Роль СМИ в процессе политической коммуникации

Поставляя соответствующую социальную, политическую и культурную информацию, СМИ включаются в процесс и результаты социально- политической коммуникации, способствуя фор- мированию конкретной картины мира в созна- нии адресата. В отечественной традиции картина мира трактуется не как зеркальное отражение дейст- вительности, а как одна из возможных «при- страстных» культурно-исторических моделей мира, создаваемых единичным или коллектив- ным субъектом в процессе интерпретации дей- ствительности. Именно эта интерпретация ле- жит в основе картины мира, формирующейся в рамках системы коллективного знания, с помо- щью которого люди моделируют окружающий мир. Уже более полувека основными «поставщи- ками» социально-политической и культурной информации, а также посредниками в распро- странении коллективного знания являются средства массовой информации, которые во многом способствуют поддержанию, изменению или трансформации картины мира субъекта, определенным образом интерпретируя этот мир и тем самым воздействуя на общественное сознание. Весьма показательна в этом контексте оценка роли радио как одного из основных ин- формационных каналов, данная в разное время разными общественными деятелями Германии. В 20-е годы XX века «отец немецкого радио» Г. Бредов определял радио как «цивилизирую- щий инструмент в процессе становления чело- веческой личности» (zivilisatorisches Instrument der Menschenwerdung). Бертольд Брехт в это же время разработал особую теорию радиоискус- ства, стремясь с помощью радио донести до широких народных масс искусство, доступное прежде лишь избранным. В конце 30-х годов прошлого века известные немецкие социологи Макс Хоркгеймер и Теодор Адорно, которые издали в США книгу «Диалектика просвеще- ния» («Dialektik der Aufklä rung») об «индустрии буржуазной культуры», определяли радио и другие массмедиа как инструмент оболванива- ния масс (Instrument der Massenverdummung). После прихода к власти Гитлера, когда радио стало важнейшим средством нацистской пропа- ганды, появляется книга Г. Экерта «Rundfunk als Fü hrungsmittel» («Радио как орган власти»), а спустя десять лет, в 1948 г., выходит спра- вочник «Fernsehen und Rundfunk fü r die Demokratie» («Телевидение и радио на службе демо- кратии») [Володина 2003: 23]. Воздействующая функция средств массо- вой информации в значительной степени про- является на уровне публицистики. Именно пуб- лицистический стиль как наиболее «открытый» в системе функциональных стилей «обслужи- вает политико-идеологические, общественно- экономические и культурные отношения» [Клу- шина 2008: 480]. Публицистика, ориентированная на ото- бражение политической жизни общества, непо- средственно связана с процессом политической коммуникации. Одна из особенностей политической комму- никации сегодня состоит в том, что политик, претендующий на сколько-нибудь значитель- ную роль в общественной жизни своей страны, должен активно использовать медийную ин- формационную сферу, чтобы иметь реальную возможность заявить о себе и обеспечить про- движение своих идей, опираясь на поддержку общественного мнения. С точки зрения депутата бундестага от Со- циал-демократической партии Германии, Кар- стена Шнайдера [Schneider 1999], публичная презентация важных политических решений Политическая лингвистика 4(34)'2010 10 стала в современной Германии, пожалуй, важ- нее, чем само их содержание. Поэтому, напри- мер, одновременно с разработкой какого-либо законопроекта стоит задуматься о возможности его «сбыта» на медийном рынке. Прежде всего необходимо решить, куда наиболее эффектив- но поместить соответствующее политическое сообщение, чтобы добиться признания и пуб- личного одобрения. Журналисты вступают в игру не позднее этого момента. Задаваясь вопросом, являются ли журнали- сты только посредниками в процессе политиче- ской коммуникации, способствуя достижению цели политиков, руководствуются ли они собст- венными интересами, или просто передают информацию, Шнайдер приходит к неизбежно- му выводу о симбиозе политики и массмедиа. Политикам жизненно необходимо медийное пространство для пропаганды своих идей, за- воевания приоритета в общественном мнении и самоутверждения. Журналисты, со своей сто- роны, нуждаются в «эксклюзивной» информа- ции для повышения привлекательности и цити- руемости своих изданий, а также для