Глава одиннадцатая Сергей Кочергин

В воскресенье утром мы эскортировали груженного диском Иванова в столицу.

Поначалу у шефа была мысль прокатиться одному – он даже от моих услуг отказался (сами понимаете – жутко интересно было взглянуть, что там на диске!).

– Оставайся, здесь ты нужнее.

– Думаете, сами справитесь?

– Лизу привлеку. Она не хуже тебя в компьютере соображает.

– Зря вы так! С такой информацией – и в «одно лицо»? – не одобрил Петрушин.

– Один человек меньше привлекает внимания. В таком деле чем скромнее – тем лучше.

– Зато толпой отбиться легче, – возразил Петрушин. – И в три транспорта всяко-разно легче маневрировать, если будет нападение, засада или просто «блок» на дороге, с досмотром.

Иванов перестал собираться и на минуту задумался.

Дилемма!

В самом деле, если сейчас люди генерала проводят стандартные поисково-заградительные мероприятия, один товарищ заурядного вида на неброской машине имеет гораздо меньше шансов привлечь к себе внимание, чем команда в шесть лиц на трех тачках.

А если мероприятия не совсем стандартные? Кто даст гарантию, что где-то на пустынном участке шоссе в кустиках не торчат вооруженные до зубов хлопцы, которые останавливают всех подряд выезжающих из города и тщательно обыскивают с ног до головы?

Вот тут точно в три транспорта много проще. Первая машина – разведдозор, при остановке экипаж подаст условленный сигнал, а следующие на некотором удалении вторая и третья могут маневрировать по обстановке: попробовать объехать пост по лесу, прорваться, вернуться назад и так далее – вариантов немало.

– Ладно, собирайтесь. Прокатимся в Первопрестольную…

Оперативно-разыскной активности на трассе мы не обнаружили, чему немало подивились. В норме, если у людей с возможностями прут такого рода информацию, они потом всю округу ставят на уши. А тут – тишина.

Иванова это насторожило и озадачило.

– Странно как-то… Что-то не нравится мне все это. Вы тут без меня смотрите – поосторожнее…

Доставив ценный груз по назначению, мы вернулись обратно в Черный Яр, пообедали и поехали работать.

Вообще, накануне Костя высказал ценную мысль, что после столь славной добычи можно немного расслабиться. Иванов, однако, такое мнение решительно осудил.

– Нельзя пускать оперативную работу на самотек и терять инициативу. Намеченный объект должен быть в разработке ровно двадцать четыре часа в сутки, и ни секундой меньше. Что на диске – неизвестно. Может, про Собакина там вообще нет ни слова. Так что – трудитесь, дети мои, и да воздастся вам потом как-нибудь кем-нибудь по самое не балуйся…

«Объект», кстати, мы так и не нашли. У клиники машины Собакина не было, у дома дилера – тоже, покатались по округе с локатором, в надежде отследить маячок: безуспешно. Хотели поставить экипаж в привычном месте напротив клиники – а там уже кто-то окопался! Стоит «Ниссан» на нашем удобном НП, в нем двое шустрых пацанов, наблюдают за клиникой.

Вот новости… Кто такие? На служивых хлопцев, что живут в «Волге» на парковке муниципалитета, явно не похожи: натуральные босяки, курят, пиво пьют, музыку слушают.

– Мне нужна минута, чтобы узнать, кто это такие, – пообещал Петрушин (наш экипаж выехал в первую смену). – Результат гарантирую.

– А потом катать их в багажнике?

– Ну… Если окажется, что это местная наркомафия, не обязательно в багажнике. Двумя мразями больше, двумя меньше…

– Не надо так радикально. Нам такую задачу не ставили.

– Точно, не ставили. А жаль…

В общем, «пробивать» – кто это такие, мы не стали, а просто встали в другом месте. Не так удобно, но наблюдать можно, а главное – подальше от клиники, меньше шансов «спалиться».

В 21.00 нас поменяли Костя с Васей и сообщили, что Ростовский убыл к своей агентессе на предмет укрепления доверительных отношений. Меня это немного задело: данная агентесса нам теперь вроде как без надобности, в экипаже Костя – Вася нет ни одного полноценного оперативника, а Ростовский на всем протяжении разработки явно манкирует дежурствами.

