А как Этна?

- Извергается…»

(Карамболина-Карамболетта)

Утром Андрей проснулся первым и, едва открыв глаза, тут же посмотрел на жену. Он с благоговением смотрел на то, как она спит, и не мог удержаться от улыбки. «Какая же она красивая! Спит, как ребенок… Подложила руку под щеку... Волосы… Волосы рассыпались по подушке, как лучики солнышка…

Жена… Какое слово-то замечательное! Жена!

Почему он так боялся всего этого раньше? Почему Кира никак не могла олицетворяться с этим словом, а у Кати получилось с легкостью?

«Потому что это КАТЯ… Потому что я ее люблю…»

Рука непроизвольно обхватила Катину талию крепче, а губы дотронулись до ее плечика…

Ну, как представить себе жизнь без нее? Никак… Нет без нее жизни и все… И хочется, чтобы и он был ей нужен также…

Тут Катерина вздохнула и… придвинулась к Андрею во сне. Жданов улыбнулся. Может быть все получится быстрее, чем он думал… Ведь она не может ничего не чувствовать к нему! А потом эта ее реакция на него? Неужели такое может быть, если человек безразличен тебе? Нет, теперь он по себе знает, что такое невозможно…

А что же он почувствовал, когда впервые ее увидел?

Андрей улыбнулся и вспомнил, как в дверном проеме показалась ее головка с двумя забранными в «кукулечки» косичками. Смешная такая, в своих неизменных круглых очках… И серьезная!

«Здравствуйте, я Екатерина Пушкарева».

Жданов снова улыбнулся…

«А ведь я сразу почувствовал к ней уважение… Не удивление, не отвращение, не раздражение, а именно уважение и… И восхищение. Не каждый додумается не прислать свое фото с резюме… А ее ум, а ее способности, а характер? Разве еще у кого-нибудь есть такие же?... Нет! Ведь ей страшно было… А как она напугалась, когда сказала, что капуччино варить не умеет? Маленькая моя… Отец тогда оказался деликатнее меня… Ответил: «Я тоже не умею», а я…

Я был дураком… Круглым… Хотел же поддержать ее, защитить, а как надо не смог… Старался, а не смог… Но теперь все по-другому!

Катенька… Маленькая моя девочка… Я сделаю все, чтобы ты стала мне верить. Чтобы ты была уверена и во мне и в себе, и в нашем общем будущем… Клянусь! Это ведь только кажется, что ты такая сильная, твердая, непоколебимая… Ты же просто маску надела, потому что так удобнее, потому что так в душу не лезут… И во всем этом только я один виноват… Но теперь все будет не так… Я буду всегда с тобой рядом, котенок… Девочка моя… Мы же оба друг друга изменили, а сами этого и не заметили… Только теперь мы будем вместе… И у меня на это теперь есть все права! И никому другому я тебя не отдам!».

На это собственнической ноте Жданов прекратил свой монолог, а Катерина начала просыпаться. Он быстро убрал с ее талии руку, хотя совершенно не хотел этого, и сделал вид, что тоже просыпается, потягиваясь…

Начиналось то, что он с большой натяжкой, даже в своем плане, мог назвать «семейной жизнью».

Второй день свадьбы, как и было задумано, молодожены гуляли у родителей. Катя, чтобы не расстраивать отца, радостного за дочь и за себя, обретшего такого замечательного зятя, играла роль жены превосходно. Но так было только до тех пор, пока они не сели с Андреем в машину. До самого дома, а потом и позже она молчала, объявив мужу бойкот. Тот прекрасно понимал его причины, а потому не делал ничего, чтобы как-то исправить ситуацию.

Но вечером, когда они легли в постель, Андрей не изменил себе. Как только Катерина размеренно задышала, вроде бы уснув, он обнял ее за талию и прижался к ней.

- Спокойной ночи, Катенька… - прошептал он и, как результат длительной борьбы с самим собой, почувствовал, что погружается в сон.

Катерина в это мгновение открыла глаза. Рука мужа, так же как и вчера ночью обнимала ее тело. Сильный мужчина, лежавший за ней, тесно прижался к ее спине и… заснул. Единственное, что было непонятным, почему он сначала был такой холодный?! Дома-то было очень тепло… Господи… Вот она уже и думает о квартире Андрея как о доме, а ведь только день как жена! Немыслимое что-то… Девушка заворочалась, удобнее устраиваясь в объятиях Жданова и отмечая, что от его тела теперь волной исходит тепло…

«Согрелся… Но откуда он такой холодный в постель-то лег?».

Откуда же ей было знать, что Жданов провел двадцать минут под ледяными струями воды, чтобы хоть как-то охладить свое желание и заставить себя забыть о том, что он хотел бы сделать с Катей…

Но девушка этого не знала, а потому следующее утро, рабочего, кстати, дня, начала с продолжения вчерашнего бойкота.

