Глава 38. Хиро сменил свое кимоно на черные мешковатые штаны и темно-синюю куртку, которая завязывалась спереди на манер кимоно

Хиро сменил свое кимоно на черные мешковатые штаны и темно-синюю куртку, которая завязывалась спереди на манер кимоно. В отличие от обычного сюрко, у куртки были узкие рукава, подвязывалась она специальным поясом. Вместо обычного оби использовался длинный кусок ткани, свернутый в трубочку. Внутри была спрятана веревка и прикрепленный к ней небольшой крюк кагинава. Хиро обернул вокруг талии еще один кусок ткани и закрепил его на оби. Он послужит маской, когда синоби прибудет на место.

Хиро спрятал свой капюшон в заднюю часть куртки, где тот исчез в специальном кармане, предназначенном именно для этой цели.

Синоби открыл деревянный сундук, стоящий рядом со столом, и аккуратно вытащил из него все бумаги. Когда ящик опустел, он нажал на фальшивое деревянное дно, чтобы открыть секретный отдел, где хранил особое оружие. Оружие синоби. Оно сверкало в отблеске свечей, пока Хиро отбирал нужное.

Пять сюрикенов, метательных звездочек, могут служить или снарядом, или оружием в руках во время боя. Хиро положил их в кармашки с внутренней части рукавов. Горстка тетсубиси присоединилась к сюрикенам вместе с щуко, альпинистскими когтями, которые надевались на запястья, чтобы было удобно карабкаться по стенам. Насколько Хиро успел понять, они так же были неплохим оружием и в близком бою.

Он оставил остальное оружие и аккуратно положил фальшивое дно на прежнее место. Хиро заполнил сундук бумагами, снял со стены мечи и пару кинжалов и закрепил на талии кожаный мешочек, внутри которого лежали принадлежности для огня, моток веревки и кайро – кусочек бамбука, которые Хиро использовал для переноса углей, горячей воды или еще чего-нибудь.

Он дважды проверил все, чтобы убедиться, что не забыл ничего нужного. Хиро сомневался, что ему это все пригодится, но будет лучше, если он возьмет свои инструменты, нежели умрет из-за их отсутствия.

Пришло время уходить.

Высоко в небе висела полная луна, похожая на огромный золотой кобан.

Хиро предпочитал работать в кромешной тьме, но он не мог выбирать время для своего задания. Уверенным шагом самурая он отправился по своим делам.

Хиро миновал храм, повернул налево к реке Камо и пошел на юг вдоль реки к Понто-тё. По дороге он не встретил ни единой души, только в нескольких домах у реки еще горели огоньки. От легкого ветра по воде шла рябь, в воздухе слегка пахло рыбой. Хиро слышал аромат, исходящий от деревьев и какого-то цветущего растения, вкупе с прогорклым запахом, вероятно, от объедков и нечистот.

Пока Хиро шел, он вспоминал про Ига. Восемнадцать месяцев – это очень мало, но в тоже время – вечность. Он скучал по друзьям и родным. Пару дней назад он всего лишь хотел заработать право вернуться домой. Ничего не изменилось, за исключением того, что впервые за все время своего текущего назначения он перестал видеть в нем лишь наказание. Если бы он не был синоби, отец Матео скорее всего умер бы.

Пройдя примерно километр на север от Сандзё, Хиро сошел с дороги и исчез в тени под деревьями. Большинство домов со стороны реки окружали садовые заборы, Хиро старался держаться как можно ближе к ним, чтобы его не заметили. Когда он добрался до последнего дома перед дорогой Сандзё, он вытащил ткань из оби и обернул ею лицо. Надел капюшон и взобрался на вишневое дерево, растущее у стены и перекинувшее свои ветви через нее.

Оказавшись на дереве, Хиро вытащил катану и привязал ее к ветвям деревьев, где ее никто бы не смог увидеть. Хотя длинный меч был нужен для поддержания образа самурая, он мог помешать маскировке.

Его руки нашли завязки внутри рукавов, потянув за которые ему удалось туго затянуть манжеты на запястьях. Тоже самое Хиро сделал и завязками на лодыжках.

Разобравшись с одеждой, Хиро пополз дальше по дереву, пока не оказался примерно в метре над карнизом дома. В отличие от дома Акеши, этому не хватало заботы садовника, раскидистые ветви вишневого дерева нависали в нескольких сантиметрах над крышей.

Хиро сполз со ствола и вытянулся на ветке. Под его весом она прогнулась, потом уперлась в крышу. Когда листья коснулись карниза, Хиро пополз еще медленнее, чтобы шорох не всполошил жильцов.

Он не видел никаких огней, но это не означало, что все спят.

Добравшись до крыши, Хиро слез с ветки, не издав и звука, потом медленно вернул ее в исходное положение. За все это время не шелохнулся ни единый лист.

Хиро присел и прислушался. Он ничего не услышал внизу и не увидел ни фонарей, ни какого-либо другого света. Через пару минут синоби взобрался на самый верх крыши. Он старался прижиматься как можно ниже, чтобы его силуэт не выделялся на фоне неба.

Ни на улице, ни во дворе Хиро никого не увидел. У соседнего дома с восточной стороны все ставни были закрыты. Его владельцы уже разошлись по кроватям.

