О предмете и объекте социологии права.

Одним из необходимых условий глубокого и всестороннего познания закономерностей становления, развития и функционирования права является его изучение в конкретно‑ исторических условиях его деятельности, в реальной жизни, социальной практике. Наиболее глубокому исследованию подвергаются процессы воздействия на право таких элементов социального бытия, как экономика, политика, культурное развитие общества, а также ряд субъективных факторов: правовой психологии субъектов правоотношений, их профессиональных навыков и жизненного опыта, правовых установок и др.

Изучение взаимосвязи права с другими социальными явлениями в процессе его действия, осуществления нормативно‑ правового регулирования общественных отношений и составляет непосредственную задачу социологии права. Социология права уделяет основное внимание исследованию эффективности воздействия права на общественные отношения, а также интенсивности влияния социальных явлений и процессов на право, его способность осуществлять нормативно‑ правовое регулирование общественных отношений.

В российском правоведении имеются три подхода к пониманию предмета социологии права, ее способности выступать в качестве самостоятельной юридической науки.

Авторитетные российские правоведы В.Н. Кудрявцев и В.П. Казимирчук признают социологию права в качестве самостоятельной научной дисциплины, полагая, что «на стыке социологии и правоведения сложилась новая научная дисциплина – социология права, имеющая комплексный характер. И это объяснимо, ибо социально‑ правовые исследования по самой своей природе носят комплексный характер». Предметом же социологии права как самостоятельной отрасли правоведения выступают «социальные факторы, взаимодействующие с правовыми явлениями, а также механизм и закономерности такого взаимодействия».

Другой взгляд на социологию права был высказан И.С. Самощенко. Признавая правомерность существования социологии права в качестве отдельной отрасли правоведения, он полагал, что ее предметом выступают закономерности социологического познания права. Основу же социологии права составляет учение о методе исследования общественных явлений. Соответственно, и «социология права должна не только творчески переработать это учение об инструментарии, но и внести свой вклад в создание оригинальных приемов изучения специфических проблем».

Сторонники признания социологии права в качестве отдельной юридической науки расходятся в оценках ее современного состояния. Если В.Н. Кудрявцев, В.П. Казимирчук и И.С. Самощенко полагают, что социология права уже существует реально, то значительная часть российских правоведов оценивает ее нынешнее состояние не столь оптимистично. По их мнению, социология права пока что находится в стадии становления, формирования, и система наличных социологических знаний образует лишь одно из научных направлений правоведения. И только в будущем, в перспективе «развитие социологических исследований в праве приведет к выделению социологии права в самостоятельную научную дисциплину».

Для того чтобы акт перехода социологических исследований из научного направления в отдельную отрасль правоведения состоялся, по мнению В.В. Лапаевой, надлежит решить три взаимосвязанные задачи: 1) углубить связи конкретно‑ социологических исследований с фундаментальной теорией; 2) разработать собственный понятийный аппарат социологии права; 3)создать единую концептуальную основу, способную объединить теоретико‑ правовые исследования социологического профиля и эмпирические социологические исследования в праве.

Прямо противоположный подход к способности социологии права быть самостоятельной отраслью правоведения высказывают ГА. Злобин и С.А. Шлыков. По их мнению, выделение социологии права в отдельную науку означало бы лишение общей теории права и отраслевых юридических наук их социологической основы, т. е. по сути дела отбрасывало правоведение на прежний домарксистский уровень, либо сведение социологии права к совокупности специальных приемов и методов конкретных исследований, что тоже неприемлемо. Представляется, что это относится ко всем уровням юридической науки. Если общая теория права выполняет функцию специальной социологической теории – социологии права, то и любая отрасль юридической науки – гражданское право, уголовное право, административное право и др. – обладает определенным социологическим содержанием, образующим суть теоретической основы этих наук. Все социологические аспекты правовой теории совпадают с главными направлениями теоретических и конкретно‑ эмпирических исследований в науке права.

Тезис об отсутствии у социологии права собственного предмета исследования и, соответственно, невозможность ее выделения в самостоятельную науку, по нашему мнению, верно характеризует положение социологии права в системе правоведения.

Четкий водораздел между общей теорией права и социологией права можно провести только с позиций нормативистского понимания права, согласно которому право отождествляется с законом, иными нормативно‑ правовыми актами, а процессы реального действия права признаются реалиями, лежащими за пределами предмета правовой науки. Следовательно, и социология права, ориентируемая на изучение непосредственного бытия права, должна лежать не только за пределами общей теории права, но и правоведения в целом.

