Главная страница Случайная страница
КАТЕГОРИИ:
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
|
Вальтер Скотт. Смерть лорда Байрона
Стр 1 из 3Следующая ⇒
---------------------------------------------------------------------------- Перевод Е. Т. Танка Вальтер Скотт. Собрание сочинений в двадцати томах. Т. 20 М.-Л., " Художественная литература", 1965 OCR Бычков М.Н. mailto: bmn@lib.ru---------------------------------------------------------------------------- Среди полного спокойствия в сфере политической жизни мы были потрясенысобытием из совсем другой области: до нас дошло одно из тех траурныхизвестий, которые время от времени раздаются как трубный глас архангела исразу пробуждают душу всего народа. Лорд Байрон, так долго и прочнозанимавший первенствующее место в общественном мнении, разделил участь всехсмертных. Он скончался в Миссолунги 19 апреля 1824 года. Этот могучий гений, шествовавший между людьми как некто высший посравнению с простыми смертными, гений, чье всевластие мы созерцали судивлением и даже с некоторым трепетом, словно не зная, ведет ли оно к добруили к злу, теперь покоится в могиле так же просто, как и любойкрестьянин-бедняк, помыслы которого никогда не поднимались над будничнымизаботами. Голоса справедливого порицания, равно как и голоса злобной хулысразу же умолкли; нами овладело такое чувство, будто внезапно исчезловеликое небесное светило, исчезло в тот самый момент, когда каждый телескопбыл направлен на исследование пятен, затуманивающих его блеск. Теперь невремя спрашивать, в чем были ошибки лорда Байрона, в чем состояли егозаблуждения, - вопрос заключается в том, как заполнить пробел, возникший вбританской литературе. Опасаемся, что для этого не хватит одного нынешнего поколения: онопроизвело многих высоко одаренных людей, но среди них все же нет никого, ктоприближался бы к Байрону по оригинальности, а ведь именно она являетсяглавной отличительной чертой гения. Всего тридцать семь лет от роду, и уже столько сделано для бессмертия! Так много времени было у него впереди, казалось нам, близоруким смертным, чтобы поддержать и умножить свою славу, а также искупить ошибки в поведениии легковесность в творчестве. Кто не пожалеет, что оборвался этот жизненныйпуть, пусть не всегда прямой, что погас этот светоч, который, правда, инойраз ослеплял и смущал людей! Теперь еще одно только слово на этунеблагодарную тему, прежде чем мы расстанемся с ней навсегда. Ошибки лорда Байрона происходили не от развращенности сердца, ибоприрода не допустила такой аномалии, как соединение столь необычного талантас безнравственностью, и не от равнодушия к добродетели. Не было человека, наделенного сердцем, более склонным к сочувствию, не было руки, котораящедрее оказывала бы помощь обездоленным. Он больше чем кто-либо былрасположен от всей души восхищаться благородными поступками, когда былуверен, что совершаются они из бескорыстных побуждений. Лорд Байрон не ведалунизительного проклятия, тяготеющего над литературным миром. Мы имеем в видуревность и зависть. Но его удивительный гений был от природы склоненпрезирать всякое ограничение, даже там, где оно необходимо. Еще в школе онотличался только в тех заданиях, которые выполнял по собственной охоте; аего положение знатного молодого человека, притом наделенного сильнымистрастями и бесконтрольно распоряжавшегося значительным состоянием, усиливало прирожденную его нетерпимость по отношению к строгостям илипринуждению. Как писатель, он не снисходил до того, чтобы защищаться отобвинений критики, как человек - не считал себя подсудным трибуналуобщественного мнения. Замечания, высказанные другом, в чье расположение идобрые намерения он верил, зачастую глубоко западали ему в душу, но малонасчитывалось людей, которые могли или решались отважиться на столь трудноепредприятие. Он не терпел упреков, а порицание только укрепляло его взаблуждениях, и часто он напоминал боевого коня, который рвется вперед настальные острия, пронзающие ему грудь. В разгар мучительнейшего кризиса вего частной жизни эта раздражительность и нетерпимость к критике достигли унего такого предела, что он стал похож на благородную жертву боя быков, которую сильнее бесят петарды, бандерильи и всякие мелкие