Вопрос 2.Уголовно-процессуальное право и его источники. Действие уголовно-процессуального закона во времени, в пространстве и по лицам

Уголовно-процессуальное право — отрасль российского права, представляет собой систему правовых норм, которые регулируют общественные отношения, возникающие и функционирующие в стадии возбуждения уголовного дела, в ходе производства по уголовному делу, в процессе исполнения приговора.

Источники уголовно-процессуального права — это те нормативные акты, которые регулируют уголовно-процессуальные отношения.

Нормы уголовно-процессуального права регулируют общественные отношения, которые могут возникнуть в ходе уголовного судопроизводства. Кроме регулятивной функции нормы уголовно-процессуального права выполняют охранительную функцию, обеспечивая права участников уголовного судопроизводства, возможность и пределы их ограничения.

В отличие от многих других областей общественных отношений сфера уголовного судопроизводства регулируется только законом. Нормы уголовно-процессуального закона регламентируют деятельность суда по осуществлению судебной власти в сфере уголовного судопроизводства, определяют права и обязанности прокурора, следователей, дознавателей, органов дознания, обвиняемых, потерпевших, защитников и других участников уголовного судопроизводства.

Конституция РФ как источник уголовно-процессуального права

Законом предписано, что порядок уголовного судопроизводства на территории РФ устанавливается УПК, основанном на Конституции РФ (ст.1 УПК). Однако Конституция РФ (сама по себе) не может быть исключена из числа источников уголовно-процессуального права, поскольку в Конституции РФ установлены: ее высшая юридическая сила, прямое действие при регулировании любых общественных отношений на всей территории России; недопустимость противоречия Конституции РФ норм иных нормативных актов; иерархия нормативных актов; всеобщая обязанность соблюдать Конституцию РФ; правило о включении в правовую систему РФ общепризнанных прин­ципов и норм международного права, международных договоров; обязательное опубликование законов и других нормативных актов о правах человека.

Все эти и многие другие положения Конституции РФ имеют особое значение для формирования законодательст­ва об уголовном процессе и правосудии.

Конституцией РФ определены система принципов уголовного судопроизводства (гл. 2 и 7), компетенция Российской Федерации в области формирования уголовно-процессуального законодательства.

Конституция РФ четко устанавливает следующее:

  судебная власть осуществляется посредством конституционного, гражданского, административного и уголовного судопроизводства;

  правосудие осуществляется только судом;

  судьи независимы и подчиняются только Конституции РФ и федеральному закону (ст.118, 120).

Согласно Конституции РФ только суд является носителем судебной власти, поэтому его статус в уголовном процессе оказывает влияние на все построение судопроизводства. Не случайно некоторые установки, данные Конституцией РФ как бы только суду, по существу имеют не меньшее отношение и к другим органам власти, осуществляющим производство по уголовному делу. Например, в ч. 2 ст. 50 Конституции РФ определено, что при отправлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона. Но поскольку собиранием доказательств занимаются не только суд, но и другие государственные органы (на досудебных этапах), ясно, что сфера действия указанной нормы выходит далеко за рамки деятельности суда. Поэтому не противоречащими конституционной норме (ч. 2 ст. 50 Конституции РФ), а развивающими ее следует признать положения ст. 75 УПК, установившей, что доказательства, полученные с нарушением требований УПК, являются недопустимыми и не могут быть положены в основу обвинения и доказывания обстоятельств, перечисленных в ст. 73 УПК.

Учитывая многообразие общественных отношений, возникающих в ходе производства по уголовному делу, нельзя исключить возможность обращения к Конституции РФ для истолкования возможности применения тех или других процессуальных норм в каждом конкретном случае. Наглядный пример тому дал Конституционный Суд РФ, который Постановлением от 14.03.2002 № 6-П «По делу о проверке конституционности статей 90, 96, 122 и 216 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобами граждан С.С. Маленкина, Р.Н. Мартынова и С.В. Пустовалова» признал не соответствующим Конституции РФ ряд положений ст.10 Федерального закона от 18.12.2001 № 177-ФЗ «О введении в действие Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации», которыми до 1 января 2004 г., т.е. после введения в действие УПК, допускалось без судебного решения заключение под стражу и содержание лица под стражей свыше 48 часов.

