Реалистическая социология права.

Антиномия Р. Паунда, выраженная в понимании права как совокупности законов и иных правовых источников и как решения суда, вынесенного без учета действующих норм права, была успешно разрешена представителями другой американской социологической школы права – реалистами. Ее лидерами признаются видные американские юристы Карл Ллевеллин (1883–1962) и Джером Фрэнк (1889–1957).

Согласно учению реалистов созданная ими социологическая школа не представляет какой‑ либо новой оригинальной философии права, а дает лишь метод познания действительного, реально действующего права. Суть же метода сводится к изучению деятельности судьи и административных органов, которые, принимая решения по конкретным делам, тем самым и творят право. Никакого иного права, в том числе в действующих законах, судебных прецедентах, не существует. Право, полагает К. Ллевеллин, представляет собой деятельность по разрешению юридических конфликтов, споров между участниками общественных отношений. И люди, осуществляющие эту деятельность, в силу занимаемой должности – судьи, шерифа, чиновника, тюремщика или юриста – выступают в качестве официальных выразителей права. «То, что эти должностные лица решают в отношении споров, и есть право».

Понимание права реалистами имеет исторические корни в правосознании американских политических и юридических деятелей. В частности, подобное понимание права высказывал В. Вильсон еще в конце 80‑ х годов XIX в., когда социологической юриспруденции не было и в помине. «Американцы, – писал будущий президент США, – всегда чувствовали себя связанными не буквой законов, а только практическим их пониманием, вытекающим из продолжительного предшествующего опыта. Для этой расы закон, по которому она живет, в любой момент есть то, что в этот момент понимают, а это понимание есть нечто производное от обстоятельств момента»[2].

К. Ллевеллин рассматривает право как результат деятельности всех участников правоприменительного процесса – и как должностных лиц, и лиц, в отношении которых выносится соответствующий правоприменительный акт. Нормативные обобщения в виде оценки поведения участников правоотношений и создания неких образцов, стандартов поведения вообще являются необходимым условием существования любого коллективного образования, любой группы людей. Но в группе также неизбежно возникают конфликты и споры. Чтобы их успешно разрешить, группе приходится создавать новые образцы поведения взамен прежних, оказавшихся не способными обеспечить бесконфликтное существование группы. Благодаря вновь созданным образцам поведения удается погасить конфликт и обеспечить дальнейшее существование самой группы.

С учетом изложенных аргументов К. Ллевеллин определяет право как комплекс элементов, обеспечивающих согласованное поведение членов социальной группы путем погашения конфликтов между членами группы и сохранения ее единства и целостности. Все правовые элементы автор подразделил на два вида: элементы, связанные с правом, изданным властными структурами (в число этих элементов К. Ллевеллин включал санкции, послушание, высшую власть, принуждение и др.), и элементы, создающие норму права вне и помимо деятельности государства, его органов в процессе взаимодействия людей и их коллективных образований.

Однако, по мнению реалистов, право не может выступать гарантом своей стабильности и правопорядка. Поддерживая эту точку зрения, Д. Фрэнк утверждал, что стремление к стабильности является одним из мифов, выдуманных юристами прошлого века. «Если даже физики провозгласили «принцип неопределенности», то было бы абсурдом пытаться реализовать в праве хотя бы приблизительную определенность и предустановленность. Почему человек стремится к нереализуемой определенности в праве? Потому, отвечаем мы, что он еще не отказался от детской потребности в отцовской власти и бессознательно старается найти ей замену в праве».

Право как средство обеспечения мира и согласия в обществе играет в нем ключевую роль, а поэтому за право творить право борются социальные группы, стремящиеся к влиянию в обществе и власти. Однако цели, которым призвано служить право, составляет предмет политики, а не правоведения. Хотя после того, как политиками или законодательным органом осуществлен выбор социального идеала, начинает действовать право. При помощи используемых юристами приемов правоприменительной техники, своеобразной юридической технологии осуществляется подбор правовых средств, для реализации социального идеала в реальной жизни. Таким образом, с точки зрения реалистов, право предстает «как практическое состояние, как агрегат, механизм, совокупность технических приспособлений и деталей, выражающих опосредствующие ценности»[3].