неприятности, причиняемые чернью, собравшейся вокруг арены, нежели пика более достойногои, так сказать, законного противника. Короче говоря, многие его проступкибыли своего рода бравадой и презрительным вызовом тем людям, которые егоосуждали, и совершал он эти проступки по той же причине, по которой ихсовершал драйденовский деспот - " чтоб показать, как своевластен он". Не приходится говорить, что в тех обстоятельствах подобное поведениебыло ошибочно и вредоносно. И если благородный бард добился своего родатриумфа, заставив весь мир прочитать стихи, написанные па недостойную тему, только потому, что это были его стихи, то вместе с тем он доставил низменныйтриумф своим низменным хулителям, не говоря уже о глубоком огорчении, которое причинил тем, чью похвалу выше всего ценил в спокойные минуты своейжизни. То же самое было и с его политическими выступлениями, которые внекоторых случаях обретали характер угрожающий и пренебрежительный поотношению к конституции его родины. На самом же деле в глубине сердца лордБайрон дорожил не только тем, что он рожден британцем, но и своим званием, своим знатным происхождением; к тому же он был особенно чувствителен ковсякого рода оттенкам, составляющим то, что принято называть манерамиистинного джентльмена. Не подлежит сомнению, что, несмотря на своиэпиграммы, на эту мелкую войну острословия, от которой ему следовало бывоздержаться, он в случае столкновения между партиями аристократической идемократической всю свою энергию отдал бы на защиту той, к которойпринадлежал по рождению. Взгляды на эту тему он выразил в последней песни " Дон-Жуана", и ониполностью гармонируют с мнениями, которые он изложил в своей переписке в тотмомент, когда казалось, что на его родине вот-вот возникнет серьезноестолкновение противоборствующих партий: " Если нам суждено пасть, - писал онпо этому поводу, - то пусть независимая аристократия и сельское дворянствоАнглии пострадают от меча самовластного государя, который по рождению ивоспитанию настоящий джентльмен, и пусть он рубит нам головы, как рубили ихнекогда нашим предкам, но не потерпим, чтобы нас перебили толпы головорезов, пытающихся проложить путь к власти". Точно так же он в очень сильных выражениях заявлял о своем намерениибороться до последней крайности с тенденцией к анархии, тенденцией, порожденной экономическими бедствиями и используемой недовольными в своихцелях. Те же чувства выражены и в его поэзии: Довольно демагогов без меня: Я никогда не потакал народу, Когда, вчерашних идолов кляня, На новых он выдумывает моду. Я варварство сегодняшнего дня Не воспою временщику в угоду, Мне хочется увидеть поскорей Свободный мир - без черни и царей. Но, к партиям отнюдь не примыкая, Любую я рискую оскорбить... {*} {* Перевод Т. Гнедич.} Но мы вовсе не выступаем здесь защитниками Байрона, - _теперь_ он -увы! - в этом не нуждается. _Теперь_ его великие достоинства получатвсеобщее признание, а заблуждения - мы в это твердо верим - никто и невспомянет в его эпитафии. Зато все вспомнят, какую роль в британскойлитературе он играл на протяжении почти шестнадцати лет, начиная с первойпубликации " Чайлд-Гарольда". Он никогда не отдыхал под сенью своих лавров, никогда не жил за счет своей репутации и пренебрегал тем " обихаживанием" себя, теми мелочными предосторожностями, которые второразрядные сочинителиназывают " бережным отношением к собственной славе". Байрон предоставлялсвоей славе самой заботиться о себе. Он не сходил с турнирной арены, его щитне ржавел в бездействии. И хотя его высокая репутация только увеличивалатрудность борьбы, поскольку он не мог создать ничего - пусть самогогениального, - что превзошло бы всеобщую оценку его гения, все же он сновабросался в благородный поединок и всегда выходил из него достойно, почтивсегда победителем. В разнообразии тем подобный самому Шекспиру (с этимсогласятся люди, читавшие его " Дон-Жуана"), он охватывал все сторонычеловеческой жизни, заставлял звучать струны божественной арфы, извлекал изнее и нежнейшие звуки и мощные, потрясающие сердца аккорды. Едва ли найдетсятакая страсть или такая ситуация, которая ускользнула бы от его пера. Егоможно было бы нарисовать, подобно Гаррику, между Рыдающей и Смеющейсямузами, хотя, конечно, самые