Часть 2. Прошлое - не инвалид. Оно догонит да еще и пинка даст

Какой идиот сказал, что дружба – это бескорыстные личные взаимоотношения между людьми, основанные на доверии, искренности, взаимных симпатиях, общих интересах и увлечениях? Так же как и о любви, о дружбе нельзя судить конкретно, объективно. Она бывает разной. В случае Елены и Стэйси голова идет кругом от той лишь мысли, что эти две взрывные по своей натуре особы могут иметь общие интересы, симпатию и доверие.
Поглядывая на свою закадычную подругу, Гилберт пыталась понять, что та делает здесь. Стэйси Хинхаус была ярой любительницей больших городов, вроде Нью-Йорка или Чикаго, где частенько искала приключений на свою филейную часть. За последние четыре года эта стервозная блондинка мало изменилась. Все та же манера разговаривать, все те же привычки и приоритеты. Тогда сразу возникает вопрос: «Каким образом Хинхаус стала подругой Елене Гилберт?!».
- Елена, если ты дальше будешь молча пялиться на меня, то я всерьез задумаюсь над твоими сексуальными потребностями! – усмехнулась блондинка, щелкнув пальцами перед носом Гилберт.
- Извини. Я просто сейчас стараюсь потихоньку отойти от шока, который навлекла твоя скромная персона, - проговорила Елена и, пройдя в спальню, плюхнулась на кровать.
Стэйси не последовала за ней, а, войдя на кухню, открыла холодильник, вытаскивая оттуда пакет с апельсиновым соком. Большой прозрачный стакан наполнился жидкостью и, взяв его в руки, Хинхаус вошла в комнату, к Елене, вальяжно присаживаясь в кресло, стоящее напротив кровати.
- Какого черта ты здесь? – хриплым голосом произнесла Гилберт, не поднимая глаз на подругу.
- Ну, наконец-то, начались вопросы. А я-то уж думала, что твои извилины окончательно приняли форму линейки, - хихикнула блондинка, отпивая сок, и тут же встретила строгий взгляд брюнетки. – История стара, как твои туфли от Prada. Мамашка выгнала меня из дома, заявив, чтобы я искала работу и вообще занялась делом. Тогда я поехала в Нью-Йорк, где познакомилась с одним милым, богатеньким старикашкой, с которого стянула две тысячи долларов, но этого мне едва хватило, чтобы оплатить номер в отеле…
- И тогда ты позвонила мне и, узнав, что я неподалеку, решила наведаться? – перебила Елена и села на кровати, смотря на беззаботное, ехидное лицо Хинхаус. – Ничего не выйдет! Мой карман пуст, так же как и твой кошелек.
- Ты ведь сказала, что нашла работу? – подозрительно спросила Стэйси.
- Нашла, но должность я не заняла. Пока что, - ответила Гилберт, потупив глаза в потолок.
- Неудачница! – рассмеялась подруга, делая еще один глоток сока. – Но раз уж я здесь, то знай, что я никуда не денусь. Теперь мы с тобой бедные, несчастные сиротки, ожидающие, пока парочка дяденек подкинет нам свою чековую книжку.
- Ха-ха. Не прокатит. Я это не ты, Стэс. Забудь! Лучше быть уверенной в своем будущем, чем сидеть, сложа руки и дожидаясь, пока тебе дадут подаяния, - заявила Елена.
Блондинка не ответила. Она терпеть не могла, когда Гилберт устраивает подобные нравоучения.
Внезапно к ней на колени прыгнул большой серый кот, сверкая своими серо-голубыми глазами. От неожиданности Стэйси выплеснула небольшую часть содержимого своего стакана на брюки.
- Черт! – выругалась она. – Пошел вон!
Улыбнувшись, Елена поднялась с кровати и, взяв кота на руки, села обратно. От ласк хозяйки кот довольно замурлыкал. В качестве благодарности питомец устроился возле Гилберт и начал лизать ее ладонь.
- Салдэй, ну-ка прекрати.
Вытиравшая в это время свою джинсы, Стэйси замерла и подняла свои удивленные, расширенные глаза на брюнетку. Поймав этот взгляд, Елена поняла, что сморозила лишнего, но отступать уже было поздно.
- Как? – хрипнула Хинхаус, плюхаясь обратно в кресло.
