Сцена 5. Брейнсторм по поводу революции.

В штаб-квартире.

ПИМЕНОВ: Боюсь, что у нас нет выбора. Массовую борьбу мы вести не можем, остаются только партизанские действия. Как у «красных бригад»…

ОСМОЛОВСКИЙ: Зачем же так радикально, Дим?! Борьба будет в духе «веселого сопротивления» по Делезу. Веселые, артистичные действия…

АВДЕЙ: Ты что уже со всеми переговорил?

ОСМОЛОВСКИЙ: Им это просто неинтересно... Так вот, разовые громкие акции. С большим резонансом. Высказывание должно быть максимально публичным – тогда его будут транслировать средства массовой информации.

АВДЕЙ: Погоди. То есть вообще неинтересно?

ОСМОЛОВСКИЙ: Вообще. Ну быки, блядь, «что нам с этого будет»? Была баба одна, но ее больше я заинтересовал. Короче, забудем про них…

АВДЕЙ: И у кого деньги на кампанию просить?

ОСМОЛОВСКИЙ: Нам сейчас не столько деньги нужны, сколько эффектные акции. Надо твоих ребят из «Радека» активнее подключать – будут нашей ударной группой. Я им еще теорию поставлю, чтобы они понимали, чем занимаются.

АВДЕЙ: Да они и так соображают. Я бы с тупыми не возился.

ОСМОЛОВСКИЙ: Ну, проверим. Идеи акций есть?

ПИМЕНОВ: Есть! Яркая тотальная революция!

АВДЕЙ: Дим, у тебя только революция на уме.

ОСМОЛОВСКИЙ: А что, «революция» - хорошая тема. «Против всех» - это некий наш механизм, инструмент давления, это наш фронт. Начиная эту политическую кампанию, мы открываем военные действия. Только прошу всех запомнить – это война культур.

АВДЕЙ: Тут без культурной революции не обойтись. Тем более, в России еще ни одной не было.

ПИМЕНОВ: Революция не может быть культурной или бескультурной! Или она есть, или ее нет.

ОСМОЛОВСКИЙ: Хорошо, давайте набрасывать идеи. Без чего нельзя представить ни одну революцию?

Пауза. Далее все набрасывают самые разные ассоциации.

- Революция – спасение!

- Вечная справедливость.

- Пятиконечная звезда?

- Звезда – это театр, а революция – правда!

- Любовь? Ненависть?

- Свобода, равенство, братство?

- Жизнь?

- Реальность?

- Цель?

- Разрушение?

- Опыт?

- Утопия?

- Ленин? Маркс?

- Ага, и Энгельс.

- Революция – это мы!

- Атеизм?

- Оголенный провод?

- Или анархия?

Пауза.

ОСМОЛОВСКИЙ: Вот… уже ближе… Подождите, кто сказал «баррикады»?

Все оглядываются, пожимают плечами.

ПИМЕНОВ: Тот, кто на баррикадах, не может ошибаться! Тот, кто на баррикадах, всегда прав!

Начинается общая оживленная суета.

ОСМОЛОВСКИЙ: А мне нравится. Хорошая идея. Тем более что в этом году как раз юбилей революции 68-го. Слушайте, красиво же может получиться. Можно лозунги писать на французском – они охренеют.

АВДЕЙ: Может нам привлечь кого-то из лидеров 68-го года? Символично было бы, а? Есть выход на Кон Бендита. И французских студентов позвать – ко мне сейчас как раз из Гренобля приехали. Пусть они и кричат их по-французски.

ПИМЕНОВ: А я по-русски буду! Устроим новое пришествие интернационала!

АВДЕЙ: Толь, деньги на это все-таки нужны. Хоть какие-то.

ОСМОЛОВСКИЙ: У меня что-то есть. Думаю, хватит.

ПИМЕНОВ: Всё! Забудьте слово «революция» - оно пахнет деньгами.

(Все недоуменно на него оглядываются).

Единственным эффективным действием на данном этапе политической борьбы я считаю – террор.

Пауза. Все отмахиваются от ПИМЕНОВА.

- Дим, ну ты как всегда.

- Не сбивай с мысли! На чем мы там остановились?

- Баррикады!..

Свет в комнате гаснет.

- Черт! Опять, что ли авария…

Чиркают зажигалками, слабые огоньки.

- Баррикады? Сначала электрификация страны…

Смеются.