Студопедия

Главная страница Случайная страница

КАТЕГОРИИ:

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Слова сияния», глава 13, страница 1






 

Совет наконец подошел к перерыву. Они не закончили — Отец Штормов, похоже, они никогда не закончат — но на какое-то время споры прервались. Адолин встал, потревожив раны на ноге и боку, и оставил беседующих вполголоса отца и тетю. Большой зал наполнился гулом разговоров. Как отцу удавалось держаться? Согласно разработанным Навани часам-фабриалу, висящим на стене, прошло целых два часа. Два часа кронпринцы и их жены выражали недовольство по поводу Убийцы в Белом. Никто не мог прийти к согласию насчет последующих действий.

Они все не обращали внимания на правду, смотрящую им прямо в лицо. Ничего нельзя было сделать. Ничего, кроме того, что Адолин должен оставаться настороже и продолжать тренировки, чтобы научиться противостоять монстру, когда тот вернется.

«И ты думаешь, что можешь его победить? Когда он способен ходить по стенам и заставлять повиноваться себе самих спренов природы?»

Подобные вопросы вызывали дискомфорт. По предложению отца Адолину пришлось нехотя сменить Доспехи на что-то более подходящее.

«На сегодняшней встрече нам требуется создать образ уверенности, а не страха», — сказал Далинар.

Тем не менее генерал Хал был одет в броню и скрывался в соседней комнате вместе с ударным отрядом. Отец, видимо, думал, что вряд ли убийца нанесет удар во время совета. Если бы он хотел убить кронпринцев, то гораздо проще добраться до них поодиночке, ночью. Напасть на всех вместе, в окружении охранников и десятков Носителей Осколков, казалось неблагоразумным решением. В самом деле, на совете очень многие облачились в Осколки. Трое кронпринцев были одеты в свои Доспехи, а другие постоянно держали рядом Носителей Осколков. Абробадар, Джакамав, Реси, Релис... Адолин редко видел, чтобы столь многие собрались сразу в одном месте.

Будет ли хоть что-то из этого иметь значение? Доклады стекались со всего мира в течение многих недель. Короли убиты. Правящие органы по всему Рошару обезглавлены. В Джа Кеведе убийца, по сообщениям, лишил жизни десятки солдат с щитами полуосколков, которые могли заблокировать его Клинок, а также трех Носителей Осколков, включая короля. Наступил кризис, который охватил весь мир, и за ним стоял один человек. Если считать, что он на самом деле был человеком.

Адолин обнаружил, что остановился на краю зала с чашей сладкого вина, которую наполнил энергичный слуга в синем и золотом. Оранжевое вино, практически сок. Адолин все-таки выпил его и пошел искать Релиса. Он чувствовал потребность что-то делать, а не сидеть и слушать жалобы. К счастью, за прошедшее время принц кое-что придумал.

Релис, сын Рутара и знаменитый Носитель Осколков, имел похожее на лопату лицо — плоское и широкое. Казалось, что ему когда-то разбили и расплющили нос. Он носил вычурный сюртук зеленых и желтых цветов. Даже не любопытно. Он мог надеть что угодно, но выбрал такое?

Релис был полным Носителем Осколков, одним из немногих в лагерях, и также обладал титулом чемпиона по дуэлям, что, наряду с его происхождением, вызывало повышенный интерес Адолина. Релис общался со своим двоюродным братом Элитом и компанией из трех сопровождающих Садеаса женщин в традиционных воринских хавах. Одна из дам, Мелали, одарила Адолина свирепым взглядом. Она прелестно выглядела, впрочем, как и всегда, уложив волосы в сложные косы и заколов их длинными шпильками. Что же он такого сделал, чтобы так досадить ей? С тех пор, как они встречались, прошла вечность.

— Релис, — обратился Адолин, поднимая чашу, — я просто хотел, чтобы ты знал, что, по моему мнению, очень смело с твоей стороны предложить сразиться с убийцей лично, согласно сказанному тобой ранее. Очень воодушевляет, что ты готов умереть за трон.

Релис мрачно взглянул на Адолина. Как может у кого-то быть столь плоское лицо? Его что, роняли в детстве?

— Ты считаешь, что я проиграл бы.

— Конечно же, проиграл бы, — ответил Адолин, усмехнувшись. — Давай уж начистоту, Релис. Ты владеешь своим титулом уже почти полгода. И не выиграл ни одного важного поединка с тех пор, как победил Эпинара.

