Гансовские посвящения

Пятая Ступень

Из обладателей Четвертой Ступени выбирают семерых (определяют по предназначению с раннего детства). Это смена, которая займет место очередных ушедших из этой жизни президента или членов Совета «Шести Я». Эти люди держатся в тайне до конца своих дней. Они будут править миром и назначать официальные власти в государствах…

Обряды посвящения в эту ступень, функции этих людей в братстве и их личности запрещено выводить из тайны.

Эль

Да ладно, все свои… Расскажите, жалко что ли?

Чтобы лучше познакомиться с прибрежным городком, Лев немного покатался по его улицам. Сотни машин увезли в горы тонны снега, выпавшего за ночь. Все вокруг стало выглядеть кокетливо и празднично. Эль сегодня напоминал женщину средних лет, которая изо всех сил старалась походить на девицу. Она как будто нанесла на лицо много косметики, покрасила волосы, втянула живот, вытянула лицо и нарядилась в платье, которое берегла для праздника. У нее получилось… Здесь, как нигде, можно было почувствовать суетное ожидание и семейный праздничный дух, где семьей были все жители города.

На деревьях и зданиях повесили новогодние украшения, а на дорогах – растяжки с надписью: «С Новым 2007 годом!» Ровная длинная набережная казалась сегодня громадным балконом, куда горожане выходили из своей общей украшенной квартиры под названием Эль, чтобы посмотреть на темное небо и заснеженные глыбы льда в море. Арки из разноцветных гирлянд образовали сплошную крышу над центральной аллеей и провожали к морю всех, кто гулял утром с детьми или просто шел по своим праздничным делам. Красные, зеленые, синие и фиолетовые огни готовы были в любую минуту вспыхнуть над головами горожан, но устроители праздника терпеливо дожидались вечера. Самое яркое, шумное и дорогое было, конечно, приготовлено ими на завтра.

Спросив у прохожих направление, Масальский приехал по первому адресу. Нужный номер был начертан на большом доме, огороженном высоким кирпичным забором.

Дом отталкивался от склона бело-зеленой горы, которая в этом месте была укреплена у подножия бетонными плитами. Узкая крутая дорога поднималась вверх, огибая густые заросли. Каждый, кто проходил или проезжал по ней, тут же пьянел от влажной хвойной свежести.

Лев вышел из машины, огляделся и достал из багажника металлический ящик с нужным инвентарным номером. Потом, немного подумав, забрался в салон, посадил кота в корзину и выволок ее наружу.

Здание было изрядно запущено, из чего Лева сделал вывод, что людно здесь бывает только летом, в пору отпусков (возможно, это была своеобразная гостиница).

Он не ошибся: надпись над входом вторила его интуиции: «Гостиница «Мертвый якорь». Это был двухэтажный кирпичный дом с желтым фасадом и маленькими окнами, под которыми от сырости уже начала обсыпаться отделка. Масальский медленно пробрался по узкой вычищенной от снега дорожке, зажав в руках ящик и корзину с котом.

Внутри было довольно уютно для нетребовательного или подслеповатого посетителя. Через весь холл, под рядом пластиковых окон, тянулся бежевый тонкий диван с круглыми подушками. Местами он был затерт потными спинами отдыхающих и испачкан пролитым на него чаем и другими напитками, которыми в зимнем одиночестве согревался хозяин гостиницы.

Боковое зрение… Пара накрытых одеялами кресел… Широкие ступеньки на второй этаж с кое-где разбитыми плитками… Отделанные камнем стены с пыльными картинами, на которых было изображено море, но с Элем они не имели ничего общего… Наполовину зачахшие высокие растения, которые не поливались с самого лета…

За столом у лестницы сидел огромных размеров человек. Его необъятный живот не давал придвинуться к столу, из-за чего гиганту приходилось вытягивать руки, чтобы писать. Он убавил звук небольшого телевизора в углу стола и вытянул шею.

Лев поставил вещи на пол.

– Доброе утро! Номера свободные есть?

Исполин поднял лысеющую голову и приветливо улыбнулся.

– Конечно, есть! Не обращайте внимания, что у нас пусто: все загорать пошли.

Кот сидел спокойно в корзине и, по всей видимости, волноваться не собирался.

