Развитие драматургии Дубровника

Уже в XV веке Дубровник становится крупным центром славянской культуры, расцвет которой был вызван развитием экономической жизни страны.

Обширная морская торговля расширяла кругозор дубровни-чан, содействовала развитию у них практицизма, трезвого отно­шения к действительности, разбивавшего ограниченность средне­векового мировосприятия. В Дубровнике появляется тип купца-морехода, купца-воина, свободного от старых предрассудков.

Все это создавало благоприятную почву для распространения идей гуманизма с характерным для поднимающейся буржуазии оптимизмом, утверждением личности и прославлением земных радостей. Гуманистические тенденции вызывали стремление к национальному самоопределению, к осознанию своих связей с другими славянскими народами; именно в Дубровнике в начале XVII века возникла идея славянского единства.

Укрепление национального самосознания поддерживалось по­стоянными связями с соседними славянскими народами, находив­шимися под властью турок, венецианцев и венгров. Угнетенное положение балканских славян заставляло дубровничан ценить независимость республики и бережно охранять свою свободу.

Основными носителями славянского элемента в Дубровнике были горожане и крестьяне (второе и третье сословия). Именно с увеличением значения в республике городского сословия и на­чинается в XIV веке усиление влияния славянской культуры, которое прежде всего сказывается в области законодательства, постепенно вытесняя принятые нормы римского права. В дуб-

69?

–ровницкой литературе, за исключением научной, которая пользо­валась латинским языком, итальянский язык вытесняется серб­ским (штокавское наречие), достигшим к XV веку высокой сте­пени развития и ставшим родным языком дубровничан.

В связи со всем этим сословие властелей, стремясь сохранить привилегированное положение в республике, вынуждено было отказаться от ориентации на Италию. Внешне это выразилось в славянизации властельских фамилий и в официальном признании сербского языка в качестве языка литературного.

Однако высокая культура Италии не могла не оказывать на Дубровник известного влияния. Уже с XIV века Дубровник приглашал к себе итальянских гуманистов в качестве учителей и чиновников. Дубровницкая культура, впитывая элементы новой, гуманистической науки и литературы, затем самостоятельно раз­вивала их.

Дубровничане быстро усвоили основные литературные формы, выработанные итальянским Ренессансом, и наполнили их своим, славянским содержанием. Порвав с традициями старосербской церковной письменности, они широко использовали народные сю­жеты и сохранили живой народный язык, превратившийся у дубровницких поэтов в исключительный по гибкости и музыкаль­ной выразительности инструмент поэтического творчества.

Литературная жизнь Дубровника была очень разнообразной. История драматургии и театра Дубровника представляет боль­шой интерес, хотя мы располагаем лишь незначительной частью дубровницкой драматургии, остававшейся в рукописях, и еще бо­лее скудными сведениями о театре и сценическом искусстве. Раз­рушения, вызванные сильным землетрясением 1667 года, и воз­никшие затем пожары уничтожили почти все каменные здания города и огромное количество документов, которые могли бы осветить нам театральную жизнь республики.

Несмотря на большой интерес к театру, проявлявшийся в широком развитии драматургии, в Дубровнике не было спе­циального театрального здания. Религиозные пьесы разыгры­вались в церквах или на площадях перед ними. Светские пред­ставления устраивались на широкой мощеной улице в центре города, в большом зале Большого Веча (до 1554 г., когда это было запрещено Сенатом) и в частных домах, особенно во время свадебных празднеств. В XVII веке театральные представления чаще всего устраивались на площади перед дворцом ректора, а в XVIII веке также в Орсане — старом арсенале, позади здания Большого Веча.

Первое в республике театральное здание было построено в 1612 году в городе Хваре на одноименном острове. Дважды реставрированное, оно существует до настоящего времени.

–

Дворец ректора в Дубровнике, где давались театральные представления

–Представления носили любительский или полупрофессиональ­ный характер. Они не были регулярными. Обычно они сопровож­дались музыкой. Об устройстве сцены, ее оборудовании и оформлении никаких сведений не сохранилось.

