эта тварь опасна?

– Воткнув хоботок, она вводит под кожу человека ядовитую слюну, которая разъедает ткани вокруг укуса.

Джина изумленно раскрыла рот, однако промолчала.

– Хорошо. Так держать. Пусть она боится меня.

– Отвечай, – снова обратился я к Гангской Красной, – что случится с ней?

– Я еще не решила.

Как же мне хотелось убить ее! Может, мне удастся раздавить чудовище прежде, чем оно введет свою слюну? Наверняка Нян Зиеп не ожидает от меня столь решительных действий. Но тут Гангская Красная резко взлетела над нашими головами, как бы напоминая, что умеет читать мысли.

– В дом! Живо!

Мне стало ясно, что застать ее врасплох невозможно. Она мгновенно узнает о моих намерениях. Итак, другого выхода не было – пришлось выполнять ее требования.

– Пойдем в дом, – сказал я Джине. Отчаяние, вне всяких сомнений, слышалось в моем голосе.

– Что?! Эш, это глупо!

– Прошу, доверься мне. У нас нет выхода.

– Эш, ради бога, прекрати! – вскричала она, поворачиваясь к пляжу. – Мы уходим! Даже если мне придется тебя тащить!

Гангская Красная спикировала на нее, пролетев в миллиметре от лица. Джина завизжала и прижалась ко мне.

– Смотри, в следующий раз я убью ее.

– Хорошо, хорошо, – выговорил я, протягивая руку к комару. – Джина, пожалуйста, пойдем в дом. Я не подпущу ее к тебе.

Мы молча вернулись к дому под конвоем Гангской Красной.

А я-то надеялся, что больше никогда не увижу дом изнутри. Мне почудилось, он как-то странно изменился с тех пор, как я был здесь в последний раз. Тени стали чернее, непрогляднее, свет более блеклым. Поглядев на Джину, я понял, что ей тоже не по себе.

Нян Зиеп велела идти в спальню, может, потому, что там она чувствовала себя уверенней. В конце концов это был ее дом, ее убежище. Я сел на кровать рядом с Джиной. Гангская Красная парила перед нами. Мистера Хопкинса нигде не было видно. Вероятно, их битва закончилась где-то на улице.

– Прости меня. Я вынуждена это сделать.

– Нет!!! – Мне стоило выбирать слова. Джина и так подавлена, и я вовсе не хотел расстраивать ее еще больше.

– Другого выхода нет.

– Слушай, что бы ты там ни придумала, это бесполезно.

Она рассмеялась и подлетела ближе. Джина выглядела совершенно сбитой с толку, и мне оставалось только гадать, о чем она думала.

– Может, и так, но у меня есть дар убеждения. Со временем ты поймешь и полюбишь меня.

– Ошибаешься. Нельзя заставить человека любить.

– Ты недооцениваешь меня. Я легко заставила Матера пойти на страшные преступления. Вы оба волевые люди, однако я сломила его волю, сломлю и твою. Если я хочу, чтобы ты меня полюбил, ты полюбишь!

– Нет. Пока я жив, нет.

Она снова рассмеялась.

– Что происходит? – Джина напряженно вслушивалась, и, похоже, что-то услышала.

– Ссора.

– Что?

– Ох, ничего.

– Черт подери!!! Почему ты разговариваешь с комаром?! Отвечай!

– Я нужен ей.

– Что?!

– Трудно объяснить.

– Эта тварь убьет нас?

– Надеюсь, нет.

– Ты не спасешь ее. Скажи ей правду. Скоро она умрет.

– Не смей ее трогать!!! – заорал я и тут же проклял себя за опрометчивость.

– Эш, – сказала Джина, – мне кажется, тот удар по голове не прошел для тебя даром. Твой рассудок слегка помутился, и в этом нет ничего удивительного, но…

– Все в порядке. Дай мне закончить. – Я лихорадочно обдумывал, что сказать дальше. Гангская Красная молчала. Я не хотел говорить Джине правду, но и врать больше не мог. Впрочем, скажи я правду, вряд ли бы она мне не поверила. Однако что-то сказать надо было.

– Ну… – начал я, глубоко вздохнув.

– Эш, – перебила Джина, взяв меня за руку, – все нормально. Я знаю, ты многое пережил.

Я посмотрел ей в глаза и улыбнулся.

– Да. Но тебе не понравится то, что я сейчас скажу.