Развивая такое понимание права, реалисты уделяют основное внимание изучению процесса принятия решений по конкретным делам судьями и иными должностными лицами. Особый интерес в этом отношении представляют работы Д. Фрэнка, рассматривавшего деятельность судьи в контексте фрейдизма и других психологических теорий.

По мнению Д. Фрэнка, источником решения дела являются психологическое состояние судьи, его правовые представления, эмоции, переживания. Решение фактически принимается интуитивно, без участия мыслительной деятельности и без опоры на действующие законы или судебные прецеденты. Рациональный процесс судьей ведется лишь после того, как он нашел решение, и требуется привести необходимые аргументы для обоснования выработанного решения. При этом предполагаемое судебное решение Д. Фрэнк признает «возможным, вероятным правом», а принятое судом решение – «действительным правом».

Позиция Д. Фрэнка по данному вопросу коренным образом расходится с пониманием юридическим позитивизмом процесса вынесения правоприменительного решения по правилам логического силлогизма, путем подведения выявленных юридических фактов, событий под какую‑ либо норму закона, иного нормативно‑ правового акта.

Учение американских реалистов получило поддержку и среди юристов Европы. Ее сторонниками были немецкий юрист Т. Гейгер, датский социолог А. Росс, а также группа скандинавских ученых (А. Хёгерстром, В. Лундстред, Т. Сегерстред и др.). В отличие от американских реалистов скандинавские ученые придавали большое значение изучению социального механизма действия права на уровне участников отношений и весьма активно проводили исследования мотивации их действий и поступков. Одну из основных задач социолога они видели в создании «науки о поведении», способной понять и объяснить логику конформного и отклоняющегося поведения, ибо только при наличии таких знаний, полагали они, можно выработать действенные меры по устранению «потенциальных источников социального напряжения и конфликтов».

Не отрицая целесообразности и полезности углубленных исследований проблем принятия судебных и иных правоприменительных актов, механизмов мотивации правомерного и противоправного поведения граждан и иных лиц, на проведении которых настаивают представители реалистической школы социологии права, полагаем, что значительная часть теоретических и методологических основ данной школы не соответствует действительным законам функционирования и развития права.

Во‑ первых, источник права реалистами сведен к правовому сознанию и психическим процессам субъекта, участвующего в правоприменительной деятельности, либо участника конкретного правоотношения. Регулятивная роль этих процессов общеизвестна и не вызывает сомнений. Однако психология и правосознание субъекта не представляют собой исходных и независимых от материального бытия социальных явлений. Формируемые в процессе социализации личности, усвоения действующих социальных норм, профессиональных навыков и умений, ее психические свойства и правосознание в конечном счете являются результатом отражения, усвоения окружающего мира, природы и общества. Следовательно, нельзя плодотворно решить проблемы реального действия права даже на уровне индивидуального регулирования общественных отношений, абстрагируясь от конкретно‑ исторических условий жизни и деятельности лиц, которые, по мнению реалистов, участвуют в правовом регулировании общественных отношений. Однако реалисты подходят к проблеме генезиса права, правового регулирования односторонне, делают акцент на исследовании социальных и правовых явлений в отрыве от детерминирующих их социально‑ правовых и иных факторов. И в конечном итоге результаты их исследований не выходят за пределы эмпирических описаний процессов принятия правовых решений.

Во‑ вторых, понимание сущности права, свойственное реалистам, антиисторично. Право развивалось способом, прямо противоположным тому, который обосновывают реалисты. Для реалистов современное реальное право предстает в виде индивидуальных решений суда, иных должностных лиц, участников конкретных правоотношений, но в такой форме право существовало лишь на начальных этапах своей истории, в рабовладельческом обществе и раннефеодальных государствах. Однако дальнейшее развитие общества, а вместе с ним и права объективно потребовали принципиально иного способа нормативного регулирования общественных отношений – принятия государственными органами абстрактных норм права, реальное действие которых обеспечивается принудительной силой государства. При этом способе правового регулирования индивидуальное регулирование, о котором говорят реалисты, носит производный, зависимый характер.