Глава 39. «Тату» тихонько прикрывает дверь, отрезая нас от шума за стеной.

«Тату» тихонько прикрывает дверь, отрезая нас от шума за стеной.

«Альфа» оттягивает голову Дока назад, по-прежнему угрожая ему ручкой.

- Совесть у тебя есть? – рычит «Альфа»,

- Спрашивает человек, готовый проткнуть глаз себе подобному, - отвечает Док.

«Тату» наклоняет к нему.

- Ты лишен человеческих прав, мудак.

В кабинете я вижу стол, стул и старомодные вакуумные банки с красноватыми сгустками, разглядывать которые желания не имею. Не удивлюсь, если вся эта гадость перекочевала с тех времен, когда Алькатрас служил тюрьмой для самых отъявленных преступников.

- Я такой же пленник, как и ты, - цедит Док сквозь сжатые зубы. – Я так же, как и ты, делаю то, что велят. И, равно как и тебе, выбора мне не дают, - чеканит он слова.

- Точно, - кивает «Альфа». – Вот только в отличие от нас, тебя не планируют пустить на корм для монстров или использовать в качестве биомассы для черт знает чего.

За спиной Дока я вижу несколько прямоугольных коробок книжного формата. На каждую из них наклеено изображение и все они подписаны. И только я планирую двинуться дальше, как одна из таких наклеек бросается мне в глаза.

Коробка маркирована именем ПЕЙДЖ. Качество снимка ужасно, фото зернистое, но темные глаза и эльфийское личико я узнаю сразу.

- Что это? – учащенное сердцебиение умоляет меня забыть о своей находке.

- Род человеческий на грани исчезновения, и ты думаешь, я счастлив? – спрашивает Док.

- Вот это что? – Я поднимаю коробку с именем ПЕЙДЖ.

- Дай-ка я угадаю, ты здесь не баклуши бьешь, а самоотверженно сражаешься за нашу свободу!? – усмехается «Альфа».

- Делаю всё, что могу.

- Только это большая тайна, я так понимаю, - кивает «Альфа».

- Бро, он так острожен, что раскусить его нереально, – говорит ему в тон «Тату».

- Эй! – не выдерживаю я. – Что это?

Все наконец смотрят в мою сторону, заметив в руках коробку с фото и именем Пейдж.

- Видеозапись, - отвечает Док.

Отражаясь эхом от стен, раздается знакомый сигнал.

- Какого черта? – спрашивает «Тату». – Почему эта хрень верещит раз за разом?

- Одной сумасшедшей удалось бежать, - отвечает Док. – Распахивает двери аварийных выходов и жмет на кнопки сигнализации. Вы вообще планируете меня отпускать?

Что ж, хотя бы с мамой всё в полном порядке.

- Я хочу посмотреть эту запись, - говорю я ему.

- Мда? – смотрит на меня «Тату». – А за попкорном не сгонять?

- Здесь моя сестра, - я трясу рукой с кассетой. – И я должна это увидеть.

- Ты сестра Пейдж? – удивляется Док.

Впервые с момента нашей встречи его внимание приковано ко мне. До меня вдруг доходит – он знал Пейдж. Док делает шаг в моем направлении, но «Альфа», вцепившийся в его шевелюру, препятствует этому порыву.

- Коли или дай пройти, - Док вырывается из рук «Альфы» и, кажется, вот-вот его ударит.

- Мне нужно увидеть запись.

- Эта малышка, твоя сестра, - начинает Док, - боюсь, она погибла во время атаки на обитель.

- Нет, - говорю я.

Он удивленно моргает, глядя на меня.

- Откуда такая уверенность?

- Буквально вчера она была со мной, ну или позавчера, не знаю, сколько времени прошло с тех пор, как нас сюда привезли.

Судя по тому, как пялится Док, в его персональном мирке важнее меня никого сейчас не осталось.

- Она не напала на тебя?

- Она же моя сестра, - говорю я так, словно Док сморозил какую-то глупость.

- И где она теперь?

- По всей вероятности, здесь. Мы оказались на пирсе, преследуя Пейдж.

В кои-то веки сирена смолкает, и все слегка расслабляются.

- Времени на киношки у нас нет, дорогуша, совсем из ума выжила? – спрашивает «Тату». – Забирай кассету с собой.

- Это бетамакс, - отмечает Док. – В данной комнате имеется специальный проигрыватель, но я сомневаюсь, что в пределах всего залива отыщется хотя бы еще один. Кассета такая же древняя, как и все, чем я здесь располагаю.

- Что еще за бетамакс? – удивляюсь я.

- Устаревший видеоформат, - поясняет «Альфа». – Канул в лету до твоего рождения.

- Именно так, и уверяю, нигде, кроме этой комнаты, ты просмотреть кассету не сможешь, - заканчивает Док.

- Каков план? – спрашиваю я у «Альфы» и «Тату». – Быть может, я успею ознакомиться с записью и после догоню вас, ребята?

Они растерянно переглядываются, и я понимаю, плана у них нет.

- Берем его в заложники и уходим – предлагает «Альфа».

- И все умираем, - кивает Док. – Для саранчи я и вы равны.

- Саранчи!?

- Для них, – он кивает в сторону окна. – Ангелы зовут их саранчой. Их логики мне не понять. Но эти создания положат конец всему человечеству.

На мгновение Док выпадет из реальности, он глядит на скорпионий конвейер, погрузившись в собственные мысли, но спустя пару секунд вспоминает-таки о нас.

- Послушайте, эта ночь – самое подходящее время для побега. Что-то грядет, саранча в полном составе отбывает на задание.

- И с чего нам тебе верить? – спрашивает «Тату».