Пока ехали, я быстро проанализировал свои чувства и признался себе: да я просто завидую ему! Я вот тоже вроде бы недурен собой, сложен неплохо и местами умный весь из себя… Но так стремительно завязывать близкие отношения с красивыми (а главное – оперативно полезными) дамами у меня никогда не получалось. Это, видимо, особый талант – не всем дано…

Не успели добраться до пансионата – позвонил Костя:

– Эсквайр Собакин прибыли-с. В три звезды пьяные-с. Шатаются. Наши действия?

Так… А с нового НП крыльцо не видно – только ворота!

– Он у ворот вышел, или вы ближе подъехали?

– Просто проехали мимо клиники потихоньку – вроде как по своим делам. – Костя самую малость смутился – понял, что напортачили. – Спорили тут – прохлопали машину, заметили, когда уже почти весь заехал. Ну и решили посмотреть – он или нет.

– Тем же путем не возвращайтесь – дайте круг, по другой улице прокатитесь до перекрестка и встаньте на место. Наблюдайте. Если будут изменения обстановки – звони. И я тебя прошу: не надо кататься без веских поводов. У вас там хорошее место, глаза никому не мозолите – стойте спокойно.

– Ладно, больше не будем.

А все-таки не прав Ростовский! Взял бы свою агентессу – и до полного изнеможения дежурил бы с ней в машине у клиники. Там действительно хорошее местечко, никто бы их не услышал.

Приехали, попили чаю с колбасой, легли спать: если Собакин с дилером не отправятся ночевать домой, в три часа придется менять Костю с Васей. Ну неугомонный этот Собакин, просто сил нет! Нет чтобы спать дома, как все люди, – шарахается где попало…

В полночь нас разбудили и дали послушать трансляцию побоища между Собакиными и неизвестными. Транслировал Костя, а Вася тихонько подобрался с камерой поближе и все снял. Побоище длилось недолго и завершилось полной победой Собакиных. В качестве трофеев им достались две цистерны с ГСМ. Пленных увезли с собой люди в форме, Собакин остался в клинике.

– Что теперь делать?

– Снимайтесь, езжайте спать. Менять вас мы не будем.

– Почему?

– Думаю, лимит приключений на сегодня исчерпан: больше ничего интересного не будет.

– Ладно, мы едем…

* * *

В понедельник было спокойно и скучно. Со стороны наблюдали за массовыми мероприятиями по отлову каких-то совершенно диких наркоманов на левом берегу. Собакин приволок туда, по-моему, целый батальон своих коллег и людей в форме, так что о каком-либо предметном наблюдении даже и речи быть не могло.

Ну, слава богу – наконец-то проснулся и занялся работой по прямому назначению. Скоро, глядишь, бросит развлекаться всякими «левыми» делами, и нам не надо будет за ним наблюдать.

Отловленных наркоманов Собакин сдал в клинику и уехал на объект за карьером. Мы выставили на уже привычном НП экипаж и стали ждать.

После полудня позвонил Иванов, сказал, что по ряду причин задержится, но это не повод расслабляться: наш девиз должен быть, как обычно, – «работать, работать и работать!!!»

Звонок принимал я, поскольку Валера, дон Хуан наш эбонитовый, отсыпался после зверски насыщенной ночи. Я не выдержал угрызений зависти и сдал дона: работать, конечно, надо, но наш главный опер все время спит и спит (ночью спит целенаправленно и предметно, после этого днем просто спит, силы восстанавливает), ввиду чего экипажи получаются неравноправно оснащенными в оперативном плане!!!

– Да, это все, конечно, печально… Но ты заметь, какую колоссальную пользу он принес, – заступился за Валеру Иванов. – Это ведь его «связь» подвела нас к «папе». Так что вы там давайте как-нибудь утрясите этот вопрос. У меня тут и так дел полно, некогда мне с вами…

Ждали до четырех часов пополудни – тишина.

Опять новости. Думали, Собакин пообедает и, как обычно, метнется по делам. А он почему-то застрял там.

Поразмыслили и пришли к выводу: парень славно порезвился на выходных, сегодня с утра хапнул хорошую «добычу» – ну и, судя по всему, решил взять сегодня отгул. Наверное, сидит там где-нибудь у искусственного озера и ловит форелей. Зря, что ли, снасти брал? Или просто надулся пивом и спит.

