Вы видели сегодня ее воспоминание.

Да.

Тогда вы знаете ее тайну.

У нее их много, но ты говоришь о том, что она и оборотень, и вампир одновременно? Тогда да, эту тайну я знаю.

Он сделал вдох, как многие из них, когда выходят из этой неподвижности. Так они себе сами напоминают, что еще не мертвы.

Но, миз Блейк, всем известно, что быть и тем, и другим невозможно.

Тот штамм вампиризма, что существует сегодня, уничтожается вирусом ликантропии, но, быть может, когда-то он был устойчив, или это был другой вид вампиризма. Как бы там ни было, что я видела, то видела.

Мюзетт привозила сюда к нам нескольких котов Темной Госпожи, — сказал Ашер. — Они были и тем, и другим — и ни тем, ни другим не были.

Да, Белль Морт говорит, что спящие коты нашей матери просыпаются на ее зов, — сказал Мерлин. — Что вы об этом думаете, миз Блейк? Думаете вы, что Белль Морт стала так сильна, что слуги Матери проснулись на ее зов?

Нет, — сказала я.

Почему нет? — спросил он тем же пустым голосом, и тело его почти не двигалось. Он перестал изображать человека.

Потому что силы такого рода у Белль Морт нет.

Ты никогда ее во плоти не видела, — сказал Адонис, — иначе не судила бы так поспешно.

И сказано было не слишком радостным голосом, что само по себе интересно. В первый раз он владел своим голосом не до конца.

Я глянула на него:

Она сильна, но не тем видом силы, что Дорогая Мамочка. Просто не тем.

Если Белль Морт не пробудила слуг нашей Доброй Матери, то кто это сделал? — спросил Мерлин.

Тут меня осенило — что со мной нечасто бывает. Я сперва подумала, действовать ли по этому наитию или сперва Ашера спросить, а потом подумала: а, черт с ним. Я устала. Да, я насытилась, но заживление требовало большего, чем вернуло мне кормление. Устала я от этих игр.

Ты хочешь ее пробудить, Мерлин? Или ты боишься, что она проснется?

Он снова погрузился в неподвижность.

Я не знаю, как ответить на этот вопрос.

Знаешь.

Тогда я не стану на него отвечать.

Ты — шестерка у Совета вампиров?

Мерлин был исключен из внутреннего круга силы несколько веков, — сказал Ашер.

Я кивнула:

Да, вы меня по дороге сюда проинформировали. Он стал так силен, что его поставили перед выбором: отдать свою территорию или быть убитым. Он отдал все и растворился в тумане времен. Жан-Клод думал, что ему может найтись место на американской земле.

А про себя я подумала: «В следующий раз, когда Жан-Клод будет предлагать убежище кому-нибудь настолько офигенно сильному, пусть сперва со мной перетрет».

Это я ясно высказала по дороге в лимузине, и Жан-Клод даже спорить не стал.

Если ты не работаешь на Совет, на кого тогда? — спросила я.

Если я отвечу «на себя», вы мне поверите?