Миллиардер самолетных тканей

Перекупая английские самолетные ткани, Марсель Буссак стал са­мым знаменитым французским миллиардером. Но больше всего он из­вестен среди фанатиков ипподрома.

Когда женщина молода, красива, наделена романти­ческой душой, а в юности тайком зачитывалась за­претными книгами из отцовской библиотеки, ей очень трудно быть женой простого торговца сукна­ми в провинциальном городке. Именно таким было положение г-жи Буссак в Шатеру, в сумрачной ла­вочке, где для нее бесконечно тянулись часы с той томной печалью, которую испытывают, наверное, заморские птицы, запертые в клетке у консьержки. Пока почтеннейший супруг отмерял у себя за стой­кой куски сукна, она твердила стихи модных поэтов и переживала в своем воображении сцены из «Ма­дам Бовари», которые не полагалось знать хорошо воспитанной женщине, дабы не заразиться ядом разврата, совратившим добродетель уже стольких юных девушек.

Господин Буссак корпел над своими гроссбухами и ублажал клиентов, а она мечтала о приключениях и галантных рандеву, все более раздражаясь нескон­чаемыми сплетнями жены нотариуса и обязаннос­тью помогать в выборе безвкусных тканей матронам с дочерьми на выданье. Но в один прекрасный день, вконец отчаявшись от этой тоскливой и непроходи­мо будничной жизни, решилась она навсегда с ней покончить и, собрав свои пожитки, без малейшего сожаления распростилась и со своим родным Берри, и с мужем, и с двумя сыновьями, и даже с братом-брандмейстером, на котором так романтически-эле­гантно сидела форма пожарного.

Она «залетела в столицу» и там, являя собой Растиньяка в юбке, стала завсегдатаем театральных премьер, балов в Опере, собраний модной богемы, литературных салонов и художественных галерей.

• За прекрасные глаза поэта

Ее мечты о большой любви воплотились сверх вся­ких надежд в белокуром толстячке Катюле Менде-се. Для тех, кому это имя ничего не говорит, доста-

точно сказать, что сей ныне заслуженно забытый поэт был тогда фаворитом Всего Парижа. Этого краснобая, великого ценителя красивых женщин и неутомимого светского льва обожали все, претендо­вавшие на принадлежность к литературному миру, а он ублажал их пьесами, романами и стихами в не меньшем количестве, чем экс-супруг г-жи Буссак своих клиентов образчиками тканей. Это была та любовь с первого взгляда, какая редко случается в истории человечества. С глубочайшим от поразив­шего ее восхищения молчанием Жанна (так ее зва­ли) проводила долгие часы, внимая Катюлю, кото­рый декламировал бесконечные александрийские строфы, упиваясь тем, что его слушают, не переби­вая ни единым звуком. Данте обрел свою Музу, а Беатриче-своего поэта. После развода с лавочни­ком голубки не замедлили соединиться новыми узами Гименея и произвели на свет прелестного розов ошекого младенца, которого они окрестили Патрисом.

Несомненно, их жизнь и дальше продолжалась бы среди безоблачного счастья, наполненная вы­спренными стихами и напыщенной декламацией, если бы в один несчастливый ноябрьский день 1909 г. Катюль, ставший жертвой одного из тех раз­влечений, которые свойственны только истинным поэтам, не погиб под поездом, возвращаясь на свою виллу в Сен-Жермене.