В этот миг что-то мягко опустилось на подоконник. Сперва я не обратил на это внимания, Джина и Нян Зиеп тоже. Я только подумал, что с дерева упал листок или ветка.

– Джина, я понимаю, поверить трудно… Видишь ли, эта тварь хочет убить тебя, потому что ей якобы предначертано быть со мной.

Она удивленно распахнула глаза.

– О…

– Знаю, звучит глупо.

– Да, не очень-то правдоподобно.

– Возможно, выпив моей крови, она превратится в женщину.

– В женщину!.. Господи, ты сам-то понимаешь, что говоришь? Проснись, Эш! Нам надо убираться отсюда! Нет времени на все эти глупости!

Она попыталась встать, но я схватил ее за руку и усадил обратно. Комар злобно зажужжал.

– Джина, все обстоит именно так.

– Ладно, – сказала она, явно не поверив ни единому моему слову, – зачем ей понадобилась твоя кровь?

– Она говорит, что я – потомок ее покойного мужа. В моих жилах течет его кровь, – необходимая ей, чтобы снять проклятье.

– Понятно…

– И она хочет, чтобы мы с ней были вместе… как пара, понимаешь? – Мне не хотелось смотреть на Джину, я боялся увидеть выражение ее лица.

– А меня она намерена убить, потому что я ее соперница?

– Да.

– Что ж, хорошо, хоть это прояснилось. Когда вернемся домой, первым делом отведу тебя к врачу. – Она глянула в окно. – А это что – ее подружка?

– Ты о чем?! – Я тоже посмотрел в окно и впервые увидел его. На стекле с обратной стороны сидела огромная стрекоза, не такая большая, как Гангская Красная, но все равно впечатляющих размеров.

Наконец в окно посмотрела и Нян Зиеп. Реакция последовала незамедлительно. Она пулей отлетела в сторону, ударилась о стену и упала на ковер. Пару секунд она металась по полу, как будто пыталась прийти в себя. Затем взмыла в воздух и подлетела к окну, все же держась от него на почтительном расстоянии.

– Нет… Только не сейчас!!!

Потом она кричала что-то на непонятном мне языке и носилась по комнате, не в силах успокоиться. Стрекоза неподвижно сидела на окне. Она была невероятно красива. Затем, будто услышав мои мысли, снялась со стекла и отлетела на несколько метров от дома.

Вопли Гангской Красной становились все громче и громче, пока не перешли в пронзительный свист. Я посмотрел на Джину, которая растерянно зажимала уши ладонями. В этот миг стекло лопнуло, и нас окатило градом из тысячи мельчайших осколков. Мы непроизвольно отвернулись, испугавшись, что нас заденет. К счастью, все обошлось. Гангская Красная кричала, не переставая. Несколько осколков угодили в нее – красная жидкость сочилась из ранок на ее животе.

Сквозь разбитое окно я увидел стрекозу. Волшебник явно наблюдал за мной. Тут я услышал его голос, настойчивый, повелительный, он произнес всего одно слово, но этого было достаточно, чтобы заставить меня действовать.

– Уходи!

Я схватил Джину за руку и потащил к двери. Однако на пороге Гангская Красная преградила нам путь. Она истекала кровью и с трудом держалась в воздухе, отчаянно пытаясь восстановить над нами контроль.

– Назад! В комнату!

– Нет. Все кончено. Мы уходим.

– Вы никуда не пойдете! Я слишком долго ждала!

– Он уже давно на острове и не даст тебе стать женщиной.

– Не позволю! Я…

Обернувшись, я увидел, что стрекоза влетела в комнату. Покачиваясь в воздухе, она наблюдала за нами. Гангская Красная снова завизжала и упала на пол, извиваясь и корчась в агонии.

– Уходите! – скомандовал второй голос.

Оглядываясь на Гангскую Красную, я направился к двери. Вдруг Джина остановилась, злобно заскрипела зубами и занесла ногу над комаром.

– Нет! Не надо!

– Почему? Я могу убить ее прямо сейчас!

– Нет. Это не наше дело. За ней пришел Тьен Тай.

Я потянул Джину за руку, и она пошла за мной.

В следующее мгновение мы уже неслись по коридору. Я слышал, как комар визжит от боли и мук. Рано или поздно волшебник нанесет смертельный удар. Я бежал за Джиной к пляжу, где осталась ее лодка.