Хозяин предложил Леве несколько номеров: тот выбрал самый дешевый, ссылаясь на то, что через несколько часов ему придется уехать.

Пока горничная стелила постель, Масальский спустился вниз и снова обратился к толстяку:

– Сегодня здесь должен был остановиться мой друг Вячеслав Людвигович.

– Зачем тебе какой-то Людвигович? – не отрываясь от телевизора, сказал громадный человек. – Может, тебе девушку?

Большой весельчак…

– Девушку?

– Ну, если нужны юноши, найдем юношей!

– Спасибо! Мои девушки и юноши с нетерпением дожидаются меня дома!

– Есть Людвигович! – посмотрев в журнал, сказал хозяин. – На третьем этаже. Но сейчас он не в гостинице: ключ висит у меня.

– Надолго ушел?

– Знать не знаю.

– Не могли бы Вы предупредить меня по телефону, когда он появится, – попросил Лев, протягивая здоровяку номер своего телефона.

Явно вызываю подозрения…

Хозяин гостиницы наклонился через стол и тихо спросил:

– Если вы с ним такие друзья, отчего же Вы сами ему не позвоните?

– Связь у него плохая, – спокойно ответил Лева.

– Ну, раз так, тогда конечно! Сами понимаете, что сейчас очень много темных личностей развелось. Того и гляди, кого-нибудь пристрелят в моем отеле!

– Это говорит человек, который минуту назад предлагал мне девочек!

Здоровяк рассмеялся и махнул рукой, которая была размером с чемодан.

– Я этим не занимаюсь, просто шучу! Вдобавок еще жена уехала – скучно стало.

Время… Неохота… Мороз… Тревога… Расстояния… Оставить бы все это какому-нибудь фанатичному парусянину, выкинуть из машины ящики для каких-то ошибок праматери… Зайти на вон ту хвойную гору и пойти по ней вдоль моря, переходя с одного холма на другой… Тут должны водиться кабаны, шакалы, лисы и волки… Без ружья было бы опасно, но ни в кого уже стрелять не хочу…

Масальский решил больше не медлить. Взяв с собой в машину кота, он отправился по второму адресу, на другой конец города…

Длинные гудки, шорох, предвкушение, сердцебиение…

– Алло?

– Вика! У тебя такой бодрый голос! Как себя чувствуешь?

– Спасибо, отлично! Как будто со мной ничего и не произошло. Мне Игорь рассказал, как все было. Честно говоря, не верится. В любом случае, спасибо тебе большое.

– Не за что меня благодарить! Хочется поскорее освободиться и встретить Новый год с вами.

– Мне тоже этого хочется…

По телефону было слышно, как она смутилась от своих слов.

Несколько секунд они молчали, потом Лев решил разрядить обстановку.

– А где братец?

– Ах, Игорь? Он занят более важными делами… В туалете.

– Эй, заткнись там! – послышался приглушенный голос Игоря.

– Когда ты приедешь?

Мальчишеские интонации в голосе Вики будоражили мужчин. Девушка даже на расстоянии казалась полной энергии, задорной и немного дерзкой.

– Я пока не знаю. Но постараюсь удрать отсюда как можно быстрее.

– Знаешь, – понизив голос, сказала Вика, – я не могу этого объяснить, но там, без сознания, я была с тобой.

– Со мной? – перекрикивая собственное сердцебиение, спросил Лев.

– Да, именно с тобой! Сначала вокруг был снег. Я видела тебя издалека, но не могла докричаться. Потом мы вместе были в поезде. В том самом поезде, где погибли люди… В октябре… Интересно, правда? Думаю, мы еще успеем поговорить об этом!

– Конечно, успеем! Обязательно!

– Обязательно!

– Ну все, Вика, я подъезжаю – надо работать. Будьте на связи, не шалите!

– Звони мне, хорошо?

– Хорошо, ты тоже звони мне! – без промедления прочеканил Лев, хотя внутри у него все замерло.

