Излишества ради излишества

«Лучше быть большим негодяем, чем мелким жуликом», - говорил Талейран. Конечно, все миллиардеры отнюдь не негодяи. Некоторые из них, несомненно, честны и добропорядочны. Но все те, кому поло­жение не позволяет избежать любопытства толпы, в ббльшей или меньшей степени актеры, понявшие мудрость этого правила и неиз­менно ему следующие. Они инстинктивно чувствуют, что только экстравагантность личности может оправдать чрезмерное богатство. Совершенно отличная от обыденной жизнь предполагает, что, и все ее конкретные проявления также находятся вне обыденного. Исклю­чительной судьбе должна соответствовать и незаурядная личность: было бы непереносимо видеть миллиардера ^господином как все».

Набоб в свете изменений национального характера и привычек

Желание рассмотреть миллиардеров не в их чисто человеческой ре­альности, но в свете их восприятия общественным сознанием, к чему мы и стремимся здесь, сразу же наталкивается на одну трудность. Все они играют роль и ощущают потребность стать действующими лицами в театре средств массовой информации ради того, чтобы были признаны их сверхпривялегии.

стр.12

Однако им приходится выступать перед совершенно разными обществами, отличными и по обра­зу мыслей, и по национальному характеру от страны к стране (осо­бенно от континента к континенту). Суперзвездам богатства прихо­дится учитывать все это при исполнении своей роли. Отношение об­щества к деньгам сильно отличается на обоих берегах Атлантики, а также в католических и протестантских странах, не говоря уже о Западе и Востоке. Неодинаково и восприятие личности миллиарде­ра. Роскошная яхта Корнелиуса Вандербильта вызывает восхищение нью-йоркских докеров, но в лондонском порту над ней будет смеять­ся вся Англия. Французское общество не ставит в упрек султану Брунея бесполезный дворец в две тысячи восемьсот комнат, но по­строй его для себя француз, столь скандальное расточительство было бы сурово осуждено.

Роли, которые принуждены играть миллиардеры, меняются также от эпохи к эпохе. Люди нового поколения созидателей богатств, та­кие как Бернар Тапи, хорошо понимают и силу средств массовой информации, и влияние на общество «молодых динамичных пред­принимателей». И вот они, при мощной поддержке рекламы, уже изображают себя спасителями отечества и, преисполненные гордос­ти за свои достижения, решительно выступают на борьбу против того чувства вины, которое у нас всегда сопутствует деньгам. Этим они во многом отличаются от основателей династий европейских миллионеров прошлого века, которым приходилось вписываться в общество, где традиционно законность власти и богатства основыва­лась на происхождении, и где было куда важнее «хорошо родиться», чем преуспеть в делах. Поэтому-то они и старались подобрать обнос­ки старой аристократии, покупая развалившиеся замки, заново вызо­лачивая древние гербы и стараясь заполучить себе в жены девиц из обедневших фамилий. Им приходилось спешить, чтобы успела по­явиться патина времени, а семейства обрели аристократические ма­неры и научились искусству ослеплять своим богатством, сохраняя при этом чувство меры и хорошего вкуса. Портреты миллиардеров, которых продвигает пресса, создаются под влиянием не только куль­туры их страны, но в равной мере и представлений французского общества об этой стране, и поэтому они весьма значительно отлича­ются друг от друга. Каждой стране присущи определенные типы личностей и биографий, которые служат основой для свойственных только ей мифов и выявляют особенности национального характера. Великие американские магнаты, несмотря на все их различие, несомненно, обладают родственными чертами. Это часто self-made man*, которые гордятся тем, что вознеслись из ничтожества, и без ложного стыда демонстрируют приобретенные богатства. В большинстве слу-

* Немногих счастливчиков {англ.).

' Люди, сделавшие сами себя (англ.).

стр.13

чаев они протестанты и любят выставлять напоказ свои чисто пури­танские добродетели. При этом как никто другой они умеют вывести из богатства мораль, заключающуюся в том, что деньги есть справед­ливое воздаяние за трудовую и экономную жизнь. Другое дело в Ев­ропе. Там принято вести себя скромно - исключение составляет лишь неподражаемый Бернар Тапи - поскольку люди завистливы, и надо щадить их чувства. Олимпийскому божеству Старого Света приходится прибегать в средствах массовой информации все к но­вым и новым ухищрениям, чтобы обезоружить критику. У нас всегда полезно принадлежать одновременно и к «старой Франции», и к «мыслящей Франции», посещать и аристократические дома, и кафе, где собираются коммерсанты. Некоторые, дабы укротить ненависть, порождаемую их богатством, проводят время то на своей яхте, то на площади Колонель-Фабьен. Зато арабам, неграм, индийцам, китай­цам (из Гонконга), японцам, малайцам и прочим индонезийцам за­падное общество позволяет совершенно безнаказанно быть мульти­миллиардерами. Даже если их состояния нажиты на прозаических нефте-долларах, а не на сказочных алмазах Голконды, даже если они накоплены и поддерживаются ценою бесчисленных несправедливос­тей - все равно все эти эмиры, паши и магараджи остаются кузена­ми Али-Бабы, то есть легендарными героями. Они обитают в таком райском далеке, куда просто невозможно дотянуться.