Небо прояснилось. Я надеялся, что грозы больше не будет, и мы спокойно доберемся до противоположного берега. Кошмар заканчивался. Ужасы острова не прошли для меня даром, и я уже начал волноваться за свое психическое здоровье.

Мы продирались сквозь лес. Огонь я услышал прежде, чем увидел: громкий треск раздавался с реки. Потом мы выскочили на пляж и увидели яркое зарево.

– Неееет! – в отчаянии завопила Джина. Ее лодка пылала ярким пламенем в нескольких метрах от берега. Сердце мое упало.

– На острове есть еще одна, – сказал я, чтобы как-то успокоить Джину. – Лодка Матера. Не знаю, где она, но мы обязательно ее найдем. – На самом деле я так не думал. Может, нам лучше уйти по туннелю… но если Матер выбрался, он выйдет из леса нам навстречу.

– Боже, видишь, куда нас завели твои чертовы разговоры с насекомыми! Что, наигрался в Айболита?!

У меня возникло ужасное ощущение, будто с минуты на минуту мой страх превратится в живое чудовище и проглотит нас обоих.

– Прости, давай не будем ссориться. Надо найти другой выход. Осторожно…

Внезапно мы услышали громкий смех.

– Ох, ну вы даете! – С этими словами из зарослей вышел Матер. – Ну и что вы теперь предпримете, мистер Ривз?! Вляпались по самые уши… – Он разглядывал нас, противно скалясь. Лицо и одежда были перепачканы грязью и кровью, веселый, ликующий взгляд и улыбка проказливого ребенка не сходили с лица. Меня охватил гнев.

Я подошел к нему, чувствуя, как страх внутри меня перерастает в ярость. Мне было плевать, есть у Матера кинжал или нет. Я хотел причинить ему боль, ранить его.

– Ну все, с меня хватит! Слышишь?! Довольно!

– Пожалуйста, успокойтесь. И лучше держитесь от меня подальше, – спокойно проговорил Матер, и в следующее мгновение дуло большого дробовика уперлось мне в грудь.

Мы с Джиной обменялись взглядами. Похоже, выйти живыми из этого ада нам не удастся.

Матер провел нас к поляне у дома. С того места, где мы остановились, было видно разбитое окно спальни.

– Что с окном? – спросил Матер.

Я улыбнулся.

– О, пока прекрасная Госпожа нас развлекала, к тебе наведался непрошеный гость.

Лицо Матера исказила гримаса отвращения, и он презрительно фыркнул.

– Сверну шелудивому гаду шею!

– Если ты о мистере Хопкинсе, то это не он разбил окно.

Матер удивленно посмотрел на меня.

– Тогда кто?!

– Кто такой мистер Хопкинс? – прошептала Джина.

– Кот.

– А…

– Ну?! Кто это был? – Матер кипятился.

– Стрекоза.

– Стрекоза? Ха! Ты врешь!

– Нет. Можешь сам убедиться. Когда мы уходили, Госпожа как раз была увлечена битвой с ним.

– Нет!!!

– Да, – подтвердила Джина.

В это мгновение что-то вылетело из входной двери. Насекомое будто уменьшилось в размерах, сдулось подобно воздушному шарику. С пронзительными воплями оно неслось прямо на Матера.

Матер оцепенел. Его прекрасная особь была серьезно, не исключено, что смертельно, ранена. Он все еще угрожал нам дробовиком, хотя взгляд его был сосредоточен на Гангской Красной.

– О, Госпожа! – взвыл он. – Что с вами случилось?!

– Волшебник! Тьен Тай! Он пришел за мной!

– Нет!

– Да! Это ты во всем виноват! Зачем ты снял крышку с вольера?! Он бы никогда не смог разбить его! Теперь тебе придется помочь мне.

Красное чудище парило перед Матером, словно изучая его лицо.

– Но я не смогу его убить…

– Кровь. Мне нужна твоя кровь. Иного способа нет.

Странно, почему она не захотела моей крови? Наверное, в человеческом обличье она станет уязвимой и не сможет бороться с волшебником.

– Нет! – Матер отшатнулся и навел дробовик на насекомое.

– Что ты делаешь, болван?! Убери это от меня!

Матер неохотно опустил оружие.

– Я не сделаю тебе больно. Возьму только самое необходимое.

– Но я… я не хочу…

– Не хочешь чего?!