Разговор был закончен, и Масальский с трудом вернул себя к работе. Неимоверный эмоциональный подъем соседствовал со странным чувством недосказанности… Иногда в мыслях само собой возникало нечто позорящее… Будто сделал нечто себе неподобающее… Катя! Он вспоминал о ней все реже. Когда-то его ни на секунду не оставляли мысли о ней! Вот опять! Святой Седьмой! Что? Что нужно было делать или, наоборот, чего не нужно было делать? Нет, он поступил именно так, как нужно… Может быть, лучший способ забыть о девушке – полюбить другую? Вот появилась прекрасная Вика, к которой он испытывал самые теплые чувства. В нее можно было запросто влюбиться, и, если бы он выбросил из головы всю свою дурь, они бы давно уже…

В первую очередь нужно разобраться, почему все так происходит (за последние сутки Лева понял, что он ничего о себе не знает).

Автомобиль заехал на нужную улицу и начал осторожно забираться на ее крутой подъем, нервно цепляясь шипами резины за немного заледеневший асфальт. В этой части Эля стояли частные дома, которые летом невозможно было рассмотреть за фруктовыми деревьями и сплетением виноградников во дворах и перед воротами.

Старые и новые строения с разноцветными крышами… Разношерстные заборы… Выложенные камнем подъездные пути… Никакой похожести: каждый хозяин лепил в своем дворе все, что ему вздумается, и его наследники будут делать здесь то же самое. Хаос… Прелесть… Простота…

Дом с нужным номером оказался самым старым и запущенным. Он будто держался за толстые деревья, чтобы не скатиться вниз по крутому склону. Ржавая калитка была закрыта на щеколду, которую Лев отворил без труда.

В заросшем сухими растениями и заваленном снегом дворе выделялись свежие следы. Лева обратил внимание на то, что они вели как в сторону дома, так и обратно. К радости посыльного, во дворе не было собаки. Без лишнего шума он подошел к распахнутой настежь входной двери и остановился.

Сомнения… Страх… Нерешительность… Долг… Сила…

Немного постояв на пороге, Масальский решил войти без приглашения. Неся с собой ящик и документы, он боком протиснулся в узкий дверной проем и заглянул за занавеску.

В небольшую серую прихожую нанесло немало снега (белыми хлопьями покрылись даже старые мужские ботинки).

Шаг внутрь… В маленькой кухоньке были разбросаны дорожные сумки. На стуле лежали скомканное полотенце и влажная бритва, в ванной звонко текла вода… Из соседней комнаты доносился какой-то шум. Лев осторожно прошел мимо вешалки и нечаянно пнул ногой старенький мобильный телефон, валявшийся на полу. Звон ведер в углу встряхнул серое спокойствие дома. Масальский шепотом выругался и зачем-то положил телефон себе в карман.

Осторожно открыв дверь, незваный гость убедился, что шум исходит от телевизора. В комнате из мебели были только тумбочка, шкаф и кровать, на которой без движения лежал мужчина в желтой футболке, трусах и носках. Вокруг пахло алкоголем.

Лева бесшумно подошел к незнакомцу, чтобы лучше рассмотреть его. Отвращение… Опасение… Желание уйти скорее из этого места… Лысый маленький пьяница был мертв! Пустой взгляд мертвеца нашел успокоение на потолке…

На столе, будто специально для гостя, лежали его документы. Сержев Сергей Анатольевич… Присев возле покойника, Лев достал папку с бумагами и убедился, что это именно тот человек, которого он искал.

Кому мог причинить вред этот незаметный человечек? Что творится здесь, праматерь чертова? Что я здесь делаю и почему бы прямо сейчас не послать этот «Парус» к прабабушке тамасячей со всеми его Викторами, Валентинами, Вальтерами, последствиями, ящиками, линиями, черепами, кретинскими законами и атрибутами.

Странный запах становился все резче.

Лева подумал, что ему небезопасно находиться здесь и поспешил тотчас скрыться, пока его не заметили и не обвинили в смерти этого мужчины. Попутно схватив со стола какие-то листы бумаги, сунув под руку документы и ящик, он поспешно вышел из дома, сел в машину и вздрогнул от громкого стука в стекло.

Какой-то нищий заметил единственного неспящего человека на улице и решил поклянчить денег:

– Сынок, десяточки лишней не найдется?

Кот, который все это время спокойно сидел в корзине на заднем сиденье, вдруг загудел и яростно зашипел. Краем глаза Лев посмотрел на животное и насторожился.

– Нет, извините, – ответил он нищему и быстро завел мотор.

– Ну хоть сигареткой угости деда!

– Не курю.

Машина с юзом тронулась и помчалась по улице.