Придя к таком выводу, мы цинично извратили пожелание шефа насчет «работать – три раза» и тоже взяли отгул. Посетили кинотеатр, сходили в ресторан, славно поужинали, познакомились с девчонками и как следует отдыхали до самого утра.

Во вторник спали до полудня, потом пообедали и вяло взялись за работу: мы с Петрушиным встали у карьера, Ростовский с Костей – у клиники, а Вася остался дома читать книги.

У нас на локаторе было пусто, позвонил Ростовскому – он сказал, что Собакина в клинике нет и, если есть желание, мы можем прокатиться по привычным пунктам, поискать «маячок».

Желания, сами понимаете, не было, а была почему-то уверенность, что Собакин до сих пор дрыхнет на объекте за карьером. Поэтому мы остались на месте и пристроились по очереди дремать.

Примерно через полчаса позвонил встопорщенный Иванов и ядовито-ласково спросил:

– И каким же местом вы там груши околачиваете, Аргусы вы мои всевидящие?!! У вас там под боком – массовый расстрел, поджог целой улицы, ажиотаж на всю страну, а вы мне – ни полслова?! Немедля лезьте в Интернет, покупайте прессу, смотрите кино, разбирайтесь – короче, доклад через час!!!

Созвонился с Ростовским, он только что получил такую же пилюлю. Теперь, бросив клинику, они едут в Торквелово, посмотреть, что там случилось, а нам, в самом деле, лучше взять прессу и прокатиться в какое-нибудь интернет-кафе.

Это что ж, получается, мы вчера чего-то проглядели?! Ничего себе – взяли отгул…

Интернет-кафе – это анахронизм, съездили в пансионат за моим ноутбуком, по дороге купили кучу прессы, взяли еду и вернулись к карьеру. Такой товарищ – ни на минуту нельзя оставлять без внимания. Вчера вон тоже сняли наблюдение – и привет на всю страну! Хотя, кто его знает – может, он тут ни при чем и вообще весь этот ажиотаж – мимо нашей разработки.

Петрушин взял на себя разбор печатных новостей, а я подключил телефон к ноутбуку и принялся рыться в сети.

Недолго порыскав в недрах Интернета, я нашел «исходник»: правозащитная организация «Хроники Произвола» рано утречком выложила информацию о вчерашнем расстреле ядра торквеловской наркомафии с прихлебателями самого высокого ранга и поджоге тамошнего же цыганского поселка.

Информация сопровождалась кучей некачественных фото, на которых явно кого-то убивали, но кого именно – не разобрать, и еще более некачественным роликом, снятым в вечернее время.

Картинку ролик давал – оторви да брось, какие-то скачущие вспышки, фонари, и расплывчатые силуэты (видимо, оператора основательно штормило, или парень был по самые брови пьян эмоциями), зато были отчетливо слышны пулеметные очереди и отчаянные вопли, а особенно отчетливо – как совсем рядом кто-то громко и натужно возвращает Матери-земле съеденный накануне обед.

Реакция на информацию была лавинообразной и в подавляющем массиве совершенно убойной. Видимо, эти «хроники» никогда не покидали пределы Садового кольца и понятия не имели о настроениях народных масс по стране в целом.

Массы в массовом порядке, простите за тавтологию, громко и откровенно радовались. Прошло всего полдня, но Рунет был переполнен коллективными письмами, мгновенно разбухшими форумными темами, сообщениями разного рода, с общей направленностью, которую можно было выразить одним-единственным словом: «НАКОНЕЦ-ТО!!!».

Имелись сообщения, что в провинции проходят стихийные митинги, на которых люди требуют немедля воплотить такую замечательную практику повсеместно.

Вообще, у меня сложилось впечатление, что это не ошибка правозащитников, а напротив: вполне продуманная акция – умные люди целенаправленно дали информационный блок такого характера, заранее предвосхитив, какова будет реакция широкой публики.

В прессе, по обыкновению, все было очень скупо, сухо и до предела отредактировано. «Слухи о массовом расстреле проверяются» и «ввиду несоблюдения мер пожарной безопасности в Торквелово выгорела дотла целая улица…».

Тут же, в сети, посмотрели трехчасовой выпуск новостей, в котором с коротким сообщением по теме выступил президент. Да уж, занимательные новости – не часто первое лицо страны комментирует происшествия такого рода.

