De profundis

В Англии всегда хватало разных чудаков, и хотя герцог Портлендский вел жизнь пещерного челове­ка, это не вызвало бы столько толков, не приведи дело о его наследстве к совершенно фантастическо­му происшествию, на которое с жадностью накину­лись все газеты. Читатели, воспитанные на Конан Дойле и жаждущие больше всего на свете таинст­венных рассказов, насладились сполна.

Как и следовало ожидать, смерть пришла за ним в подземелье. Спустя несколько дней слуги, встре­воженные омерзительным запахом и нетронутым пудингом на тарелке, решились нарушить приказ и проникнуть в подземелье замка. Они обнаружили там труп хозяина, что взволновало их не меньше, чем археолога-находка останков фараона в еги­петском некрополе. А на следующий день похорон­ные дороги, столь же герметично закрытые, как бы­вала закрыта его карета, переправили его светлость в последнее обиталище.

•Ad intestant*

У герцога Портлендского детей не было, и не на­шлось страстно любящей женщины, которая согла­силась бы провести с ним жизнь в недрах земли. Поэтому в наследники был произведен некий трою­родный племянник, простой офицер-гвардеец, кому и достался титул и гигантское богатство. В отличие от дяди, у него не было никакого стремления к оди­ночеству. Это был светский щеголь, любивший при­нимать гостей и блистать в обществе. Не будучи чрезмерно чувствительным, он недолго скорбел по дальнему родственнику, которого никогда не видел и только слышал о нем как о сумасшедшем старике. Едва успев водрузить на голову прославленную корону герцогов Портлендских, он принялся устра­ивать в Уэлбеке и Харкорт-Хаузе пышные приемы, на радость викторианской аристократии. Буквально с сегодня на завтра эти роскошные резиденции за­сияли тысячью огней, и там вмиг была позабыта мрачная тишина, в которую их погрузил прежний владелец. Подчас новый герцог, желая повеселить гостей, зазывал их в подземные галереи своих дворцов и затевал там бешенную игру в прятки и жмурки, а потом развлекал друзей россказнями про

* Не оставив завещания {лот.).

Одна из редких фотографий Уэлбекского Крота

старого крота-дядюшку, которому пришла в голову столь удачная мысль-оставить ему свое огромное богатство. Все это необычайно подняло престиж молодого человека. В друзья напрашивались самые высокопоставленные лица, а в невесты-самые блистательные молодые девицы, и он мог бы рас­считывать на счастливейшее будущее, если бы неожиданно не разразился скандал.

• Подозрения королевы

Скандал, не сходивший в течение многих лет со страниц британской прессы, начался с категоричес­кого запрета, который наложила ее величество ко­ролева Виктория на намечавшийся брак бывшего гвардейца с сестрой принца Уэльского. «Не сегод­ня-завтра он может оказаться без титула и без гро­ша», -заявила она, не добавив каких-либо поясне­ний. Что же стало известно королеве о тайках по­койного герцога Портлендского, из-за чего она от­казалась от весьма приемлемого и даже выгодного союза? Этого не узнает никто и никогда, но короле­ва, по-видимому, была хорошо информирована.

• «Герцог Портлендский и „мистер Друс"»

В 1898 г., иначе говоря-через девятнадцать лет после смерти герцога, некая миссис Друс, вдова

мелкого бакалейщика с Бейкер-стрит, подала в суд заявление, вызвавшее невероятный шум в лондон­ской прессе. Она утверждала, что ее сын Сидни яв­ляется законным наследником покойного миллиар­дера-троглодита и, следовательно, титул и состоя­ние принадлежат по праву ему. Как следует думать, это утверждение первоначально было встречено с недоверием. Но аргументы, которые она привела в доказательство, были столь убедительными, что вскоре ее дело заняло первую полосу во всех газе­тах. По словам этой женщины, ее свекор, покойный Томас Друс, владелец бакалейной лавки на Бейкер-стрит, был не кем иным, как почившим герцогом Портлендским.

Этот старик, отличавшийся всем известными причудами, испытывал, как многие другие, потреб­ность вести двойную жизнь. Время под землей он проводил будучи герцогом и пэром Англии, а на чистом воздухе преврашался в скромного и доволь­но бедного бакалейшика. К тому же миссис Друс, дабы никто не сомневался в ее словах, привела и материальное доказательство, подтверждающее эту фантастическую историю, -подземный ход, веду­щий из дворца Харкорт-Хауз к погребу на Бейкер-стрит. Как только надоест ему быть бакалейщи­ком-он уходил по этому коридору и сразу превра­шался в герцога Портлендского, с полной уверен­ностью утверждала она. Возразить на это было со­вершенно нечего.