Лишние мысли вон… Мы спокойны и сосредоточены…

– Выходит, – думал он, – посылок осталось только три… Это очень хорошо! Но я до сих пор не разобрался в том, что все это значит и куда я вляпался?

Дорога между пестрыми домами и голыми деревьями вдруг поменяла наклон и пустила автомобиль вниз, заставляя скользить на поворотах. Город Эль еще не видел на своих широтах такой снежной зимы и не был готов ко всем ее пакостям. На скорости к Масальскому в полуоткрытое окно ворвался тот же ветер, что и в квартиру вчерашним утром. Он выбросил из кармашков козырьков старые визитки, почесал спящего кота за ухом, рванул шелестящие пакеты на заднем сиденье и раскрыл одну из папок с документами. Ничто не происходит просто так… Странности… Все бумаги с текстом были повреждены, как будто кто-то пролил на них стакан горячего шоколада. Фото с первой страницы отпало и потерялось где-то в просторах страны. Лев понял, что эту папку, должно быть, схватили вместе с ящиками отморозки, пытавшиеся его убить. Вальтер нашел документы в перевернутой машине и принес их обратно. Все ясно: это вовсе не горячий шоколад, а засохшая кровь… Масальский не помнил, кому предназначалась эта посылка…

Время не ждет. По законам математики, лучше перейти к следующему заданию, выполнить его и вернуться к предыдущему. Таким образом решались самые трудные задачи в школе и институте.

Но такого не могло случиться! Обычно, чтобы вспомнить координаты следующего адресата, Льву не нужно было лезть за очередной папкой. Он просмотрел все адреса, фамилии и телефоны еще перед отъездом, разложил по полочкам в многоэтажном мозгу и считал, что сможет достать их из необъятных ячеек, когда угодно… Но… О третьем человеке вспомнить ничего не удалось … А что удивительного? Ведь чуть ли не самые ключевые моменты жизни были начисто стерты из некогда безупречной памяти…

Игра

Итак, следующий Дмитрий Геннадьевич Ушаков… Улица… Дом… Квартира…

Расставляя в голове информацию по полочкам, Лев довольно часто намеренно выбрасывал из нее всякий хлам, считая, что если информация имеется на бумаге, в которую всегда можно заглянуть, то запоминать ее нужно лишь для тренинга мозга, а потом нажать на кнопку «удалить» (рабочее место всегда должно быть чистым).

– Дмитрий Ушаков, красавец, я тебя знаю, – думал Лева, ведя машину по закоулкам города, – не знаком лично, но видел много раз.

Фотография развеяла сомнения! Это он! Сколько же еще сюрпризов преподнесет это путешествие?

– Мы учились вместе! Умник! Мог ли ты наломать дров, которые создали непреодолимые волны последствий? Да, мог!

Лев еще ничего не понимал, но уже представлял в своей голове общую картину.

Он снова поднимался на автомобиле вверх. На вершине холма сонно смотрели на город старые девятиэтажные дома. Крайний из них, развернутый ржавыми балконами к дороге, с ненормальным, неправильной формы мусорным контейнером у первого подъезда, дал пристанище адресату Дмитрию Ушакову. Местные таксисты много лет называли это место «колпак».

На этот раз Лева поставил машину подальше, чтобы не обращать на себя внимания, достал из багажника нужную посылку и направился к дому пешком. Кота брать с собой он не захотел, подумав, что в этой ситуации и сам сможет отличить друга от врага.

Чуть ниже, на склоне холма, огородилась забором чистая военная часть. Каждое утро жители «колпака» слышат звонкий строевой топот и воинские песни. В это время солдаты пишут письма и пытаются погрузиться в эмоции праздника, которые остались у каждого в своих спрятанных хранилищах… У некоторых они нечаянно теряются в сваливаемом туда мусоре… Не найдя в своих кладовых ничего полезного, воины фантазируют о праздничном обеде в столовой и увольнительных.

Зеленые горы защищали город от тяжелых туч и морского ветра. Их было видно отсюда лучше, чем у берега. Та часть циклона, которая смогла перелезть через эту преграду и засыпать Эль снегом, покрылась брешами и будто сквозь пальцы стала пропускать солнечные лучи. Они как прожекторы на огромной сцене, вырывали из тени пятна на ребристых склонах и заливали светом россыпь мелких домов у подножия.