- Что как? – быстро переспросила Гилберт, пряча глаза от подруги.
- Не увиливай. Как зовут твоего бешенного кота? Я не ослышалась? Салдэй? В самом деле? – проговорила блондинка.
- Да! Так и зовут! Что в этом такого?! – завелась Елена.
Получив желаемое, Стэйси сжала губы и зажмурила глаза. В следующую секунду по номеру отеля раздался пронзительный хохот. Заливаясь смехом, Хинхаус приложила ладонь к животу.
- Салдэй! Оу, Салдэй. Господин, Салдэй, не желаете ли рыбки или сметанки? – выговорила блондинка, вызывая у Гилберт настоящий ураган злости.
- Что ты гогочешь, как пара лошадей?! – нервно бросила она. – Ну, Салдэй. Что в этом такого?
Лицо Стэйси внезапно стало серьезным и строгим.
- Ты и вправду хочешь знать? – зло произнесла Хинхаус. – Стоит ли разъяснять, что «Сал» - это Сальваторе, а «дэй» - это Дэймон?! Ты и вправду думаешь, что я такая идиотка? Да, глаза у твоего кота, что надо! Почти такие же, как и у того, который уничтожил четыре года назад все, чем ты так дорожила. Хотя, пардон, я позабыла о том, что ты в этом виновата также же, как и он. Елена, я все еще помню, как ты в хлам пьяная ворвалась в мой дом тогда, плача и причитая без конца: «Все кончено! Я его ненавижу!», а теперь все начинается снова? Скучаешь по своему Сальваторе?
Гилберт сидела около минуты и просто молчала. Воспоминания о прошлом вызывали в душе девушки неподдельную боль.
- Я вовсе не скучаю по нему. Много времени прошло! Салдэй появился у меня спустя месяц, как я и Дэймон… расстались, но ты ведь и сама это знаешь, - твердо произнесла Елена. – Я начала новую жизнь, в которой Сальваторе нет и, надеюсь, не будет. Все это было, но это уже в прошлом. Даже если он появится завтра у меня перед носом, я не шевельнусь, потому я его больше не люблю.
- А ну-ка повтори это! – усмехнулась Стэйси. – Дэймон… Вспомни эти невероятные голубые глаза, его хитрую, милую улыбку, черные, как сама ночь, волосы и будоражащий воображение голос…
- Прекрати! – крикнула Гилберт, зажмурив глаза.
- Что и требовалось доказать! Ты все еще фанатеешь по Сальваторе. Даже не смей отрицать, - шутливо произнесла Хинхаус. – Мне, например, жаль, что вы разбежались, как в море корабли. Два дебила – это была сила! – решая перевести разговор в более мирное русло, девушка беззаботно проговорила. – Где твой телефон? Мне надо матери позвонить.
- В сумке, - отмахнулась Елена. – Достань сама.
Кивнув, Стэйси поднялась с места и, пройдя к столу, взяла в руки сумку подруги. Доставая из нее телефон, блондинка внезапно зацепилась взглядом за нечто блестевшее в недрах кармашков. Взяв это в руки, Хинхаус поняла, что это письмо. Читать она его не стала, но не из вежливости, а потому что ее внимание больше привлекла монограмма на конверте. Большая черная птица говорила девушке о многом. «Вот «счастья-то» тебе привалило, Гилберт!» - рассмеялась про себя блондинка. Повернувшись к Елене, Стэйси расплылась в счастливой улыбке.
- Это ты на эту работу устроилась? – задыхаясь от поступающего смеха, проговорила Хинхаус, демонстрируя лист письма.
- Да, и даже подписала годовой контракт, - не замечая подтекста в словах подруги, кивнула Гилберт.
«Вашу мать!» - воскликнула про себя Стэйси, но раскрывать причину этой радости Елене она не стала. - «Сюрприз будет, что надо. Для всех!».
