Студопедия

Главная страница Случайная страница

КАТЕГОРИИ:

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Xli. Королева Августа






 

В ту же ночь, столь горестную для семьи Фелльнеров, баронесса фон Белов быстро ехала по берлинской железной дороге и к восьми часам утра прибыла в прусскую столицу.

При любых других обстоятельствах она позаботилась бы написать королеве, испросить себе аудиенцию и соблюсти все формальности, требуемые этикетом.

Но нельзя было терять времени, ведь генерал Рёдер дал всего лишь сутки на выплату контрибуции. В десять часов утра срок истекал, и городу, в случае его отказа от выплаты, угрожало немедленное разграбление и бомбардирование.

Развешанные по всему городу объявления извещали о том, что на следующий день, в десять часок, к бывшем зале заседаний Сената генерал вместе со всем своим штабом ожидает выплаты контрибуции.

И, словно для взвешивания золота Рима, откупавшегося от галлов, были приготовлены весы.

Итак, нельзя было терять ни минуты.

Вот почему, выйдя из вагона, г-жа фон Белов взяла карету и приказала ехать прямо в Малый дворец. С начала войны там жила королева.

Госпожа фон Белов попросила камергера Вальса выйти к ней. Как мы говорили, он был другом ее мужа. Тот поспешил и, увидев ее в глубоком трауре, вскричал:

— Великий Боже! Фридрих убит?

— Он не убит, дорогой граф, он покончил с собой, — ответила баронесса, — поэтому, не теряя ни минуты, мне необходимо видеть королеву.

Камергер не стал создавать ей никаких препятствий. Он знал, насколько король ценил Фридриха, ему было также известно, что королева знакома с его вдовой. И он поторопился пойти и испросить у нее аудиенции для г-жи фон Белов.

Королева Августа была известна во всей Германии своей беспредельной добротой и своим выдающимся умом. Узнав от своего камергера о присутствии в ее дворце Эммы и понимая, что та, одетая в глубокий траур, возможно, приехала просить о какой-то милости, королева тотчас же воскликнула:

— Введите ее! Введите ее!

Госпожу фон Белов мгновенно известили об этом.

Выходя из гостиной, где она ждала аудиенции, Эмма увидела, что дверь в королевские покои открыта, и на пороге ее ждет королева Августа. Более не сделав ни шага, баронесса встала на одно колено. Она хотела заговорить, но из ее уст вырвались только такие слова:

— О ваше величество, дражайшая! Королева подошла и подняла ее.

— Что вы хотите, дорогая баронесса? — спросила она. — Что вас привело? Почему на вас траур?

— Этот траур, ваше величество, я ношу по человеку и по городу, которые оба мне очень дороги: этот траур по моему мужу — он мертв, и по моему родному городу — он в агонии.

— Ваш муж умер! Бедное дитя! Я это уже знаю, Вальс мне сказал. Я еще сомневалась, но он прибавил, что барон покончил с собой. Кто же мог довести его до подобной крайности? По отношению к нему была проявлена несправедливость? Говорите, и мы все исправим.

— Не это привело меня, ваше величество, не на меня мой муж возложил заботу о своем отмщении. С этой стороны мне приходится только уповать на исполнение воли Божьей и воли моего мужа. То, что меня привело, ваше величество, это крики отчаяния моего родного города, в разорении которого поклялись, как кажется, ваши войска, а вернее, ваши генералы.

— Идите же сюда, дитя мое, — сказала королева, — вы мне расскажете все это поподробнее и, прежде всего, как можно доверительнее.

Она увела Эмму в гостиную, усадила рядом с собой, но молодая женщина соскользнула с дивана и опять оказалась на коленях перед королевой.

— Вы знаете Франкфурт, ваше величество.

— Я ездила туда год назад, — сказала королева, — и меня там чудесно встречали.

— Пусть это доброе воспоминание явится в помощь моим словам! Генерал Фалькенштейн, прибыв в город, начал с того, что наложил на него контрибуцию в семь миллионов флоринов, и она была ему выплачена; вдобавок примерно на такую же сумму была выдана контрибуция натурой. Это уже составило четырнадцать миллионов флоринов для города с семьюдесятью двумя тысячами жителей, из которых половина населения — иностранцы и, вследствие этого, не участвуют в уплате поборов.