Однако там, где ставится задача рассматривать право в единстве его юридической, догматической и социологической сторон, расширить круг знаний о социально‑ правовом бытии как фундаменте, на котором надлежит уточнять и конкретизировать теоретические знания о праве, водораздел делается ненужным и должен исчезнуть. Социологический и догматический подходы используются для исследований объекта общей теории права и призваны обеспечивать потребности исследователей, осуществляющих теоретический анализ полной и всесторонней информации об объекте.

Сторонники же социологии права как самостоятельной юридической науки, существующей параллельно с теорией права, пытаются сохранить нормативистский подход к социологии права с той лишь разницей, что социология права не выводится за рамки правоведения, а признается юридической наукой. Но при такой постановке вопроса не получается принципиально новой, социологически ориентированной общей теории права, ставящей своей непосредственной задачей постижение закономерностей функционирования и развития права. Равно как и социология права не становится самостоятельной юридической дисциплиной. Дальше проведения социально‑ правовых эмпирических исследований дело не двигается.

Наметился достаточно устойчивый круг проблем, которые позитивно решаются в ходе социально‑ правовых исследований. К числу таких проблем относятся:

• социальные источники права и оптимальность правотворчества;

• социальные функции права и эффективность действия норм права;

• состояние правосознания различных социальных групп населения, общественное мнение и право, знание права и престиж закона;

• взаимодействие моральных и юридических норм, права и правовые субкультуры;

• вопросы политики права, социологии деятельности органов правосудия и арбитража;

• состояние правонарушаемости и социальные причины нарушений порядка, эффективность наказания и мер общественного воздействия.

Проблемы, отнесенные к социологии права, с таким же успехом могут быть отнесены и к теории права или отраслевым юридическим наукам, ибо проблемы социальной обусловленности права, его оптимальности, функций права, эффективности норм права, правосознания, взаимодействия права и иных социальных норм – все это непосредственно входит в общую теорию права, в чем можно убедиться, открыв любой достаточно полный учебник теории государства и права.

Уникальность социологии права в изучении названных и других вопросов общей теории права состоит в том, что она поставляет эмпирический материал, который был доступен в рамках позитивистски толкуемой общей теории права, – социальные факторы, взаимодействующие с правовыми явлениями, и данные о механизме такого взаимодействия. И эта особенность социологии права полностью согласуется с пониманием сторонниками социологии права ее предмета. Но вся беда в том, что понимаемый таким образом предмет социологии права на самом деле не является таковым.

В предмете социологии права отсутствует главный признак предмета любой науки – наличие специфических закономерностей, которые могла бы изучать социология права, не покушаясь на предмет общей теории права. Социальные факторы взаимодействия с правовыми явлениями и механизм такого взаимодействия, словом, то, что социологи права понимают под ее предметом, на деле оказываются объектом общей теории права. Именно она должна изучать эти факторы, чтобы познать свой предмет.

Социология права, выполняя свое предназначение, поставляет общей теории права уникальную информацию, но теоретический анализ этой информации осуществляется в рамках общей теории права. И вследствие такого разделения труда социология права не имеет собственного понятийного аппарата и вынуждена в ходе социально‑ правовых исследований широко использовать понятийный аппарат общей теории права. Сама же социология права для таких исследований поставляет лишь методический инструментарий и технику социально‑ правовых исследований. Словом, не имея собственного предмета познания, социология права не может выразить себя и как теория, иметь свой теоретико‑ понятийный аппарат.

На особенность такого распределения теоретико‑ методологических обязанностей между общей теорией права и социологией права справедливо обратил внимание К. Кульчар, отметив, что рамки социологического подхода «в любом случае определяются правовыми понятиями и потому едва ли социологии права следует оперировать правовыми понятиями, созданными только для себя, вне существующих правовых понятий». Конечно, социально‑ правовое исследование по любой из вышеназванных тем проводится с широким применением понятийного аппарата общей теории права на всех его стадиях, в том числе при составлении программы, разработке форм исследования и конструировании эталонов социологических измерений, описании и объяснении полученных результатов.

Успех исследования, как известно, определяется не количеством собранной информации, а четкой ориентированностью на изучение тех свойств, связей объекта, которые характеризуют его устойчивые, сущностные и необходимые признаки и в своей совокупности отражают исследуемый объект полно, всесторонне и достоверно. Сбор информации без ориентации на конечный результат исследования, без осознания вопросов, которые надлежит решить в процессе исследования, и путей их решения чаще всего оказывается никчемным занятием, которое можно сравнить с перевозкой груза, оказавшейся намного дороже самого груза.

Для того чтобы добиться позитивных ожидаемых результатов, исследователь должен начинать исследование с определения проблемных ситуаций общей теории права и практики, подлежащих изучению, выявления противоречий между наличными теоретическими знаниями и реальными фактами. Важно также определить систему понятий, способную отразить главные, сущностные, устойчивые свойства, связи объекта и реализовать перевод понятий в систему операциональных определений, позволяющих фиксировать состояние исследуемого объекта и одновременно измерять интенсивность проявления его основных свойств и качеств.