Остаток дня проходил мутно. Елена и Хинхаус делились впечатлениями за последние недели. Эти девушки общались очень тесно. Порой Гилберт казалось, что даже с Кэролайн она общалась куда меньше, чем со Стэйси. Такой друг, как эта стервозная блондинка, заставлял жить в постоянном напряжении, но с другой стороны Хинхаус была единственной, кто всегда мог отвлечь Елену от мыслей о тяготах жизни. Эта дружба началась совершенно внезапно. После разрыва отношений с Дэймоном Елена была не в самом лучшем состоянии. Она напилась, да так, что едва могла соображать. Крохотные участки мозга, которые чудом еще работали, говорили, что домой Гилберт идти нельзя, к Кэр тоже, потому как ее мама тут же позвонит родителям девушки. Елена и сама не помнила, как она очутилась у порога дома Стэйси. Благо никого, кроме блондинки, дома не оказалось. Хинхаус была ошарашена появлением своего бывшего врага у себя дома, но выбирать не приходилось. От огромной дозы алкоголя Гилберт, едва успев войти, рухнула в обморок. Наутро же она очутилась в мягкой постели Стэйси, которая прикладывала компрессы на лоб брюнетки, приговаривая что-то вроде: «Идиоты!». Узнав, что Сальваторе и Гилберт сожгли все мосты и причину всего этого, Хинхаус, девушка, обладающая неплохой фантазией, долго не могла прийти в себя. Ей казалось, что ничто не могло разрушить такие мощные узы любви этой пары, но вышло совсем как раз наоборот.
С того дня прошла неделя. Стэйси и Елена снова встретились, но уже в университете. Так вышло, что обе девушки были неуспевающими в учебе и их обеих оставляли на дополнительные занятия после пар. Совместные прогулки до библиотеки, решения задач в учебе, подготовки к сессиям сделали свое дело. Ненавидящие друг друга девушки стали близкими подругами. Однако Гилберт и Хинхаус тщательно скрывали это, потому как информация такого рода, могла навлечь много сплетен среди студентов кампуса, но вместе эта парочка красивых стерв тайно правила жизнью Стэнфорда. Постепенно год за годом, окунувшись в другую атмосферу жизни, Елена начинала забывать о Дэймоне. К счастью, а может и наоборот, Сальваторе ничем не давал знать о себе. После того, как он уехал в Италию, о нем ничего не было слышно. Иногда Гилберт порывало позвонить Милене и узнать, как он, но что-то всегда останавливало. Со временем, под воздействием Кэролайн и Бонни, девушка начала встречаться с другими парнями, и вскоре мысли о прошлой любви начинали забываться. Все как могли, поддерживали Гилберт в том, чтобы она окончательно забыла Дэймона. Единственный, кто противостояли этому, намеренно или нет, были Стэйси и Тайлер. Локвуд всячески пытался примирить Сальваторе и Елену, но все было тщетно. Оба заупрямились, а гордость не давала им и миллиметра сделать по направлению друг к другу. В конечном итоге Елена отказалась от Дэймона Сальваторе. Ей надоело жить мечтами о прошлом и все, что происходило с ней раньше, растворилось во времени и небытие.
Внезапно разговор двух девушек прервал настойчивый стук в дверь. Гилберт уже хотела подняться, чтобы открыть, но ее вдруг опередила Стэйси. Подскочив к двери, Хинхаус распахнула ее и увидела перед собой красивого молодого человека. Около минуты он и блондинка рассматривали друг друга, но потом Стэйси надоело такое пристальное внимание.
- Ну что вылупился? Если ты впервые за всю жизнь увидел красотку, это не значит, что тебе все можно! – бросила она, закрывая дверь перед самым носом у парня.
Однако мужчина оказался проворнее и быстро проскользнул в номер.
- Ты откуда такая взялась, дурочка с переулочка? – парировал он, скрестив руки на груди.
Задохнувшись от возмущения, Стэйси уперла руки в бока.
- Дурочка? На себя посмотри, питекантроп недоделанный! – выпалила Хинхаус. – Приперся сюда и еще права качает! «Подержите мои понты, дорогие, у меня самого ручонки припудренные, ну прямо как мозги»!
- Ну и хамье! – проговорил парень. – Откуда ты только такая выискалась?!
Стэйси хотела ответить, но гневную тираду вдруг прекратила Елена, вышедшая на шум в коридор. Увидев парня, брюнетка приветливо улыбнулась.
- Рафаэль! Я так рада тебя видеть!
От этих слов Хинхаус громко фыркнула.
- Можно было догадаться, что вы знаете друг друга, Гилберт. Одна больная голова хорошо, а две больные головы еще лучше!
- Ты когда-нибудь затыкаешься? – возмутился Ланкастер.
