В 1906–1917 гг.

На развитие журналистики в этот период непосредственно влияла политическая ситуация в стране, значительно усложнившаяся в годы первой русской революции, а затем – первой мировой войны.

Как показывает практика, именно в годы революционных потрясений, как правило, возрастает роль и востребованность печати. Вот почему в журналистике этого периода наблюдается небывалый количественный рост – и органов периодики, и тиражей произведений печати. В 1908 году количество газет и журналов увеличилось по сравнению с началом века в три раза (3300 наименований). Причем, что характерно, в первую очередь выросло число общественно-политических изданий (почти 1, 5 тысячи органов печати). Одна только большевистская партия имела в своем активе большое количество как нелегальных, так и легальных газет и журналов: в 1905 году – 83 издания (12 легальных, 10 полулегальных, 36 нелегальных), в 1908 году общее количество подконтрольной этой партии периодики возросло до 83-х, а в 1907 году – на спаде революции – сократилось до 56. С началом революции 1905 года начали формироваться профсоюзы, а следовательно – и система профсоюзной журналистики. По неполным данным в период первой русской революции в стране выходило более 100 профсоюзных газет и журналов – в Москве (около 20 изданий), Петербурге (около 60 периодических органов), Одессе (5), в Нижнем Новгороде (2) и т.д.

Конечно, далеко не все издания были долговечными; исследователи российской прессы не могли не обратить внимания на тот факт, что большинство новых изданий погибало уже на первом году своего существования. Но, тем не менее, количественный рост прессы говорит о возросшем интересе общества к журналистике, причем этот интерес стал явно проявляться и в провинции. Он был подогрет как революционными событиями первой русской революции, так и войной 1914 года, в которую были вовлечены миллионы людей по всей стране, прежде всего из сел и деревень России.

Благодаря новым типам изданий общество впервые получило доступ к информации о революционном движении, партийной борьбе, о выборах в Государственную Думу, деятельности этого представительского учреждения, а также многочисленных общественных организаций, профсоюзов и многом другом, что прежде замалчивалось. Такое расширение информационного пространства вызвало значительный сдвиг в политической жизни России и общественном сознании.

После спада революционной борьбы положение журналистики постепенно становится все менее благоприятным, особенно после введения весной 1907 года положения «Об особой охране», которое развязало руки властям в борьбе с непокорной прессой. Усиливается гонение на печать. Закрываются газеты левого крыла, многие из них уходят в подполье. В 1907 году состоялось много громких судебных процессов над литераторами и журналистами. На скамье подсудимых оказываются Короленко, Ковалевский и... произведения Л.Н.Толстого (сам Толстой в суд вызван не был). Суд осуществляется над тем, что составляет цвет русской литературы и публицистики.

Как свидетельствуют архивные изыскания исследователя Э.В.Летенкова (см. книгу «" Литературная промышленность" России конца XIX – начала ХХ века»), в 1906 году для борьбы с революционным движением и для покрытия убытков, нанесенных русско-японской войной, правительство делегировало министра финансов В.Н. Коковцева в Европу для сбора «антиреволюционного налога» в виде займов, а само задумалось над изысканием внутренних резервов. Одним из средств пополнения казны стало обложение бумаги налогом, так называемый акциз на бумагу. Согласно предварительным подсчетам, это дало бы не столь уж солидную сумму – всего несколько миллионов рублей в год, но и они явились бы подспорьем к тем двум миллиардам франков, которые правительству удалось занять весной 1906 года «на расстрелы, военно-полевые суды и карательные экспедиции». Введение этого налога имело еще одну цель – нанести существенный удар по революционным пролетарским изданиям как наименее обеспеченным материально. Не случайно «Новое время» назвало эту меру «агитационным налогом», а «Книжный вестник» усмотрел в этом очередное стремление власти «свести на нет все свободы, возвещенные в Манифесте 17 октября».

В течение 1907 года было прекращено 230 газет и журналов.

При Охтенской полицейской части в Петербурге была отведена особая камера для газетчиков, в ней редко находилось менее 40 человек. Все помещения жандармских управлений были забиты конфискованными номерами газет, журналов и книг. Их собралось несколько миллионов экземпляров.