Часть 4 ст.15 Конституции РФ определяет, что общепризнанные нормы и принципы международного права и международные договоры являются составной частью правовой системы РФ, и УПК, в продолжение данной нормы, устанавливает, что указанные выше источники являются составной частью законодательства, регулирующего уголовное судопроизводство. Согласно ч.3 ст.1 УПК, в ходе уголовного судопроизводства применяются правила международного договора, если договором установлены иные правила, чем предусмотрены УПК. Придание общепризнанным нормам и принципам международного права юридической силы в уголовно-процессуальном законодательстве России осуществляется путем ратификации международных договоров РФ либо включения принципов и норм международно-правовых актов в национальное законодательство. К общепризнанным международно-правовым документам относятся: Всеобщая декларация прав человека 1948г.; Конвенция о защите прав человека и основных свобод 1950г.; Международный пакт о гражданских и политических правах 1966г. и другие правовые документы.

Общая характеристика Уголовно-процессуального кодекса РФ

Высшую ступень в иерархии федеральных законов — источников уголовно-процессуального права — вслед за Конституцией РФ занимает УПК. При этом Конституция РФ относит принятие уголовно-процессуального законодательства к ведению Российской Федерации.

Как свидетельствует исторический опыт, российский уголовно-процессуальный закон обычно не только воспроизводил конституционные положения, но и развивал их, конкретизировал, детализировал, предусматривал механизм их реализации в процессе судопроизводства. В своих статьях он отражал все относящиеся к уголовному процессу конституционные нормы, поэтому вопрос о прямом действии последних не вставал.

В настоящее время сложилась иная ситуация. Во-первых, принцип прямого действия норм Конституции РФ провозглашен последней со всей определенностью (ч. 1 ст. 15). Во-вторых, Конституция РФ в отличие от ранее действовавших содержит немало решений конкретных процессуальных вопросов. Все это обусловливает не только целесообразность, но и необходимость прямого действия ее норм.

Действующий УПК принят Государственной Думой 22 ноября 2001 г., одобрен Советом Федерации 5 декабря 2001 г., подписан Президентом РФ 18 декабря 2001 г. Структурно УПК существенно отличается от аналогичных законов прошлого (УПК РСФСР 1923 г., УПК РСФСР 1960 г.). Он состоит из 474 статей, которые содержатся в 56 главах, размещенных в 19 разделах, которые сгруппированы в шести частях. Часть 1 «Общие положения» состоит из шести разделов (I—VI), 18 глав, 139 статей. Часть 2 «Досудебное производство» содержит два раздела (VII, VIII), 14 глав (гл.19—32), 87 статей (ст.140—226). Часть 3 «Судебное производство» включает семь разделов (IX–XV), 17 глав (гл. 33—49), 193 статей (ст. 227—419). Часть 4 «Особый порядок уголовного судопроизводства» состоит из двух разделов (XVI, XVII), трех глав (гл. 50—52), 33 статей (ст. 420—452). Часть 5 «Международное сотрудничество в сфере уголовного судопроизводства» включает один раздел (XVIII), три главы (гл. 53—55), 21 статью (453—473). Часть 6 «Бланки процессуальных документов» включает один раздел (XIX), одну главу (56), одну статью (474).