- Только в церкви на панихидах, но меня выгнали оттуда из-за чересчур короткой юбки! – парировала Стэйси, приторно улыбаясь.
- Прекратите, - остановила Гилберт. – Я хочу вас друг другу представить. Стэс, это Рафаэль Ланкастер – мой старый друг. Рафаэль, это моя подруга – Стэйси Хинхаус.
- Видно, что старый, - буркнула блондинка и чуть присела, выполняя старомодный реверанс времен Российской империи.
- Вам никто не говорил, что последние четыре буквы вашей фамилии как нельзя описывают целостность ваших мозгов? – с притворной вежливостью поклонился Рафаэль.
- Вы первый, - улыбнулась Хинхаус и весело добавила. – И вообще так дружба не заводиться. Давай-ка так, черепашка-ниндзя!
Стэйси выставила перед собой ладонь, но не успел Рафаэль пожать ее, как блондинка поспешно плюнула на нее.
- Теперь мы скреплены одной слюной, дорогой! Дай я тебя обниму, Рафи! – протараторила девушка и, не дожидаясь ответа, обняла парня, вытирая влажную ладонь об его свитер, а затем поспешно отстранилась.
Наблюдая за этими манипуляциями, Гилберт едва сдерживалась, чтобы не расхохотаться. Ланкастер не стал придираться и обмениваться «любезностями» с Хинхаус и дальше. Повернувшись к брюнетке, он вздохнул, спрашивая:
- Елена, ты сегодня занята чем-нибудь? Мы могли бы сходить погулять перед сном…
- Нельзя! Ее Салдэй укокошит, если узнает! – перебила Стэйси, намекая вовсе не на кота.
Однако Елена была другого мнения.
- Конечно, Рафаэль. Сейчас. Я только куртку возьму, - проговорила она и скрылась в гардеробной.
Посмотрев девушке вслед, Ланкастер потер пальцем подбородок.
- Что еще за Салдэй? – задумчиво произнес он, некстати забыв о стоящей рядом Хинхаус.
- О-о-о… Это опасный типчик! – с нотками ужаса выдохнула блондинка. – Но я буду рада, если ты с ним встретишься. Уж он-то тебе твою наглую задницу надерет.
- Это вряд ли! – резко произнес парень. – Кем бы он ни был, меня это ничуть не волнует.
- Вот как?! – притворно удивилась Стэйси. – Тогда может мне прямо сейчас позвонить ему? – девушка пальцами изобразила телефонную трубку. – «Алло! Дэй? Твоя похотливая псевдосупруга офигела! Гуляет со всяким сбродом. Тащи свою красотку-Ламборгини в Розленд! Дело срочное!».
- Ты прикидываешься идиоткой, и это тебя не красит, дорогая! Ты простая, как табуретка и мало чем привлекательная. Так что хватит строить из себя невесть кого, - серьезно проговорил Рафаэль.
В этот момент в коридор вышла Елена, надевающая на ходу куртку.
- Ну что? Пошли? – с энтузиазмом спросила она.
- Пойдем, - в ответ улыбнулся парень, и вместе они вышли за дверь.
Глядя на нее, Стэйси шумно выдохнула и, развернувшись, прошла в спальню, где на кровати развалился кот Гилберт. Присев рядом с ним, Хинхаус сменила гнев на милость и погладила животное по гладкой спинке.
- А может и вправду позвонить твоей тезке, а? – вслух подумала блондинка. – Не-е-ет. Я же не камикадзе. Пусть идет своим чередом.
Тем временем Елена и Рафаэль вышли из отеля. Девушка заинтересованно посмотрела на мужчину.
- Куда же мы пойдем? – спросила она.
Ланкастер хитро улыбнулся и подмигнул.
- Там за углом есть хорошее кафе. Плюс ко всему оно теплое. Не будем же мы осенью, гуляя, мерзнуть на улице.
Гилберт лишь согласно кивнула. По дороге к кафе пара переговаривалась. Елена рассказала о своем сегодняшнем походе в офис Salzman company. Парень же повествовал о своих высотах в бизнесе. Семья Рафаэль подобно семье Сальваторе имели большую компанию с одной лишь разницей. Ланкастеры устраняли конкурентов, а Сальваторе присоединяли их под свое крыло, расширяя и без того огромные владения. Если задаваться вопросом, кто сильнее, монополия Сальваторе или компания Ланкастер, то многие бы ответили, что монополия, и не ошиблись бы. Как предприниматель господин Ланкастер, отец Рафаэля, уступал в опыте небезызвестному отцу Дэймона, Джузеппе, который был настоящей акулой в своем деле. Однако, как бы там ни было, эти компании редко встречались на финансовых рынках, а если и встречались, но тут же расходились, дабы избежать драки за место под солнцем. Монополия и компания Ланкастер старались не переступать друг другу дорогу и избегать точек соприкосновения, зная, во что это может вылиться.