Президент, уверенно глядя в камеру, сказал, что все это какая-то провокация, никто никого не расстреливал – и даже думать смешно, что у нас это возможно, – мы демократическая страна на пороге вступления в ЕС и ВТО! Улица выгорела сама – русским же языком сказали, ввиду грубого нарушения пожарной безопасности!

А в конце вдруг ни с того ни с сего обаятельно-сурово прищурившись, добавил: «А с наркомафией мы боролись, боремся и будем бороться – со всей беспощадностью и всеми доступными средствами и методами».

Пффф… Аут!

Вот сиди теперь, среднестатистический обыватель, и думай…

* * *

В половине пятого на локаторе появился «маяк» и вскоре через КПП за карьером выехала хорошо знакомая нам полубелая «Ауди».

– Ага! – Петрушин завел двигатель и с какой-то странно приязненной ноткой произнес: – Вот он, наш поджигатель…

Следуя по «маяку» за «Ауди», мы довольно быстро добрались до строящегося в лесном массиве на берегу Волги жилого комплекса «Стронций», состоящего из трех двадцатиэтажных многоподъездных зданий. Собакин летел как угорелый – как будто опаздывал с кем-то на встречу.

Интересно, какого рожна ему надо на стройке. Может, у него тут «контакт» среди таджиков?

Ворота Собакин принципиально проигнорировал: проскочив мимо вахты, «Ауди» уверенно проехала вдоль дощатого забора почти до самой набережной и встала. Из дыры в заборе возник небольшого росточка человечек: я посмотрел в бинокль – вполне азиатский товарищ, возможно – таджик.

В общем-то, ничего особенного: глава местного антинаркотического ведомства «наводит мосты» с основными оптовыми поставщиками опиатов на предмет тотального пресечения поставки опиатов, или наоборот – собирается взять все это безобразие под свою надежную «крышу». Рабочий момент, одним словом. Непонятно только, чего он через ворота постеснялся заехать – большой человек, такому здесь везде двери открыты.

У «Ауди» между тем возникла небольшая заминка: Собакин прикатил не один – из машины вышли еще два человека и, оживленно жестикулируя, о чем-то с ним спорили. Азиат тоже участвовал: он несколько раз показывал пальцем вдоль забора – дескать, там где-то есть нечто такое, на что стоит обратить внимание.

Спор быстро разрешился в пользу Собакина: сердито потыкав пальцем куда-то в сторону стройки (туда же, куда указывал азиат), он вслед за своим мелким проводником пролез в дыру и выпал из поля зрения.

Товарищи Собакина сели в машину, «Ауди» свернула за угол и по набережной поехала вдоль забора: видимо, к следующему неофициальному проходу.

Воспользовавшись отсутствием посторонних, я вооружился биноклем, живенько вскарабкался на крышу «девятки» и продолжил наблюдение. Петрушин заглушил двигатель и тоже покинул салон. На крышу лезть постеснялся (у нас не «Хаммер» – двоих крыша «девятки» вряд ли выдержит), но стал живо интересоваться, как там дела за забором.

Собакин с проводником шли к крайнему левому зданию, на верхних этажах которого шла интенсивная работа: там копошилась целая рота парней в оранжевых касках, рядом работали краны, какие-то механизмы, и вообще было очень шумно.

Когда они миновали угол здания и пошли вдоль западной стены, через ворота на территорию комплекса заехала бежевая «шестерка» и припустила по пыльной грунтовке к крайнему левому строению.

«Шестерку» я увидел боковым зрением, сначала не обратил на нее внимания, но спустя пару секунд вдруг понял, что движется она вполне целенаправленно и появилась тут как-то уж очень своевременно.

– Жека, заводи.

– А что там?

– Пока не понял, но, по-моему, сейчас что-то будет…

Петрушин, чертыхнувшись, полез в салон и запустил двигатель.

«Шестерка» проехала вдоль южной стены крайнего левого здания и остановилась в паре метров от угла. Из нее резво высадились двое парней в черных спортивных костюмах и в считаные секунды изготовились к акции: натянули шапочки с дырами для глаз, вытряхнули из сумок «АКС-74», откинули приклады и свернули за угол.

«Шестерка» сдала назад и стала тихонько разворачиваться.

Собакин с проводником между тем спокойно топали вдоль западной (тыльной) стены здания, от угла с бойцами это было где-то метров семьдесят.