— И Франкфурт заплатил? — спросила королева.

— Франкфурт заплатил, ваше величество, ибо это было еще в его возможностях. Но вот прибыл генерал Мантёйфель и в свою очередь потребовал подать в двадцать пять миллионов флоринов. На этот раз подчиниться невозможно. Если бы подобная контрибуция была возложена на плечи восемнадцати миллионов ваших подданных, ваше величество, итоговая сумма составила бы миллиарды, которых нет в обращении и во всем мире. Так вот, в настоящее время пушки наведены на городские улицы и они стоят на высотах, которые господствуют над городом. Если сегодня в десять часов утра сумма не будет выплачена — а выплатить ее, ваше величество, невозможно, — Франкфурт будет подвергнут бомбардированию, отдан на разграбление, а ведь это нейтральный город: у него нет крепостных стен, нет ворот, он не защищался и не может защищаться!

— А почему же вы, дитя мое, — спросила королева, — вы, женщина, приехали сюда? Кто возложил на вас миссию просить о справедливости, просить за город? У города же есть Сенат!

— У города больше нет Сената, моя госпожа: Сенат распущен, и двое сенаторов арестованы.

— А депутаты?

— Они были изгнаны из зала заседаний.

— А бургомистры?

— Они не решаются даже шагу сделать из боязни, что их расстреляют. Бог мне свидетель, ваше величество, не я, приписала себе такую важность, чтобы приехать и просить за несчастный город. Это мой муж, умирая, сказал мне: «Иди!» — и я пошла.

— Но что же делать? — спросила королева.

— Ваше величество сможет найти совет, как поступить, только в своем сердце. Но я повторяю: если сегодня, до десяти часов, от короля не поступит отменяющего приказа, Франкфурт погибнет.

— Если бы хоть король был здесь, — произнесла королева.

— Благодаря телеграфу, ваше величество, вы знаете, более нет расстояний. Телеграфное сообщение вашего величества королю — и через полчаса можно уже будет получить ответ, а за другие полчаса этот ответ сможет быть передан во Франкфурт.

— Вы правы, — сказала королева Августа и направилась к небольшому письменному столу, заваленному бумагами.

И она написала:

«Его Величеству королю Пруссии Вильгельму I. Берлин, 23 июля 1866 года.

Государь, покорно и настоятельно прибегаю к просьбе отменить контрибуцию в 25 миллионов флоринов, незаконно наложенную на город Франкфурт, уже выплативший как натурой, так и деньгами 14 миллионов флоринов.

Ваша покорная и нежная супруга

Августа.

P.S. Отвечайте незамедлительно».

Королева протянула бумагу Эмме, та прочла, поцеловала подпись и отдала бумагу обратно королеве. Королева позвонила.

— Позовите господина фон Вальса, — сказала она. Господин фон Вальс поспешил прийти.

— Отнесите эту телеграмму на дворцовый телеграф и подождите там ответа. А мы, дитя мое, — продолжала королева, — займемся теперь вами. Вы же, наверное, разбиты, вы же умираете от голода!

— О ваше величество! — произнесла баронесса. Королева опять позвонила.

— Принесите мой завтрак, — сказала она, — баронесса завтракает вместе со мной.

Эмма встала.

Принесли легкий завтрак, к которому баронесса едва притронулась.

При каждом звуке она вздрагивала, думая, что слышит шаги г-на фон Вальса. Наконец послышались торопливые шаги, дверь распахнулась и появился г-н фон Вальс: он держал в руке телеграмму.

Забыв о присутствии королевы, Эмма кинулась к графу, но, застыдившись своего движения, остановилась на полдороге и, склонившись перед королевой, сказала:

— О, простите меня, ваше величество!

— Нет, нет! — произнесла королева. — Берите и читайте.

Эмма взяла телеграмму, дрожа, раскрыла ее, устремила в нее глаза и вскрикнула от радости. В телеграмме значилось следующее:

«По просьбе нашей возлюбленной супруги контрибуция в 25 миллионов флоринов, назначенная генералом Мантёйфелем городу Франкфурту, отменяется.

Вильгельм I».

— Ну вот, — сказала королева, — кому теперь нужно передать эту телеграмму, чтобы она пришла вовремя? Вы добились этой милости, мое дорогое дитя, вам должна достаться и честь. Важно, чтобы решение короля стало известно во Франкфурте до десяти часов, как вы сказали. Укажите лицо, которому нужно направить телеграмму.