Ты на работе… Повнимательнее… Нужная квартира на четвертом этаже… Такой же подъезд, как в моем доме… Такой же лифт… Полосы краски на стене… Пыль на окнах…

Нужная дверь… Снова распахнута… Опять войти без стука?

Предчувствие…

– Заходи, заходи! Не стесняйся! – раздался голос из комнаты.

Лев осторожно заглянул за дверь и увидел Дмитрия, который невозмутимо сидел спиной к нему, уставившись в монитор компьютера.

Выгоревшие обои… Истертый стульями паркет… Нет занавесок на окнах… Холодные батареи… Трещины на стенах… Ковер над диванными подушками… Нет, не ковер… Громадное полотно с языческим божеством… Всадник на крылатом коне в воинских доспехах и короне из языков пламени…

– Извини, не прибрано: некогда, знаешь ли, уборкой заняться. Ты присаживайся, я сейчас. Если хочешь, налей себе… Чего-нибудь налей себе!

Масальский посмотрел на журнальный столик, где увидел опрокинутую бутылку пива и пару банок энергетиков.

Еще один весельчак…

Из комнаты не выветривался сигаретный дым. Тошно… И опять этот резкий запах…

– Мы с тобой учились вместе в институте, верно? – произнес Лев, положив посылку на столик.

– Может быть! – ответил Дима и повернулся, громко щелкнув по клавиатуре. – Хотя нет, не припоминаю.

Это без всяких сомнений он. Очки-хамелеоны, длинные, взъерошенные волосы, резкие и нервные движения. Даже человеку с нетренированной памятью было бы несложно запомнить такую личность. Он сидел в одних брюках, подкаченных до колен, и жевал что-то непонятное, запивая энергетическим напитком. О годах, проведенных за книгами и чертежами, могла рассказать излишняя худоба. Лева осмотрел бывшего однокурсника очень внимательно и почему-то подумал, что от этого человека можно ожидать всего.

– Ты не поверишь, но я ждал тебя, – улыбаясь, проговорил Дима, – хотя ты пришел на час раньше, чем я думал! Будем знакомиться, Дмитрий!

Говорил он быстро и отрывисто, как будто его речевой аппарат не был рассчитан на такое количество мыслей.

– Лев. И ты знаешь, зачем я пришел?

Дима вскочил со стула и подхватил запечатанную пачку сигарет.

– Сразу видно, новичок! Никогда никому не называй своего имени! Ты во враждебной среде! Зная, как тебя зовут, враг значительно сузит зону поиска, а потом – БАМ! – неожиданно вскричал он, надеясь произвести этим впечатление на Леву. – Инфаркт миокарда!

Масальский сидел и думал, с какой бы стороны подступиться к этому безумцу.

– Поверь, найти меня не под силу никому, если я этого не захочу. Вот ты мне сам сказал свое имя.

– Ну, тогда называй меня возлюбленный! Давай-ка сразу к делу! Не принес ли ты мне никаких ящичков?

– Раз ты меня ждал, то знаешь ответ.

– Замечательно! Покажи мне его!

Лев поднес металлический ящик ближе к Ушакову.

– Прелесть! – вскричал Дима. – Извини, дотрагиваться до него мне еще пока рано. Еще пару закорючек напечатаю и сохраню.

Лева не хотел выдавать своего недоумения. Он поставил посылку на журнальный столик и присел на диванные подушки.

Есть время рассмотреть работу, которую выполняю…

Аккуратный, но тяжелый ящик спаян из хромированного блестящего металла… Никаких щелей и неровностей… Гладкий, как стекло… У боковой грани еле видимый номер и штамп-эмблема… Человек, сотканный из переплетения линий, с таким же кругом над головой…

Я палач, который дал своей жертве время на последнюю сигарету… И что потом?

– Да ты никак на боевом крещении? Еще официально не вступил в братство? Испытания еще впереди? Эх, не завидую тебе! Или завидую? – говорил как будто сам себе Ушаков, спешно печатая текст на компьютере. – Наверняка, уже доставил кучу таких объектов, но что внутри не знаешь или ни черта не помнишь?

Очень неприятно, что какой-то самодовольный юнец делает вид, что знает больше. Но факт остается фактом…

– Нет, не знаю.

