Будда Победитель

Произведение Рериха о Будде (санскр. и пали «Просветленный») многозначно и символично. Возможно, оно воплощает одно известное предание из жизни Будды: «Благословенный сидел над струями глубокого озера. В глубине можно было рассмотреть целый мир рыб и водорослей... Если туда опустится человек, он ступней сокрушит все призрачные чертоги, но сам задохнется. Из таких глубин не подымается дух человека. «Впрочем, – улыбнулся Учитель, – на всё есть средство. Можно пробить скалу и выпустить озеро. Улитки должны будут или засохнуть, или найти другое существование, но человек уже не погибнет»[108].

Нельзя не увидеть иконографическую общность картины Рериха с некоторыми каноническими индийскими сюжетами. Один из них – скульптурная композиция на наружном декоре храма Кешавы XIII века в городе Сомнатхпур на юге Индии. Кешава – одноиз имен Вишну[109]. Там в каменном рельефе изображено божество, сидящее в гроте возле водоема в позе лотоса. Возможно, Николай Константинович был знаком с подобными сюжетами, что и нашло отражение в его полотне.

Кешава – «кудрявый» – эпитет, сохранившийся с того времени, когда Вишну представлялся как олицетворение Солнца. Солнечные лучи воспринимались как его кудри. Кешава – это также имя Кришны[110]. Эта солнечность образа присутствует как в храмовой резьбе, так и в рериховском полотне.

В то же время название картины «Будда Победитель» побуждает искать более широкую трактовку сюжета. Шакьямуни, достигшего просветления, действительно называют Победителем страстей, Победителем зла, Победителем смерти. Художник изобразил своего героя в знаменательную ночь Просветления, когда он приобрел сверхъестественную способность пребывать во всех природных мирах. Будда опустился в нижнюю часть Вселенной – в царство Мары – бога смерти, владыки чувственных наслаждений. На языке символов это погружение в глубины подземелья означает погружение в глубины сознания. Ему предстояло сразиться с всесильным божеством преисподней. И Гаутама устоял против всех искушений Мары, его сыновей, дочерей и прочей нечисти и вышел Победителем в труднейшей битве. Это, наверное, он, Мара, видится в огромном каменном профиле за спиной Будды.

Вторая часть ночи и была собственно Просветлением. К ее концу во всём возгорелся свет, и этот свет лучился Знанием – свидетельством Всеведения. Сопоставлением желтых и синих дополнительных тонов Рерих добивается поразительной цветовой атмосферы, особенно светоносной вокруг Будды. Этот солнечный свет выступает здесь символом его Учения. Сама живопись полотна ясно выражает идею Просветленности. Будда говорил, победитель тот, кто сумел покорить себя – не ради уничтожения человеческой души, но ради сохранения ее. «Тот, кто покорил самого себя, более достоин жить, преуспевать, одерживать победы, нежели раб самого себя»[111].

Избавившись от привычных привязанностей, страстей и желаний, Будда достиг освобождения. Эта идея освобождения нашла оригинальное художественное решение в русле традиционной буддийской символики.

Художник окружает Будду водным потоком и натечными пещерными образованиями. Здесь всё дышит вечностью, напоминая о бесконечности времени и о постоянной цикличности космических процессов. Череда свисающих сталактитов и вздымающихся сталагмитов, подчас очень похожих на человеческие фигуры, – своего рода символическая цепь бесчисленных существований. Водный же поток, непрерывно меняющийся, ассоциируется в традиционном понимании с потоком сознания.

Казалось бы, Шакьямуни, окруженный заградительной сетью острых клинков, принужден томиться в замкнутом пространстве адских страстей, как и весь мир, обреченный на страдание, вечные муки рождения и смерти. Однако Будда нашел сокровенный выход из плена. Он стал Победителем страстей. И вся когда-то существовавшая в темноте подземелья цепь жизней, оставившая после себя лишь капли окаменевших слез многострадальной земли, осветилась Светом Учения Истинносущего и стала золотой, приняв в себя лучи Солнца Мудрости.

Художник поместил Просветленного над потоком: Будда возвысился над вечным круговоротом рождений, он избавился от последствий злых дел, он достиг освобождения и направил свое сознание, свою аскетическую жизнь на служение людям. В Итивуттаке – собрании откровений Будды – сказано: «Любовь, освободительница ума, вмещает в себе всё, сияя, сверкая и излучая»[112]. Эта мысль нашла органичное воплощение в живописи Рериха, в его теплом колорите, лучащемся ярким светом от фигуры Победителя.

Своим последователям, всем, живущим в миру, Будда завещал: избавлением от страданий явится сострадание – забвение собственных мук ради облегчения существования других. Облекая эту идею в живописные формы, художник пишет подземный водоем просиявшим новым светом; теперь он воспринимается как бессмертное озеро нирваны, как неизмеримый исток благодати. «...Любовь, которую ученики Благословенного должны были воспитывать в себе, – отмечала Елена Ивановна Рерих, – была как беспредельный поток доброты, изливаемый на все четыре стороны света, вниз, вверх, во все места на всём пространстве Вселенной»[113].

Будда-человек остался в сознании народов Востока носителем идей новой жизни, презревшим собственность, оценившим труд и восставшим против внешних отличий, утвердившим первую Общину мира.

Николай Константинович писал: «Около таинственной Урувелы Будда приближается к простейшему выражению всех накоплений. И на берегах Наиранжары озаряется решимостью сказать слова об общине, об отречении от личной собственности, о значении труда на общее благо и о смысле познания. Установить научный подход к религии было истинным подвигом. Обличить своекорыстие жрецов и браминов было высшим бесстрашием. Явить истинные рычаги скрытых сил человеческих было неслыханно трудно. Царю прийти в облике могучего нищего было необыкновенно прекрасно!

В осознании эволюции человечества облик общинника Будды занимает неоспоримое, прекрасное место»[114].

Каменный рельеф храма Кешавы. XIII век. Сомнатхпур, Индия

Иенно Гуйо Дья – друг путников. 1925

Идущая фигура. 1924-1925. Набросок