Войдя в кафе, Рафаэль, помог Елене снять куртку и сесть за стол. Официант принес меню, и пара поспешно сделала заказ.
- Тебе не холодно? – обеспокоенно спросил мужчина, смотря, как Елена провела ладонью по плечу.
- Нет-нет. Все в порядке. Просто я чувствую какое-то напряжение что ли, - призналась Гилберт.
- Я не кусаюсь, - усмехнулся Ланкастер, смотря на девушку.
В ответ брюнетка тихо рассмеялась.
- Я не тебя боюсь, - улыбнулась Елена, стараясь не выделять местоимения.
Вскоре официант принес заказ, но девушка даже не притронулась к еде. Ее мысли сейчас были явно не здесь, а глубокие теплые карие глаза были устремлены в окно. Наблюдая за ней, Рафаэль видел перед собой ослепительного ангела. Девушка действительно была очень красивой. Ее темно-коричневые волосы падали на плечи, очи горели, как два обсидиана, а улыбка была способна растопить не один ледовитый океан. Очевидно, что Ланкастер был влюблен. Причем очень давно. Елена понравилась ему еще тогда, когда она только приехала в Браун. Роковая брюнетка, одетая в облегающие черные брюки, красную атласную блузку и высокие шпильки. Она вызывала восхищение не только у него одного, и Рафаэль понимал, что такая девушка могла достаться только победителю. Даже сейчас спустя столько времени парень продолжал тайно любить Елену, облаченную в широкие джинсы, белую футболку и кеды.
Заметив, что за ней наблюдают, брюнетка озорно взглянула на мужчину и нехотя принялась за еду.
- А когда ты уедешь? – вдруг спросила она, отправляя равиоли в рот.
- Думаю, что завтра. Нью-Йорк «соскучился» по мне. Бизнес не терпит отлагательств, - с грустью вздохнул мужчина. – А ты? Рассчитываешь надолго здесь остаться?
- Не знаю. В последнее время я ни в чем не уверена, - призналась Гилберт. – А теперь еще и Стэйси со мной.
От упоминания о хамоватой подруге Елены Рафаэля слегка передернуло.
- Не понимаю. Как вы можете дружить? Вы же совершенно разные, - удивленно проговорил он.
- Мы не такие уж и разные. Ты не видел меня несколько лет и не знаешь, что я вытворяла. Если бы знал, то Стэс показалась бы тебе ангелочком, - пожав плечами, ответила Елена.
- Это вряд ли, - усмехнулся Ланкастер, отпивая минеральной воды. – Скажи, а о каком Салдэе она говорила?
- Ревнуешь? – поспешно ляпнула Гилберт. – Салдэй – это самый замечательный, милый, добрый, нежный, любящий…
Слушая эти дифирамбы, Рафаэль заметно напрягся, хотя сам того не желал.
- …Невероятно храбрый, любимый... – продолжила Елена и, выдержав паузу, выпалила. – Кот!
- Кот? – ошарашено переспросил мужчина.
- Да. Стэйси пыталась запудрить тебе мозги тебе тем, чего нет, - кивнула брюнетка и отодвинула от себя тарелку.
- Это обнадеживает, - вздохнув, улыбнулся Ланкастер.
- Почему? – спросила Гилберт.
- Что почему? – растерялся Рафаэль.
- Обнадеживает. Почему? – настойчиво проговорила Елена. – Рафи, я тебя хочу предупредить, что сейчас я не готова начинать новые серьезные отношения, – девушка встретила вопросительный взгляд парня, – но, когда я соберусь с мыслями, ты будешь первым, кто об этом узнает.
- Обещаешь? – прищурившись, коварным голосом проговорил Ланкастер.
- Обещаю, - ответила брюнетка. – Пойдем на свежий воздух. Хочу размять ноги.