В разд. I («Основные положения») включены главы, посвященные уголовно-процессуальному законодательст­ву (гл. 1), принципам уголовного судопроизводства (гл.2), уголовному преследованию (гл. 3), основаниям отказа в возбуждении уголовного дела, прекращения дела и уголовного преследования (гл. 4). В разд. II пять глав (гл.5 — 9), в которых размещены статьи закона об участниках уголовного судопроизводства, их правах и обязанностях, а в разд. III (гл.10, 11) — о доказательствах и доказывании. Раздел IV (гл. 12 — 14) содержит статьи, регулирующие применение в уголовном процессе задержания подозреваемого, мер пресечения и иных мер процессуального принуждения. Раздел V (гл. 15 — 16) посвящен правовому регулированию вопросов, связанных с заявлением в ходе уголовного судопроизвод­ства ходатайств и жалоб участвующими в уголовном процессе лицами. Раздел VI представляет собой систему норм, регулирующих процессуальные сроки и процессуальные издержки (гл. 17), а также вопросы реабилитации (гл. 18). Раздел VII (гл. 19, 20) содержит систему уголовно-процессуальных норм, регулирующих уголовно-процессуальные отношения стадии возбуждения уголовного дела (ст.140 — 149), а разд. VIII (гл. 21—32) — стадии предварительного расследования (ст. 150—226). В разд. IX—XII (гл. 33—42) размещены статьи, посвященные регулированию уголовно-процессуальных отношений в ходе производства по уголовному делу в суде первой инстанции (ст. 227—353). В разд. XIII (гл. 43—45) включены статьи, посвященные регулированию вопросов производства в суде второй инстанции (ст. 354—389). Раздел XIV, состоящий из двух глав (гл. 46, 47), содержит нормы права, регулирующие обращение к исполнению приговоров и разрешению вопросов, возникающих в стадии исполнения приговора (ст. 390—401). В разд. XV имеется две главы (гл. 48, 49) о пересмотре вступивших в законную силу приговоров и других судебных решений (ст. 402—419). Раздел XVI (гл. 50, 51) представляет собой систему уголовно-процессуальных норм, регулирующих особенности производства по делам о преступлениях несовершеннолетних и производство по применению принудительных мер медицинского характера (ст. 420—446). Раздел XVII (гл.52) посвящен особенностям производства в отношении отдельных категорий лиц (ст. 447—452). В разд. XVIII (гл. 53—55) помещены статьи, содержащие нормы права, регулирующие вопросы международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства (ст. 453—473). Раздел XIX (гл. 56) содержит правила составления и применения процессуальных документов (ст. 474).

Нетрудно убедиться, что только такой систематизированный закон, вобравший в себя около пяти сотен статей, может моделировать уголовно-процессуальные отношения на всех этапах (стадиях) судопроизводства с учетом различных форм его окончания. Лишь в рамках УПК законодатель в состоянии учесть проблемы унификации и дифференциации судопроизводства. Никакой другой нормативный правовой акт из действующих в настоящее время не может определить функции различных субъектов уголовного процесса, последовательность развития его стадий и т.п. Именно в УПК могут быть не только провозглашены цели и задачи уголовного процесса, но и предусмотрены сред­ства и методы их реализации. Эта стройная система норм не должна нарушаться «вторжением» правил из других нормативных правовых актов.

Иные федеральные нормативные правовые акты и их применение

Основная масса вопросов, относящихся к регулированию действий и правовых отношений участников уголовного судопроизводства, разрешена нормами УПК. Уголовно-процессуальный кодекс РФ — это не только основной, но и единственный уголовно-процессуальный закон современной России.

Однако уголовно-процессуальные отношения регулируются и некоторыми правовыми нормами, содержащимися в других федеральных законах. Например, для привлечения к уголовной ответственности члена Совета Федерации и депутата Государственной Думы Федерального Собрания РФ необходимо преодолеть положения о неприкосновенности указанных лиц: этот вопрос может быть решен по представлению Председателя Следственного комитета при прокуратуре РФ в особом порядке и при наличии оснований (ст. 18—21 Федерального закона от 08.05.1994 № 3-ФЗ «О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации»). Специальный механизм лишения неприкосновенности ряда должностных лиц установлен ст. 29 Федерального закона от 11.01.1995 № 4-ФЗ «О Счетной палате Российской Федерации», ст.16 Закона о статусе судей и др. В указанных случаях важные положения, относящиеся к решению существенных для судопроизводства вопросов, содержатся в специальных законах, которые носят комплексный, межотраслевой характер. Поэтому при регулировании порядка заключения под стражу или привлечения кого-либо из указанных лиц в качестве обвиняемых уголовно-процессуальный закон не вступает в коллизию с этими законами, а воспринимает их как реальность, взаимодействует с ними (см. гл.52 УПК).

В УПК имеются и другие нормы, которые никак нельзя считать только принадлежностью данного федерального закона. Так, определяя компетенцию различных звеньев федеральной системы судов общей юрисдикции, УПК исходит из их построения, данного в Законе о судебной системе. Устанавливая процессуальную компетенцию, например председателя Верховного Суда РФ, его заместителей, председателей областных и им соответствующих судов, УПК включает в «свою» систему норм или учитывает многие положения судоустройственных законов. При определении процессуальной компетенции носителей прокурорской власти он исходит из того построения прокуратуры, которое дано в Законе о прокуратуре.