В XVI веке существовало только три актерских содружества, в XVII веке к ним прибавляется еще четыре, а в XVIII веке — пять. Увеличение количества трупп свидетельствует о том, что популярность театра постепенно возрастала. Часть этих люби­тельских объединений, например «Сметени», «Недббитни», со­стояла из властельской молодежи, которая обычно устраивала свои представления в частных аристократических домах. В их репертуаре были преимущественно трагедии и трагикомедии, по большей части итальянского происхождения.

Другая часть содружеств, особенно «Помет», «Храбрени», «Разборни», состояла из представителей городского сословия. Эти содружества обращались к более широкой аудитории. Они устраивали публичные представления, их репертуар состоял из бытовой комедии, фарса, сцен из народной жизни.

Из этого можно заключить, что в сценическом искусстве до­статочно отчетливо проявлялась социальная дифференциация.

О народных представлениях в Далмации нам ничего не изве­стно. Самые ранние источники говорят лишь о церковных пред­ставлениях, о религиозной драме, частично занесенной из Италии, частично оригинальной. Первые сведения об этой драматургии относятся к XV веку. Ее можно разделить по языковому при­знаку на три группы — на северодалматинскую, среднедалматин-скую и южнодалматинскую.

К северодалматинской группе принадлежит несколько драм, из которых наиболее интересна драма, построенная на материале церковной легенды, — «Страдания святой Маргариты» (1500). Драма эта близка к народной поэзии.

Среднедалматинскую, или сплитскую, группу составляют относящиеся к концу XV века драмы «Представление о страш­ном дне суда огненного» и «Беседа святого Бернарда о душе погибшей», автором которых был Марко Марулич (1450—1524), уроженец города Сплита, один из основоположников хорватской литературы.

Несколько позднее развивается брачкохварская ветвь этой группы, насчитывающая многих драматургов, среди которых вы­деляется уроженец острова Хвара Петр Гекторович (1487— 1572), автор «Представления жизни святого Лаврентия».

Южнодалматинская, или дубровницкая, группа заняла веду­щее место в развитии далматинской драматургии. Именно в Дуб­ровнике была осуществлена первая серьезная попытка литера­турно-поэтической обработки церковной драмы.

–

Внутренний вид театра на острове Хваре

–Один из крупнейших дубровницких поэтов — Никола Ветра-нич-Чавчич (1482—1576), происходивший из старинного рода горожан, написал помимо многих лирических и эпических произве--дсний четыре религиозные драмы. Из них «Авраамова жертва» является одной из лучших в дубровницкой драматургии этого рода. В ней сказывается умение автора создать образы, она обладает легкостью стиха и красотой языка, сохраняющего на­родно-поэтический характер.

Оригинальной разработкой библейской легенды о Сусанне и похотливых старцах была четырехактная драма Ветранича «Чи­стая Сусанна». Пьеса отличается живостью, выразительностью и намечает переход к светской драме. Еще более заметен отход от старых церковных традиций в драме Ветранича «О рождении Иисусовом». Она приобретает более светский характер, прибли­жаясь к пасторальному жанру, и вместе с тем для нее харак­терны некоторые бытовые черты, особенно в изображении биб­лейских пастухов.

Творчество Ветранича было наиболее ярким и свежим в жанре дубровницкой церковной драмы. Постепенно этот жанр замирает, закостеневая в старой традиционной манере. В XVII веке Петр Канавелович (1637—1719) написал драму «Страдания господа нашего Иисуса» (1663). Последней драмой этого рода было «Рождество господне» (1703) Антона Гледже-вича. Это рождественская идиллия, в которой выступают пасту­хи, горцы и крестьяне, и только в конце пьесы появляются Иосиф и Мария.

