Наука Литургики в ее Историческом Развитии.

В своем прошлом Литургика насчитывает ряд славных дея­телей, потрудившихся для изучения нашего богослужения. Как систематическая наука, она все еще продолжает, особливо у нас, православных, оставаться сравнительно молодой и мало­ разработанной. Обращаясь к ее истории, надо начать обзор с произведений святоотеческой древности, хотя и не являющихся научными исследованиями и лишенных систематичности, но все же служащих важным вкладом в литургическую библио­графию. Перечисляем главнейшие:

1. Мистагогические катехизические поучения св. Кирилла Иерусалимского (+386), толкующие внутренний смысл и сим­волику таинств крещения, миропомазания и евхаристии.

2. “О церковной иерархии, ” произведение так наз. псевдо-Дионисия Ареопагита (нач. V века), повествующее о литур­гии, некоторых таинствах, о пострижении в иночество и пр.

3. “О предании божественной литургии” св. патриарха Кон­стантинопольского Прокла (+447).

4. “Мистагогия” (Тайноводство) св. Максима Исповедни­ка (+ 662), объясняющее символику храма и литургии.

5. “О таинствах” св. Амвросия Миланского (+ 397).

6. Так наз. “Паломничество” Этерии (Сильвии Аквитанки) к святым местам — памятник, найденный Гамурини в 1888 г. и подробно рассказывающий о богослужебных обычаях Иеру­салимской Церкви, особливо в дни Страстной и Пасхальной недель. Это — документ исключительной исторической цен­ности.

7. “Таинственное созерцание” или толкование Божест­венной литургии, принадлежащее патриарху Константинополь­скому Герману (+740).

8. “Толкование Божественной литургии” архиеп. Солунского Николая Кавасилы (+1371).

9. “О храме Божием и Божественной литургии” и “О свя­щенных последованиях” Симеона архиеп. Солунского (+ 1429).

Эти три автора дали нам весьма важный материал для ис­тории православного богослужения и символики. Их произве­дения не потеряли силу и до сего дня. Толкование Николая Кавасилы привлекло к себе внимание и римо-католиков, кото­рые недавно перевели его на французский язык и издали с соответствующими научными комментариями.

Переходя к более современным и систематическим иссле­дованиям по литургике, мы принуждены по соображениям вре­мени оставить, к сожалению, в стороне всю богатейшую за­падную, преимущественно католическую, литературу, которая, имея во главе своей таких колоссов, как Аляций и Гоар, дала нам в наше время в лице Дюшена, Каброля, Леклерка, Салавиля, Батиффоля и бесчисленного ряда других подвижников науки целый океан литературы. Среди греческих ученых надо упомянуть следующих:

1. Иоанн Нафанаил (XVII в.), составивший толкова­ние литургии, послужившее потом основанием для нашей рус­ской “Скрижали, ” изданной при патриархе Никоне.

2. Николай Вулгарис (XVII в.), написавший толкова­ние на литургию в виде вопросов и ответов, произведение под сильным влиянием латинства.

3. Панайот Рамботмс, проф. богословия в Афинах, дав­ший один из первых систематических курсов литургики с за­метным археологическим характером изложения. Эта книга появилась в 1869 г.

4. Месолора, проф. богословия в Афинах, напечатал в 1895 г. учебник литургики, признанный Св. Синодом Элладской церкви, как учебное руководство и представляющий уже более современное научное исследование.

В русской богословской науке обработка литургики нача­лась очень поздно. Долгое время эта наука считалась пастыр­ски-прикладной дисциплиной, ограничивалась более ритуалистической стороной и, по выражению проф. Лебедева, была “самой заброшенной наукой, самой несчастной падчерицей.” Было в течение XVIII и XIX вв. написано много книг по вопро­сам богослужения, но все это носило характер или благочес­тивых рассуждений о литургики или праздниках, или было отдельными робкими попытками сделать что-то в области цер­ковной археологии. Упомянем главное.

Но еслимы бедны еще до сих пор систематическими кур­сами, то в области больших исследований по литургике мы богаты.

Московская Духовная Академия сделала в этом отноше­нии некий почин. Ученик проф. Катанского, проф. И. Д. Мансветов явился, по слову историка русской богословской нау­ки проф. Глубоковского, “принципиальным реформистом литургики и стал фактическим основоположником ее научного бытия.” Он начал с изучения источников и систематиче­ской их обработки. Его наследник проф. Голубцов дал ряд ценных работ по истории нашего богослужения. Параллельно проф. Красносельцев в Казанской Академии и Новороссий­ском Университете занялся изучением исторических доку­ментов по литургике, не ограничиваясь исследованиями од­них наших отечественных книгохранилищ, но занявшись и литературным богатством иностранных библиотек. Но осо­бенно прославился в этой области проф. Киевской Акаде­мии А. А. Дмитриевский, справедливо стяжавший славу “Рус­ского Гоара.” Его магистерская диссертация о богослуже­нии русской церкви в XVI в. и затем колоссальный памятник, его докторская работа “Описание литургических рукописей православного Востока” в двух томах (т. I: Евхологии и т. II: Типики) до сих пор еще не превзойдены и являются цен­нейшими работами. Кроме этих двух работ, ему принадле­жит ряд исследований по истории богослужения, по его срав­нительному изучению и вообще по восточным церковным делам. Он создал целую школу. За ним стали изучать наше богослужение критически и фундаментально, а главное по первоисточникам. Работы проф. Лисицына по истории сла­вяно-русского типикона, прот. Кекелидзе по грузинским ли­тургическим памятникам, Карабинова по истории Постной Триоди и Евхаристической молитвы до сих пор считаются лучшими трудами в этих областях.