Очень трудным оставалось положение провинциальной печати. «Южные ведомости» (Симферополь) в 1910 году «праздновали» 50-ю конфискацию. Газету «Новый край» (Харбин) за короткий срок несколько раз конфисковывали, 3 редактора сидели в тюрьме и, наконец, газета была закрыта.

Правительство активно использовало административный ресурс для давления на печать во время выборов. Практиковалось также запрещение выписывать определенные органы печати. Так, к Рождеству 1909 года тамбовский губернатор составил целый список для библиотек, читален, учителей и т.д. с рубриками: «Издания желательные», «Издания нежелательные, но терпимые» и «Издания безусловно нетерпимые».

Желательными назывались газеты «Новое время», «Россия», «Московские ведомости», журналы – «Исторический вестник», «Русская старина», «Нива».

Не особенно желательными, но терпимыми были некоторые издания либерально-буржуазных партий, которые не слишком афишировали свою партийную принадлежность («Русские ведомости», «Вестник Европы», «Русская мысль»).

«Безусловно нетерпимыми» признавались органы большевиков и других радикальных партий.

Еще более серьезным стало положение печати в годы первой мировой войны.

В книге А.Ф.Бережного «Русская легальная печать в годы первой мировой войны» дается прекрасная характеристика и самой печати военной поры, и мер правительства, направленных на регламентацию деятельности корреспондентов в военное время.

В день объявления войны вышли экстренные выпуски газет и листовок с сообщениями об этом событии. Уже на следующий день тема войны вытеснила со страниц газет все другие темы, потеснив информацию о происшествиях и объявления, занимавшие прежде большую площадь газет. Печатаются сообщения с фронта, корреспонденции о манифестациях, ходе демобилизации и проводах новобранцев, статьи, направленные против немцев и пропагандирующие цели войны. Экстренными прибавлениями к накануне уже подготовленным номерам газет был напечатан «высочайший» манифест, в котором указывались причины войны, высказывался призыв забыть внутренние распри и вести войну до победы.

В газетах и журналах возникли новые рубрики. Наряду с информацией с фронтов и из-за границы публиковались крупные статьи и корреспонденции, посвященные событиям в тылу, фактам военной истории, положению в странах союзников и врагов. Стремясь возбудить ненависть к врагу, публицисты описывали ужасы, учиняемые врагом, не стесняясь в выражениях, проклинали немецких солдат и офицеров, которые действительно проявляли жестокость по отношению к русским воинам и мирному населению. Иногда эта ненависть переносилась на весь народ Германии, провоцируя погромы немецких магазинчиков, домов, в которых жили немецкие семьи. Черносотенное «Русское знамя», например, писало, что «...в лице немцев против России выступает орда людей-зверей, потерявших всякий облик человеческий, всякий стыд и совесть...»(1914, 27 июля). Газета призывала биться с «народом-разбойником» до последней капли крови, пока тевтонская раса не будет сокрушена и пока Великий Верховный Вождь России (царь) не вступит торжественно в разрушенную столицу врага. Публиковались снимки разрушенных памятников архитектуры, изувеченных разрывными пулями людей, фото-рассказы о пострадавших жителях того или иного города, причем не обязательно в России, а также фотографии, свидетельствующие о жестоком обращении с пленными.

Неоднократно на страницах изданий повторялся тезис о необходимости гражданского единения перед лицом опасности.

Следует отметить, что власти в этот период использовали все возможные средства пропаганды и агитации, причем, как следует отметить, пропаганда распространялась на все категории русских людей; она была дифференцированной применительно к различным слоям общества. Были органы печати, рассчитанные на более образованную социальную прослойку, но большинство газет, журналов и листовок было предназначено для крестьян и воинов – вчерашних сельских тружеников. Примитивно, на церковно-приходском уровне эти издания толковали о высоких целях войны, издевательствах «человекоподобных зверей» и т.п. Специально созданный для нижних чинов листок «Военная летопись», например, строился по довольно широкой программе. Здесь была передовая, отделы: «Военные известия», «Вести с родины», «Известия из вражеской земли», «С театра войны». Широко был представлен отдел «Смесь», с характерными рубриками «Русские герои», «Немецкие " трофеи"» и т.п. В газете красочно описывались умопомрачительные геройские подвиги русских богатырей и чудовищные зверства «врага-супостата», подробно рассказывалось о благодеяниях «Царя-батюшки», «царицы-матушки» и различных высокопоставленных особ. В целой серии «Письма пастыря на театр войны духовному сыну» один из священников пытался внушить, что война не противна христианскому человеколюбию и что бог оградит от всяких напастей защитников святой веры, призывал своих читателей нанести поражение врагам, «попирающим святую веру нашу».(1914, 10 окт.).

