Я не знаю, как рассказать, что с ним лучшая ночь».

(Макsим)

Но на следующий день напряжение, появившееся между этими двоими никуда не пропало. Каждый отвлекался, как мог: Катя занялась бумагами, Андрей договорами, но напряжение не спадало. Даже наоборот, нарастало до самого позднего вечера, когда Катя, и дома сидевшая за очередным отчетом, правда теперь уже реальным, поднялась с места, потянулась, стараясь хоть немного размять затекшее тело, посмотрела на часы и спросила мужа:

- Почему ты не ложишься?

Андрей, сидевший до этого на диване с каким-то журналом в руках, внимательно посмотрел ей в лицо и вдруг горько расхохотался.

- Кать, - спросил он через минуту, когда более-менее успокоился, - нежели ты не понимаешь?

Он прыжком оказался около нее и вцепился в плечи. Его глаза лихорадочно горели, а тело было похоже на раскаленную сталь.

- Не понимаешь, что я больше не могу сдерживаться… Я… Я дико тебя хочу… Мне больно и мучительно и знать, и чувствовать то, что могу обнять любимую женщину только после того, как она уснет… Ледяной душ уже не помогает! Я просто моржом стал! … Не могу больше…

Жданов выпустил ее из объятий и немного отошел в сторону. Катя дрожала от признаний мужа, совершенно растерявшись, а потому неожиданно заявила:

- Поэтому ты в последнее время постоянно на меня орешь ни с того ни с сего? Потому что любишь? Интересно! Разве это любовь? Целует, тискает по углам! У тебя же ничего не получится!

Жданов вскинул голову, уловив в голосе жены вызов. Он будто решился на что-то.

- Я могу не только нападать… Можно и по-другому и, кстати, результат будет получен раньше… Кать, я ведь могу и так…

И улыбаясь одними глазами, мужчина медленно, плавно подошел к жене. По мере того, как он подходил к ней, Катя стала наливаться напряжением, а дыхание задержалось где-то в области сердца… Он был совсем близко, а потом и вовсе прижался к ней и обнял, самим объятием, уверенным и нежным, отвергая все ее попытки к сопротивлению…

- Н-не н-надо, – девушка сама себе противоречила, но Андрей будто и не слышал этого сбивчивого шепота и целовал ее изящную шею, лаская, горящую под его пламенным дыханием, кожу, спускаясь все ниже и ниже.

- Андрей… - полувсхлипнула-полусказала Катя, чувствуя, что сдается, и, не желая так скоро капитулировать. - Ведь ты же мне врал…

А он уже был у самой ложбинки между грудями, но вдруг резко поднялся и шепнул в ответ:

- Сначала – да, и то наполовину, не отрицаю, но потом – нет… Ты же знаешь, что я тебя люблю, знаешь… Просто поверить не хочешь…

- Врешь… - самолюбие все-таки еще трепыхалось.

- Нет…

И снова поцелуй, теперь уже за маленькое ушко, чтобы прошептать, кажется, в самый мозг:

- Правда… Люблю тебя… Тебя одну…

- Нет… - гордыня выстрелила последний залп.

- Да… И брось глупости говорить… – и только после этого Андрей накрыл ее рот своим.

И Катя поняла, что проиграла, но не Андрею, нет! Самой себе… Все, что поддерживало в ней обиду, злость, жесткость по отношению к мужу, растаяло… Она тут же ответила на поцелуй и прогнулась в его руках.

Мозг Жданова дал сбой. Он потерял контроль над ситуацией и стал расстегивать пуговицы на ее кофточке.

Как он ее любит! Как он ее желает! И он не мог поступить иначе…

- Ка-тя…

- Не-...

- Катенька…

Его рот накрыл ее губы и начал ласкать, прося прощения, умоляя сдаться, даря сладкое наслаждение, надежду, веру и … любовь…

- Андрей!

- Кать…

Тоненькая, воздушная кофточка тихо-тихо упала на пол… А руки крепче обняли девичье тело… А губы начали целовать уже ее всю… Там, где могли прикоснуться…

- Нена…

- Катюша…

И снова поцелуй в губы.