Отмечая факт формирования норм уголовно-процессуального закона с учетом иных федеральных законов, необходимо подчеркнуть, что и эти «иные законы», в свою очередь, имея уголовно-процессуальное содержание, должны соответствовать нормам УПК (речь идет о законах о прокуратуре, о полиции, об ОРД и т.п.). К сожалению, на практике иногда выявляются противоречия между нормами УПК и нормами других федеральных законов. В той мере, в какой подобные противоречия носят процессуальный характер или направлены на организацию применения уголовно-процессуальных норм, их можно разрешить на базе ст. 7 УПК. Этой статьей определено, в частности, что органы расследования, прокурор и суд не вправе применять федеральный закон, противоречащий УПК, а при установлении несоответствия законов должны принимать решения согласно с нормам УПК.

Решения Конституционного и Верховного Судов РФ и другие акты

Рассматривая источники российского уголовно-процессуального права, анализируя их роль в регулировании общественных отношений в сфере уголовного судопроизводства, нельзя обойти молчанием вопрос о значении для уголовного процесса постановлений Конституционного Суда РФ. Они по-разному воздействует на систему норм уголовно-процессуального права.

В одних случаях, признавая не соответствующими Конституции РФ те или иные процессуальные нормы, Конституционный Суд РФ в своих постановлениях предлагает судам и другим субъектам уголовно-процессуального права впредь до введения нового урегулирования федеральным законодательством разрешать различные ситуации посред­ством прямого применения положений соответствующих статей Конституции РФ (см. Постановление от 27.06.2005 № 7-П «По делу о проверке конституционности положений частей второй и четвертой статьи 20, части шестой статьи 144, пункта 3 части первой статьи 145, части третьей статьи 318, частей первой и второй статьи 319 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросами Законодательного собрания Республики Карелия и Октябрьского районного суда города Мурманска»).

В других случаях, признавая положения той или иной статьи УПК полностью или частично не соответствующими Конституции РФ, Конституционный Суд РФ предписывает Федеральному Собранию РФ внести изменения в закон (см. Постановление от 11.05.2005 № 5-П «По делу о проверке конституционности статьи 405 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом Курганского областного суда, жалобами Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации, производст­венно-технического кооператива «Содействие», общества с ограниченной ответственностью «Карелия» и ряда граждан»).

Практиковал Конституционный Суд РФ и совмещение в одном постановлении первого и второго вариантов решений (см. Постановление от 29.04.1998 № 13-П «По делу о проверке конституционности части четвертой статьи 113 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с запросом Костомукшского городского суда Республики Карелия»).

В указанных случаях Конституционный Суд РФ не создавал новых норм, и потому его акты не могут быть безоговорочно признаны в качестве источников уголовно-процессуального права, но он либо инициировал их принятие законодательным органом, либо ориентировал суды и другие государственные органы на прямое применение конституционных норм, либо признавал процессуальные нормы соответствующими Конституции РФ.

Применение норм уголовно-процессуального закона нередко встречает затруднения на практике, в связи с чем они нуждаются в разъяснении. Такие разъяснения дает Пленум Верховного Суда РФ в актах, издаваемых в форме постановлений. Хотя подобные акты не являются источниками уголовно-процессуального права, разъяснения, содержащиеся в них, имеют важное значение для правильного и единообразного применения закона, ибо в них с учетом практики применения уголовно-процессуального законодательства даются разъяснения отдельных норм уголовно-процессуального права, содержатся указания по организации работы в целях наиболее эффективной их реализации, анализируются допускаемые ошибки и недостатки.

Разъяснения Пленума Верховного Суда РФ по поводу практики применения уголовно-процессуального законодательства распространяются не только на суды России, но и на другие органы и должностных лиц, применяющих разъясняемые им законы. Вопрос о необходимости дачи судам этих разъяснений может возникнуть в связи с рассмотрением коллегиями и Президиумом Верховного Суда РФ уголовных дел в кассационном или надзорном порядке, запросами судов, прокуратуры, других правоохранительных органов. Разъяснения Пленума Верховного Суда РФ содержатся либо в постановлениях, посвященных практике применения законодательства по отдельным категориям уголовных дел, либо в постановлениях, специально вынесенных по вопросам разъяснения уголовно-процессуального законодательства. К числу последних можно отнести постановления Пленума Верховного Суда РФ от 05.12.2006 № 60 «О применении судами особого порядка судебного разбирательства уголовных дел» и от 11.01.2007 № 1 «О применении судами норм главы 48 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих производство в надзорной инстанции».