– Отдавать тебе кровь.

– Дурак! Я же сказала, тебе не будет больно! Я не убью тебя! А теперь свяжи этих двоих, и расправимся со стрекозой.

– Давай я лучше убью их…

– Нет! Не вздумай!

– А как же девчонка? Она-то тебе не нужна. Возьми ее.

– Нет. Она нужна ему. Иначе он не повинуется. Ее нельзя трогать, по крайней мере пока…

От последних слов я содрогнулся. Конечно, я понимал, что рано или поздно Нян Зиеп захочет убрать Джину, однако надеялся, что в нужный момент я буду наготове.

– Что происходит?

Я совсем забыл, Джина ведь не слышала насекомое.

– Она хочет его крови, чтобы исцелиться.

Джина посмотрела на Матера, потом на комара.

Матер одарил ее презрительным взглядом.

– Понятно…

Она явно не поверила мне. Неудивительно. И все же мне показалось, она подыгрывает. В такой ситуации любому было ясно, что скоро случится что-то страшное.

– Госпожа, я боюсь не боли, – продолжал Матер. На его лице появилось какое-то странное выражение. – Просто… – Видимо, он впервые испугался Гангской Красной.

– Мне нужна твоя кровь. Только так я могу восстановить силы, чтобы бороться с Тьен Таем. А теперь опусти ружье и ДАЙ МНЕ КРОВЬ!!!

– Нет! – Он не сдавался.

Насекомое пришло в ярость. Джина осторожно взяла меня за руку и потянула в сторону, уводя подальше от Матера.

– Позволь я сам разберусь со стрекозой. А потом можешь выпить этих двоих.

– Нет! Если ты не дашь мне кровь, я возьму ее силой! И тебе будет очень больно!

– Не смей! – Матер сознавал, что теряет контроль над положением. – Я столько для тебя сделал!

– Ты делал лишь то, что я велела.

– Должен быть другой…

Тут Нян Зиеп не выдержала и завизжала. По-видимому, в мозгу Матера ее крик звучал еще громче, потому что он опустил дробовик и поднес руку ко лбу. Ему было по-настоящему больно.

– Остановись!!! Что ты делаешь?! – Казалось, он вот-вот заплачет.

Гангская Красная была неумолима. Она могла кричать до тех пор, пока Матер не повиновался бы ей. Но он сделал то, чего мы никак не ожидали – навел дробовик прямо на меня. Джина вскрикнула. Пот стекал со лба Матера, он скрежетал зубами и едва слышно стонал, из последних сил сопротивляясь воле комара.

– Ты! – Он обращался ко мне. – Все из-за тебя! Я давно должен был тебя убить!!!

Его палец напрягся на курке. Я был ни жив ни мертв от страха, язык присох к небу.

– Неееееет! Он мой!

Комар бросился на Матера и приземлился ему на голову. Тот жутко закричал, зашатался и выпалил из дробовика в воздух. Затем выронил оружие и стал бить себя по голове.

– Пошли отсюда, – пробормотала Джина, завороженно наблюдая за происходящим.

– Надо бежать к туннелю, – вспомнил я. – Это наше спасение!

– Туннель?

– Да, под островом есть туннель. Сомс показывал мне вход. Думаю… думаю, это наш последний шанс.

– Кто показывал?

– Он наверняка выведет нас в город.

– Ладно. Как туда попасть?

– В лесу есть люк. Я примерно помню, где он.

Джина помрачнела. Ей совсем не хотелось возвращаться в темный лес, но едва ли у нас был выбор. Когда мы уже собрались бежать, Матер наконец оторвал от себя комара и бросился прочь, преследуемый взбешенным насекомым. Он проскочил в дом и запер дверь изнутри. Гангская Красная полетела к разбитому окну спальни.

– Так, – сказал я Джине, которая вцепилась мне в руку, – пошли. Может, они поубивают друг друга, а может, и нет. Тогда один из них пойдет за нами, поэтому медлить нельзя.

Я повел ее к тропинке. Хотя стояла почти непроглядная темнота, я мог поручиться, что найду люк. Мы шли довольно быстро – наверное, страх заставил меня забыть о вывихнутой лодыжке. Наконец мы добрались до леса. Откуда-то сзади раздался звук бьющегося стекла. Джина отодвинула ветви, чтобы пройти дальше, и отпустила. Меня хлестнуло по лицу.