В целом содержание печати определялось не только характером изданий, самодеятельностью редакций, но прежде всего законами страны.

Еще за два года до начала войны царским правительством было рассмотрено и утверждено специальное «Положение о военных корреспондентах в военное время». Этим «Положением» предусматривался допуск в русскую армию 20 корреспондентов (из них 10 иностранных) и трех фотографов. Каждый кандидат в военные корреспонденты должен был иметь безукоризненную верноподданническую репутацию и полную политическую благонадежность. В своем «звании» военного корреспондента журналист утверждался лично начальником военного штаба. Однако независимо от этого и даже до представления справок о благонадежности редакция, рекомендовавшая своего кандидата, была обязана внести за него денежный залог (за русского корреспондента сумма залога устанавливалась в 25 тыс. рублей, за иностранного – 75 тыс. и за фотокорреспондента – 10 тыс.). В случае, если предложенный кандидат не удовлетворял таким требованиям или не выполнял указания генерального штаба, он лишался «звания» корреспондента, а редакция теряла свой залог, что, естественно, должно было повысить осторожность и корреспондента и редакции.

Работа военных корреспондентов строго регламентировалась. Так, они не имели права отлучаться за пределы района расположения штаба главнокомандующего, могли пользоваться лишь сведениями, которые считал необходимым давать им специально выделенный для этого офицер штаба.

Каждый военный корреспондент мог быть подвергнут разнообразным карам по самым различным поводам: за неимение на левом рукаве присвоенной повязки; за отлучку без разрешения за пределы расположения штаба; за нарушений правил цензуры и т.д. Они обязаны были считаться с требованиями, касающимися соблюдения военной тайны в печати.

Существовал «Перечень сведений», которые запрещалось помещать в печати по военным соображениям. В него включалось все, что касалось изменений в вооружении армии и флота, формирования воинских частей, ремонтных работ, стрельб, боеприпасов, маневров и сборов. Запрещено было писать о потерях в личном и материальном составе армии и флота, о волнениях среди жителей.

Виновные в нарушениях всех выше перечисленных правил подвергались серьезному наказанию. Их могли предать суду; предусматривалось наложение штрафов (до 10 тыс. рублей) и административных взысканий, которые обжалованию не подлежали. Лишенные «звания» военного корреспондента высылались в одну из далеких от фронта губерний и отдавались под негласный надзор полиции до прекращения срока действия военной цензуры.

Главнокомандующий и военное министерство имели право закрывать органы печати даже без объявления их проступков, ограничиваясь лишь указанием на соответствующую статью «Положения».

Нижним чинам запрещалось сотрудничество в печати. Все письма, направляемые из армии в редакции, должны были задерживаться на почте.

Все это свидетельствует о том, что царское правительство было совершенно не заинтересовано в объективном освещении хода военных событий в печати. Все было сделано для того, чтобы максимально ограничивать и фильтровать военную информацию.

Лишенные возможности общаться с солдатами и офицерами, бывать на передовой, корреспонденты ограничивались лишь пространными рассуждениями о войне. Сведения же, которые давали им высокопоставленные военачальники, содержали весьма незначительную долю правды. Даже та скупая информация, которая перепадала журналистам, составлялась в нужном для ставки духе. Сведения откровенно фальсифицировались. Действовали негласные правила: потери и неудавшиеся операции обходить полным молчанием; взятых пленных подсчитывать почаще на разные даты, чтобы создавать иллюзию более значительного успеха. Таким образом обеспечивались благоприятные условия для обработки населения и армии выгодным для властей образом.

Но несмотря на все усилия правительства, война становилась все менее популярной среди населения. Бездарное руководство армией и страной, многочисленные военные неудачи, огромные потери (3 млн. погибших), материальные трудности и лишения вызвали революционные настроения. В феврале 1917 года массовая политическая стачка переросла в вооруженное восстание, в результате которого к власти пришло Временное правительство.