Замирание жанра не означало, однако, прекращения его сце­нической истории; церковные драмы продолжали разыгрываться в церкви, на паперти или даже просто в поле. О популярности представлений таких драм свидетельствует то, что на острове Хваре они продолжали существовать даже в XIX веке, а испол­нение отрывков из «Страданий» Канавеловича сохранилось в монастырях этого острова до наших дней.

Как и везде, церковная драма в Дубровнике была орудием религиозной пропаганды, средством укрепления авторитета като­лической церкви и поддерживавшей ее правящей верхушки. Ха­рактерно, что процесс упадка и разложения этого жанра проис­ходит параллельно с усилением в Дубровнике влияния городского сословия, становящегося в оппозицию к господствующему сосло­вию властелей и к церкви.

Драматургию с церковной тематикой постепенно заменяла драматургия светская. Начало ей положил Андрей Чубранович (1480? —1530?). Используя форму итальянских карнавальных песен — «маскерат», исполнявшихся ряжеными, Чубранович в своей «Цыганке» явно превосходит эти образцы и оригиналь-

–ностью замысла и поэтичностью. В пьесе выступает цыганка, ко­торая предсказывает судьбу шести женщинам. Маской цыганки поэт пользуется, чтобы открыть своей «госпоже» — шестой из га­дающих — свою любовь.

В Дубровнике «Цыганка» была показана как «маскерата» на масленице 1527 года и явилась предшественницей жанра карна­вальной драмы. Вслед за Чубрановичем идет и Ветранич, в «маскератах» которого «Две рабыни» и «Пастухи» звучат патриотические ноты.

Оригинальной и самобытной была драма Ганибала Луцича (1485—1553) «Рабыня». Уроженец острова Хвара, Луцич был видным членом хварского кружка гуманистов. Однако, вращаясь среди ученых латинистов, Луцич пишет свои произведения на родном языке. Он живо откликается на явления современности, поддерживает связи с представителями литературы республики Дубровника, политический строй которой кажется ему идеаль­ным. В стихотворении «В похвалу града Дубровника» Луцич восхваляет Дубровник и обещает еще раз прославить его в бо­лее значительном произведении. Это он и сделал в драме в трех актах с прологом — «Рабыня», впервые представленной на острове Хваре в 1530 году.

Это была первая в Далмации попытка создания народной драмы, сюжетно связанной с народными песнями о битве с тур­ками на Крбавском поле (1493). В ней говорится об освобожде­нии похищенной турецкими разбойниками знатной славянской девушки. Ее возлюбленный, разыскивая свою избранницу, на­ходит девушку на невольничьем рынке в Дубровнике и выкупает ее. Пьеса заканчивается свадьбой.

Драма Луцича не обладала исторической достоверностью. Ха­рактерно также то, что, несмотря на связь сюжета с борь­бой против турок, автор не подчеркивает антагонизма меж­ду турками и славянами. Эта тема вообще не затрагивается в далматинской и, в частности, в дубровницкой драматургии. При­чину этого надо искать, повидимому, в осторожной политике далматинских муниципий, которые тайно боролись против ту­рок, но избегали откровенного выступления против них.

С середины XVI века деятельность хварской литературной школы постепенно замирает. Причиной этого, как и упадка всей северо- и среднедалматинской литературы, пользовавшейся хор­ватским наречием, было усиление политического влияния Вене­ции, окончательно подчинившей себе эти области. Литературная гегемония переходит к Дубровнику, оказывающему все боль­шее влияние на писателей остальной Далмации, и сербское на­речие (штокавщина), бывшее наиболее распространенным в Дуб­ровнике, становится общепринятым литературным языком.

–Одним из первых, испытавших сильное влияние дубровниц-кой литературы, был хварский поэт Мартин Бенетович (ум. 1607). Ему принадлежит комедия «Хваркиня» из жизни горожан. Главными действующими лицами комедии являются богатый дубровничанин — старик Миклета и его возлюбленная, вдова-хваркиня Полония. Сюжетом служит их любовная исто­рия, изобилующая комическими ситуациями и завершающаяся общим пиршеством.