- Кать… Солнышко мое… Как же я без тебя все это время… Жизнь моя… Прости… Я знаю, как тебе было больно… Мне тоже больно… Правда… Ка-тя…

- Ненавижу…

Ей удалось-таки выговорить это слово, но оно не было сказано с тем смыслом, в котором его понял Жданов… Это слово вырвалось как-то по инерции, а вернуть его было уже невозможно. Это тихое «Ненавижу» отрезвило мужчину, и он остановился…

- Знаю, что ненавидишь…– ответил Андрей и слегка отстранился. – Знаю… Потому и не буду продолжать…

Он шумно выдохнул, отведя глаза от совершенно растерянной жены, стоящей перед ним в одних брюках и шелковом корсаже с отделкой из кружев.

- Просто я хотел показать, что…

- Что ты еще больший подлец, чем я думала? – внезапно перебила его Катя, которая уже приняла самое важное решение в своей жизни и точно знала, какой смысл придавала своему «Ненавижу…».

- Что?

- Неужели ты, не дослушав фразу до конца, сделаешь свой вывод?

- Кать, ты о чем?

- А о том, что мы все время, что мы знакомы, ни черта меня не слушаешь! Ты всегда мной руководишь!

- Потому что ты это позволяешь! – сорвался Жданов. - Ты сама! С самого начала, ты почему-то выделила из всех меня! Кать!!!

- Я?!!!

- Да, ты! Ты… Ты… Ты даришь такое счастье, когда просто стоишь рядом, когда говоришь что-то, когда… когда любишь, Кать… Это так жестоко было… Подарить это счастье, открыть завесу, показать мир во всех красках, вдохнуть в меня жизнь, научить чему-то хорошему и отнять все это, просто исчезнув! Так нельзя… Да, я подонок, но… Но я это понял… Понял! И я тебя люблю… Я первый раз в жизни понял, что такое любить, понимаешь? Любить так, чтобы отдавать, а не только забирать… Дарить что-то не вещественное, а… вот отсюда…

Андрей прижал ладонь к сердцу…

- Вот отсюда, чтобы тому, кого любишь, было хорошо… Господи, Кать… Я виноват, но тебе надо было мне все рассказать… Я же трус… Я так боялся тебя потерять, что язык немел… Ладони холодели, сердце останавливалось… Ка-ать…

Катерина замерла на месте и вдруг положила на плечо Андрея руку.

- Ты не хочешь меня дослушать сейчас?

Он посмотрел на нее, и внезапно в горле все пересохло…

- Хочешь?

- Говори…

Катя выдохнула:

- Глупый какой…

Руки мужа вновь обхватили ее за талию, но она ничего не сделала, чтобы вырваться из его объятий, а наоборот, подняла руку и нежно дотронулась до его лица. Тот оторопел…

- А ты знаешь, что я засыпаю – счастливая и спокойная – только после того, как почувствую твою руку на своем теле?... Знаешь?

Андрей отрицательно покачал головой, а Катя дотронулась другой рукой до его груди и буркнула немного сердито:

- Душ ледяной… А я-то думаю, где он все время простывает и носом хлюпает то и дело?

- Кать…

И они глянули друг другу в глаза. Девушка молчала, а потом, как перед прыжком в воду, набрала в легкие воздуху и начала говорить:

- Я хотела сказать, что… Ненавижу за то, что можешь остановиться сейчас…

- Что?...

Жданов стоял и просто смотрел на женщину, которая с замиранием сердца ждала его реакции на свои слова…

Прошла минута, вторая…

- Кать… Что это значит?

- Это значит, что ты идиот! – Катерина резко развернулась и хотела, было уйти, но Андрей не дал этого сделать.

Его глаза засияли счастьем, таким огромным, что у девушки снова сбилось дыхание.

- Андрей… Андрей… Прекрати..

- Кать… Не могу… Я больше всего на свете не хочу, чтобы ты меня возненавидела…

- Андрей...