Но каким образом может решить все эти задачи исследователь, если он не будет опираться на теоретические положения общей теории права, на ее концептуальные представления об исследуемом объекте, ее понятийный аппарат? Опыт и практика социально‑ правовых исследований, проводимых по проблемам общей теории права, убедительно показывают, что других теоретических средств для этих целей нет.

В то же время было бы неправильно представлять дело, таким образом, будто конкретно‑ социологические исследования никак не влияют на ход и развитие теоретических знаний, ничего не привносят в общую теорию права. Наоборот, именно благодаря социологии теория права смогла преодолеть односторонность в понимании своего объекта и выйти в сферу познания тех социальных явлений и процессов, которые играют существенную, если не основополагающую роль в генезисе и функционировании права.

Как справедливо отмечает Ю.А. Суслов, «конкретно‑ социологические исследования права выполняют весь комплекс функций, свойственных эмпирическому уровню познания. Вместе с исследованиями в отраслевых юридических науках они способствуют расширению эмпирического базиса общей теории права и обогащению ее процедурного арсенала, стимулируют развитие предметной и методологической областей знания. Конкретные исследования служат также способом уточнения и проверки конкретных выводов теории».

Действительно, социологический подход к общей теории права дает намного больше, чем позитивистский, догматический. И если учитывать вклад, который вносит социология права в развитие теории права, то, по справедливому замечанию А. Подгурецкого, позитивистскую теорию права нужно рассматривать как часть социологии права.

Но социологи допускают ошибку, пытаясь разделить единый предмет науки – общие закономерности функционирования и развития права – на две юридические дисциплины, различные по методам познания, т. е. по признаку, который для предмета науки является внешним, а потому и ненаучным. Между тем логика развития общей теории права состоит не в переделе ее предмета и не в сохранении социально‑ правовых исследований в качестве одного из направлений правоведения, а в превращении этих исследований в единственно возможный способ изучения права в его реальном бытии и непосредственной действительности, чтобы положение о комплексном и многоаспектном характере объекта не только признавалось в монографиях, но и последовательно воплощалось в практике научных исследований. Лишь опираясь на реальное знание политико‑ правовой практики и тесно связывая ее с другими компонентами социального бытия, российские правоведы могут достичь действительного знания предмета общей теории права.

Обособление социально‑ правовых исследований от единого потока исследований объекта общей теории права, которое мы наблюдаем в настоящее время, умаляет действительную роль этих исследований в научном познании, сохраняет мнение о них как некотором неразвитом направлении правоведения, не способном проявить свои лучшие качества. Надежды на преодоление социологией права своего нынешнего статуса и превращение в полную сил и энергии теорию не имеют объективных оснований.

Без собственного предмета и, соответственно, собственного понятийного аппарата социология права, оторванная от общей теории права, может существовать лишь как наука, способная изучать и обобщать эмпирические факты, описывать те или иные фрагменты политико‑ правовой практики, правовой психологии населения и иных компонентов общественного и индивидуального сознания.

Сторонники взгляда, согласно которому социология права является самостоятельной отраслью правоведения, неверно определили место, на которое она может и должна претендовать. Вместо того чтобы освободить общую теорию права от давно устаревшего и сдерживающего ее развитие позитивистского понимания объекта данной науки, представители социологии права стали покушаться на ее живую и жизненно важную часть – объективно‑ истинные знания о праве и понятийный аппарат. Между тем действительное соотношение социологии права и общей теории права представляется иным.

Действуя в пределах предмета общей теории права и используя все ее теоретические положения, социология права должна передавать по принадлежности все те теоретические знания, которые были сформулированы по результатам социально‑ правовых исследований, ибо все эти знания полностью являются знаниями об общих закономерностях права, т. е. предмете общей теории права. Однако из этого факта вовсе не следует вывод о том, что социологи права не должны формулировать теоретические знания на основе полученных ими эмпирических данных.

Ю.А. Суслов возражает против ограничения познавательных функций конкретной социологии сбором фактической информации на том основании, что конкретно‑ социологическое исследование (тип научной деятельности) не является тождественным методам сбора эмпирической информации. Он полагает, что в ситуациях, «в которых положения специальных социологических теорий не могут быть получены путем внутреннего саморазвития общей теории права, конкретные исследования способствуют их становлению, выдвигая первичные описательные схемы и более широкие пояснительные модели».