Дальнейшее развитие далматинской драмы связано с Дубров­ником, где она достигает наибольшего расцвета между серединой XVI и началом XVII века.

Дубровницкая драматургия XVI века помимо оригинальных произведений представлена большим количеством переводов и переделок итальянских пьес. Однако в них уже заметно стрем­ление не механически использовать чужые образы, а осваи­вать их, придавая им национальный характер, увязывая их с жизнью своего народа.

Торговый Дубровник не был благодатной почвой для разви­тия религиозной драмы. Наибольшей популярностью в Дубров­нике пользовались комедии и пасторали.

Пастораль, носящая в Далмации название «пастушеской игры», появляется в Дубровнике в самом начале XVI века. Са­мые ранние из дошедших до нас дубровницких пасторалей не датированы, но несомненно, что они были написаны до появле­ния «Аминты» Тассо. Больше всего в самобытности и ориги­нальности этих пастушеских игр убеждает их содержание, сво­бодное от античных мифологических мотивов и поэтической изысканности придворной среды.

В Далмации отчетливо различаются две группы пастора­лей — дубровницкие пасторали, в которых любовь пастуха и вилы ' изображается в комическом виде, и хварские, по харак­теру близкие к идиллии.

Выше указывалось на наличие пасторальных элементов в драме Ветранича «О рождении Иисусовом». Ветранич же является, повидимому, автором двух наиболее ранних пастуше­ских игр, дошедших до нас без имени автора.

В первой выступает группа сатиров и вила, привязанная раз­бойником к дереву и молящая бога о смерти. Во второй игре мифологический сюжет сочетается с местными бытовыми черта­ми. Охотник водит связанную вилу по Дубровнику. Она просит позволения кричать — может быть, кто-нибудь заметит ее и ку­пит. Однако никто из окружающих не обращает на нее внимания.

¹ Вила — фея, лесовичка — популярный персонаж сербской народной

мифологии.

–Вила горько плачет, рассказывает дубровничанам о своей преж­ней свободе, о тех муках, которые она теперь испытывает, но опять никто не отзывается. Тогда вила умоляет самого князя вы­купить ее. Эта просьба так разжалобила охотника, что он сам дарит вилу князю.

Подобные пасторали намечают дальнейший путь развития не только данного жанра, но в значительной мере и всей дубров-ницкой драматургии. Местный колорит, обилие бытовых черт, реалистичность становятся в этот период ее характерными чер­тами. С наибольшей силой эти черты проявляются в творчестве драматургов середины и конца XVI века.

Первым крупным драматургом XVI века был дубровничанин Никола Нальешкович (1500—1587), автор пасторалей и коме­дий. Он происходил из сословия горожан. В молодости занимался торговлей, много путешествовал. Будучи человеком образован­ным, Нальешкович серьезно занимался математикой и астроно­мией, написал на итальянском языке «Рассуждение о мировой сфере». В истории дубровницкой литературы он занял видное место своими стихотворными посланиями, любовными песнями и особенно пасторалями в стихах и комедиями, которые игрались как в домах его друзей, так и публично.

От Нальешковича дошло до нас четыре пасторали и три бы­товые комедии.

Пасторали Нальешковича пронизаны народными преданиями. Нальешкович наделяет образы героев своих пьес естественными чувствами, понятными и близкими дубровницким горожанам, из среды которых вышел он сам.

Даже такой распространенный мифологический сюжет, как «Суд Париса», Нальешкович в одной из своих пасторалей трак­тует как бытовую картинку. Парис превратился у него в муд­рого пастуха, богини — в веселых и шаловливых вил из народ­ных сказок и поверий.

В другой пасторали рассказывается история влюбленного в вилу пастуха Радата. Вила здесь — капризная девушка, жела­ющая испытать любовь Радата. Она притворно отвергает его любовь, делая вид, что покидает Радата, которого на самом деле любит. Радат кончает жизнь самоубийством. Найдя его мерт­вым, вила раскаивается в своей жестокости, оживляет Радата и соглашается стать его женой. Заканчивается пастораль хором вил и пастухов.