– Ой!

– Прости! – Она пропустила меня вперед. Я вдруг стал побаиваться, что не найду дорогу.

– Куда теперь? – спросила Джина. Конечно, откуда ей знать, она ведь впервые в этом лесу. Я уже готов был признать свое поражение, когда слева от нас заметил знакомый подъем.

– Люк где-то впереди.

Мы двинулись дальше и через пару минут вышли на поляну, посреди которой был вход в туннель. Я опустился на колени и схватился за веревку.

– Смотри! – крикнула Джина. Я посмотрел туда, куда она показывала, и увидел клубы черного дыма, поднимающиеся над островом. Они шли от исследовательского центра.

– Умно, – сказал я. – Сначала он запечатлевает себя на фотографиях для будущих поколений, а потом сжигает трупы.

– Снимков у него нет, – ответила Джина, поглаживая камеру. – Зато они есть у меня.

Я улыбнулся.

– Ну, они нам не пригодятся, если мы не выберемся с острова.

Мы вместе подняли крышку и бросили ее на траву.

Я стал осторожно спускаться по грубо сколоченной лестнице. Туннель оказался около семи футов в высоту, и я бы спрыгнул с последней ступеньки, будь у меня две здоровые ноги, но вместо этого я аккуратно ступил на мягкий, поросший мхом пол. Тут и там валялись засохшие листья и сверкали лужицы. Пахло стариной и сыростью. Значит, туннель прорыли уже давно.

– Закрой люк, – велел я Джине.

– Ладно.

Я услышал, как она пытается поднять крышку.

– Не могу. Застряла.

– Ладно, брось ее. У нас нет времени.

Вскоре Джина уже стояла рядом со мной. Вокруг полная темнота – хоть глаз выколи.

– Пойдем. – Я пошел, однако через несколько шагов остановился. Мне вовсе не хотелось снова споткнуться и повредить вторую ногу.

– Фонарика у тебя, конечно, нет.

– Нет, – отозвалась Джина.

– Черт!

– Извини.

– Ты ни в чем не виновата… – Тут до меня дошло: – Постой, зато у тебя есть фотоаппарат!

– И?

– Вспышка у него работает?

– Конечно.

– Тогда пошли. Будем освещать дорогу ей.

– Отличная идея! – Она подняла камеру и подошла ко мне.

Джина шла первой, время от времени щелкая вспышкой. Мы быстро продвигались вперед, пока не набрели на большой круглый зал. Пленка в фотоаппарате подходила к концу, но вспышка еще работала, и я попросил направить ее на стены. К моему удивлению, на потолке я заметил нечто вроде люка. Свет вспыхнул снова, и мы оба четко увидели крышку, а под ней – ряд ступенек, высеченных прямо в камне.

– Наверно, они ведут в дом, – предположил я. – Пошли отсюда.

Джина снова щелкнула камерой, и мы уже было двинулись дальше, когда прямо над нашими головами люк распахнулся, и внутрь проник лунный свет, а вместе с ним – дуло дробовика. Я застонал.

– Я вас вижу! Ни с места, или пристрелю обоих!

Джина выругалась, я только опустил голову и вздохнул. Это никогда не кончится! – подумалось мне. Никогда.

Матер осторожно сошел по лестнице, не опуская оружие. Волосы его были вымазаны грязью, лицо побледнело и осунулось. Фонарик он держал под мышкой, а дробовик сжимал обеими руками. Как и мне, ему крепко досталось этим вечером. Он был похож на вампира, умирающего от голода.

– А вы уж было подумали, что легко отделались, да?! Со мной такое не пройдет. Вас ждет мучительная смерть.

– Где комар? – Джина злобно сверкала глазами.

– Она сейчас немного занята. Ничего, потом я и с ней разберусь.

– Вряд ли. Скорее она разберется с тобой. Если одолеет стрекозу.

– О стрекозе я тоже позабочусь, не волнуйся. Тьен Тай – слабак. Иначе он уже давно бы испортил нам все удовольствие.

– Не будь так уверен.

– Ты ничего не понимаешь! Совершенно ничего. Жаль, операционной больше нет! А ведь какие у меня были планы! – Затем Матер обратился к Джине. – С тобой, юная леди, я бы провел не менее интересный вечер, не вмешайся твой дружок-невежа. – Он улыбнулся. – Ну, неважно. С этой штукой, – он помахал дробовиком, – тоже можно поразвлечься. Но хватит разговоров. Поднимайтесь, живо!

