Карьера

Назовем две даты в политическом восхож­дении Чаушеску: 1965г.- избран гене­ральным секретарем коммунистической пар­тии Румынии, 1967 г.-президентом.

• Тяжкая трудность этого ремесла

Нелегкая задача выпала однако на его долю. Ведь Чаушеску один должен был воплотить собой все чудеса коммунизма, и делать это приходилось не только на глазах у прогнившего и заведомо не­доброжелательного капитастического мира, но так­же на глазах у тех братских стран, которых настигла перестройка и где многие товарищи уже задавались вопросом-не осталось ли прекрасное будущее коммунизма далеко позади. Но разве мог Кондука-тор наносить визиты главам западных стран в такой одежде, какую носили его соотечественники, иначе говоря-в поношенных костюмах, в стоптанных башмаках и в габардиновых плащах, столь же не­модных, как марксистская идеология? Разве мог он принять Жоржа Марше в новостройке на окраине Бухареста? Конечно, нет. Это было бы оскорблени­ем всему рабочему классу.

Зная капиталистический мир как свои пять паль­цев, он понимал, что там дают в долг только богато­му, а ему надо было немало взять в долг, чтобы как-то исправить ущерб, нанесенный его экономической политикой. А чтобы внушить доверие, необходимо было следить за своим внешним видом. И вот поэ­тому, уподобившись разорившемуся предпринима­телю, который тщательно скрывает свою бедность, чтобы завоевать доверие, он подчеркнуто выставлял на всеобщее обозрение свое богатство. Шкафы его были заполнены норковыми шубками, сейфы- украшениями из драгоценных камней, гаражи- спортивными машинами, а ванные комнаты-фар­форовыми унитазами. Пожалуй, так можно было завоевать доверие западных инвесторов.

• Сердце-слева, а бумажник-на Западе

Разумеется, кое-какие зануды недоумевали-зачем ему, при таких перспективах, счета, открытые им в швейцарских банках, и перечисленные туда амери­канские доллары, немецкие марки-но только не

советские рубли. Но подобные кощунственные во­просы неизменно вызывали раздражение у высоко­поставленных левых демократов и социалистов, и они старались уклониться от ответа. Если товарищ Чаушеску богат, это значит, что богатство его идет на пользу пролетариям, да и вообще, деньги развра­щают людей только в прогнившей капиталистичес­кой системе. Кто же этого не знает!

• Коммунистический король

Итак, Кондукатор наслаждался всеми благами, ко­торые приносило ему богатство, и гордо, а глав­ное-бессознательно игнорировал молчаливое не­одобрение, которое день за днем все больше накипа­ло в народе, находившемся, как он думал, у него в полном подчинении, благодаря целой армии донос­чиков, жандармов и полицейских. Полицеские сле­дили за жандармами, жандармы приглядывали за полицейскими, и все находились в напряженном ожидании сигнала, который дадут аппаратчики и по которому все как один встанут и громом аплоди­сментов ответят на его бесконечные, нагоняющие дремоту речи.

А старикан Николае упивался этими овациями и растроганно вспоминал о своем скромном вступле­нии в эту жизнь. Ведь до того как стать коммунис­том и двинуться от одного преступления к другому, словно по ступеням лестницы, он был всего-навсего ничтожным подручным сапожника. Благодаря Кар­лу Марксу вся жизнь его изменилась. Если огля­нуться, она представлялась некой волшебной сказ­кой, так же как его роман с Эленой напоминал книжки на розовой водице.

И он ни на одно мгновение не сомневался, что его народ, обладающий чувствительной душой и подвергшийся суровой идеологической обработке, поймет прекрасную историю его жизни.

Загородные домики коммунистических Королей:

Дворец Пелес (бывшая летняя резиденция Го-генцалнернов); дворец Могоэоайа; монастырь Контрочени.

• Слава властителя

Став верховным аппаратчиком Социалистической Республики Румыния, Николае Чаушеску делал все возможное, чтобы поднять престиж высокой долж­ности, которую ему доверил рабочий класс. Он по­нял, что в его лице должна воплотиться вся слава новой Румынии, понял необходимость культа лич­ности, по образу и подобию Сталина и Бокассы, и мало-помалу превратился во всемогущего и про­славленного монарха. В государстве, где атеизм был

возведен в догму, он стал править как самодержа-вец, и самодержавие его было вовсе не ограничен­ным, поскольку он думал, что ему никогда не при­дется отдавать отчет какому бы то ни было Богу. Вот он и заботился о собственной славе, с тем что­бы ее отблеск отразился на стране.

