ГЛАВА 24. Когда Дэрин влезла на хребет, картина крушения предстала перед ней во всей полноте.

Когда Дэрин влезла на хребет, картина крушения предстала перед ней во всей полноте.

По левому боку «Левиафана» ползало множество людей и фабрикатов. Их причудливые тени метались в свете прожекторов. Главная гондола тоже лежала на боку, сильно накренясь и зарывшись носом в снег. Соскользнув по вантам, Дэрин со всех ног побежала к ней.

Внутри все было перевернуто вверх дном. Палуба практически встала дыбом, в воздухе сильно пахло водородом, поэтому масляные лампы не горели и темноту разгоняло лишь слабое зеленоватое свечение червей. В сумрачных коридорах со всех сторон раздавались проклятия и отрывистые команды.

Спотыкаясь и перелезая через упавшие предметы, Дэрин пробиралась в сторону машинного отделения. Ей подумалось, что надо разыскать Ньюкирка или мистера Ригби: в момент крушения они находились на левой стороне корабля, обращенной к небу, а значит, должны были уцелеть. Но боцман, кажется, получил тяжелую рану; а вдруг он умер еще до падения?

Дэрин нахмурилась и побежала дальше. Ее главная обязанность – проверить, как дела у доктора Барлоу.

С трудом протиснувшись в полуоткрытую дверь машинного отделения, она замерла в растерянности. Казалось, здесь не уцелело ничего. Ящики с запасными частями разлетелись в щепки, пол завален деталями механизмов, тускло блестящими в призрачном свете биолампы.

– А, мистер Шарп, – раздался спокойный голос. – Наконец-то вы явились.

Дэрин вздохнула с облегчением: доктор Барлоу стояла в углу, склонившись над ящиком с загадочным грузом.

Откуда-то из завалов выскочил Тацца и с радостным лаем запрыгал вокруг Дэрин. Девочка почесала ему за ухом.

– Простите, что заставил ждать, мэм. – Она указала на окровавленный воротник своего комбинезона. – Слегка расшибся.

– Мы все расшиблись, мистер Шарп. Неужели вы не заметили? А сейчас идите сюда, мне нужна ваша помощь.

– Извините, мэм, но у меня поручение… – Дэрин сняла с плеча аптечки.

– У нас очень мало времени, мистер Шарп. Боюсь, ваше поручение придется отложить.

Дэрин открыла рот, намереваясь возразить, но вдруг заметила, что у таинственного ящика расколота крышка. В воздух над ним поднимались клубы горячего пара. Повсюду лежала раскиданная солома. Похоже, тайна путешествия в Константинополь открылась сама собой.

– Как скажете, – ответила Дэрин и направилась к ящику, стараясь не споткнуться о разбросанные детали.

Тацца весело прыгал рядом с ней, словно всю жизнь провел в потерпевшем крушение корабле. Добравшись до ящика, Дэрин жадно уставилась на его содержимое, и когда глаза привыкли к темноте, с удивлением различила в соломе около десятка круглых предметов, похожих на бильярдные шары.

– Мэм, это что, яйца?

– Они самые. Вот-вот должны проклюнуться. – Доктор Барлоу погладила Таццу по голове и тяжело вздохнула. – По крайней мере, должны были. Большинство разбито, хотя вы и обещали мне безмятежный перелет, мистер Шарп.

Приглядевшись, Дэрин увидела, что некоторые яйца покрыты трещинами, из которых сочится желтоватая жидкость.

– Я же не знал, что так случится. А чьи это яйца?

– Несмотря на наше отчаянное положение, это все равно остается военной тайной. Вот, кажется, целые, мистер Шарп. – Доктор Барлоу указала на четыре ближайших яйца. – И если мы хотим, чтобы они проклюнулись, мы должны все время держать их в тепле.

– Вы хотите, чтобы я их высиживал? – не удержалась Дэрин.

– Чудесная идея, но нет.

Доктор Барлоу запустила обе руки в солому и вытащила два маленьких сосуда, испускающих розовый свет. Они выглядели в точности как бутылки с фосфоресцирующей плесенью, которую мичманы использовали для измерения высоты. Когда она встряхнула один из них, розовый свет стал ярче, от бутылки пахнуло жаром, после чего леди закопала оба сосуда обратно в солому.

– Электрический обогреватель сломался во время кораблекрушения, придется воспользоваться этими биологическими батареями. Суть в том, чтобы поддерживать постоянную температуру, а это будет нелегко. – Леди указала на мешанину из скорлупы и стекла в дальнем углу ящика. – Кстати, вам надо будет убрать осколки термометра. Аккуратно обращайтесь с ртутью, она довольно ядовита.

– Вам нужен новый термометр, мэм? – Дэрин сунула руку в одну из аптечек Алека. – У меня случайно есть с собой парочка.

– У вас с собой термометры? – удивилась доктор. – Вы такой полезный человек, мистер Шарп!

– К вашим услугам, мэм. – Дэрин вручила ей термометр и открыла следующую аптечку. – Думаю, здесь найдется еще несколько штук…

Когда Дэрин подняла взгляд, доктор Барлоу все еще смотрела на термометр.

– А с каких пор Королевский воздушный флот пользуется германскими измерительными приборами?

Дэрин вытаращила глаза. Неужели эта леди умеет читать мысли?

– Но как вы догадались?..

– Вы снова недооценили мою наблюдательность. Она вернула термометр Дэрин, и та рассмотрела его со всех сторон – ничего особенного.

– Обратите внимание, – сказала доктор Барлоу, – на эту отметку напротив деления тридцать шесть и восемь. Это нормальная температура тела по Цельсию. Так почему же отметка не напротив девяносто восемь и шесть? Насколько мне известно, в наших вооруженных силах метрическая система не используется.