Мы просто не могли поверить в происходящее – уже почуяв запах свободы, мы снова оказались в плену у Матера. Удача, похоже, окончательно от нас отвернулась.

Люк вел прямо в ненавистную мне гостиную. Матер приказал нам встать у камина. Гангской Красной видно не было, и я с облегчением подумал, что ей к нам не попасть, – все окна и двери закрыты.

– Ну, кто первый? Журналист или фотограф? Дам принято пропускать вперед, но как фотографу ей, вероятно, хочется насладиться зрелищем столь близкой смерти. Верно?

– Пошел к черту! – крикнула Джина.

– Ему недалеко идти, – подметил я, а потом заговорил с Матером: – Только ты тут здорово напортачил, знаешь ли. Скоро на остров приедет полиция.

– Да, об этом я знаю. Но поверь мне, они не обрадуются тому, что приехали. Вот успокоится Госпожа, и я уговорю ее вернуться к нашему прежнему плану.

– Это к какому же?

– Мы их убьем.

– Всех?! – Джина не поверила своим ушам.

– Сколько сможем, столько и убьем. Надо полагать, немало, учитывая смертельный укус Госпожи и убойную силу дробовика.

– Ты точно псих, – буднично произнесла Джина.

Матер рассмеялся.

– А вы слишком субъективны. Еще не известно, кто из нас троих псих.

– Да нет, в нашем случае известно, – вставил я.

– Все, довольно болтовни. Приступим.

В этот миг из темного угла гостиной донесся какой-то странный звук – мы с Джиной дружно повернули головы. Матеру тоже стало любопытно, но он боялся выпустить нас из виду. Звук напоминал натужное гудение крошечного мотора, который, выбиваясь из сил, продолжает работать. Секунд через десять гудение прекратилось. Мы услышали мягкую вибрацию – биение тонких крыльев. Матер старался не показывать страха, но я был уверен, что он до смерти перепугался, и на то имелась веская причина. Звук явно исходил от одного из насекомых, а Матер сейчас был не в ладах с обоими. Он затрясся от ужаса.

– Ну, теперь-то ты точно влип.

– Может, и так, – пробормотал он. – Только сначала я расправлюсь с вами.

Матер поднял дробовик. Я зажмурился.

В эти секунды, которые могли оказаться последними в моей жизни, я молился. Молился быстро и горячо, просил, чтобы кто-нибудь помешал этому выродку и спас нас. И вместо выстрела услышал жужжание. Открыв глаза, я увидел, как что-то гладкое и серебристое пулей вылетело из угла и врезалось в голову Матера, а потом снова скрылось в тени. Матер мог от неожиданности спустить курок, однако этого не произошло. Он резко развернулся и стал водить дробовиком из стороны в сторону, напрасно пытаясь прицелиться. Наконец, он словно что-то заметил и обернулся к окну.

Йеменская стрекоза сидела на стекле. В свете лампы я увидел, что она имеет серо-серебристый окрас, большие крылья и фасетчатые глаза. Удивительно, но насекомое казалось разумным и – что еще более странно – благородным существом.

Матера, видно, не интересовала внешность стрекозы, потому что он быстро разрядил дробовик в окно. Но Йеменская успела скрыться прежде, чем первые пули достигли стекла.

Матер выругался.

– Проклятье! Куда он подевался?!

– Стрелок из тебя никакой! – язвительно проговорила Джина, будто бы ничуть не испугавшись ружья Матера.

В ответ он навел дробовик на нее.

– Иногда я все же попадаю в цель, юная леди.

– Нет! – взмолился я. – Пожалуйста, не надо!

– О, ну конечно! Совсем забыл. Ты же хотел быть первым, не так ли? – Я уставился на его оружие.

– Это двуствольный дробовик! – крикнула Джина. – У тебя остался только один выстрел. И я доберусь до тебя прежде, чем ты успеешь его сделать.

– Вряд ли. К тому же у меня еще есть кинжал. Прощайте, мистер Ривз, жаль убивать вас вот так.

Матер прицелился, и тут в разбитое окно гостиной стремительно влетела Гангская Красная и бросилась прямо на него. Прежде чем он нажал на спуск, комар вонзил острый хоботок в его правый глаз.