• Покровитель искусства и литературы

Сообразив, что блистательная политика невозмож­на без содействия со стороны искусства, он окру­жил себя когортой архитекторов, художников и поэтов-чиновников. Он осыпал их всяческими бла­гами, предоставлял в их распоряжение роскошные дворцы и выражал им всяческое внимание, с тем чтобы они все как один воспевали его личные достоинства, блестящие заслуги его жены, а также все благодеяния социализма. И все эти гениальные творцы, жаждущие его дальнейших милостей, ста­рались вовсю. Поскольку ирония была оружием весьма опасным в эпоху его просвещенного правле­ния, они, ни разу не улыбнувшись, сплетали в его честь лавровые венки и придумывали тысячи разных прозвищ, которые пресса тотчас же подхва­тывали.

Если простые румыны склонны были, скорее все­го, сравнивать его с Дракулой, то пресса превраща­ла Кондукатора в «Дунай мысли», в «Маяк», в «многостороннего вождя». И вот музеи мало-пома­лу заполнились его портретами и собранными им сувенирами, библиотека-его философическими сочинениями, а площади-его скульптурными изо­бражениями. Площади эти, кстати, были по его приказу прорублены с помощью бульдозеров в самой гуще старинных исторических кварталов го­рода. По его указке там появились бесконечные неоклассические фасады, которые привели бы в вос­торг Муссолини, и на которые с завистью взирал Джек Ланг (человек культурный и, как известно, министр), вспоминая неприятности, чинимые ему парижанами всего-то из-за одной злополучной пирамиды.

• Красный кардинал

Что касается Элены, то ее прославляли не меньше, чем ее блистательного супруга. «Вы-наша икона, вдохновлявшая нас с первых мгновений жизни», - взволнованно обращался к ней поэт, жаждущий

Николай и Еленана своей «служебной» яхте во времена их величия.

поскорее выдвинуться. Лесть была слишком уж гру­бой, но супруге «Дуная мысли» она пришлась по вкусу и показалась вполне оправданной, а посколь­ку конкуренции Элена не любила, она с удвоенной энергией стала следить за тем, чтобы ни единой иконы Пречистой Девы не осталось в тех редких церквях, которые пощадил бульдозер социализма.

Надо сказать, сия иконописная особа была жен­щиной с характером. Являясь, по сути дела, настоя­щим серым кардиналом этого режима, она занимала одновременно несколько высоких постов и весьма умело их использовала; будучи министром культу­ры, опустошила музеи, чтобы обставить свои рези­денции; занимаясь распределением государствен­ных должностей, предоставила ключевые места обо­им сыновьям, дочери и кузенам; взойдя благодаря мужу на международную вершину науки, печатала научные труды, смешившие до упаду ученых всего мира. И, неустанно заботясь о том, чтобы жизнь ее сограждан была возможно более упорядочена, она всячески боролась с обскурантизмом и проявляла в этой области недюжинную инициативу. Именно ей

румыны были обязаны режимом питания с доско­нально рассчитанными калориями, режимом, кото­рый наверняка уморил бы их голодом, если бы эко­номическая политика Николае не взяла эту задачу на себя несколько раньше.

• Конец прекрасного сновидения

Все это рухнуло в один прекрасный день 1989 г., когда народ решил не прислушиваться более к сиг­налам своих аппаратчиков. Вместо привычных ап­лодисментов стали раздоваться нахальные свистки. Народ наконец заговорил-сначала голосом серд­ца, потом голосом оружия. Розовый роман красных миллиардеров утонул, как известно, в кровавой бане. Вооруженные мятежники проникли во дворцы и резиденции карпатского чудовища. Изумленные роскошью, представшей их широко раскрытым гла­зам, словно они оказались в пещерах Али-Бабы, го­лодные дети бухарестских предместий разлеглись на ложе ми л ли ар дера-комму ни ста. С негодованием взирали они на его письменные приборы из чистого золота, с хохотом фотографировались в его ванной комнате на фарфоровом унитазе.

Sic Transit gloria mundi! *

Некой старушке было поручено составить список всего этого домашнего имущества. Работе ее и кон­ца не видно!