— И это говорит человек, который годами отказывался почти ото всех вызовов, — вступила в разговор Мелали, оглядев Адолина с головы до пят. — Я удивлена, что твой папочка отпустил тебя с нами поговорить. Разве он не боится, что ты можешь себя поранить?

— Я тоже рад тебя видеть, Мелали, — ответил Адолин. — Как поживает твоя сестра?

— Не твое дело.

«Ах, да». Вот что он сделал. Невинный промах.

— Релис, — произнес Адолин. — Ты утверждаешь, что справишься с убийцей, в то время как испугался поединка со мной?

Релис развел руками, в одной из которых держал мерцающий бокал красного вина.

— Таковы правила, Адолин! Я выйду на дуэль против тебя, как только ты наберешь подходящее количество побед через год или два. Я не могу просто взять и сразиться с каким-то старым претендентом, тем более, если на кону наши Осколки!

— С каким-то старым претендентом? — переспросил Адолин. — Релис, я один из лучших.

— Ты? — улыбнулся Релис. — После того представления с Эраннивом?

— Да, Адолин, — вступил в разговор Элит, низкорослый лысый кузен Релиса. — За последнее время у тебя было всего лишь несколько поединков разного уровня, причем в одном из них ты, в сущности, жульничал, а во втором выиграл за счет чистой удачи!

Релис кивнул.

— Если я нарушу правила и приму твой вызов, обрушится штормовая стена. Меня начнут подкалывать десятки неумелых фехтовальщиков.

— Нет, не начнут, — ответил Адолин. — Поскольку ты больше не будешь Носителем Осколков. Ты мне проиграешь.

— Какая самоуверенность, — проговорил Релис, посмеиваясь, и повернулся к Элиту и женщинам. — Только послушайте его. Он месяцами игнорирует рейтинг, затем появляется из ниоткуда и считает, что сможет меня побить.

— Я поставлю свои Доспехи и Клинок, — сказал Адолин. — А также Доспехи с Клинком моего брата и Осколок, который я выиграл у Эраннива. Пять Осколков против твоих двух.

Элит вздрогнул. Ему принадлежали только Доспехи, подаренные кузеном. Он повернулся к Релису с голодным видом. Релис сделал паузу, закрыл рот и лениво наклонил голову в сторону, встретившись взглядом с Адолином.

— Ты дурак, Холин.

— Я выдвигаю предложение здесь, при свидетелях, — продолжил Адолин. — Выиграй этот поединок — и получишь все Осколки, которыми владеет моя семья. Что сильнее? Твой страх или твоя жадность?

— Моя гордость, — ответил Релис. — Состязания не будет, Адолин.

Адолин скрипнул зубами. Он надеялся, что поединок с Эраннивом заставит других недооценить его и повысит вероятность очередной дуэли. Не сработало. Релис рассмеялся. Он протянул руку Мелали и потянул ее прочь, остальные последовали за ними. Элит медлил.

«Ну, лучше он, чем ничего», — подумал Адолин, и у него сформировался план.

— Как насчет тебя? — спросил принц у кузена Релиса.

Элит оглядел его сверху донизу. Адолин не был близко знаком с этим человеком. Говорили, что тот неплохой дуэлянт, хотя часто находился в тени своего кузена. Но его голодный взгляд... Элит хотел стать полным Носителем Осколков.

— Элит? — позвал Релис.

— На тех же условиях? — спросил Элит, встретившись с пристальным взглядом Адолина. — Пять твоих против одного моего?

Что за ужасная сделка.

— На тех же условиях, — подтвердил Адолин.

— Принято, — сказал Элит.

Позади него застонал сын Рутара. Он схватил кузена за плечо и с рычанием потащил того в сторону.

— Ты говорил, мне нужно набрать определенное количество побед, — обратился Адолин к Релису. — Что я и делаю.

— Не с моим кузеном.

— Слишком поздно. Ты его слышал. Леди его слышали. Когда мы будем сражаться, Элит?

— Через семь дней, — ответил тот. — В чачел.

Семь дней — долгое ожидание для такого вызова. Значит, он хотел потренироваться, верно?

— А как насчет завтра?

Релис зарычал на Адолина, что вовсе не соответствовало подобающему поведению алети, и оттолкнул своего кузена подальше.

— Не пойму, почему ты так нетерпелив, Адолин. Разве тебе не требуется сосредоточиться на защите отца? Всегда грустно, когда солдат живет дольше, чем его рассудок. Он уже начал мочиться на публике?

«Спокойно», — сказал себе Адолин.