Хиро перепрыгнул с крыши на раскидистую соседскую сосну. Иголки пахли остро и свежо. После вишневого дерева кора казалась ему успокаивающе жесткой и твердой. По соснам было гораздо проще взбираться.

У Хиро заняло лишь несколько мгновений, чтобы перепрыгнуть с сосны на крышу соседнего дома. На этот раз до верха он передвигался очень медленно, поскольку со второй крыши хорошо был виден Чайный дом Сакуры... как и сам Хиро был бы хорошо виден с его двора.

Синоби присел за стропилами, тянущимися по всей длине крыши. Грубая солома впивалась ему в подошву и в колени.

Запах сосны подсказал Хиро, что он коснулся смолы одеждой или телом. В Ига это означало бы провал, но, к счастью, это не было тренировкой. Аромат цветов и духов перебьет запах от пятен сосны.

Хиро дотянулся до конька крыши и посмотрел на чайный дом.

Ставни были открыты, в каждом окне первого этажа ярко сиял свет, тогда как все окна второго были темными.

Хиро переполз по крыше до пары огромных раскидистых вишневых деревьев, растущих около уборной чайного дома. Насколько он помнил, их ветви дотягивались до стены. Не совсем так, как у соседской крыши, но вполне близко, чтобы можно было перепрыгнуть.

Он присел и прыгнул. Под ним разверзся двухметровый разрыв, но Хиро не сводил глаз со своей цели. Мгновение спустя, он почувствовал под своими пальцами колючую кору. Он схватился за ствол, расслабив мышцы, чтобы остановить падение, не сломав веток.

Меньше чем через минуту, когда он перепрыгнул на дерево, отъехала дверь и на веранду вышел дородный самурай. За ним, в ночь, вылетел звонкий женский смех. Голос похоже принадлежал Рико, хотя Хиро и не был уверен.

Смурай обернулся и рассмеялся в ответ, потом вышел на крыльцо и вразвалочку направился к уборной. Он был немного пьян и слегка пошатывался, но все держал под контролем. Хиро наблюдал как тот прошел под деревом и вошел в кабинку.

Когда самурай зашел внутрь, Хиро неслышно прополз по веткам до того места, где листва была достаточно плотной, чтобы в ней можно было спрятаться

Там Хиро и принялся ждать.

Несколько минут спустя пьяный самурай вышел из уборной и вернулся в чайный дом. Его поприветствовал женский смех, а фигура, сидящая на коленях, задвинула за ним дверь. Их тени отступили дальше в комнату и Хиро теперь видел только отблеск свечей на бумажных панелях.

Луна продолжала свой бег по небу.

Некоторое время спустя, Хиро услышал бормотание на крыльце или, возможно, на улице. Женщина крикнула: " Спокойной ночи", мужской голос ответил что-то неразборчивое. В комнате самурая свечи все еще горели, так что Хиро решил, что это ушел другой гость.

Чуть позже огонек замерцал по пути в комнаты второго этажа. Сначала он был бледным, но становился все ярче, как будто кто-то нес фонарь по лестнице. Потом он потух. Вероятно, тот, кто его нес, зашел в комнату и не хотел будить остальных. Хиро подождал, но огонек больше не появился.

Синоби откинулся на ветку дерева и принялся наблюдать за комнатой самурая. У Хиро было времени всего лишь до рассвета, но луна все еще стояла высоко. Он почти слышал голос отца, напоминающий, что нетерпение – враг скрытности. Этот урок задиры в Ига преподали ему весьма хорошо, и он отплатил им тем же, когда овладел мастерством терпеливости и внезапности.

Прошел еще час, чайный дом покинул последний посетитель. До Хиро с улицы донесся его пьяный смех. Он гадал, что думали соседи насчет поздних пирушек, и не научились ли они уже не обращать внимание на пронзительные крики подпивших самураев.

Мгновение спустя погасла последняя свеча внизу. Первый этаж погрузился во тьму. Через минуту свет появился в окне второго этажа. Он потух так же быстро, как и предыдущий. Хиро едва успел заметить женский силуэт на фоне бумажных панелей, прежде чем все огни в доме погасли. Только фонари возле уборной продолжали гореть.

Хиро ждал. Он наблюдал за чайным домом и за луной. Синоби слушал хор сверчков и лягушки, квакающей где-то на краю невидимого пруда. На дереве запела храбрая цикада, слишком ранняя для четвертого месяца года.

По небу пробежало облако, к нему присоединилось еще одно, и вместе они объединились в серую массу. Когда облако приблизилось к луне, Хиро расслабил мышцы, готовясь двигаться дальше.

Лунный свет померк, а потом погас полностью, когда облако заслонило бледный диск. Хиро соскользнул вниз по стволу дерева и помчался по двору, стараясь бежать низко и двигаясь быстро, чтобы его не обнаружили. К тому времени, когда луна выплыла из-за облаков, синоби уже исчез.

Хиро присел у стены возле задней двери, ведущей в чайный дом. Бумажные панели были темными и непрозрачными, за ними не было видно ни движения, ни отблеска света. Синоби положил руку на дверь и, немного приподняв ее, чтобы не сильно грохотала по деревянным пазам, открыл ее достаточно, чтобы проскользнуть внутрь. Оказавшись в доме, он беззвучно закрыл дверь.

Слева от него уже знакомый коридор вел к лестнице на второй этаж. Справа находилась цель Хиро – кабинет Маюри.