Групповое поведение.

Многие животные объединяются в более крупные, чем семьи, группы. Иногда они состоят из нескольких семей, как в случае гу­синых и лебединых стай, или же образованы особями, уже не связанными семейными узами. Выгоды для индивидов от группо­вого существования различны. Среди них наиболее очевидна за­щита от хищников. Высшие животные предупреждают друг друга об опасности, в результате чего группа в целом бдительна не ме­нее самой наблюдательной из составляющих ее особей. Более того, многие животные объединяются для совместного нападе­ния. Эти функции наблюдаются в основном среди теплокровных, [56] но и на более низких уровнях эволюции можно обнаружить мно­жество других выгод групповых действий. Алли и его сотрудники экспериментально продемонстрировали много случаев таких со­циальных преимуществ. Например, серебряный карась в группе ест больше, чем в изоляции, и быстрее растет, причем не только из-за увеличения количества съедаемой пищи, но и под действием каких-то других факторов. Рост ускоряется и тогда, когда каждая изолированная рыба потребляет столько же корма, сколько и жи­вущая в группе. Морской плоский червь Procerodes в группе лучше переносит колебания солености, чем в изоляции. Успехи тарака­нов в тестах на ориентирование лучше, если их содержать по две-три особи вместе, а не поодиночке. Преимущества скопле­ний для дафнии, как показал Уэлти, заключается в снижении их уязвимости для хищников; когда карась сталкивается с очень плотной массой этих рачков, у него как бы «разбегаются глаза», и он некоторое время выбирает, с какой жертвы начать. В резуль­тате общее количество добычи оказывается меньше, чем было бы при питании группой умеренной численности. Скопление гу­сениц бабочки Vanessa io защищает их от певчих птиц типа гори­хвосток; регулярно наблюдалось, что они не нападают на группу гусениц, зато склевывают любую из тех, кто от нее отбива­ется.

Таким образом, очевидно, что групповое существование дает особям, а следовательно, и видам преимущества. Здесь опять же уместно спросить: как поведение способствует достижению этого благоприятного результата?

Прежде всего особи должны собраться и остаться вместе. Это может быть обеспечено сигналами, воздействующими на различ­ные сенсорные органы. У птиц такие сигналы обычно зрительные, слуховые или и те и другие одновременно. Показано, что зеркаль­ца на крыльях уток и гусей, выделяющиеся яркой окраской и не­одинаковые у равных видов, служат именно для этой цели. Хайнрот обнаружил в Берлинском зоопарке, где вместе содержатся утиные (Anatidae) из разных частей света, что утки и гуси, которые часто реагируют на летящую птицу, взлетая и присоединяясь к ней, наиболее охотно делают это, когда ее зеркальце напоми­нает их собственное независимо от таксономической близости. Яркий и своеобразный узор на хвосте многих птиц, особенно ку­ликов, безусловно, служит для той же цели. Призывные звуки, издаваемые певчими пернатыми, например синицами и вьюрка­ми, способствуют сохранению группы; каждая особь привлекае­тся песней, свойственной только собственному виду, что легко за­метить, наблюдая за поведением отбившейся от стаи птицы.

Многие рыбы реагируют друг на друга прежде всего зритель­но, но в некоторых случаях важна и хеморецепция. Например, го­льяны различают «запах» своего вида. Они даже могут научиться [57] распознавать по нему отдельных особей, но имеет ли это значение в природных условиях, неизвестно.

Социальное поведение высших животных выходит за рамки простой агрегации. У некоторых видов известно более сложное сотрудничество. Как уже говорилось в гл. 1, колюшки реагируют на вид своего питающегося сородича стремлением найти пищу и для себя. Этот эффект известен под названием «симпатической индукции», или «социального облегчения»; он наблюдался у мно­гих видов и связан не только с питанием, но и с другими инстинк­тами. Когда одна птица в стае проявляет признаки тревоги, про­чие также настораживаются. Сон — еще один «заразный» тип по­ведения. Таким способом синхронизируются даже прогулки и по­лет; когда несколько членов стаи демонстрируют стремление отойти прочь, прочие могут к ним присоединиться. Внезапный взлет немедленно поднимает в воздух всю стаю. Преимущества всех этих типов социального облегчения очевидны: оно синхро­низирует деятельность особей, препятствуя их рассеиванию в хо­де выполнения различных функций.

Большинство таких взаимоотношений основано на высокора­звитой тенденции каждого индивида реагировать на движения других. Социальные животные чувствительны к мельчайшим зна­кам, к самому незначительному «шевелению». Слабо выражен­ные движения типа нерешительных попыток шагнуть или под­прыгнуть называются движениями намерения, или интенционными. Многие социальные сигналы, иногда высокоспециализиро­ванные, явно относятся к их производным. Взлетая, галка вни­мательно смотрит на других членов группы. Если они остаются на месте, она либо возвращается назад и откладывает свое наме­рение до лучших времен, либо побуждает остальных присоеди­ниться. Для этого она подлетает к сидящим на земле особям и низко планирует над ними, быстро тряся на лету хвостом.

Другой тип социального сотрудничества — совместное напа­дение. Оно опять же лучше всего известно для птиц. Многие из них, например галки, крачки и различные певчие виды, «оса­ждают» хищника. Они, например, могут собираться вокруг сидя­щего в кустах ястреба-перепелятника, или домового сыча, или же над крадущейся кошкой. Такое поведение часто можно наблю­дать у домовых воробьев. В других случаях они летят плотной стаей над ястребом, стараясь держаться повыше, и время от вре­мени на него пикируют (рис. 30).

Бывает, что такое поведение запускается у всех особей одно­временно, поскольку каждая из них сразу же видит хищника. Если же он замечен только одним членом стаи, тот поднимает тревогу и предупреждает об опасности прочих. Крик тревоги — яркий пример действия, служащего интересам всей группы, но угрожаю­щей отдельному индивиду. [58]

Рис. 30. Трясогузки отгоняют ястреба-перепелятника.

У совместных нападений различные функции. Если хищник не слишком голоден, можно часто видеть, как он спешит восвояси, едва начинается такая атака. Если же ястреб голоден по-настоящему, т. е. когда он интенсивно охотится, осаждающая стая птиц его особенно не беспокоит. Тем не менее его внимание, направленное на поиск другой добычи, частично рассеивается. Даже сбивание в стаю без всякого осаждения врага, как у сквор­цов или куликов, преследуемых соколом-сапсаном, представляет ценность с точки зрения выживания; пикирующий на добычу сап­сан старается выбрать особь, отбившуюся от прочих, поскольку из-за своей огромной скорости, пролетая сквозь густое скопление птиц, он вполне может пострадать сам.

Сигнал тревоги не обязательно должен быть зрительным или звуковым. Известно, что у многих социальных рыб его природа химическая. Когда щука или окунь выхватывают из косяка одно­го гольяна, другие рассеиваются и к этому месту уже не возвра­щаются. Долгое время они остаются начеку и бросаются в укры­тие при малейших признаках появления хищника. Это обусловле­но их ольфакторной реакцией на вещество, высвободившееся из кожи убитого сородича. Ее можно наблюдать и у гольяна в аква­риуме, подмешав ему в корм экстракт из такой свеженарезанной кожи. Вещество это видоспецифично, как и реакция на него, при­чем рыбы реагируют только на «вещество страха» собственного вида. [60]