Я скатился вниз и очень коротко и быстро объяснил ситуацию: по-моему, за пару секунд уложился.

Петрушин парень понятливый – особенно в таких случаях, только буркнул:

– Погнали! – и резко рванул машину с места.

Коротко разогнавшись, наша «девятка» протаранила дощатый забор, влетела на территорию стройки и, стремительно набирая обороты, рванула к крайнему левому зданию.

Спасибо колоссальному присутствию строительной техники: из-за ее шума бойцы не услышали треска разлетающихся досок и жиденького рева нашего мотора.

Добирались мы до них секунд за пять: за это время успели оценить степень угрозы и объем работ.

Парни быстро двигались мягким «кошачьим» шагом, ни дать ни взять – леопарды, подкрадывающиеся к жертве, а оружие держали так, словно оно являлось естественной природной частью их организма.

Проще сказать – словно они с ним родились.

– Наши люди! – одобрил Петрушин. – Правый – твой. Готов?

– Да.

– Держись!

К этому моменту стремительно двигающиеся бойцы приблизились к медленно топающей вдоль стены парочке метров на двадцать пять, дружно присели на колено и синхронно вскинули оружие.

– Плюх! – со всего маху ударив правого бойца в пояс, «девятка» протащила его несколько метров и встала.

Левый каким-то непостижимым образом в последний момент успел кульбитом уйти с линии движения – наш гнутый забором бампер только хищно поцеловал его правую лодыжку и придал парню дополнительное вращательное движение.

– Страхуй! – рявкнул Петрушин, вываливаясь из машины и бросаясь к бойцу.

С моей стороны дверь была прижата к стене (впритирку проскочили). Выхватив пистолет, я зафиксировал взгляд на автоматчике и через водительское сиденье бурно полез наружу.

Лез я мучительно долго, наверное, секунды три, и там, снаружи, справились без меня.

Петрушин поймал бойца на выходе из счастливо затянувшегося кульбита – до обретения равновесия и рокового вывода ствола в горизонт, обеими руками ухватил его автомат и со всей дури шарахнул башкой в переносицу.

После такого удара нормальные люди не встают, но этот оказался на удивление живучим!

Резиново прогнувшись, он отшатнулся назад и стремительно попятился. Помотал головой, обретая ясность панорамы, выхватил из-за пазухи боевой нож и, зарычав, как раненый зверь, черной молнией метнулся к Петрушину.

– Та-та-та! Та-та-та! – две короткие очереди вспороли тренированную плоть и остановили ее смертоносный порыв на последней фазе.

Петрушин стрелял из неудобного положения: не было даже лишнего мгновения, чтобы поменять руки, левым указательным пальцем жал на спусковой крючок, но попал как надо.

Профессионал, мать его…

– Хррр… – пузыря кровью, боец выронил нож, обхватил ноги Петрушина и сполз по ним наземь. – Хррр…

Я к тому момент выбрался и проверил правого. Мертвее не бывает – мы его буквально сломали пополам.

– Как второй?

– Готов.

– Ну, блин… – Петрушин присел рядом с умирающим бойцом и без особой надежды спросил: – Кто тебя послал, братишка? Скажи нам – тебе ведь уже все по х…

– Хррр… – боец выдал на прощанье последнюю порцию розовых пузырей и утих.

– Ствол – угол, – скомандовал Петрушин. – Бегом! Я прикрою.

Я схватил трофейный автомат и бросился к углу – увы, «шестерки» уже и след простыл. Петрушин, видимо, предвидел такой результат – даже с места не двинулся.

Я вернулся к нашей машине. Собакин с проводником стояли рядом и с удивлением таращились на трупы. От дальней дыры в заборе в нашу сторону бежали двое – те самые, что приехали с Собакиным.

– Поехали, – буркнул Петрушин, усаживаясь в машину.

– Вы кто такие, парни? – запоздало поинтересовался Собакин. – За кого, блин, молиться-то?

– Да такие же обалдуи, как и ты, – горько бросил Петрушин и кивнул на трупы. – Такие же, как вот эти… Служаки, короче, мать нашу за ногу. Вон – машину из-за тебя угробили…

И, внезапно осерчав «на ровном месте», рявкнул на меня:

– Чего встал?! Садись быстрее – сваливаем отсюда…

* * *

Генерал был прав. Мы вернули диск через трое суток. По вельможному указанию с «самого верха».