могучие порывы он посвящал Мельпомене. Генийего был столь же плодовитым, сколь и многосторонним. Величайшая творческаярасточительность не истощала его сил, а скорее оживляла их. Ни" Чайлд-Гарольд", ни прекрасные ранние поэмы Байрона не содержат поэтическихотрывков более восхитительных, чем те, какие разбросаны в песнях " Дон Жуана" - посреди стихов, которые автор роняет как бы невзначай, наподобие дерева, отдающего ветру свои листья. Увы, это благородное дерево никогда больше непринесет плодов и цветов! Оно срублено в расцвете сил, и только прошедшееостается нам от Байрона. Нам трудно примириться с этим, трудно себепредставить, что навеки умолк голос, так часто звеневший в наших ушах, голос, который мы часто слушали, замирая от восторга, иногда с сожалением, но всегда с глубочайшим интересом. Потускнеет все, что блещет, - Чем блестящей, тем быстрей... {*} {* Перевод Э. Линецкой.} С чувством невыносимой скорби расстаемся мы с нашей темой. Смертьподстерегает нас посреди самых серьезных, равно как и посреди самыхпустячных занятий. Но есть нечто высокое и утешительное в мысли, что онанастигла нашего Байрона не тогда, когда он был погружен в суетные дела, акогда тратил свое состояние и рисковал жизнью ради народа, дорогого ему лишьсвоей былой славой, ради собратьев, страждущих под ярмомязычников-угнетателей. После того как были написаны эти строки, нам стало известно из самогоавторитетного источника, что значение лорда Байрона для дела греческихповстанцев оказалось даже большим, чем он решался предположить. Все своевлияние Байрон направил на лучшие и разумнейшие цели; и как это удивительно, что человек, не отличавшийся, разумеется, осмотрительностью в своих личныхделах, с величайшей проницательностью прокладывал курс для великой нации, попавшей в положение трудности необычайной! Его пылкий, нетерпеливыйхарактер был, видимо, укрощен важностью предпринятого им дела; так боевойконь горячится и становится на дыбы под легкой ношей, но идет ровной инапористой рысью, оседланный воином в броне, направляющим его в битву. К Байрону постоянно обращались за советом и руководством, когда нужнобыло примирить независимых и несогласных друг с другом греческих вожаков, заставить их отказаться от зависти, от наследственной вражды, от жалкойпогони за личными выгодами и объединить силы против общего врага. Егопостоянной заботой было отдалить рассмотрение разногласий по отвлеченнымполитическим вопросам и все усилия направить на восстановление национальнойнезависимости, без которой невозможно никакое настоящее правительство. Кчести греческой нации надо сказать, что она платила горячей благодарностьюБайрону за мудрое и бескорыстное усердие, с которым он поддерживал ее дело.Продолжай он нести ее знамя, оно, возможно, не подверглось бы сегодняопасности рухнуть - не столько из-за мощи жестокого неприятеля, сколькоиз-за разногласий среди самих греков. Но Греции и всему миру суждено было лишиться этого замечательногочеловека. И, как в старые времена гибель в крестовом походе за свободу ичеловечность искупала самые черные преступления, так и в наши дни она, несомненно, могла бы загладить куда большие безумства, чем даже те, какиенеистовое злоречие приписывало Байрону. ----- Когда в газетах появились эти заметки о смерти лорда Байрона, онипривлекли к себе известное внимание и побудили неких критиков выразитьнеудовольствие по тому поводу, что, мол, автор выжидал, пока не опуститсязанавес над жизнью великого современника, дабы отдать дань его гению. Нетак, однако, было в действительности: в самую несчастную для лорда Байронапору автор, не пытаясь оправдывать то, что не могло быть оправданным, приложил все свое старание, чтобы во всеуслышание воздать должное еговыдающимся талантам, не скрывая ни своего восторга, ни осуждения. Нижеследующая статья, появившаяся в " Куортерли ревью" одиннадцать леттому назад, {См. стр. 473-526 настоящего тома. - Ред.} перепечатываетсяздесь, ибо она служит доказательством тому, что при жизни лорда Байрона, притом в период, когда обстоятельства сделали его личность непопулярной, мысли и чувства автора в отношении его прославленного друга были теми же, какие он попытался выразить в этом наброске.
Данная страница нарушает авторские права?