5 марта новая власть объявляет о свободе слова, печати, союзов, собраний и стачек, а 26 апреля выходит новый Закон о печати, который предусматривает отмену цензуры «отныне и навсегда», запрет какого-либо административного воздействия на прессу. Все политические партии получают право выпускать свою собственную периодику, запрещается лишь монархическая печать.

Главным печатным органом новой власти становится «Вестник Временного правительства», выходящий на базе «Правительственного вестника». Газета призывает забыть распри, сплотиться перед военной угрозой, «оградить Родину и ее свободу», провозглашает призыв «Война до победного конца!». Новому правительственному вестнику вторят не только газеты либеральных партий, но и некоторых левых – меньшевиков, эсеров и др., выступающих за поддержку Временного правительства и выражающих недоверие большевикам, несогласие с их политикой, направленной на конфронтацию с новой властью, дальнейшее развитие революции (перерастание буржуазно-демократической революции в социалистическую) и установление диктатуры пролетариата.

Дальнейшее развитие событий показало, что народу ближе были лозунги, провозглашаемые большевистской печатью: «Долой временное правительство – власть министров-капиталистов!», «Вся власть Советам!», явно популистские призывы «Мир – народам, хлеб – голодным, земля – крестьянам, фабрики и заводы – рабочим». Конечно, сказалась хорошо выверенная, продуманная пропаганда – в том числе и с помощью печати, направленная на низовую читательскую аудиторию. Возлагая большие надежды на армию и пролетариат, партия большевиков создавала газеты, предназначенные для солдат и рабочих («Солдатская правда», «Окопная правда», «Пролетарское дело», «Волна», «Прибой» и др. Для привлечения крестьян на сторону революции выпускались крестьянские газеты. К началу октябрьских событий большевики имели в своем распоряжении около восьмидесяти периодических изданий, ведущих массированную пропаганду и агитацию.

Одной из наиболее влиятельных большевистских газет этого периода была газета «Правда». Закрытая властями в 1913 году, она была восстановлена в марте 1917 года. Выходящая стотысячным тиражом, начиная с первого выпуска утром 5 марта, газета обращалась к рабочим (она позиционировала себя как «рабочая» газета) с понятными, весьма популярными в рабочей среде лозунгами. Редакция требовала установления 8-часового рабочего дня, выступала за организацию профсоюзов и органов социального страхования рабочих, закрепление в них большевистских позиций, доказывала необходимость чистки армии от сторонников старого режима, за создание революционного офицерства из сознательных солдат и младших командиров (один из материалов назывался «Пулеметчик-революционер»; в нем рассказывалось о процедуре смещения прежнего командира пулеметного полка, довольного старым режимом, на нового – революционно настроенного).

Лозунги в «Правде» были боевыми («Пролетарии всех стран, объединяйтесь!», «Да здравствует братский союз революционной армии с народом!» и др.), материалы – доступными, яркими по форме. Редакция «Правды», в состав которой входили В.М.Молотов, М.И.Калинин, К.С.Еремеев, знала, чем «зацепить» своего читателя, предлагая прекратить выплату пенсий бывшим министрам и другим выкокопоставленным лицам, остановив тем самым «узаконенный грабеж» народных денег; для изыскания средств на социальные нужды трудящихся газета советовала начать с уничтожения императорского двора и реквизации его фондов (а это 100 млн. руб. в год!) (при этом использовался аргумент: «Нет царя - значит, нет и царской фамилии»). М.Ольминский в статье «Где взять денег?» предлагал также изъять царские вклады из английских и других иностранных банков, а из царских дворцов – золото, серебро и бриллианты, а также передать многие казенные помещения под квартиры рабочих, под школы, больницы, госпитали и приюты.

Так из номера в номер «Правда» повышала уровень доверия к большевикам, обещая все возможные свободы, и как могла подрывала доверие к Временному правительству. Активная антивоенная агитация имела большой успех в армии, солдаты отказывались идти в бой, подчиняться офицерам.