Хе-хе…

Перед тем как ехать на встречу, Иванов собрал нас всех в кучу и поделился:

– Вот что, хлопцы… Думаю, вы должны знать об этом. В общем, тут такое дело…

Ладно, давайте скажу короче, своими словами.

Генерал был с нами честен: на диске, в числе всего прочего, хранилась информация о преступной деятельности многих «больших людей». Фракция Зубова собиралась использовать эту информацию (а может быть, уже вовсю использует) для давления на многих нехороших товарищей при голосовании за закон «О легализации психоактивных веществ…», которое состоится в начале сентября сего года. И якобы благодаря именно этой информации закон проскочит как по маслу в первом чтении, и, таким образом, нашей родной наркомафии настанет конец.

Ну вот, примерно так. А так долго Иванов торчал в Москве потому, что Витя, наш патрон, усиленно размышлял, как бы ему половчее эту информацию использовать. Он, вообще, ушлый парень, наш патрон. А с этой информацией, если правильно подойти, можно было здорово приподняться: например, попросить у многих людей кучу денег или услуг каких-нибудь…

Но Витя так и не придумал ничего хорошего: сказал, что от такой информации пахнет смертью, лучше держаться от нее как можно дальше, и велел Иванову, пока не поздно, вернуть диск назад.

Получается, мы немного перестарались, грабя генерала, и теперь все, кто так или иначе причастен к этой операции, попадают в зону большущего риска.

Но есть и хорошие новости. О нашей причастности, как и вообще о том, что эта летальная информация хранится именно здесь, никто, кроме генерала и Вити, не знает. То есть ничего страшного вроде бы не произошло: мы можем отдать диск и спокойно возвращаться домой, забыв о Собакине и вообще о том, что мы сюда приезжали…

На встречу поехали Иванов и я.

Спросил шефа, почему именно я, – он ответил, что Азаров просил привезти шустрого мальчугана, который командовал группой в процессе того беспардонного ограбления.

Вообще-то командиром группы был Петрушин, а я только слова говорил… Но я понял, что именно генерал имел в виду.

Забрав диск, Азаров долго и внимательно рассматривал меня, потом покрутил головой и хмыкнул:

– Молодой такой… Если погонят – приходи, я тебя к себе возьму.

– Вообще-то работает нормально, так что гнать пока никто не собирается, – заметил Иванов.

– Ну, мало ли… – Генерал протянул мне визитку и по-доброму улыбнулся, как хорошему знакомому. – Умеешь ты с людьми обращаться! Вот ведь пакость-то сотворили – убить хотел! А зла на тебя нет. Обходительно так разговаривал – вежливо, корректно… Молодчина. Сейчас закон примут, у нас работы будет – невпроворот. Очень большие перспективы. Карьерный рост – просто дикий. Подумай.

– А если не примут? – осторожно предположил Иванов.

– Ну нет, хлопцы, вы уж молитесь, чтобы приняли. – Генерал прекратил улыбаться и разом стал мрачен. – Потому что если не примут – все мы очень быстро сдохнем.

– Все – это кто?

– Я, мое управление – ну и вы, само собой.

– А мы-то здесь при чем?!

– А я вот ему говорил. – Генерал кивнул в мою сторону и зло скривился. – Не надо было этот паршивый диск брать! А вы взяли…

– Так об этом никто не знает…

– Ничего, когда отстрел-разбор пойдет – узнают, – уверенно кивнул Азаров. – Так что, хлопцы, отныне следите за политическим курсом. Очень внимательно следите! И если, не дай бог, не примут… В общем, после этого сразу продавайте имущество и – бегом из страны. Куда глаза глядят.

– Ну уж прямо так…

– Бегом, я сказал! Ни секунды не раздумывая! Даже не ждите, когда меня шлепнут: я еще немного повоюю – сразу чемодан в зубы и куда-нибудь в Африку. Такие, как вы, там всегда в цене…

Вот такой замечательный товарищ этот генерал Азаров. Честный и открытый – просто душа-человек. Сразу назвал все своими именами и четко обозначил перспективы…

– Ну и насколько все это серьезно? – спросил я Иванова, когда мы ехали обратно. – Или, может, это просто такой генеральский маразм?

– Честное слово, Серый, понятия не имею, – до странности тихим голосом ответил Иванов. – Сентябрь не за горами. Доживем – увидим…