- Кать…

- Анд-рей…

- Ка-тень-ка…

И все… Все с этого только началось… То, что долгое время сдерживали в себе эти двое, выплеснулось наружу и захлестнуло их с головой…

Он целовал ее и не никак мог остановиться, к своей необычайной радости чувствуя, что и жена сама этого хочет. Постепенно страстные ласки превратились просто в жестокие и жадные… Андрей неимоверным усилием смог оторваться от желанного и такого сладкого рта и сказать:

- Кать, прости, я просто так долго ждал…

- За что прощать? … Я тоже так ждала этого… Так долго ждала… А нежность… Нежность будет потом… Чуть позже… Правда? – ее глаза, укрытые дымкой страсти, казалось, проникали в самую душу.

- Правда…

И жадные поцелуи продолжились. В железных объятиях Андрея Катя испытала именно то, о чем так давно мечтала и думала, что потеряла навсегда.

- Кать, я так боюсь тебя испугать… - тихо сказал Андрей и слегка отстранился от нее.

Катерина не дала ему сделать шаг назад и, взяв в ладошки его лицо, прекрасно помня его излюбленную манеру целоваться, и прошептала:

- Пока я не встретила тебя, я не знала, что такое настоящая любовь. Неужели ты думаешь, что можешь меня чем-то напугать? Любимый мой…

Она всегда чувствовала его, как саму себя, а потому просто обняла его трепещущее, живое, теплое тело, и начала ласкать. Кто научил ее этому чувственному способу мучения, было неизвестно, только это стало последней каплей для измотанного и любящего мужчины… Андрей понял, что пропал окончательно. Для него уже никто не имел значения, кроме этого маленького и такого любимого человечка… Он забыл про вся и всех, обо всем в мире и вообще забыл про мир… Была только Катя… Плевать на все! Если уж начали, то надо так, чтоб все горело и бурлило и «пропадай моя телега всем четвертым колесом!»! Так, чтобы страсть, наконец-то смогла хоть на капелюшечку утолиться!

- Кать… - Жданов схватил жену за запястья, и она посмотрела ему в лицо.

Немедленно по ее коже забегали мурашки, как от холода. Такого лица она не видела у мужа никогда.

- Андрей…

- Катька… Я больше не могу… Что ж ты вытворяешь-то со мной?

Девушка молчала и смотрела, как Андрей, сжавший ее плечи, резко притянул ее к себе и впился поцелуем в губы.

Ни ужаса, ни паники не было… Был только восторг – пьянящий и искрящийся, подобно шампанскому в бокале. Девушка погладила мужа по щеке, и тот, схватив ее в охапку, ворвался в спальню.

С этого мгновения он как бы разделился на двух человек, один из которых смотрел на другого со стороны и ужасался. Где?! Где тот самый Андрей Жданов, о терпении и нежности которого в постели, слагали легенды? Где он?! Андрей просто обезумел.

- Кать… Черт! Где ты купила эти брюки? Пояс этот чертов… Застежка-то где?...

Казалось, еще немного, и он разорвет жену на части…

- Андрей… Подожди… Ну, подожди, послушай… - язык еле ворочался, потому что томная и жаркая волна желания уже захватила Катю, и она почувствовала ответное возбуждение. Девушка вскрикнула.

- Я слышу, я слушаю… Кать, да… Слушаю… Ты со мной – вот, что самое главное…

- Правда?

- Правда… Говори…

- Андрюш… Там молния потайная… Сбоку, а не спереди…

- Черт! – и сумасшедшие руки добрались до желанной цели, сжав нежную кожу.

Катерина даже пошатнулась от того всполоха пламени, который обжег все ее существо. Глаза заволокло будто туманом, комната погрузилась в сумрак, но Андрея она видела по-прежнему прекрасно. Его вид вызвал у нее глубокое удовлетворение: его глаза неукротимо пылали, и этот огонь, пылающий внутри его тела, казалось, вот-вот прожжет ее насквозь.

Андрей опрокинул жену на кровать, а потом почему-то поставил на колени. Она же угадала его намерения и изогнулась, откинув голову назад и тряхнув волосами. Через мгновение она застонала, потому что Андрей царапнул ее зубами по горлу, а рукой сжал ее грудь.