– Ну да, мы же не какие-нибудь жестянщики. – Дэрин смущенно кашлянула.

Доктор Барлоу выхватила термометр из пальцев девочки.

– Если вы немецкий шпион, мистер Шарп, то исключительно некомпетентный.

– Я собирался объяснить вам, мэм, но вы отказались слушать. Это все тот странный мальчик, который пришел с ледника. У него я и взял эти аптечки.

– Мальчик? Пришел с ледника и принес термометры?

– Ну да. Примерно так все и было. Когда я очнулся после крушения, он уже стоял рядом со мной.

– Неправдоподобная история, мистер Шарп. – Доктор Барлоу приложила холодную ладонь к подбитому глазу Дэрин. – Вы не слишком сильно стукнулись головой?

– При чем тут голова? – обиженно спросила Дэрин. – Клянусь, этот мальчик появился из ниоткуда! Его зовут Алек.

– Мистер Шарп, мы оба знаем, что в некоторых случаях вы склонны привирать. – Доктор Барлоу покосилась куда-то в сторону.

– Возможно, я и не сообщил воздушному флоту… э-э… всю правду о себе, но это не значит, что я вру по любому поводу! – Дэрин задохнулась от возмущения.

– Ну что ж, если вы говорите правду, значит, этот Алек – очень интересная личность. – Доктор Барлоу встряхнула термометр и положила в солому. – Он сказал, где живет?

– Не совсем. – Дэрин нахмурилась, пытаясь вспомнить точные слова Алека. – Сначала он упомянул деревню, но потом говорил только о своей семье. Я считаю, что они разбойники или шпионы. Этот Алек все время нервничал и дергался, в точности как Тацца. А потом он направил на меня пистолет и чуть не угробил нас всех! Но мне удалось отнять его и выкинуть в снег.

– Как удачно! – сказала доктор Барлоу таким тоном, будто ее каждый день спасали от смерти в огне.

Она взяла одну из аптечек и высыпала ее содержимое на пол.

– Бинты, эластичные повязки, жгут – нет, Тацца, это нельзя жевать – и даже скальпель! Любопытная коллекция для какого-то жалкого крестьянина.

– В самом деле, – пробормотала Дэрин. – И что вы об этом думаете?

Доктор Барлоу подняла сумку и указала на символ на ее крышке.

– Поскольку мы видим здесь двуглавого орла, можно сделать вывод, что это имущество австрийской армии.

Дэрин вытаращила глаза.

– В самом деле, Австрия отсюда недалеко. Но ведь Швейцария поддерживает нейтралитет!

– С формальной точки зрения мы первыми его нарушили. – Лезвие скальпеля блеснуло в руках леди. – События развиваются угрожающе. Я надеюсь, мы скоро улетим отсюда?

– Сомневаюсь, мэм. Корабль сильно пострадал.

– Но ведь мы можем перелететь отсюда в более теплое место, когда заштопают его шкуру? На таком холоде яйца долго не протянут.

Дэрин хотела сказать, что она недавно очнулась от обморока и ничего толком не знает, но ученой даме явно требовался четкий ответ, поэтому Дэрин вспомнила все, что видела, когда перелезала через корабль, и сказала честно:

– Не думаю, что мы выберемся отсюда скоро, мэм. Корабль потерял не меньше половины водорода.

– Понятно. – Доктор Барлоу опустилась на уцелевший стул рядом с ящиком. В зеленоватом свете биолампы ее лицо казалось совсем бледным. – В таком случае я боюсь, что мы не выберемся отсюда вообще.

– Не мелите чепуху, – отрезала Дэрин, невольно подражая интонациям боцмана. – Наш корабль не какая-нибудь мертвая железяка, он живое существо и может сам вырабатывать столько водорода, сколько захочет. Лично меня больше беспокоят двигатели.

– Боюсь, что все не так просто, мистер Шарп. – Доктор Барлоу махнула рукой в сторону иллюминатора. – Вы уже побывали снаружи?

– Я вообще-то провел там половину ночи. – Дэрин вспомнила слово, которое употребил странный мальчик. – Они называют это ледник, мэм.

– Это слово мне знакомо, – кивнула доктор Барлоу. – Огромный ледяной язык, мертвый, словно сам Южный полюс. Как вы думаете, на какой мы сейчас высоте?

– Жестянщики подбили нас на высоте восьми тысяч футов, а в падении мы пролетели тысячу или две.

– В любом случае мы гораздо выше пояса деревьев, – тихо сказала доктор Барлоу. – Пчелы моего дедушки едва ли соберут здесь много нектара.

Дэрин нахмурилась. В самом деле, она не видела на снежной равнине ни одного живого существа, а значит, тут нет ни цветов для пчел, ни насекомых для летучих мышей.

– А как насчет ястребов и других хищников, мэм? Охотясь, они пролетают много миль.

– Верно, они могут охотиться внизу, в долинах. – Доктор Барлоу кивнула. – Но «Левиафану» не хватит нескольких мышей и зайцев. С биологической точки зрения это место – настоящая пустыня.

Дэрин нечего было возразить. Чтобы поправиться, кораблю нужна пища, как любому живому существу, а в этом снежном царстве еды не достанешь.

– Вы хотите сказать, что мы ничего не можем сделать?

– Я этого не говорила, мистер Шарп. – Доктор Барлоу встала со стула и указала на кучку биологических батарей на полу. – В первую очередь мы должны поддерживать в ящике нужную температуру.

– Хорошо, мэм!

– А во-вторых, я хочу встретиться с твоим загадочным мальчиком.