Она решила «прятаться», чего с успехом добивалась на протяжении довольно-таки долгого срока. Делая вид, что рядом никого нет, девушка постоянно поражалась тому, каким Андрей был домашним, уютным, и постоянно сопротивлялась этому новому его очарованию. Как маленький дичок, она все свободное время, которое у нее было дома, проводила в спальне, занимаясь какими-то бумажками.

Катя не завтракала с мужем, не ужинала, не смотрела телевизор, не разговаривала… Ее будто не было в квартире, а он… Он странно понимающе относился к этой линии поведения и сносил все это. Правда, время от времени делал попытки «наладить контакт», заговаривая с женой, зовя ее к столу и постоянно заезжая за ней на работу, а также забегая в обеденный перерыв. Юлиане такое поведение Жданова было в новинку, и она не понимала, что происходит между этими двумя. Хотя чувства Андрея бросались в глаза за километр. Катя же на все вопросы отвечала, что у них все нормально, и все продолжалось, как и до этого…

Отменить его «заезжания» к ней на работу она не могла, но никто не мог запретить ей, молчать все это время. Катя молчала, тогда, как Андрей практически не закрывал рта, стараясь заполнить образующиеся паузы. Он вообще вел себя очень и очень странно, будто не замечая ее нарочитой невежливости, почти грубости. Его улыбки, голос, прикосновения угрожали девушке тем, что она могла сдаться на «милость победителя» в любой момент.

Катя боролась не со Ждановым, а сама с собой, заставляя свое второе «Я», уверенное жесткое, волевое, побороть все нежное, доверчивое, мягкое, что осталось в глубине ее души. И все было бы хорошо, если бы…

Если бы не постоянное присутствие Андрея и его ночное объятие… В эти мгновения, перед самым началом своего «путешествия в сон», Катерина чувствовала мужа так близко, как никогда. И в это время ей хотелось послать все к черту, повернуться к нему и, обняв, поцеловать… Так, чтобы он позабыл обо всех на свете, кроме нее…

Но потом рациональное брало в ней верх над чувствами, и Катя вновь заставляла себя дуться на Жданова, как мышь на крупу.

И «игра в прятки» продолжалась.

«Прятаться» от Жданова таким образом удавалось почти неделю, но вот в пятницу вечером «началось извержение вулкана». А началось все очень даже безобидно: Андрей в очередной раз позвал жену ужинать и в очередной же раз получил от ворот поворот, выданный в весьма деликатной форме. И тут его терпение лопнуло.

- Все! Мне надоело то, как ты себя изводишь! От тебя и так за эти дни одни глазищи остались! Пошли! Пошли есть, я сказал!

Андрей схватил жену и поволок ее на кухню, но тут Катерина начал отбиваться. Все то, что она прятала глубоко в душе, полезло наружу. Девушка пустила в ход и ноги, и руки, причем, весьма умело. Она била Жданова куда придется и не сразу поняла, что тот… Тот не закрывается от ударов, а просто дает себя бить… Катя лупила его со всей силы, кричала что-то вроде «Не прикасайся ко мне!», «Гад!», «Подлец!», «Ненавижу!», «Не трогай!», «Не пойду!» и вдруг, внезапно обессилев, зарыдала.

Андрей будто этого и ждал. Он подхватил ее на руки, опустился с ней в кресло и усадил жену к себе на колени. Та рыдала взахлеб и… Все сильнее и сильнее прижималась к мужу. Тот гладил ее по волосам, плечам, спине и шептал ласковые слова, успокаивая. Они сидели так очень долго, пока у Кати не кончились все слезы, и она не затихла на коленях у Андрея.

Странное дело: ей стало легче… Не совсем, конечно, но заметно… И в момент осознания ею этой вещи, Андрей вдруг тихо сказал:

- А я давно мечтал о том, чтобы ты меня отлупила, Кать…

- Что? – удивленно посмотрев на него, сказала девушка и ахнула: из носа мужа текла кровь.

Немедленно достав из кармана своего домашнего халатика платок, она промокнула ему тоненькую алую струйку.

Жданов только улыбнулся.

- Бывало и похуже…

- Больно?

- Нет… Я все это заслужил… Только тебе раньше надо было меня отколошматить… Как только узнала… или в тот день, когда на совете рассказала все… Кать, если б ты меня тогда отчухвостила, то… Малыш, тебе бы легче было… И мне тоже… Я бы тебя никуда не отпустил… Не отпустил, никогда…

Мужчина прижался щекой к девичьей макушке и горячо заговорил.