— По правде говоря, ваше величество, не знаю, как и ответить на столько проявленной доброты, — сказала баронесса, стоя на коленях и целуя руки королеве. — Но я знаю, чтобы она попала в верные руки, нужно отправить ее бургомистру. Но кто знает, не бежал ли бургомистр или не заключен ли он в тюрьму? Думаю, надежнее всего будет — извините мой эгоизм, ваше величество, но вы ведь оказываете мне милость и советуетесь со мной, — если я попрошу адресовать ее госпоже фон Белинг, моей бабушке. Без сомнения, она не потеряет ни мгновения, чтобы передать ее тому, кому положено.

— Будет сделано так, как вы хотите, дорогое дитя, — сказала королева.

И она прибавила к телеграмме:

«Эта милость была оказана королеве Августе ее августейшим супругом, королем Вильгельмом I, но испрошена она была у королевы ее верной подругой баронессой Фридрих фон Белов, ее первой придворной дамой.

Августа»,

Молодая женщина упала на колени перед королевой.

Королева подняла ее, поцеловала и, отцепив от своего плеча орден Королевы Луизы, прикрепила его к плечу баронессы.

— Что же касается вас, — сказала королева Августа, — то вам нужно в течение нескольких часов отдохнуть, и вы не уедете, пока не отдохнете.

— Прошу прощения у вашего величества, — ответила баронесса, — но меня ждут двое: — мой муж и мой ребенок.

Однако, поскольку поезд отправлялся только в час дня и не было способа ни ускорить, ни задержать его, Эмме пришлось смириться и подождать.

Королева приказала позаботиться о ней, словно та была уже придворной дамой, приказала приготовить ей ванну, обеспечить ей несколько часов отдыха и заказать место в поезде на Франкфурт.

Все это время Франкфурт пребывал в подавленном настроении. Генерал фон Рёдер вместе со всем своим штабом ждал в зале Сената потребованную пруссаками контрибуцию, и весы стояли наготове.

В девять часов утра артиллеристы подошли к своим местам на батареях и уже держали в руках зажженные фитили.

Весь город был охвачен паническим страхом от тех приготовлений, которые пришлось увидеть его жителям, считавшим, что им уже не приходится ждать милости от прусских генералов.

Все население заперлось по домам и с тревогой ожидало, что вот-вот пробьет десять, возвещая о гибели города.

Вдруг распространился страшный слух: бургомистр, не желая доносить на своих сограждан, покончил с собой — он повесился.

Без нескольких минут десять одетый в черное человек вышел из дома г-на Фелльнера — это был его зять, г-н фон Куглер; в руке он держал веревку.

Он шел прямо, не останавливаясь, не отвечая на расспросы; он направлялся прямо в Рёмер; движением руки он отстранил часовых, которые хотели преградить ему дорогу, и, войдя в зал, где восседал генерал Рёдер, направился к весам и бросил на одну из чаш веревку, которую до этого держал в руке.

— Вот, — сказал он, — выкуп города Франкфурта.

— Что это значит?.. — спросил генерал фон Рёдер.

— Это значит, что бургомистр Фелльнер, вместо того чтобы подчиниться нам, повесился вот на этой веревке. Пусть же его смерть падет на голову тех, кто явился ее причиной!

— Однако, — возразил с грубой резкостью генерал фон Рёдер, продолжая курить сигару, — контрибуцию все равно придется заплатить.

— Если только, — спокойно сказал Бенедикт Тюрпен, входя в зал Сената, — король Вильгельм Первый не отменит ее для города Франкфурта.

И, развернув телеграмму, которую только что получила г-жа фон Белинг, он прочел ее генералу фон Рёдеру громким голосом, во всеуслышание, чтобы ни один человек не оставался в неведении по этому поводу.

— Сударь, — сказал Бенедикт генералу, — советую вам перенести эти двадцать пять миллионов флоринов из статьи прибылей в статью убытков. А в качестве бухгалтерского документа честь имею оставить вам вот эту телеграмму.

 


Поделиться с друзьями:

mylektsii.su - Мои Лекции - 2015-2024 год. (0.01 сек.)Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав Пожаловаться на материал