ПролетСюр made in SPb

*****

Полусмытый дождём, припорошенный пылью и смогом,

этот город едва различим в чехарде механических буден.

Заболевший цингой и покинутый разочарованным Богом,

он давно равнодушен к своим обитающим людям.

И они отвечают ему идентично, сползая в метро

и не глядя на шприц Петропавловки или чернильницу Монферрана,

распивая на лавочках Летнего Сада совсем не ситро,

заедая ошмётками мыльной, навязчивой теле-нирваны…

Ежедневно бредёшь по Фонтанке сквозь подслеповатый туман

и себя ощущаешь своим среди вялотекущих сомнамбул.

Не страшат ни тюрьма, ни сума, ни фатальность схожденья с ума…

Но однажды тебя повстречает небритый потасканный Ангел,

задержавшийся здесь, потому что намокли крыла,

и творящий работу свою, потому что иной не обучен.

Раскалённой десницей коснётся твоего ледяного чела

и разует глаза, и пронзит тебе сердце зарницей гремучей.

Огнедышащей болью почувствуешь вдруг оголившийся зрительный нерв

и невольно застынешь с хлебалом развёрстым,

ошарашено глядя на стёршийся архитектурный шедевр

в ебенях сиротливых за дальним Египетским мостом…

…и тогда обретёшь неожиданный смысл бытия среди сумрачной лжи.

Унимая зубовную дрожь, и в себя приходя понемногу,

лишь за то, что ты в этом умышленно-призрачном городе всё ещё жив,

вознесёшь благодарность отсутствующему Богу…

29-30 августа 2010

*****

Это просто сырой атлантический климат, озябшие сумерки…

Синева к синеве проливается в небо Нева.

Это просто усталость в висках телефонным отрывистым зуммером,

и ещё этот старый мотив… Да вот только не вспомнить слова.

Петроградом простывшим кружит позабытая песенка,

и сознанье больное старинной тоской бередит.

Распиваешь вино в захламлённом парадном на лесенке

и выходишь в пустой переулок, не зная, что ждёт впереди.

По унылым туманным проспектам бессмысленно шляешься,

ошалело заглядываешь в рыбьи глаза фонарей,

беззаботной весёлости встречных людей удивляешься

и не можешь понять, что их так веселит в сентябре.

К бывшей Знаменской выйдешь дворами промозглыми, стылыми

там, где каменный ангел венчает пижонский фасад.

Он второе столетие машет промокшими крылами

и не может, бедняга, подняться назад в небеса.

Оттого и хранит-бережёт эту мокрую скучную улицу,

вдоль которой звучит заунывный старинный мотив.

Да вот только не вспомнить слова, не помогут случайные умницы

в забегаловке с водкой дешёвой, хотя все пути

приведут тебя только сюда, чтоб отдать дань ментальности

и согреться в компаньи таких же печальных людей.

Наступает осенняя долгая ночь, время с привкусом лёгкой летальности,

полусонной и призрачной, как весь этот город в моросящем дожде.

Ты плывёшь как Харон бесконечными лужами в кутерьму своей дальней окраины,

и мотивчик, прилипший к гортани, увозишь за горизонт.

Он измучил тебя. Ах, о чём это он? О беде, о раскаянье,

о грехах твоих давних? Ох, уж мне этот мёртвый сезон!

Ох, уж эта паскудная ржавая осень балтийская!

Время свадеб безумных и скорбных скупых похорон.

Для чего ты терзаешь одинокую душу дождями и жёлтыми листьями?

Для чего ты звучишь свербящим мотивом со всех невозможных сторон?

Запираешься в доме пустом и холодном от всего бела света,

и от музыки этой пронзительной, что журчит как дождевая вода.

Только вдруг понимаешь, что просто окончилось лето, окончилось лето,

как поют в этой песенке древней… и не будет его никогда.

14.04.05