- Кать… Я ведь тебя уже давно не обманывал… Я и думать о той гадкой инструкции забыл… Катюш, я понимаю, что ты мне не веришь, но это все - правда… Я ведь сам себя не знал до того момента, как понял, что люблю тебя…

Катя завозилась на его коленях, но вставать не стала. Он обнял ее еще крепче.

- Это безумие какое-то было… Я ведь с самого первого дня считал тебя своей, понимаешь? Только своей. А тут вдруг ты со своим Зорькиным… Погоди, выслушай сейчас, пожалуйста… Коля, этот твой… Он для меня как красная тряпка для быка стал. «Катя моя!» - я так тогда Ромке сказал. Потом добавил «секретарша», а не надо было… Ты просто моя, Кать, и все… Это я сам от себя скрывал, что тебя ревную, а не за компанию волнуюсь… Дурак… Это все было так просто! А я… Как же! Сам Андрей Жданов, от которого без ума все женщины вокруг вдруг чувствует, что его неудержимо тянет к …

- К уродине?

- Нет, Кать… К странной, необычной девушке… Каких у него не было никогда…

- Новизна, значит, привлекла…

- Нет… Любовь, Кать… Я когда понял, что ты меня любишь вот таким идиотом, какой я есть, я… Я с ума сошел от счастья… У меня такого не было никогда… Во мне или деньги видели, или положение, или выгодный контракт, или, бывало и такое, только тело, а ты…

Андрей вдохнул аромат ее волос.

- Ты удивительная… И ты такая одна… Ты сумела увидеть во мне просто человека… Самого обыкновенного человека… Со всеми моими недостатками и достоинствами. Причем, первых, намного больше, чем вторых…

- Андрей…

- Тсс-с, дай скажу все… Я понимаю тебя… Я такого наделал тогда, да и сейчас, но, Кать… Я по другому не мог просто… Когда ты уехала, я думал сойду с ума… А потом… Потом ты не пришла на совет…

- И «ZIMALETTO» возглавил Воропаев.

- К черту Воропаева, он тут не при чем. Я тебя хотел видеть, а ты не пришла… А потом повар этот!

- Миша? А он тут при чем?

- А ты еще не поняла?

Жданов удивленно посмотрел на нее.

- Я же тебя к нему ревную, глупенькая… И если он появится здесь хотя бы в радиусе пяти километров – убью…

Его лицо приняло несколько жестокое выражение, но тут Катя положила ему голову на плечо и едва сумела скрыть улыбку.

- Вот это точно врешь…

- Нет! Я когда тебя в этом его ресторане увидел, вы еще ремонтировали что-то с родителями и Колькой, так похолодел просто…

- Когда это?

- За день до… до того, как я сделал тебе… это…

- Предложение? – подсказала Катя.

- Да… Ты еще танцевала с ним… Я думал, что умру тогда… А ты была такая… Такая … Необыкновенная, светлая, красивая… Поговорить мне с тобой не дали. ЕленСанна прогнала, а потом еще и этот хлюпик чертов вышел! Вот тогда я и решил…

- Что?

- Что мы поженимся… Что ты все равно будешь моей и точка!

Объятие стало еще крепче, если такое было вообще возможно. Катя коротко застонала, и Андрей тут же ослабил хватку.

- Прости… Я не хотел… Просто ты – моя, Кать… И этого ничто не сможет изменить…

- Это ты так решил, да?

- Нет, это на самом деле так… Я тебе честно говорю: я тебя люблю… Я схожу с ума от того, как хочу до тебя дотронуться, обнять поцеловать, раздеть тебя и долго-долго, мучительно долго ласкать тебя и любить всю ночь на пролет…

Катя была оглушена его напором.

- Но я знаю, что ты еще не готова… Это все так запутано, что… Что тебе нужно время. И я его тебе дам, чтобы ты все поняла и поверила, но… Но Кать, я твой муж, а ты моя жена. Так что закрыться в своей раковине, как улиточке, маленькой, но очень симпатичной, я тебе не дам… Слышишь? Хочешь, на, бей меня еще, но не уходи в себя, пожалуйста…

Катя вздохнула, а потом буркнула:

- С гораздо большим удовольствием я бы сейчас отходила твоего дружка…

- Малину? А как же я?

- А ты свое уже получил… Это я когда-то хотела зажать тебя дверью и…

- А что же не зажала?

- Не знаю…

- Кать… Теперь знай, если что, я и дверь всегда в твоем распоряжении.

Девушка снова положила голову мужу на плечо. Это ее движение было неконтролируемым, и Жданов замирал от счастья, чувствуя ее так близко. Все это говорило ему, что он движется по верному пути.

- Ну, объясни, почему? Почему ты все это делаешь?

- Потому что я люблю тебя…- просто сказал Жданов и глянул жене в ее заплаканные глаза.
На этот раз ее сил хватило, чтобы не отвести взгляд, не спрятаться от этих карих омутов в своей скорлупке, а окунуться в них и попытаться измерить их глубину…

Неужели, правда? Неужели, ее не обманывают больше? Так трудно поверить… Почти невозможно… Что же делать?