Релис пытался его спровоцировать, возможно, заставить наследника кронпринца сгоряча ударить его. Тогда можно было бы подать прошение королю относительно компенсации и обнуления всех договоров с домом Холин, включая соглашение с Элитом об участии в поединке. Но оскорбление зашло слишком далеко. Его спутники тихо ахнули, отшатнувшись от такой нехарактерной для алети резкости.

Адолин не поддался на отчаянную провокацию. Он получил то, что хотел. Он не определился, как быть с убийцей, но вот это — то, что он делал — было способом помочь. Элит не занимал высоких позиций, но служил Рутару, который действовал, чем дальше, тем больше, как правая рука Садеаса. Победа над Элитом приблизила бы Адолина еще на один шаг к реальной цели. Поединку с самим Садеасом.

Он повернулся, чтобы уйти, но резко остановился. Кто-то стоял за его спиной: мужчина плотного телосложения с округлым лицом и черными вьющимися волосами. Лицо человека покрылось румянцем, нос был слишком красным, на щеках виднелись тонкие вены. У мужчины были руки солдата, несмотря на его легкомысленный наряд, который оказался, как неохотно признал Адолин, довольно модным. Темные широкие брюки, обшитые темно-зеленым шелком, короткий расстегнутый сюртук поверх строго подобранной рубашки. Платок вокруг шеи. Торол Садеас, кронпринц, Носитель Осколков и тот самый мужчина, о котором думал Адолин, — единственная личность, которую он ненавидел больше всего на свете.

— Еще одна дуэль, молодой Адолин, — сказал Садеас, сделав небольшой глоток вина. — Ты действительно полон решимости опозориться на арене. Мне до сих пор кажется странным, что твой отец отказался от запрета на дуэли — по правде говоря, я думал, что это для него дело чести.

Адолин оттолкнул Садеаса, не доверяя себе произнести хотя бы единственное слово этому угрю в человеческом облике. Один его вид воскресил воспоминания о захватившей Адолина абсолютной панике, когда он наблюдал, как Садеас отступает с поля битвы, оставляя их с отцом в окружении один на один с врагом.

Хавар, Перетом, Иламар — хорошие солдаты и хорошие друзья — погибли в тот день. Они и еще шесть тысяч.

Пока Адолин шел мимо, Садеас схватил его за плечо.

— Думай, что хочешь, сынок, — прошептал он, — но то, что я сделал, было проявлением доброты к твоему отцу. Острие меча для старого союзника.

— Пустите. Немедленно.

— Если ты с возрастом лишишься рассудка, молись Всемогущему, чтобы нашлись люди, подобные мне, готовые подарить достойную смерть. Люди, которым не все равно и кто не станет насмехаться, а просто подержит меч, чтобы ты мог на него упасть.

— Я возьму вас за горло, Садеас, — прошипел Адолин. — И буду сжимать и сжимать. А затем я воткну кинжал в ваши кишки и буду его проворачивать. Быстрая смерть слишком хороша для вас.

— Тс-с… — произнес Садеас, улыбнувшись. — Осторожнее. Комната полна людей. Что, если кто-нибудь услышит, как ты угрожаешь кронпринцу?

Обычное поведение алети. Можно было бросить союзника на поле боя, и каждый об этом знал, но оскорбить человека в лицо — нет, так поступать нельзя. Гарантировано неодобрение общества. Рука Налана! Отец был прав насчет их всех.

Адолин развернулся и одним быстрым движением освободился из хватки Садеаса. Затем инстинктивно сжал пальцы и шагнул, готовясь как следует двинуть кулаком по его улыбающейся самодовольной роже. Рука, опустившаяся на плечо Адолина, заставила его остановиться.

— Не думаю, что подобное поведение разумно, светлорд Адолин, — произнес мягкий, но строгий голос. Он напомнил Адолину голос отца, хотя тембр был другим. Принц взглянул на Амарама, который шагнул и встал рядом с ним.

Высокий, с лицом, словно высеченным из камня, светлорд Меридас Амарам был единственным светлоглазым мужчиной в комнате, кто носил подобающую форму. Как бы сильно самому Адолину не хотелось надеть что-то более модное, он пришел к пониманию важности униформы как символа.

Адолин глубоко вздохнул, опуская кулак. Амарам кивнул Садеасу, развернул Адолина за плечо и отвел его подальше от кронпринца.

— Вы не должны позволять ему провоцировать себя, ваше высочество, — мягко сказал Амарам. — Как только представится возможность, он вас использует, чтобы поставить в неловкое положение вашего отца.