В число правовых актов, применяемых в ходе уголовного судопроизводства, входят указы Президента РФ, постановления Правительства РФ, ведомственные нормативные акты (например, приказы Министра внутренних дел РФ и т.д.). Перечисленные нормативные акты не относятся к источниками уголовно-процессуального права, так как по своему статусу не являются законами. Необходимо отметить, что эти акты не должны противоречить нормам УПК.

Законы субъектов РФ не являются источниками уголовно-процессуального права в силу прямого указания п.«о» ст.71 Конституции РФ о том, что уголовно-процессуальное законодательство находится в исключительном ведении Российской Федерации.

Ведомственные нормативные акты (приказы и указания Генерального прокурора РФ, приказы Министра внутренних дел и т.д.) оказывают существенное практическое значение, конкретизируют уже существующие нормы УПК с учетом специфики деятельности того или иного органа предварительного расследования.

Генеральный прокурор РФ в соответствии с п.2 ст.30 Закона о прокуратуре вправе издавать указания по вопросам дознания, не требующим законодательного регулирования.

Нормы уголовно-процессуального права и их применение

Внешнюю форму уголовно-процессуального права составляют его источники, внутреннюю — правовые нормы.

Содержанием уголовно-процессуальных норм являются правила поведения субъектов уголовно-процессуального права. Субъект уголовно-процессуального права, реализуя права и обязанности, содержащиеся в нормах права, вступает в уголовно-процессуальные отношения. Тем самым он становится субъектом (участником) конкретного правоотношения по конкретному уголовному делу.

Общетеоретические положения о нормах права в значительной степени распространяются на уголовно-процессуальные нормы. Они установлены государством, имеют общий и общеобязательный характер, их применение обеспечено механизмом государственного принуждения. В конечном счете они направлены на решение задач, стоящих перед уголовно-процессуальным правом, элементом которого являются. Это, однако, не лишает их некоторой специфики.

В уголовно-процессуальном праве нет норм с абсолютно неопределенным адресатом, но имеется немало норм, адресованных отдельным группам субъектов уголовного процесса (например, государственным органам, субъектам с собственными процессуальными интересами и т.п.). Характерно, что уголовно-процессуальные нормы общеобязательны не только для их адресатов (обвиняемых, подо­зреваемых, потерпевших, гражданских истцов, гражданских ответчиков), но и для тех субъектов (следователя, дознавателя, прокурора, суда, судьи), от которых зависит реализация прав и обязанностей названными субъектами.

Нормы уголовно-процессуального права выполняют регулятивные (правоустанавливающие) функции, направленные на установление уголовно-правовых отношений и породивших их юридических фактов (совершение преступлений), от чего, в свою очередь, зависит приведение в дейст­вие механизма применения уголовной ответственности. Это означает, что нормы уголовно-процессуального права и регулируемые ими отношения выполняют охранительные функции. Таким образом, хотя формирование в уголовно-процессуальном праве регулятивных норм в итоге обусловлено необходимостью обеспечения реализации правоохранительных функций уголовного права, эффективность их действия на практике отражает выполнение уголовно-процессуальным правом в целом и его нормами как составляющими этого целого правоохранительных задач, установленных УПК.

Независимо от формы изложения ее содержания (дозволения или запрета) норма уголовно-процессуального права непременно содержит указания на то, как должен или может вести себя (т.е. действовать или воздержаться от дейст­вия) субъект уголовно-процессуальных отношений. При этом субъективные права и обязанности взаимосвязаны, так как не существует субъективного процессуального права, реализация которого не означала бы выполнения соответствующей обязанности. Вот почему процессуальные нормы носят двусторонний, представительно-обязывающий характер.

Общепризнанным является взгляд на трехчленную структуру нормы уголовно-процессуального права, в которой усматривается наличие таких составляющих, как гипотеза, диспозиция и санкция.

Гипотеза — это условие, при наличии которого действует правило, содержащееся в правовой норме. Гипотеза может быть абсолютно определенной, относительно определенной или смешанной.

Так, устанавливая, что суд присяжных в краевом, областном и равном им суде рассматривает дела о преступлениях, предусмотренных ч.3 ст.31 УПК, по ходатайству обвиняемого (п.2 ч.2 ст.30 УПК), законодатель тем самым указывает абсолютно определенное условие: наличие четко выраженной воли обвиняемого.