Надев верхнюю одежду и расплатившись с официантом, парочка вышла из кафе и медленно направилась к отелю. На улице уже вовсю царила ночь. Посмотрев на дисплей мобильного, Рафаэль узнал, что сейчас двенадцать часов ночи. Вскоре они добрались до входа отеля и остановились.
- Я провела замечательный вечер. Спасибо, - улыбнулась Елена.
Ланкастер не ответил. Мужчина нагнулся к ней и легко коснулся губами щеки Гилберт. От неожиданности девушка застыла. Этот невинный поцелуй оказался для нее хлестче пощечины, но и одновременно приятным.
- Спокойной ночи, Елена, - мягко прошептал Рафаэль.
Поспешно кивнув, брюнетка развернулась к отелю и, как можно незаметнее, помчалась в свой номер, оставляя своего друга наедине со своими мыслями.
Однако ни Елена, ни Рафаэль еще не знали, что сейчас за ними наблюдала Стэйси Хинхаус, стоявшая на краю балкона. Ее серые глаза недобро прищурились, а губы были плотно сжаты. Лунный свет падал на светлые волосы, оставляя на них свои блики. «Ох, видел бы вас сейчас он», - подумала блондинка и, выпрямившись, вошла обратно в помещение.

***

Свет солнца падал на спелый виноград, кожура которого играла с лучами, дразня всех, кто бы не проходил мимо виноградных угодий. Где-то вдалеке играло радио. Голос Адриано Челентано разливался по всей округе, создавая невероятную атмосферу. Если в США сейчас была ночь, то в Италии день только начинался. Люди вставали с утра, чтобы вновь пойти на работу. Кто-то трудился на виноградных плантациях, кто-то в офисах, а кто-то и вовсе еще задерживался дома. Одним из таких сейчас был мужчина, лет пятидесяти четырех. Одетый в свой привычный строгий костюм, он сидел у себя в кабинете и рассматривал какие-то бумаги. Вдруг в дверь постучались, и в комнату вошла пожилая женщина-ровесница мужчины, но в отличие от него она была одета в темно-коричневое платье и фартук. Ее волосы были убраны на затылке в строгий пучок. Подняв на нее свои небесно-голубые глаза, мужчина улыбнулся краем рта.
- Джузеппе! Еще не свет, ни заря, а вы уже работаете. Уже успели куда-то съездить. Ей Богу, так нельзя, - укоризненно проговорила женщина, усердно жестикулируя руками.
- Солнце уже давно встало, и к тому же я не испытываю ни малейшего желания лежать в постели без дела. Кстати, Милена, а завтрак готов? – спросил старший Сальваторе, откладывая бумаги.
- Я как раз зашла, чтобы вас позвать. Пойдемте уже, - протараторила женщина.
Джузеппе и домоправительница вышли из кабинета и, миновав пару коридоров огромного особняка, вошли в столовую, где был распложен большой овальный стол. Эта комната была куда солнечней, чем кабинет Сальваторе, за что он ее так и любил. Окинув взглядом помещение, мужчина нахмурился и, устремив взгляд на молоденькую служанку, спросил:
- Где Дэймон?
- Сеньор Дэймон утром уехал в офис, сеньор, - дрожа, ответила девушка.
- Какой к черту офис?! Я только что оттуда! – прогремел Джузеппе и вопросительно посмотрел на Милену. – Мой сын начал избегать меня что ли? Не вижу его целыми неделями. Один офис на уме!
- Ну, разве вы не рады? – удивленно проговорила домоправительница. – Он занят хорошим делом.
- Не говори чуши! – отмахнулся Сальваторе. – Когда ты его видела в последний раз?!
Ответить Милена не смогла. Сын хозяина и вправду давно не попадался на глаза женщине, как будто в воду канул. Он редко звонил, а если его спрашивали, где он, то отвечал, что в офисе или на встрече с деловыми партнерами. Однако сегодня Джузеппе хотел знать точно, где его сын пропадает. Набрав его номер на мобильном, мужчина прижал динамик к уху. В ответ раздался противный голос оператора и переадресация.
- Он недоступен, - проговорил вслух Сальваторе.
Служащие особняка, находящиеся в столовой переглянулись. Все они люди, у всех были свои интересы, но сегодня многих волновал и интересовал лишь один вопрос. Где же, где же Дэймон Сальваторе?