Мужчина утратил всякую способность мыслить. До этого, лаская и любя Катерину, он сохранял хотя бы видимость спокойствия и некоторого хладнокровия. Старался быть неторопливым, нежным, ласковым… Но сейчас, в настоящую минуту, он напоминал больного любовной лихорадкой, так как совершенно забыл о том, кто такой цивилизованный человек.

В его груди, сердце, душе, крови бушевало просто адское пламя сладострастия, которое сжигало все на своем пути, и сдержанность в том числе. Ему хотелось, чтобы Катя в его объятиях извивалась и кричала его имя. И ему это удалось.

Андрей легко разорвал кружевной корсаж, который показался ему слишком трудным препятствием на пути к Кате, и припал губами к обнаженной груди жены. Та судорожно вцепилась ему в волосы, а потом прижала его к себе еще крепче.

Его губы и язык скользили по всему ее телу, заставляя таять и гореть, расслабляться и напрягаться вновь. Когда Андрей, полностью обнаженный лег на нее, Катя приглушенно ахнула, дернулась и вскрикнула от восторга. Как же она скучала по нему! От одного прикосновения этого любимого тела ей почудилось, что она умирает. Все в них горело, как в пламени горна, а от страшного напряжения, казалось, что еще немного, и кожа, и мышцы, не вынеся всего этого, лопнут. И от двух любящих людей останутся только комок дрыгающихся оголенных нервов и смешение сумасшедших и невыразимых желаний.

Катя была на вершине восторга. Все в ней пело от восхищения, и она торопилась познать с Андреем то, что уже было у них вдвоем. Девушка, приподнявшись, обхватила мужа за шею и притянула к себе. Они переплелись друг с другом и начали просто кататься по простыням, превращаясь в единое целое. Ее ласки стали такими же сумасшедшими, дерзкими и неистовыми, как и ласки Андрея.

- Любимый мой… Сейчас…

- Да, Кать… Я иду к тебе… Я люблю тебя!

- Андрей! Я люблю тебя! Андрей!

Ничто и никто в этом мире не смог бы остановить Жданова. Его руки скользнули по нежной коже, покрывшейся мелкими бисеринками пота, и приподняли бедра Кати, для того, чтобы он мог проникнуть в нее как можно глубже. И вот, этот момент настал, и Катя, чувствуя, как муж заполняет ее изнутри, закричала от охватившего ее счастья. Они задвигались в бешеном ритме. Глаза Кати стали почти черными, а наслаждение, которое испытывал Андрей, граничило со сладкой болью…

И на самом пике блаженства одновременно крикнули: «Люблю!!!» и замерли друг у друга в объятиях…

Спустя какое-то время, Жданов лег на кровать и в ужасе оттого, что он только что сделал с Катей, которая заслуживала только нежности и ласки, уставился в потолок.

Неужели все то, чего он добился за все эти недели, было потеряно? Что же он сотворил?

Но тут Катя, тело которой слегка подрагивало, положила голову на плечо мужа.

- Кать… Господи… Я хотел вовсе не так… Я совсем забыл о контроле…

- А разве он нужен сейчас? – вдруг задала Катя вопрос и довольно улыбнулась.

- Кать, - изумленно посмотрел на нее муж. – Я же тебе синяков наставил столько, сколько у тебя, наверное, за всю жизнь не было…

- Вот это-то и здорово! – выгнулась Катерина и улыбнулась еще шире, чувствуя, как одновременно и напряжено и расслабленно ее тело.

Между ними все сразу стало легко и просто, будто не было никаких ссор и недосказанности, боли и обид. Осталась только одна любовь…

- Не понимаю…

Катерина осторожно повернулась и погладила мужа по груди.

- Андрюш… Ты уже был со мной ласковым и нежным… Особенно в гостинице… Помнишь? … По глазам вижу, что помнишь… А я всегда мечтала, чтобы ты хотя бы раз не смог сдержаться из-за меня… Рванул бы на мне одежду, опрокинул на пол или на стол… Ну, что-нибудь в этом роде… Я вообще, так долго тянула, потому что от тебя первого шага ждала… Дикого такого… И ты мои желания угадал…

- Катька… - пораженно выдохнул Андрей, а жена уже легла на него и взъерошила его волосы.