Это положение, типичное для социологов права, неверно, как минимум, в двух принципиальных вопросах. Во‑ первых, допускается существование «внутреннего саморазвития общей теории права». Но если бы это саморазвитие было возможным, реальным фактом, то для общей теории права всякая социология права была бы излишней. Конечно, определенный этап общей теории права был пройден без социологии права, но этот же этап и показал, что дальнейшее успешное развитие теории права становится невозможным без опоры на знания реального бытия права, которые и должна поставлять социология права.

Во‑ вторых, социологи забывают о смене их ролей в исследовании. Когда они формулируют теоретические знания, они изменяют социологии права и становятся типичными «ординарными» теоретиками. Эта смена ролей является значимым фактором, игнорировать который было бы неправомерно. Отрицается не право конкретно‑ социологических исследований подниматься до уровня теоретического анализа, а право записывать теоретические знания в актив социологии права. Все попытки такого рода представляют собой явное посягательство последней на достояние общей теории права с целью его присвоения.

Таким образом, социология права может проявить свои действительные качества лишь в органическом единстве с общей теорией права, в качестве важнейшего способа познания ее объекта, позволяющего преодолеть односторонность и неполноту, которыми последняя страдает с момента своего рождения.

Социология права не может проявить себя и в качестве самостоятельной методологической дисциплины. Разработки методов социально‑ правовых исследований не образуют самостоятельной юридической дисциплины, а являются лишь частью другой комплексной науки, предметом которой выступают закономерности научного познания права, предмета общей теории права. Последняя призвана рассматривать приемы, способы познания права в системе, комплексе, а не по отдельности. Попытки представить исследования проблем отдельных методов познания права (социально‑ правовых методов, толкования права, сравнительного правоведения) в виде самостоятельных отраслей правоведения столь же неправомерны, как и попытки некоторых теоретиков права выделить исследования норм права, правоотношений, правонарушений в качестве самостоятельных, автономных теорий права.

Система методов познания предмета общей теории права состоит из достаточно развитой совокупности общих, специальных и частных методов, которые находятся между собой во взаимосвязи, образуя определенную целостность. Эти целостность и взаимосвязь дают верные критерии для определения познавательных возможностей каждого отдельного метода. Попытки исследования проблем применения в праве конкретно‑ социологических методов без применения системы других необходимых по предмету исследования методов, таким образом, не позволяют верно определить суть этих методов и, соответственно, избежать ошибок при их разработке, формулировании конкретных методологических требований.

Необходимость изучения специфики применения конкретно‑ социологических методов в познании права в комплексе с другими познавательными средствами означает, что в системе правоведения должна быть специальная наука, которая бы исследовала все методы познания права во всех их связях и взаимозависимостях. Именно такая наука может иметь специфический предмет – закономерности научного познания права полностью – и поэтому претендовать на статус самостоятельной юридической науки. Социологи права в той части, в какой они занимаются разработкой собственных методов познания права, выступают в роли методологов и способствуют разработке методологических, а не социологических проблем правоведения. А потому их ценные разработки в этой сфере вполне правомерно признаются достоянием той отрасли правоведения, которая исследует проблемы методологии познания права во всей их полноте и единстве.

Следовательно, социология права представляет собой лишь отдельное направление научных исследований, связанных с познанием объекта общей теории права и разработкой социологического инструментария таких исследований. Благодаря социально‑ правовым исследованиям теоретические представления о комплексном характере объекта общей теории права удается перевести в практическое русло и преодолеть известную односторонность, вытекавшую из позитивистской трактовки объекта данной науки. Поэтому главное направление дальнейшего развития социологии права состоит не в ее обособлении от теории права, а в том, чтобы поставить социологию права в надлежащую связь с теорией права. Ожидать от социологии больше того, что она может реально дать, значит нарушать принцип объективности научного познания, приписывать социологии права качества, которыми она не обладает и обладать не может.

Признание неспособности социологии права образовать отдельную отрасль правоведения не означает невозможности и нецелесообразности выделения самостоятельного учебного курса социологии права. Конечно, номенклатура учебных курсов в юридических образовательных учреждениях в значительной степени совпадает с системой юридических наук. Курсы теории государства и права, отраслевых юридических наук основываются на положениях, современных достижениях соответствующих юридических наук.

В то же время в целях углубленного изучения наиболее важных для юридической практики вопросов создаются учебные дисциплины по отдельным проблемам той или иной отрасли правоведения либо проблемам, являющимся комплексными для всех или нескольких юридических наук. Например, преподаются специальные курсы по законодательной технике, нормативно‑ правовым актам, толкованию права. Учебными дисциплинами, направленными на углубленное изучение комплексных проблем, являются, например, сравнительное правоведение, права человека, гуманитарное право и др. По этому же принципу образуется и учебный курс социологии права.