Он умудрился найти нож для вскрытия писем и теперь проверяет остроту лезвия.

- Потому что я тоже человек. Нравится тебе или нет, но мы на одной стороне.

- Как долго их не будет? – уточняет «Альфа».

- Понятия не имею.

- Когда они улетают?

- Я сказал тебе все, что знал. Эта ночь – ваш единственный шанс.

- Если здесь никого не будет, мы могли бы вызволить всех, - говорю я, задумавшись о маме, Кларе, и остальных, хором певших «О, Благодать», в честь людей, обреченных на смерть. Теперь-то я точно знаю, что всех, кто покинул камеры, ожидала именно она.

- Покинуть тюрьму незаметно целой толпой довольно проблематично, - замечает «Альфа».

- С этого «корабля» ускользнуть нереально в принципе, - отвечаю ему я. – Если только ты не горишь желанием пообщаться с акулами на пути к берегу. Чем больше людей, тем больше шансов, кто-то из них спасется.

- Гарантирую, если сбегут все, - не соглашается «Альфа», - спасутся лишь единицы.

- А если мы бросим их умирать, то спастись не сможет никто.

- Девчонка дело говорит, - вмешивается «Тату».

«Альфа» делает глубокий вдох и столь же медленно выдыхает.

- Ключи от камер в комнате охраны, - говорит Док. – Заверьте людей, работающих на ангелов, что и они смогут бежать. Тогда они сами схватят ключи, предупредят пленников и выпустят их на свободу.

- Врешь, - выдает «Тату».

- С чего бы? Думаете, хоть кто-то из них захочет остаться? Полагаете, окажись у них шанс на бунт, они бы его упустили? Все, что вам нужно – убедить их в том, что с вами они проживут дольше, чем без вас. И эта часть плана гораздо сложнее, чем кажется.

- Отчего же вы сами все не сбежите этой же ночью, если здесь никогда не будет? – спрашивает «Альфа». – Зачем вам мы?

- Судно у нас одно. И отчалив, они пришвартуют его в доках Сан-Франциско. Это Алькатрас, джентльмены. Охрана здесь ни к чему. Вода надежный стоп-фактор.

- А как на счет доплыть самостоятельно? – интересуется «Тату».

- Теоретически это возможно. Хороший пловец с многолетним опытом тренировок, состоящий в дружеских отношениях с акулами мог бы справиться с этой задачей. И я говорю о заядлых дайверах с гидрокостюмами, лодкой и командой, готовой прийти на помощь. Есть у нас здесь такие?

- Должен быть выход, - говорит «Тату». – Шевели мозгами, коротыш. Или я лично швырну тебя в воду с наступлением темноты.

Док оглядывается на меня. Мне кажется, я слышу, как скрипят винтики в его голове.

- Я слышал, что команду на время стоянки парома где-то запирают. Я могу похлопотать, и девочка окажется на борту, - он кивает на меня. – Возможно, ей удастся освободить капитана и с ним же вернуться на остров.

- Давай лучше я, - предлагает «Тату». - Притворюсь членом команды.

- Уверен, что лучше ты, но придется идти ей, - отвечает Док.

- Почему?

- Они набирают девушек для обители. Я прослежу, чтобы ее включили в список тех, кто отправится на берег следующим рейсом. Билетик действителен только для юных барышень, ты прокатиться не сможешь.

«Тату» с подозрением глядит на меня. Видимо, пытается решить, а не сбегу ли я, добравшись до материка.

- Здесь мои мать и подруга, - говорю я ему. – И я готова на все, чтобы вытащить их отсюда.

Парни вновь обмениваются многозначительными взглядами.

- Как мы можем быть уверены, что капитан рискнет жизнью, ради нашей свободы? – спрашивает «Альфа». – Его мать тоже здесь?

- Ей придется быть убедительной, - пожимает плечами Док.

- А если ей не удастся? – говорит «Тату».

- Найдем кого-то другого, способного привести паром в движение, - Док звучит очень уверенно.

- Если все так просто, чего же вы медлили раньше? – щурится «Альфа».

- Прежде монстры и ангелы не покидали остров в полном составе. Уж поверь, мы вполне обошлись бы без вас.

Парни кивают.

- Справишься? – смотрит на меня «Альфа».

- Еще бы. Я сама поведу паром, если придется.

- От затонувшего парома проку мало, - хмыкает «Альфа».

- Ой ладно, - отмахиваюсь я. – Значит, найду кого-то компетентного.

Мой тон не терпит возражений, а вот душа в пятки ушла.

Снова раздается тревога, вой отскакивает от стен и режет слух.

- Быть может, вам удастся договориться с беглянкой – замечает Док. – Уж кто-кто, а она вам точно покажет все входы и выходы.

- Решено, - говорю я. – Ваше дело открыть камеры в нужное время. За мной остается освобождение капитана, когда команда причалит к берегу.

«Тату» и «Альфа» в который раз переглядываются, веры в успех предприятия я в них не вижу. Серена вновь затихает.

- У вас есть соображения получше? – смотрит на них Док.

Парни кивают друг другу, понимая, что Док прав.

- Молись, чтобы сказанное тобой, оказалось правдой, - говорит ему «Тату». – Или к утру превратишься в акулий завтрак. Ясно тебе?

«Альфа» колеблется, будто хочет спросить, буду ли я в порядке, но, видимо, вспоминает, где мы вообще находится, и просто спешит к двери.

- Если встретите женщину-сигнализацию, - кричу я ему вслед, - скажите, что вы от Пенрин. И позаботьтесь о ней, хорошо? Судя по всему, это моя мама.

«Тату» окидывает Дока последним предупреждающим взглядом и покидает комнату.