Катя и не заметила, как прижалась к мужу и обняла его за плечи. Именно в этот момент Андрей решил ей помочь.

- Я понимаю, что простить меня очень трудно… Я буду ждать, Кать… Буду ждать, сколько скажешь… Только помни: я тебя люблю. Я знаю, что ты и в это пока не веришь, но это правда…

Последняя слезинка, как капелька росы на рассвете, скатилась по девичьей щеке, и это был ответ на его тираду: она согласилась!

Андрей чуть крепче прижал ее к себе и шепнул в макушку:

- А теперь пойдем обедать!

- Нет… - вдруг остановила его Катерина.

- Кать, снова что ли?

- Нет, просто… Просто я сижу хорошо…

- А-а… - удивленно протянул Андрей и поцеловал жену в маковку.

Они посидели так еще несколько минут, и Катя вдруг тихо сказала:

- Мне трудно сейчас… Я разучилась кое-что делать… Ты какой-то другой. Не такой, как раньше… Я не понимаю тебя… Совершенно… Ты говоришь совершенно невозможные вещи…

- Почему, только потому, что ты мне не веришь? Я просто хочу начать все с начала… Заново…

- Именно поэтому ты и начал всю эту комедию?

- Да, но это не комедия… Это реальность… Наша реальность… Любимая моя…

Последние слова он не произнес, а выдохнул Кате в губы и, легко дотронувшись до них, поцеловал…

И впервые за все эти дни Катя сама уступила ему… Уступила и ответила. Андрей тихо застонал и обнял жену крепче. Никогда его не влекло с такой силой ни к одной из женщин… Никогда он не испытывал такого облегчения, когда кто-то целовал его в ответ… Когда Андрей почувствовал, что Катя расслабилась, он понял, что одержал первую победу и дальше нельзя торопиться, чтобы снова не отпугнуть…

А Катя млела от своих ощущений… Потом, потом, потом… Потом у нее будет время думать о чем-то думать, жалеть и раскаиваться, а сейчас... Сейчас необходимо было просто чувствовать… Чувствовать и любить его… Самого любимого и желанного человека на свете!

Когда они, наконец, оторвались друг от друга и посмотрели один на другого, то наступила пауза. Андрей хотел, чтобы Катя заговорила первая, а потому ждал.

«Господи, пусть она скажет что-нибудь простое, теплое, домашнее… Ведь это будет значить, что она согласна подумать надо всем… Что она согласна на этот брак, даже на таких странных условиях…».

И тут Катерина спросила:

- А что у нас на ужин?

У Жданова отлегло от сердца. Его молитвы были услышаны.

- Пошли, котенок… Твоя мама передала мне сегодня провизии на целую роту!

- Ты заезжал к маме?

«Перешла на «ты», - мысленно улыбнулся он.

- Да… Я, знаешь ли, желанный гость в твоем бывшем доме и, надеюсь, уже любимый зять!

- Неудивительно… - улыбнулась Катя.

- Ты о чем?

- А ты всегда мог обаять кого угодно.

- Неужели? А ты входишь в эту категорию?

Пауза. Глаза в сторону. Носик и щечки покраснели, но ответила честно.

- Да… А теперь пошли есть. Я и, правда, голодная…

- Слушаю и повинуюсь…

Чуть позже Катерина задала мужу риторический вопрос:

- Интересно, и что же мы теперь будем делать?

- Как что? Теперь я буду за тобой ухаживать.

- Ухаживать?

- Да… А то у нас как-то скомкано получилось.

Супруги помолчали.

- Ка-ать… а пошли сейчас кино посмотрим? Старенькое какое-нибудь. Ну, там, «12 ночь» или «Неподдающихся».

- А ты что, любишь такие фильмы?

- Очень даже. Ну, что, пошли?

И Андрей протянул жене руку. Немного подумав, она вложила в нее свою ладонь и… Остаток вечера они вместе смеялись над тем, как сэр Тоби и сер Эндрю Эгюйчик с шутом Фесте пели «Круговую»; Виола, переодетая мальчиком, влюбила в себя Оливию, сама любя Орсино; а бедного Мальволио провели с помощью подброшенного письма...

В ту ночь Катя заснула мгновенно, потому что Андрей обнял ее в постели сразу же, как только они опустились на простыни, и девушка была этому рада. Между ними будто рухнула стена недосказанности и недопонимания. Можно было будто начинать все заново – с чистого листа…

Правда, теперь Катя не хотела торопиться. Девушка хотела быть уверенной в любви Андрея к ней, а потому настроила себя на «режим исследования и ожидания», который никогда ее не подводил.