Но совершенно исключительное место в истории нашей науки о богослужении занял проф. Киевской Духовной Академии М. Н. Скабалланович. В сущности, и не специа­лист по своей кафедре, он стал таковым по своему исклю­чительному вдохновению и любви к литургике. Ему русская школа, да в сущности и весь православный мир, обязан такими сокровищами в этой области, каких не было у нас ни­когда. Но если он — первый в известных методах, в точках зрения, то за ним несомненно создастся школа и его на­правление будет еще долгое время руководящим. Он оста­вил после себя два капитальных труда: докторскую диссер­тацию “Толковый Типикон, ” в трех выпусках, и свои знаме­нитые “Праздники.” Первый из этих трудов есть история нашего Типикона, не столько в его целом (в этом работы Мансветова и Лисицына сказали почти все), сколько в отношении к каждой части нашего богослужебного обихо­да. Каждый возглас с Всенощной или иных служб, каждая ектенья, каждый жест священнослужителей, прокимны, аллилуарии, степенны, причастны и т. д. и т. п. — все это разобрано с точки зрения их возникновения и постепенного исторического развития. От времен седой древности апо­стольской и до последних веков все это получило исчерпы­вающее историко-критическое освещение.

Но особой жемчужиной литургической науки надо при­знать его “Праздники, ” издававшиеся как бесплатное при­ложение к журналу “Проповеднический Листок.” Вышло до войны только 6 или 7 из всей задуманной серии. Каждый праздник вылился в отдельный выпуск. Вероятно на Западе за каждый из таких томиков дали бы автору степень докто­ра богословских наук. Это опыт изучения наших великих праздников с точки зрения историко-археологической, уставно-ритуалистической и, главное, богословской. План этих очерков приблизительно такой: библейский факт, легший в основание данного праздника, географические и археологи­ческие подробности, богословское значение события, свод­ка святоотеческих мыслей по этому поводу, постепенное историческое развитие праздника. Затем весь богослужеб­ный материал, начиная с первой стихиры на “Господи воззвах” на малой вечерне и кончая причастным стихом на литургии, дан автором в славянском тексте, русском пере­воде и соответствующих подстрочных примечаниях фило­логического и археологического содержания. Даны устав­ные примечания относительно разных подобнов, Марковых глав и т. п. Тут же историко-музыкальный разбор гласов данного праздника. Всему этому придан еще и сравнительный обзор данного богослужебного праздничного материа­ла у римо-католиков, коптов, армян, несториан и т. д. Воо­руженный таким богатым анализом праздника и ученый, и проповедник, и простой мирянин могут осознать и вполне почувствовать все величие и богатство нашего литургиче­ского сокровища. К сожалению, война и революция не дали автору издать все свое исследование, и сам он погиб в годы русского лихолетья.

Надо заметить, что работа Скабаллановича была в зна­чительной степени вдохновлена трудами другого, но уже западного подвижника в этой области, бенедиктинского ли-тургиста Дом Проспера Геранже, восстановителя и первого после этого аббата знаменитого бенедиктинского монасты­ря Солем во Франции. Он известен, как автор многотомно­го исследования по эортологии (“L’anné e Liturgique”), в котором все периоды римо-католического церковного года:

Адвент, Святки, Пост, Страстная, Светлая седмица и т. д. получили свое разностороннее объяснение и освещение. И богословская, и историко-археологическая сторона разо­браны у Геранже, и латинский материал сопоставлен к это­му же и с некоторыми наиболее примечательными в бого­словском отношении стихирами и канонами греческого бо­гослужебного обихода. Благодаря этому весь церковный год, со всем его гимнографическим богатством сделался не только достоянием одних священников и певцов, но стал интерес­ным для всех, — и для ученого богослова, и для простого мирянина.

Упомянув о трудах Дом Геранже, нельзя обойти молчани­ем и руды другого католического ученого, связанного тоже с Солемским аббатством, а именно кардинала Питры. Этот не­утомимый исследователь неизданных сокровищ богословской мудрости, канонического права, литургики и гимнографии, для нас важен в особенности потому, что ему мы обязаны одним очень ценным открытием в области православного богослуже­ния. Он открыл существование православной гимнографии. как именно поэтического богатства; до него ученые не знали о существовании церковной поэзии и ее законов. Питра открыл в Санкт-Петербурге греческую рукопись, в которой были из­ложены правила нашего церковного стихосложения. Нужен был католик, чтобы из русского книгохранилища был извле­чен и миру явлен памятник православного богослужения и гимнографии.

Много работает здесь за границей в этой области и уче­ный греческий митрополит Софроний Евстратиадис, автор ме­жду прочим, ценной симфонии „Богоматерь в православной гимнографии.”