Предусматривая возможность соединения в одном производстве дел по обвинению нескольких лиц в соучастии в совершении одного или нескольких преступлений (п.1 ч.1 ст.153 УПК), законодатель устанавливает относительно определенное условие.

Однако в нормах уголовно-процессуального права гипотеза иногда формулируется на основе сочетания двух указанных подходов к ее построению. Так, законом установлено, что гражданский иск в уголовном деле может быть предъявлен после его возбуждения, но до окончания судебного следствия. Тем самым законодатель предписывает, что гражданский иск в уголовном деле может быть рассмотрен при условии его предъявления от начала производства по уголовному делу (которого до его возбуждения не существует) до завершения второй части стадии судебного разбирательства. Иными словами, ч.1 ст.44 УПК содержит относительно определенное условие, согласно которому иск может быть предъявлен: на начальном этапе расследования или после появления в процессе такого субъекта, как подозреваемый, или после привлечения лица в качестве обвиняемого, или в суде— до окончания судебного следствия. В указанных рамках лицо, которому причинен ущерб (вред) преступлением, имеет право выбора момента предъявления иска.

В то же время законодатель ввел в норму не только относительно определенное, но и абсолютно определенное условие. Последнее усматривается в установлении жесткого положения: иск может быть рассмотрен только в том случае, если он предъявлен до окончания судебного следствия.

Диспозиция уголовно-процессуальной нормы представляет собой правило поведения субъекта (субъектов) уголовного процесса.

Например, ст.171 УПК обязывает следователя вынести мотивированное постановление о привлечении лица в качестве обвиняемого при наличии достаточных доказательств, дающих основание для обвинения этого лица в совершении преступления.

Санкция — это указание на последствия нарушения, неисполнения или ненадлежащего исполнения диспозиции нормы (или ряда норм), в том числе и на возможность применения меры воздействия к субъекту.

Уголовно-процессуальный кодекс предусматривает санк­ции следующего характера:

  процессуально-принудительные, к числу которых относятся, например, предусматривающие возможность применения мер принуждения в виде привода (ст.113);

  процессуально-штрафные, устанавливающие возможность применения денежного взыскания, а также обращения внесенного залога в доход государства (ст.117, 118);

  процессуально-восстановительные, предусматривающие: отмену принятого процессуального решения (ст.110, ч.5 ст.125, ч.6, 7 ст.148, ст.384—386, ч.2 ст.388. ст.409 и др.); изменение принятого решения (ст.110, 369, 370, 387 и др.); направление уголовного дела для дополнительного следствия (ч.1 ст.221) или нового судебного рассмотрения (ст.386, ч.4 ст.410);

  процессуально-предупредительные:

  отвод судьи, прокурора, следователя, дознавателя, переводчика, специалиста, эксперта, защитника, представителя, секретаря судебного заседания (ст.61—72);

  отстранение, самоотводы, отводы присяжного заседателя (ч.3—6, 9—17 ст.328, ч.1 ст.329);

  отстранение прокурором дознавателя от дальнейшего ведения дознания, если им допущено нарушение закона при расследовании дела (п.10 ч.2 ст.37);

  роспуск председательствующим коллегии присяжных заседателей, не способной вынести объективный вердикт, и возобновление подготовки к рассмотрению уголовного дела с участием присяжных заседателей (ст.330 УПК).

В нормах УПК предусматривается возможность применения норм уголовного права в случаях, когда при производстве по уголовному делу имеют место нарушения процессуальных норм, в результате которых наступившие последствия выходят за чисто процессуальные рамки (ч.8 ст.56, ч.5 ст.57, ч.4 ст.58, ч.5 ст.59, ч.4 ст.60) и носят уголовно-правовой характер. В данном случае возникают комплексные отношения, регулируемые нормами не только уголовно-процессуального, но и уголовного права.

Уголовный процесс, как и уголовно-процессуальное право, существует потому, что в его ходе возникает вероятность применения норм уголовного права. Нацеленность на установление данных для применения (или неприменения) норм уголовного права присутствует в числе важнейших задач уголовного судопроизводства (ст.73, ч.1 ст.171, ст.225, 307 УПК). Эти и другие положения УПК свидетельствуют о взаимосвязи применения норм уголовного и уголовно-процессуального права. Но если уголовно-процессуальные отношения вторичны по отношению к уголовно-правовым отношениям, обусловливающим их возникновение и существование, то применение норм уголовно-процессуального права опережает применение норм уголовного права. В противном случае невыполнима служебная роль уголовно-процессуального права и уголовного процесса по отношению к уголовно-правовым отношениям, возникающим в связи с совершением преступления.