– Я тебя немного просвещу, если не против! Поднеси ящик ко мне.

Лев снова поднял посылку и положил ее на стол рядом с Димой.

– ИПНС с ним! – воскликнул он и взял его в руки. – Ты смотри, насколько гуманно братство «Парус».

– Что в нем?

– Видишь ли, я знаю немного больше, чем ты, потому что из института я ушел и раньше тебя вступил в братство. В вузе мне все равно делать было нечего. Там даже преподаватели выглядели рядом со мной даунами.

– Ну, рядом с твоим самолюбием – точно! – попытался кольнуть собеседника Лев.

– Я борюсь с этим! Так вот, благодаря моим феноменальной обучаемости и привычке совать нос не в свои дела, я понял то, чего не понимают даже лидеры «Паруса». Об этом потом. Видел когда-нибудь карту последствий? Сейчас посмотришь! Мое творение!

Ушаков перевернул ящик вверх дном, нащупал там маленькую щеколду, отодвинул ее и показал Леве отверстие.

– USB-порт, к которому может подключаться компьютер и считывать информацию. Ты все это время таскал с собой гигантские флеш-накопители! – вставляя кабель в порт, сказал Дима.

– И все?

– Если бы! Все намного сложнее! Видишь ли, – напустив на себя загадочный вид, заговорил Дима (вероятно, он очень любил произносить монологи, когда его слушают), – так как ты еще официально не вступил в братство, я поясню тебе кое-что. При рождении человеку дается нечто! Следишь за моей мыслью? Не буду сейчас вдаваться в подробности, назовем это материя, вибрация, оболочка! Это есть абсолютно у каждого в независимости от пола, возраста, положения в обществе и идентификационного номера налогоплательщика. Это нечто уникально, жизненно необходимо и с годами не изменяется! У трупов этого нет! Это твоя визитная карточка, парниша, информация о тебе! Следишь за моей мыслью? При зачислении в отряд агентов ИПНС есть одна безобидная процедура – это сдача анализов, прохождение медицинского обследования, тест на зрение и еще много разной ИПНС-чины! Здесь никто не догадывается (ну, кроме меня, конечно), что совсем незаметно берется образец твоей вибрации. Его запечатывают, разбивают на спектры – и вот ты как на ладони! Из твоей плоти и крови, дорогой мой, они мастерят одноименные магниты! Между ними и находишься ты в этом блестящем гробике! Там настолько крепко держатся твои частоты, что никакие раскаяния и даже взрыв Вселенной не сотрут ее оттуда! Но есть кое-что! Следишь? Стоит тебе оступиться, наделать глупостей, после которых пострадают люди и возникнут непреодолимые последствия, тебе тут же присылают дилетанта с этим мерзким ящиком! Не обижайся за «дилетанта»: все такими были! Каждый в «Парусе» начинал с должности палача! Итак, никто не знает, что в нем, так как обычно после получения посылки, люди замолкают навеки! Я в свое время все понял! Чувствую, ты тоже?

– Да, я тоже начал понимать, – тихо ответил Лев.

– Бу! – вскричал Дима, подкидывая ящик в сторону
Левы. – Он почти пустой! Ну, если не считать в некоторых моделях микросхемы накопителя памяти с картой последствий, чтобы человек мог в ожидании правосудия просмотреть все, что наделал. Я вижу по глазам, что ты понял. Но позволь все же рассказать до конца! При вынесении кому-либо смертного приговора, делается копия образца его вибрации, записывается на ящик данного типа, но только со знаком «минус»! Математику помнишь? Ты – это знак равенства, твоя вибрация со знаком «плюс», а за равенством такая же, но со знаком «минус»! Что произойдет?

– Они сократятся, – почти прошептал Лев, – они сократятся при соприкосновении человека с адресованной ему посылкой!

– Следишь! Энергия высвобождается! Она идет на подавление волн последствий. Запомни: только такая смерть идет на пользу, то есть гасит волны последствий. Гипотетически человек сразу становится трупом! Фактически – в течение нескольких часов. А кто покрепче, тот до суток дотягивает! На будущее тебе скажу, что это очень гуманная смерть: ты просто засыпаешь, видишь эротические сны, а потом… Для других людей посылка безвредна, хотя и кажется им не пустым ящиком, а набитым свинцом. Груз ответственности, так сказать!

