КУЛЬТУРА-ПОБЕДИТЕЛЬНИЦА

Итак, вам понравилось мое определение Культуры и циви­лизации. Надо отдать справедливость, что и в Индии и в Китае такое определение понятия Культуры и цивилизации было по­нимаемо очень легко и приветствовано как нечто вполне есте­ственное.

Но так было не везде. Иногда мне вообще предлагалось ис­ключить слово «Культура», так как «цивилизация» будто вполне выражает оба понятия. Мне приходилось доставать с полок вся­кие толковые словари, чтобы даже формально доказать разли­чие этих двух слов. Конечно, оппоненты меня не убедили, но и не уверен, убедились ли они сами. Может быть, в силу каких-то предрассудков они продолжают считать, что цивили­зация есть нечто ощутимое, а Культура нечто эфемерное — отвлеченное. Может быть, несмотря на все доводы, кто-то все-таки полагает, что присутствие крахмального воротничка или модного платья уже является залогом не только прочной циви­лизации, но, может быть, и Культуры. Ведь так часто внешние, условные признаки легкомысленно принимались за неоспори­мое достижение.

Но в Культуре нет места легкомысленности. Именно Куль­тура есть сознательное познание, духовная утонченность и убе­дительность, между тем, как условные формы цивилизации вполне зависят даже от проходящей моды. Культура, возникнув и утвердившись, уже неистребима. Могут быть различные сте­пени и методы ее выявления, но в существе своем она незыб­лема и прежде всего живет в сердце человеческом. Случайная фраза рассудка может удовлетвориться и механической цивили­зацией, тогда как просветленное осознание может дышать лишь в Культуре. Казалось бы, уже давно сказано, что Культура есть то прибежище, где дух человеческий находит пути к религии и ко всему просветительному и прекрасному.

Культура есть уже ручательство в невозможности отступле­ния. Если вы где-либо услышите о каких-то торжествах Куль­туры, о праздничных днях, Культуре посвященных, а затем узнаете, что на следующий день там же творилось и допуска­лось нечто антикультурное, то не верьте в эти торжества. Они были лишь суесловием и лжесловием. Они лишь опоганивали светлое понятие Культуры. Теперь много где бывают объяв­ленные дни Культуры, на которых люди клянутся друг другу в том, что не допустят более некультурных проявлений. Тор­жественно свидетельствуется преданность всему Культурному и отрицается все грубое, отрицательное, разлагающее. Как было бы хорошо, если бы все эти клятвы были искренними и неизменными. Но посмотрите через малое время на листы тех же газет, и вы будете потрясены, увидев, что методы выраже­ний и устремлений не только не очистились, но как бы стали еще мерзостнее и лживее. Не значит ли это, что многие из тех, которые только что всенародно свидетельствовали свое причастие к Культуре, вероятно, даже и не понимали истин­ного значения этого высокого понятия. Ведь клятва Куль­турою обязывает. Нельзя зря или злоумышленно произно­сить большие слова. Недаром Апостол напоминал ефесянам: «Также сквернословие, и пустословие, и смехотворство не приличны вам, а, напротив, благодарения». «Всякое раздраже­ние и ярость, и гнев, и крик, и злоречие со всякою злобою да будут удалены от вас». Он же предостерегал: «Дорожите временем, потому что дни лукавы».

Как безобразно сквернословить около понятия Культуры! Тут уже ничем не оправдаетесь. Сколько бы ни пытались забы­вать о самом слове «Культура» и ограничивать ее цивилизацией, все же даже на низших ступенях цивилизованной обществен­ности всякая грубость уже исключается. Кто-то скорбно заме­чает о существовании цивилизованных дикарей. Конечно, всякие формы одичания возможны. С одной стороны, можно было видеть, как люди, поставленные даже в высшую степень уединения, не только не теряли, но даже возвышали свое человекообразие. И, наоборот, очень часто даже среди так называ­емых цивилизованных форм жизни люди впадали в одичание, в звероподобность. Не будем называть примеры, ибо таковых у каждого достаточно. Все это лишь доказывает, насколько хруп­ки признаки цивилизации и как необходимо вспомнить о прин­ципах Культуры. И не для лжедней культуры, но для внесения ее основ в жизнь каждого дня. Нельзя откладывать на какие-то долгие сроки истинные дни Культуры. Иначе лжеторжества могут кому-то показаться уже достаточным. Ведь одно повторе­ние слова «Культура» еще не значит основание и применение этого понятия.

Существует много анекдотов о смехотворном применении разных научных терминов. Также невозможно профанировать и то великое понятие, которое должно улучшить и обновить сумерки современного существования. Если огни кинематогра­фических вывесок ярки, если газетные отчеты изобилуют оценкою ударов, то ведь это еще не значит, что дни Культуры приблизились.

Молодежь часто имеет полное право спросить старших о степени культурности их времяпрепровождения. Это не будет какой-то недозволенный бунт молодежи. Это будет просто во­прос о благообразном построении жизни. Часто именно моло-

дой ум пытливо устремляется за пределы условной цивилиза­ции. Часто дети неутолимо хотят знать о том, о чем они полу­чают такие скудно формальные ответы старших. Да еще иногда будет прибавлено «ergo bibamus» — итак, выпьем — чем подчер­кивается полная несостоятельность мышления.

Жизнь во всех ее новых формах уже перерастает понятие условной цивилизации. Проблемы жизни, нарастающие с каж­дым днем, повелительно устремляют людей к высшим решени­ям, для которых уже невозможно отговориться условными, изжитыми формален. Или все вновь преображенные возможнос­ти сочетаются прекрасным, истинном Культурным решением, или пережитки цивилизации потянут слабовольных к одича­нию. Тогда никакие лжеторжества культуры не вдохновят и не удержат ложь и разрушения.

Но хотя бы в меньшинстве, хотя бы гонимые, как издревле принято, все же пусть некоторые соберутся и в истинных тор­жествах Культуры, где без суемыслия, без пышного празднословия они несломимо поклянутся друг другу следовать именно путями Культуры, путями духовного совершенствования. Пусть будет так в разных странах, во всех углах мира, где бьется сердце человеческое.

1934