Сообразно сказанному субъектом применения норм уголовного права является прежде всего и главным образом суд. Это положение находит подтверждение в действующих нормативных правовых актах самого высокого уровня (ч.1 ст.49 Конституции РФ). Только суд вправе признать лицо виновным в совершении конкретного преступления, а также подвергнуть его уголовному наказанию. Было бы, однако, ошибочным признавать право применения норм уголовного закона только за судом первой инстанции: их применяют также органы расследования и прокурор, надзирающий за исполнением ими закона, но в отличие от суда — лишь гипотезу и диспозицию уголовно-правовой нормы. Однако во всех случаях применение норм уголовного права невозможно без одновременного применения норм уголовно-процессуального права. Более того, процессуальные акты одновременного применения норм уголовного и уголовно-процессуального права (привлечение в качестве обвиняемого, утверждение обвинительного заключения, вынесение приговора) имеют наиболее важное значение.

Признавая обоснованной широко распространенную в общей теории права позицию, рассматривающую властное начало как обязательный атрибут субъекта, применяющего правовую норму, необходимо отметить, что это более всего касается норм уголовного права и уголовного процесса, применение которых всегда связано с воздействием на обязанных лиц. Поэтому применение норм уголовно-процессуального права является прерогативой лишь субъектов — носителей властных полномочий (органа дознания, дознавателя, следователя, прокурора, суда, судьи).

Высказанные соображения не исключают возможности существования иных форм реализации (помимо применения) уголовно-процессуальных норм: их соблюдения, исполнения, использования. Однако реализация этих форм одними субъектами (потерпевшим, обвиняемым, защитником) в уголовном процессе всегда связана с применением нормы права другим субъектом (дознавателем, следователем, прокурором, судом). Заявление обвиняемым отвода следователю, предъявление потерпевшим гражданского иска в ходе следствия, принесение защитником жалобы на необоснованный арест обвиняемого — это формы реализации нормы права, использование субъективных прав указанными лицами, которое, однако, не может быть реализовано, если не сопровождается применением процессуальных норм соответственно дознавателем, следователем, судьей (ст.44, 64—72, ч.10 ст.108 УПК).

Действие уголовно-процессуального закона

Действие уголовно-процессуального закона, как и любого другого нормативного правового акта, принято рассматривать во времени, в пространстве и по кругу лиц.

Согласно Федеральному закону от 14.06.1994 №5-ФЗ «О порядке опубликования и вступления в силу федеральных конституционных законов, федеральных законов, актов палат Федерального Собрания», указанные в нем акты вступают в силу одновременно на всей территории РФ по истечении 10 дней со дня их официального опубликования, если самими законами или актами палат не установлен другой порядок вступления их в силу. Течение срока начинается со дня, следующего за днем опубликования. Официальным опубликованием считается первая публикация полного текста указанных актов в «Парламентской газете», «Российской газете» или «Собрании законодательства Российской Федерации».

Согласно прямому указанию Федерального закона от 18.12.2001 №177-ФЗ «О введении в действие Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации», опубликованного в «Российской газете» 22 декабря 2001г., УПК вступил в силу с 1 июля 2002г., за исключением положений, для которых этим Законом установлены иные сроки и порядок введения в действие.

Уголовно-процессуальный закон, в отличие от уголовного, не имеет обратной силы. Действует тот закон, который имеет юридическую силу на момент принятия процессуальных решений или проведения процессуальных действий. Он не распространяется на отношения, возникшие до обретения им законной силы или после утраты таковой. Уголовно-процессуальный закон в целом утрачивает силу обычно с принятием нового закона, а в части — ввиду изменения, дополнения или исключения отдельных норм.

Действие уголовно-процессуального закона в пространстве означает, что производство по уголовным делам на территории РФ во всех случаях ведется в соответствии с УПК независимо от места совершения преступления (ч.1 ст.2 УПК), если международным договором РФ не установлено иное. При совершении преступления членом экипажа российского корабля в море или самолета в воздухе судопроизводство также осуществляется в соответствии с российским уголовно-процессуальным законом, если указанное судно приписано к порту РФ (ч.2 ст.2 УПК). Исполнение поручения судов или органов расследования иностранных государств осуществляется в соответствии с уголовно-процессуальным законом РФ. Если международным договором РФ установлены иные правила, чем предусмотрено законом, применяются правила международного договора.