– Ты дотронулся до посылки, – все также тихо сказал Лева, – скоро умрешь. Почему же ты ведешь себя так, как будто тебя всего лишь на всего укусил комар?

– Потому что я и здесь всех обхитрил! Ты поймешь это очень скоро. Я сейчас просто необходим тебе, как учитель, наставник и проповедник! Со мной ты узнаешь то, чего не знает ни один сотрудник «Паруса»! Зачем? Ты мне тоже необходим.

– В каком смысле?

– Не в голубом, конечно же! Скажу честно, сегодня я умру. Но я вернусь! Воскресну! Я настоящий святой! Не Седьмой, конечно, но соглашусь быть и Восьмым! Насколько я знаю: в этом мне поможешь ты!

– Как?

– Да никак!

Лев промолчал. Он действительно многое узнал сегодня от этого человека, но в других вещах еще сильнее запутался.

Обещание воскреснуть… Агония… Помешательство… Смерть…

– Когда-нибудь я буду читать об этом лекции студентам! Кое-какую пищу для размышления я тебе все же дам, – закрывая спиной монитор компьютера, заговорил Ушаков, – тебе уже, наверняка, известно, что смерть возбудителя волн последствий гасит все последствия? То есть, в теории человек, который пострадал от моего злого умысла, после моей смерти будет жить как прежде, будто ничего и не случалось! Ты проверишь эту теорию на себе! Я распечатал тебе свою карту последствий. Бери, изучай!

Масальский насторожился и не зря.

– Я подал заявление властям о том, что ты убил меня! – сказал Дима, подняв вверх руки, словно на него наставили ружье. – По моим расчетам, они будут здесь уже скоро – тебе не уйти. Также они повесят на тебя человека, который случайно отошел к праматери сегодня утром в частном районе. Его карта последствий должна быть у тебя в машине (я специально положил ее на самом видном месте). Один человечек видел тебя там и досконально описал твои приметы. Теперь ты преступник, парниша! Ты злой гений криминального мира! Я люблю проверять все теории на опытах! Говорят, что в механизмах ИПНС могут быть аномалии и полтергейсты! Но этого не может знать никто! Будешь ли ты помнить все? Вот потом и поговорим!

– Ну что же, – спокойно ответил Лева, – свою задачу здесь я уже выполнил – оставляю тебя.

– Рад был познакомиться.

– Последний вопрос.

– Валяй.

– Зачем ты убил человека, которому я должен был доставить посылку этим утром? Я знаю этот запах… Был с дядей на выставке… Драгоценный коньяк… Темпус… Самый дорогой из тех, что можно найти… Всего сто бутылок… Каждая в хрустале в механической коробочке… Он захлебнулся им… Будто целую бочку в горло вылили… Твоих рук дело…

Дмитрий улыбнулся и еле заметно кивнул.

– Ну согласись, не каждый может встретить свой самый значимый момент в жизни – смерть, с таким подарком! Может быть ему повезло больше, чем мне?

Шаги… Стены… Мысли… Головокружение…

Выйдя из подъезда Лев огляделся по сторонам и направился к машине.

– Если этот чудак не морочит мне голову, – думал он, – то можно из всего этого сделать два вывода. Первый – я в беде, второй – я начинаю что-то понимать, но пока смутно. Правильно мне сказал Вальтер, что к концу моего путешествия я многому научусь.

Кот проснулся от хлопка дверью, потянулся и сладко зевнул.

Верность первого вывода не заставила себя долго ждать. Путь автомобилю преградили две патрульные машины властей.

– Это он! Все совпадает! – прокричал толстый силовик, с трудом вылезая из машины. – Проверьте квартиру, из которой он вышел!

– А ну выходи! – заорал второй, целясь в Леву из пистолета.

Я преступник… Здорово… Странно… Интересно…

Сердце забилось так, как никогда раньше. Лев поднял глаза и медленно вдохнул свежий морской воздух. Темно-серые облака вдруг бешено побежали по небу.

– Я главный герой… Я уверен, что все должно быть так, а не иначе… Сейчас я могу творить свой роман, как захочу!

Тем временем подъехала третья патрульная машина, и теперь ее пассажиры медленно подкрадывались сзади.

– Держись! – крикнул коту Лев.