самоут- верждения. Но делают ли массмедиа политику? В состоянии ли «четвертая власть» отделять собственные интересы от своей основной обя- занности – поставлять «серьезную информа- цию»? На последний вопрос Шнайдер дает от- рицательный ответ. Эта проблематика интересует немецких по- литических деятелей, газетных обозревателей и исследователей массмедиа на протяжении всего периода конца ХХ – начала ХХI вв. В фо- кусе внимания находятся и такие понятия, как «символическая политика», «инфотейнмент», «политейнмент» и «политический театр». В исследованиях последнего десятилетия «символическая политика» трактуется как «особый род политической коммуникации, на- целенной не на рациональное осмысление, а на внушение устойчивых смыслов посредством инсценирования визуальных эффектов. Символическая политика во все времена ис- пользовалась властью для укрепления своих основ, особенно в моменты социальных кризи- сов и распада. В отличие от прошлых эпох, со- временная власть инсценирует себя не при по- мощи статуй, медалей и триумфальных арок, а посредством фото- и кинопродукции, прессы, радио и телевидения» [Sarcinelli 1987; Поцелу- ев]. Символическую политику сегодня напрямую связывают с растущими возможностями мас- смедийных технологий и производством поли- тических «звезд» по аналогии с шоу-бизнесом. Подобные аналогии возникают прежде всего по отношению к медиафеноменам «инфотейн- мент», «политейнмент» и «политический те- атр», получившим широкое распространение не только в Германии: «Согласно теориям немец- ких и англо-американских исследователей, формирование стиля “инфотейнмент” стало результатом расшатывания строгой дихотомии информационных и развлекательных форма- тов, как на радио, так и на телевидении. Пред- метом обсуждения массмедиа становится ин- формация, развлекательная по своей сути, а серьезные сообщения могут преподноситься в развлекательной форме. Тезис о том, что ин- формация интересна ровно в той мере, в какой она развлекательна или развлекательно пре- поднесена, является исходным пунктом для стиля инфотейнмент» [Еремина 2010: 3]. (Ин- фотейнмент (infotainment, от англ. information – информация и entertainment – развлечение) – информационные программы, в которых ново- сти представлены зрителям в максимально развлекательной форме. Информирование ау- дитории и анализ событий максимально облег- чены, а новостные программы представляют политику как сферу массовой культуры. В пе- чатной индустрии этому термину соответствует термин «таблоидизация», описывающий анало- гичные явления применительно к газетному рынку [Вартанова 2003].) Термин «политейнмент», который являет собой контаминацию слов «политика» и «инфо- тейнмент», обозначает понятие, отображающее наличие (или превалирование) развлекательно- го компонента на уровне политики. Со значени- ем термина «политический театр» непосредст- венно связано представление об «инсцениро- вании» соответствующего политического дей- ства. Оба эти явления («политейнмент» и «по- литический театр»), относящиеся к индустрии политического развлечения, определяются как стратегические формы или виды политической коммуникации, которые рассчитаны на получе- ние массовой поддержки политики власти с по- мощью политического шоу. Показательно в связи с этим, что не только в сфере массмедиа, но и в области политики Германии сегодня широко употребляются тер- мин «актер» (по отношению к журнали- сту/политику) и термин «публика» (по отноше- нию к аудитории/адресатам). Немецкий иссле- дователь Х. Гирнт, например, определяет поли- тика как «актера, действующего на политиче- ской сцене» и апеллирующего к эмоциям своей публики – “Der Politiker als handelnder Akteur auf der politischen Bü hne”; “Politiker appelieren an die Emotionen ihres Publikums…” [Girnth 2002: 1, 31]. Характерным для политической коммуника- ции такого рода считается особый стиль речи, основанный не столько на аргументации, сколь- ко на эмоциях и эффектном использовании го- товых к употреблению клише («politische Floskeln» [Eppler 1992]). Выбор конкретных языковых средств, свя- занный с определенной оценкой действитель- ности, существенно влияет на ее восприятие и осмысление. В политической коммуникативной сфере многократно повторяющийся контекст обретает системную силу, которая конденсиру- ет наиболее актуальный текстовой смысл, становясь политико-идеологическим кодом и вы- ступая в роли символа.