- Каждая женщина об этом мечтает, Андрей… Только не каждая сознается…

Они несколько мгновений смотрели друг другу в глаза.

- Я же с самого первого дня, когда ушла, мечтала, что ты меня отыщешь, мешок на голову накинешь и увезешь… Далеко-далеко! Чтоб не нашел никто, и все мне объяснишь… Я даже сама от себя это скрывала, но так хотела…

Она поцеловала мужа в грудь, чувствуя чуть солоноватый привкус его пота.

- Значит, ты думаешь, что напугал меня…

Андрей порывисто сел на кровати.

- Я знаю, что напугал… Я же только о себе думал!

- И я тоже… Разве ты не заметил? Мне так понравилась эта форма нашего эгоизма… Может, теперь, подумаем друг о друге?

- Катюш… - рука Андрея сжала ее пальчики.

- Я люблю тебя, Андрей… Люблю… Люблю… Люблю…

Девушка села на кровати рядом с мужем и начала целовать его.

- Катенька… Родная… Любимая…

- Я с тобой… Я люблю тебя… И больше никуда не уйду…

- А кто это тебя вообще отпустит? – улыбнулся Жданов и снова опрокинул жену на спину…

- Я, пока тебя не было, думал что забыл твое тело, а нет… Я помню все: твой вкус, твой запах… От одних этих воспоминаний просто с ума сходил…

- Я тоже… Ты мне даже наяву однажды пригрезился…

- Правда?

- Правда…

- Значит, ты все-таки по мне скучала, - удовлетворенно улыбнулся Жданов, запасаясь терпением и нежностью: дикости и варварства на сегодня было достаточно.

Вопрос был только в одном: как сдержаться-то? … Но надо!

Любые прикосновения были обжигающими, а чувства, которые они вызывали такими острыми, что Катя то и дело вздрагивала.

- Скучала – это не то слово, Андрюш…

- Дурочка моя…

Жданов потерся своим носом о ее милый носик, и Катя вдруг рассмеялась.

- Что такое?

- Ты знаешь, я всегда думала, какое имя можно тебе дать.

- В смысле?

- Ну, ты вот, зовешь меня котенком, так?

- Так… - губы мужчины целовали уже шею жены.

- Вот я и тебе такое нежное имечко искала. И, представляешь, нашла!

- И какое же? … - Андрей целовал грудь Кати.

- Мой слоник!

Жданов удивленно замер, а потом поднялся над ней и возмущенно посмотрел на жену.

- Кто?

- Слоник!

- Ни фига себе, как говорит Колька! Это почему это?

- А у тебя хороший хоботок!

- Нос как нос, - обиделся, было, Андрей, но тут Катя расхохоталась и даже забила ногами по кровати от смеха.

- Пошлячка! – рассмеялся Жданов вслед за женой. – Вот уж от кого не ожидал!

- Чего?

- Да, такого!

- А чего такого?

- Ну, сравнения.

- А что? У тебя нос даже очень симпатичный… - и Катерина снова рассмеялась.

- Ну, держись, котенок… Твой слоник протрубил атаку своим хоботком!

- Так у тебя все-таки остался насморк… От ледяного-то душа!

- В ближайшее время он мне не понадобится… Так ведь?

- Точно… Только горячие ванны…

- Вместе…

- Обязательно…

- Люблю тебя, Кать… Люблю…Как тебе в голову только могло прийти то, что мне нужен кто-то другой, Кать… Зачем тебе надо было исчезать, когда ты была мне так нужна?... Катенька…

- Больше никогда… Никогда тебя не оставлю… Родной мой… Не отдам никому…

- Моя! Моя! Моя! – повторял и повторял Андрей, целуя жену, а та испытывала и ликование, и трепет, и восторг, и она чувствовала только одно – что она себе больше не принадлежит. С этого момента она стала принадлежать Андрею и знала, что и его самого может назвать своим и только своим.

И ночь потонула в нежности и любви двух супругов, которые, наконец-таки, стали мужем и женой на самом деле.