Он резко включил заднюю передачу и вдавил в пол педаль газа. Люди, стоявшие спереди, были закиданы снегом из-под колес, а кравшиеся сзади разбежались в разные стороны. Машина мчалась на максимальной скорости по кривым улочкам незнакомого города.

Удовлетворение… Шок… Шалость… Сон… Безнаказанность… Страх… Неуверенность… Пули свистели в воздухе, застревали в кузове, пробивали стекло и проносились совсем рядом.

Лева действительно многое понял. Он спокойно мог остановиться, поднять руки и сдаться: это ничего бы не изменило. Как упрямый маленький котенок, он просто шалил, чувствуя безнаказанность. Это было подобно компьютерной игре, где нужно добраться до точки сохранения и уже дальше играть, имея возможность вернуться и начать все заново.

– Главное – не переборщить! – кричал Лев упавшему с кресла на пол коту.

Он мчался по скользким улицам, спасаясь от преследования. Уже более семи машин пытались взять «преступника» в кольцо. Единственным выходом было сейчас вырваться из города на серпантинную дорогу. Приближаясь к крутому повороту, виновник погони все же снизил скорость.

Зазвонил телефон. Лева поразился тому, как в опасных для жизни ситуациях работает мозг. Сзади из рупора раздавались крики с требованием остановиться. В лобовом стекле зияли пулевые отверстия, а он просто нажал на кнопку ответа и спокойно произнес:

– Да-да!

– Это хозяин гостиницы, в которой Вы остановились. Вы просили сообщить, когда приедет ваш друг Вячеслав Людвигович.

– Подождите секундочку! – прохрипел Лев.

Выход на трассу преградила патрульная машина. Дорога была настолько скользкой, что не удавалось даже немного изменить курс. Пули, выпущенные из пистолета, снесли лобовое стекло. Осколки поцарапали шею. Масальский пригнулся так низко, как только мог. В этом положении было невозможно справиться с управлением.

– У Вас там что, гонки? – по телефону спросил хозяин гостиницы и расхохотался.

Левин автомобиль правым боком столкнулся с патрульной машиной, сдвинул ее на ледяной дороге в сторону и устремился по трассе вперед.

– Все спокойно! – прокричал Лев. – Так мой друг приехал?

– Да, но через двадцать минут он собирается съезжать. Ему передать что-нибудь?

– Праматерь человеческая! Не надо. Скажите мне точное время.

Динамик издал удивленное мычание и шорох.

– Двенадцать сорок.

– Спасибо!

Преследуемый не успел договорить – лопнуло простреленное колесо. Машину повело к металлическому ограждению, за которым поджидал крутой спуск. В самом его низу виднелись заснеженные деревья и дома, казавшиеся игрушечными с большой высоты.

– Опять! – с досадой закричал Лев. – Неужели, придется сдаться?

Автомобиль задом заехал в сугроб и повис на ограждении, угрожая рухнуть вниз.

От удара о руль болела грудь и шатались два передних зуба. Для равновесия Масальский передвинулся на пассажирское сиденье, затем с трудом открыл измятую дверь и вывалился на снег. Машина бесшумно соскользнула вниз, чуть было не утащив за собой водителя.

Властей Лев встречал стоя на четвереньках, сплевывая кровь на белый снег.

Позже, в камере, он начал приходить в себя. Способность все анализировать теперь стала работать против него. Болел левый бок, будто осколок стекла где-то в ребрах бесповоротно повреждал любимое тело при каждом вдохе.

Сколько же всего произошло за день? Зачем я ввязался в это? Зачем поверил этим сумасшедшим?

Тяжелая мятая дверь с узким окошком… Отполированные тысячами спин вонючие доски… Известь… Тошнит… Преступник… Не верится… Всегда положителен, воспитан, всеми любим, теперь здесь… А еще Вальтер… Обвинили в смерти человека… Повинен в страшных грехах…

Сердцебиение… А что если Дима обманул меня? Тогда я здесь надолго! Почему поверил? А во что я поверил?

Он не заметил, как уснул. Вначале сон был болезненным и хрупким. Потом окружающие звуки исчезли. Боль, возникающая при каждом вздохе, притупилась.

Ему снилось, как где-то в снегу остывает покореженный автомобиль, в котором остались все документы, посылки, работа и кот (бедняга точно не выжил).