Песенка, имевшая успех

По поводу похорон Шо-шэра было написано множество песенок, имевших большой успех. Настоящая удача выпала на долю следующей: Когда пришел послед­ний час.

Он завещание составил,

Но на рабочий бедный класс

Там ни гроша он не ос­тавил.

Хотел он славы - дал бы нам

Хоть тысяч двести для народа!

На погребальные расхо­ды

Немало тыщ ухлопал сам.

Купив роскошнейшие ризы,

Всему народу бросил вызов!

" Forget me not "

Разумеется, об этой его страсти знали только близ­кие ему люди и кое-кто из служащих похоронного бюро, с которыми он водил знакомство. А в повсе­дневной жизни Альфред не отличался от любого другого миллиардера-любил деньги, женщин И даже жизнь, которую, говорят, прожигал вовсю. Одна лишь странная его привычйа позволяла дога­даться о его погребальной мании он любил да­рить гостям маленькие бронзовые бюстики или ме­дали со своим изображением и надписью: «Forget me not»*. Эти погребальные безделушки служили ему визитными карточками. На них он был изобра­жен со своими огромными бакенбардами, придавав­шими ему некоторое сходство с Бэлфорским львом, а поза была исполнена глубокой задумчивости, - так посмертно всегда изображают знаменитых лю­дей, будь то поэты-трагики или солдаты-юмористы.

• Миллиардер in aeterum**

Самое горячее желание Шошара заключалось в том, чтобы память о нем сохранилась для потомства в каком-нибудь сквере или на площади. Он жаждал, чтобы его обессмертили в бронзе, и пусть на чело его сядет голубь, а под постаментом возникнет пис­суар-он будет ждать конца света, мрачно погля­дывая на ребятишек, грызущих вафли, и на солдат-отпускников,, заигрывающих со служанками. Сло­вом, ему нужно было только одно-посмертная слава. Такая перспектива компенсировала бы с лих­вой жизнь этого миллиардера, которая протекала с огорчавшей его обыденностью. В человеческой био­графии нет ничего скучнее успеха, если он настой­чиво повторяется снова и снова. И с этой точки зре­ния биография Шошара была донельзя печальна-хоть умри!

• В услужении у «Бедолаги»

Как многие миллиардеры, он начал с очень скром­ной работенки-служил приказчиком в магазине тканей, носящем, неизвестно почему, название «Бе­долага», и получал двадцать пять франков в месяц. Он сам мог бы прекрасно применить к себе эту ха­рактеристику, если бы, по счастливой случайности, в Париже не начались большие работы по украше-

*< Не забывай меня» (атя.).

" - посмертно, в вечности (лога.).

Шошяр: избранник Судьбы. (Иллюстрация из газеты «Солей лю димаяш иллюстре>.)

нию города, которые и пробудили его честолюбие Шошара.

Узнав, что братья Перейр запускают обширную программу строительных работ, он в один прекрас­ный день решил попытать счастья, отправился к ним, не питая особых надежд, и без каких-либо пре­дисловий обратился к ним с просьбой сдать ему в аренду какой-нибудь магазин, хотя у него не было ни гроша за душой, чтобы платить за помещение. Это был, разумеется, весьма нахальный блеф с его стороны, и он был готов к тому, что его с шумом выставят за дверь. Но банкиры-народ вежливый. Братья выслушали парня с удивительным внимани­ем, а затем избавились от него с бесконечной чут­костью и на прощание, улыбаясь, сказали, чтобы не слишком его огорчать: «Оставьте ваш адрес, мы вам напишем». Разочарованный Альфред вернулся к

• Как пробный камень лег в основу здания

Против всякого ожидания, ему действительно напи­сали. Братья Перейр, тронутые непосредственнос­тью Шошара и удивленные его решительностью, сменили прежнее свое мнение и согласились сдать ему в аренду магазин-пусть попытает счастья. Они даже подумывали о том, чтобы дать ему взай­мы парочку миллионов для начала.

Едва успев дочитать их письмо, Альфред бросил­ся на поиски всего, что было необходимо для его предприятия. С помощью своего парикмахера, кото­рый, подобно всем парикмахерам, начиная с Фига­ро, умел налаживать отношения, он нашел желаю­щих вложить деньги в его дело, нашел даже компа­ньона, такого же безденежного продавца, как он сам и столь же готового пуститься в погоню за удачей.

В дальнейшем «Галереи Лувра» расширились и превратились в «Универ­маг Лувр», себе в «Бедолагу» и опять стал торговать лентами и тканями, пытаясь смириться с судьбой.

• «Белый магазин»

Таким образом пара ловкачей создала «Галереи Лувра». В этом роскошном магазине, открывшемся на бойком месте, продавались вещи исключительно белого цвета-платья для девочек, идущих к пер­вому причастию, подвенечные платья, юбки, кру­жевные панталоны, сутаны для священнослужите­лей, носящих белое облачение, воротнички, подоб­ные взбитым сливкам, и даже простыни, которые покупательницы вполне могли использовать как са­ван в случае смерти.

Благодаря некоему обстоятельству, открытие ма­газина, 22 августа 1855 г., превратилось в подлин­ное торжество. Как известно, человеку удачливому всегда везет -оказалось, что открытие магазина со­впало с открытием первой парижской Всемирной выставки. Провинциалы толпой бросились в новый магазин, устроив невообразимую толчею. В роскош­ном магазине, где продавалось только белое, дра­лись по-черному. Рвали из рук панталоны, расхва­тывали сутаны, разбирали саваны. Раскупали всё.

С первого же дня Шошару привалил неслыхан­ный доход и громкая слава. Пресса отметила его возгласами одобрения и даже наградила званием «Бельевого императора», что весьма расстроило его конкурентов. Он разбогател в один присесг, а даль­ше деньги текли к нему сами-оставалось только их тратить.

• Только слава-ничего более

А тратить их было весьма затруднительно, ибо при ежегодном доходе в семьсот миллионов понадоби­лось бы немало времени и особое умение транжиры. Тем не менее Шошар вовсю пытался это сделать, создавая разные благотворительные фонды, разда­вая деньги лопатой, собирая к тому же замечатель­ную коллекцию картин. Но все понапрасну. Белый цвет решительно оставался в моде, и «Галереи Лув­ра» наполняли его сейфы деньгами гораздо быстрее, чем он успевал их расходовать.

Расходовать их стало еще труднее, когда его ох­ватила новая страсть, занимавшая все время и все помыслы, -страсть к почестям. Опьяненный уда­чей, бывший приказчик из «Бедолаги» пристрас­тился к светской жизни и связям в высших сферах. Он то и дело заходил в «Пале-Бурбон», сшивался в Сенате, не пропускал ни единого юбилея и с востор­гом читал республиканские речи. Дни его были за­полнены завтраками с сенаторами, коктейлями с министрами, ужинами и выпивками с депутатами и послами. Он окунулся в мир политических деяте­лей с таким же наслаждением, как месье Журдэн в мир представителей дворянства. Начиная с прези­дента Республики и кончая самым скромным чле­ном кабинета министров, -все избранники и значи­тельные персоны Франции ежедневно сидели у него за столом. Демократия до отвала наедалась у него икрой и паштетом из печени, вволю напивалась шампанским и старейшими винами и выходила от него, нетвердо держась на ногах, сдвинув набок фригийский колпак, опасаясь приступа подагры, но постоянно испытывая к хозяину чувство глубочай­шей благодарности. И эта благодарность «от живо­та» вскоре принесла Шошару большой крест Почет­ного Легиона.