Хрупкий гражданский мир был окончательно разрушен во время июльских событий и расстрела политической демонстрации (на улицах Петрограда было убито и ранено свыше 700 человек). Кадетская пресса требовала восстановления смертной казни в армии, немедленного ареста В.И.Ленина и его сторонников. Была разгромлена редакция газеты «Правда».

Но репрессивные меры ничего не могли изменить. Авторитет Временного правительства продолжал падать при неизменном росте популярности идей большевиков, привлекавших все больших сторонников. Осенью 1917 года РСДРП (б) имела в своем составе более 24 тысяч человек, а большевистская печать в количестве 75 наименований успешно готовила массы к вооруженному восстанию. Когда Великая Октябрьская революция свершилась, страна оказалась в состоянии еще более страшных смут и потрясений, а для журналистики полная свобода, провозглашенная Временным правительством, сменилась десятилетиями строжайшей политической цензуры.

Общий вывод по теме. 1906—1917 гг. – это один из самых сложных периодов в российской журналистике начала ХХ века. Развиваясь в условиях политической и экономической нестабильности страны, тяжелого военного положения, журналистика испытывала на себе мощный прессинг и правительства, и новых политических сил, родившихся на волне преобразований 1905 года. Этот период характеризуется еще более серьезной идейной дифференциацией изданий, усилением пропагандистской и агитационных функций российской печати.

Контрольные вопросы

1. Как вы считаете, в чем причина недолговечности изданий в указанный период?

2. Как изменилось положение российской журналистики в период Первой мировой войны?

3. Докажите, что политика Временного правительства в области печати носила противоречивый характер?

4. Каковы причины популярности большевистских изданий?

Литература

1. Бережной А.Ф. Русская легальная печать в годы первой мировой войны. Л., 1975.

2. Боханов А.Н. Буржуазная пресса России и крупный капитал. Конец XIX – 1914 г. М., 1984.

3. Журналистика и общественная жизнь // Махонина С.Я. Русская дореволюционная печать (1905 – 1914). М., 1991. С.175-206.

4. Журналистика России. Пресса в 1900 – 1917 гг. // История мировой журналистики. Ростов-на-Дону, 2000.С.173 – 181.

5. Махонина С.Я. История русской журналистики начала ХХ века. М., 2002.

6. Русская литература и журналистика начала ХХ века. 1905 – 1917. Большевистские и общедемократические издания. М., 1984.

III. Экзаменационные вопросы

1. Социально-политические условия функционирования СМИ на рубеже XIX - XX вв. (80-е гг.XIX в. – 1905 г.).

2. Социально-экономические факторы становления журналистики в конце XIX - начале XX вв.

3. Качественные изменения в системе правительственной печати в начале ХХ вв.

4. Частная пресса и капитал. Особенности корпоративных отраслевых СМИ.

5. Издательская деятельность на рубеже XIX - XX веков. Издатель И.Д.Сытин.

6. А.С. Суворин как журналист и издатель.

7. Система газетной прессы на рубеже веков. Эволюция газетной формы.

8. Газета «Русское слово».

9. Типология бульварных изданий (" Петербургский листок" и " Газета-копейка").

10. Особенности творческой манеры В.А. Гиляровского (на материале очерка «Сухаревка»).

11. Специфика фельетонов В.М. Дорошевича (на материале фельетона «Репортер»).

12. Эволюция журнала на рубеже веков.

13. " Нива" как тип тонкого еженедельника для семейного чтения.

14. Женские журналы начала ХХ века (" Дамский мир", " Женщина", " Работница").

15. «Мир искусства» как журнал-манифест.

16. Положение журналистики в 1905 году.

17. Печать консерваторов.

18. Печать либерально-буржуазных партий.

19. Радикальная пресса начала ХХ века.

20. Газета «Правда» как тип массового рабочего издания.

21. Положение печати в годы первой мировой войны.

22. Журналистика России в условиях буржуазно-демократического государства (февраль - октябрь 1917 г.).

23. Образ и судьба России в публицистике рубежа XIX - ХХ вв.

24. Вопросы искусства в журналистике начала ХХ века.

25. Религиозная проблематика общественно-политических изданий рубежа XIX - ХХ вв.

26. Пресса начала ХХ века о национальном менталитете.

27. Публицисты начала ХХ века о роли интеллигенции в России.

28. Особенности публицистики В.И. Ленина.