Действие уголовно-процессуального закона по кругу лиц. Судопроизводство по уголовным делам о преступлениях, совершенных на территории РФ, осуществляется в соответствии с российским уголовно-процессуальным законом не только в отношении граждан своей страны, но также в отношении иностранцев и лиц без гражданства. Из общего правила, однако, имеются исключения, которые распространяются на лиц, обладающих правом дипломатической неприкосновенности. К их числу относятся главы дипломатических представительств, члены дипломатического персонала (советники, атташе и др.), а также лица, которые согласно законодательству РФ и общепризнанным нормам международного права пользуются привилегией личной неприкосновенности.

Неприкосновенность распространяется и на помещения, занимаемые указанными лицами: в их числе помещения дипломатических представительств, резиденция главы дипломатического представительства, жилые помещения дипломатического персонала и др.^[4] Законом установлено, в частности, что процессуальные действия, предусмотренные УПК, в отношении указанных лиц могут производиться лишь по просьбе или с согласия дипломатического представителя (ч.2 ст.3 УПК).

Рассматривая вопрос о пределах действия уголовно-процессуального закона, нельзя не уделить внимания проблеме применения аналогии в уголовно-процессуальном праве. В действующем УПК институт аналогии не нашел отражения. Однако следует учитывать, что уголовно-процессуальный закон (в отличие от уголовного) не устанавливает, какие деяния признаются преступлениями, а регулирует правоотношения субъектов в ходе производства по делу. Поэтому аналогия в уголовном процессе не расширяет рамки возможных репрессий, а играет позитивную роль, придавая динамизм уголовно-процессуальным отношениям в установлении уголовно-правовых отношений и юридических фактов, вызвавших их возникновение. Смысл же аналогии закона при регулировании уголовно-процессуальных отношений состоит в том, что суд, прокурор, следователь или дознаватель применяют такие нормы УПК, которые не разрешают конкретный вопрос, но регулируют уголовно-процессуальные отношения в сходных ситуациях.

Возможность применения аналогии в сфере регулирования уголовно-процессуальных отношений признал Конституционный Суд РФ. В одних случаях он на это прямо указывает (см., например, Постановление от 02.07.1998 №20-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений статей 331 и 464 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобами ряда граждан»); в других— прямо не указывает, но имеет аналогию в виду (см., в частности, Постановление от 23.03.1999 №5-П «По делу о проверке конституционности положений статьи 133, части первой статьи 218 и статьи 220 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобами граждан В.К.Борисова, Б. А. Кехмана, В. И. Монастырецкого, Д.И.Фуфлыгина и общества с ограниченной ответственностью “Моноком”»). Подтвердил возможность применения аналогии в уголовном процессе и Пленум Верховного Суда РФ (см. ныне утратившее силу постановление от 08.12.1999 №84 «О практике применения судами законодательства, регламентирующего направление уголовных дел для дополнительного расследования»).

Заметим, однако, что аналогия закона в уголовном судопроизводстве может быть в определенных границах применена при соблюдении ряда условий, к ним можно отнести: а)наличие действительного пробела в системе норм, регулирующих уголовно-процессуальные отношения; б)ориентация на сходный случай, урегулированный законом; в)соблюдение конституционных принципов уголовного процесса; г)обеспечение процессуальных прав граждан, участвующих в уголовном судопроизводстве; д)совершение действий и принятие решений лишь в рамках, допустимых нормами УПК.

Представляется целесообразным прямо указать в УПК на возможность применения аналогии закона и, может быть, аналогии права при регулировании уголовно-процессуальных отношений, как это сделано в ГПК. В частности, в ч.4 ст.1 ГПК установлено, что в случае отсутствия нормы процессуального права, регулирующей отношения, возникающие в ходе производства по гражданскому делу, федеральные суды общей юрисдикции и мировые судьи применяют норму, регулирующую сходные отношения (аналогия закона), а при отсутствии такой нормы действуют исходя из принципов осуществления правосудия РФ (аналогия права). Подобный подход допустим и применительно к регулированию уголовно-процессуальных отношений.