В этой пасторали обращает на себя внимание одна из сцен, в которой автор резко нарушает пасторальную традицию. Радат, покинутый вилой, в отчаянии стонет и плачет. К нему подходит старуха — типичная знахарка. Думая, что у него болит зуб, она собирается лечить его травами и кореньями. Когда же Радат

45—1028 705

–говорит, что он страдает от «горькой любви», старуха вспоми­нает свою молодость, свои любовные огорчения и рекомендует ему приворотное зелье. Несмотря на уговоры старухи, Радат после ее ухода решает покончить с собой.

Эта колоритная жанровая картинка, отражающая народный быт и поверья обитателей Дубровника, снимает искусственную приподнятость любовных страданий, обычно свойственную па­сторали.

Непосредственное, живое восприятие Нальешковичем реаль­ной действительности еще полнее сказывается в трех его коме­диях, которые значительно реалистичнее и действеннее его пасто­ралей. Это смело набросанные бытовые картины из жизни дубрсвнииких горожан, простые и безыскусственные по своему драматургическому построению. Они интересны для нас не толь­ко как определенный этап в развитии этого жанра, но и как доказательство связи писателя с жизнью общества. В первой по­ловине XVI века распущенность нравов в Дубровнике зашла так далеко, что зяставила Вече издать в 1535 году строгий за­кон, направленный на искоренение в обществе пороков. Наль-ешкович, как представитель городского сословия, не мог не обратить внимания на то, что парившая среди властелей, осо­бенно среди влэстельской молодежи, распущенность захватывала и буржуазию. Таким образом, изображая современную ему жизнь, Нальешкович бичует пороки своего класса, стремясь ока­зать на него воспитательное воздействие.

В двух одноактных комедиях, приближающихся по манере своего письма к фарсам, Нальешкович показывает хозяина дома, который волочится за служанками. Первая комедия начинается со сцены, в которой хозяйка ругает служанок за безделье. Во время перебранки появляется хозяин, недовольный, что в его доме всегда ссоры. Жена жалуется, что служанки побили посу­ду. Хозяин для вида бранит служанок, а сам в то же время обнимает их! Это замечает жена. Между супругами разгорается ссора, разрешающаяся приходом соседа, который приглашает их к себе на ужин.

В другой комедии старик изменяет своей молодой жене со служанкой. Жена выслеживает мужа и разоблачает его похож­дения. Вспыхивает ссора, приходит священник, примиряющий супругов. Он надеется, что после этого примирения ему удастся хорошо попить и поесть.

Третья комедия, полностью не сохранившаяся, разделена на три акта и может считаться единственной (из дошедших до нас пьес Нальешковича) комедией в настоящем смысле слова. В разработке ее сюжета видна нравоучительная тенденция авто­ра: юноша среднего сословия увлечен куртизанкой, но под влия-

–нием советов друзей и родителей порывает эту связь и женится на порядочной девушке.

Этот весьма распространенный в то время сюжет дал Нальешковичу повод правдиво показать дубровнипкую действи­тельность. Особенно интересна сцена обсуждения вопроса о при­даном между отцом юноши и отцом его предполагаемой невесты. Не менее реалистичен также эпизод, в котором мать юноши стремится узнать у служанки, задабривая ее подарками, как сын ухитряется каждую ночь уходить украдкой из дома. Прав­дивость чувствуется и в языке произведения, в котором типич­ным для жителей Дубровника является наличие итальянских слов и выражений.

Пьесы Нальешковича имеют немало недостатков: в них сла­бо развито действие, часто нарушается логика развития событий, примитивны некоторые образы. Все это объясняется тем, что Нальешкович, в сущности, был первым в Дубровнике автором светских драм, стремившимся найти свой собственный путь.

Историческая заслуга Нальешковича заключается в том, что своим творчеством он наметил путь, по которому пошло дальней­шее развитие дубровницкой драматургии.