Они зашагали через зал, заполненный беседующими гостями. Подавались напитки и закуски. Короткий перерыв посередине совета превратился в полноценный прием. Не удивительно. Здесь присутствовало столько важных светлоглазых, что люди хотели общаться и заводить связи.

— Почему ты остаешься с ним, Амарам? — спросил Адолин.

— Он мой сюзерен.

— Твой ранг позволяет тебе самому выбирать сюзерена. Отец Штормов! Ты теперь Носитель Осколков. Никто даже не задаст тебе вопроса. Перейди в наш лагерь. Присоединись к отцу.

— Поступив так, я стану причиной раскола, — тихо ответил Амарам. — Оставаясь с Садеасом, я могу помочь вам найти общий язык. Он мне доверяет. Так же, как и твой отец. Моя дружба с ними обоими — шаг к сохранению единства королевства.

— Садеас предаст тебя.

— Нет. Кронпринц Садеас и я пришли к взаимопониманию.

— Мы тоже так думали. Пока он нас не переубедил.

Выражение лица Амарама стало отсутствующим. Даже его походка была продиктована этикетом: прямая спина, уважительные кивки многим из тех, кого они миновали. Идеальный светлоглазый генерал — с блестящими способностями, но не высокомерный. Разящий меч своего кронпринца. Большую часть войны он провел, прилежно тренируя новых солдат и посылая лучших из них Садеасу, пока сам охранял определенные районы Алеткара. Здесь, на Разрушенных равнинах, действия Садеаса были столь эффективными наполовину благодаря Амараму.

— Твой отец — человек, которого невозможно согнуть, — сказал Амарам. — Я бы не хотел, чтобы было иначе, Адолин. Но это означает, что человек, которым он стал, — не из тех, кто сможет сотрудничать с кронпринцем Садеасом.

— А ты другой?

— Да.

Адолин фыркнул. Амарам был одним из лучший людей королевства, человеком с безукоризненной репутацией.

— Я в этом сомневаюсь.

— Садеас и я согласны, что средства, с помощью которых мы достигаем достойной цели, могут быть безнравственными. Твой отец и я согласны в том, что цель — улучшенный Алеткар, место без склок. Это вопрос точки зрения...

Амарам продолжал говорить, но Адолин понял, что не слушает его. Он уже наслушался достаточно подобных речей от отца. Если Амарам начнет цитировать «Путь королей», Адолин, наверное, закричит. По крайней мере...

А это кто?

Великолепные рыжие волосы. Ни единого черного локона. Стройная фигурка, столь отличная от пышных форм алети. Шелковое синее платье, простое, но элегантное. Бледная кожа, почти как у шиноварцев, гармонировала с голубыми глазами. Россыпь веснушек на щеках придавала экзотический вид. Молодая девушка, казалось, скользила по комнате. Адолин повернулся следом, наблюдая за тем, как она проходит мимо. Девушка была такой необычной.

— Глаза Аш! — усмехнулся Амарам. — Ты по-прежнему неисправим, да?

— Неисправим? — Адолин оторвал взгляд от девушки.

— Засматриваешься на каждую порхающую поблизости крошку. Тебе нужно угомониться, сынок. Выбери одну. Твоя мать была бы огорчена тем, что ты все еще не женат.

— Джасна тоже не замужем. А она на десять лет старше меня.

Если надеяться на то, что она еще жива, как убеждена тетя Навани.

— В этом отношении твою кузину трудно назвать образцом для подражания.

Тон Амарама подразумевал больше. «Или в любом отношении».

— Посмотри на нее, Амарам, — проговорил Адолин, вытянув шею и наблюдая, как юная особа приближается к его отцу. — Эти волосы. Ты когда-нибудь видел такой насыщенный оттенок рыжего?

— Ручаюсь, она веденка, — ответил Амарам. — Кровь рогоедов. Существуют семейства, гордящиеся подобным наследием.

Веденка. Не может быть... Или может?

— Прошу прощения, — сказал Адолин, отходя от Амарама, и начал вежливо проталкиваться туда, где молодая веденка разговаривала с его отцом и тетей.

— Боюсь, что светледи Джасна утонула вместе с кораблем, — говорила девушка. — Я сожалею о вашей утрате...

 

Теперь, когда Бегущие с Ветром были так заняты, произошло событие, на которое ссылаются до сих пор: та самая находка той самой знаменитой проклятой вещи, хотя было это какое-нибудь мошенничество приверженцев Сияющих или что-то извне, Авена не упомянул.


Поделиться с друзьями:

mylektsii.su - Мои Лекции - 2015-2024 год. (0.013 сек.)Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав Пожаловаться на материал