История с сестрой.

Вот так «радость» у нас сегодня - сестра приезжает из Дании в гости. А я её не помню нифига, последний раз она посетила Россию, когда мне было лет пять всего. Всё что у меня осталось – это глухое раздражение и детская обида что у неё-то имя нормальное – Женя, а меня так обозвали! Та женщина, её мать, небось не послушала всякую херню про фамильную гордость. Мама у папы жена первая, но я дочь-то вторая. Сеструха меня на двенадцать лет старше, привет из «папиного прошлого». Когда папа начал таскать немерено денег, унаследовавшая красоту и пронырливость девица вмиг перебралась в Данию, завела влиятельного «друга», выучилась и открыла бутик модной одежды. И вот все носятся, мама не знает что ещё и сделать, заказала профпомывку окон, чтоб Евгения не думала, что у нас какая-то шарага вместо семьи. Не понимаю - да маме-то что, это её дом, и разве мы не имеем права жить как хотим? Вообще, меня вся эта байда тока раздражает, и я хотела смыться к себе в норку, но папа «устыдил», и пришлось остаться. Чччёрт!! Лучше бы я где-нибудь бухала!

Пока папа ездил за ней в аэропорт, я жутко нервничала – почему я не могу уйти к себе, и должна развлекать эту буржуйку? Я её не знаю!!

- А вот и мы!! – папа так заорал с порога, что я вздрогнула и похолодела. Как же – у него событие! Я, конечно, понимаю всё, но… я хочу, чтоб меня оставили в покое. Это не мой праздник!

Что сказать о сестре? Красивая, эффектная, дорого одетая высокая отполированная шатенка. Курит – по голосу слышно. И сразу видно, что не местная. Но шумная, и грубоватых манер. Делец всё же, что неминуемо накладывает свой отпечаток. Да и по мне тоже небось сразу видать, что прожжёный алкаш. Надеюсь, что не сразу… а то как-то неудобно общего папу позорить. Но тот ничего не замечает, и воробьём скачет вокруг дочуры, счастливый до безумия маминым пониманием ситуации, и отсутствием ревности с моей стороны. Неужто думает, что я до сих пор должна ревновать? Мне скока лет ваще по его дурацкому мнению? Иногда так и добивает это его кретинское отношение к маленькому подросточку Иваночке! Знал бы он, чем я по закоулкам с Ветром занимаюсь – сразу бы в обморок хлобысь, и пипец! Ма-аленькая злобная папина дурочка.

Всё это разглядывание альбомов, тоска дикая – на хрен её, сестру чужую и ненужную!! Припёрла тряпок из своего бутика в подарок мне и маме. Тряпки прикольные, конечно, и по размеру, мама небось проконсультировала. Но это ничего не меняет.

Торжественный ужин – я сижу вразвалку, нагло, и она тоже. Друг с другом не разговариваем – а чё нам сказать? Слушаем разглагольствования папы, слышанную-переслышанную семейную легенду, что все мы из древнего рода, от князей Вишневецких, польского князя Вацлава Вишневецкого и графини Анны-Гертруды Вершбен фон Готтен-Вишневецкой[Y4]. Она очень поздно родила ребенка, наследника, и всё такое. В отместку её старший сын женился на безродной полячке, и родил кого-то там, кто послужил началом… роду Ветра!! Потому как имя её, той полячки, Эльжбета Изборская – а фамилия матери Ветра!! Боже, я чуть не подпрыгнула на месте, как обожжённая внезапной мыслью! Я просто в шоке от проложенной в мозгу линии! Как же я давно не догадалась? Видимо, потому, что последний раз слышала навязшее в зубах предание ещё до встречи с Ветром. Мы оба – польские аристократы! Почти родня, к тому же, так хорошо сохранившие родовые линии и гордость, и… извращенность. Ага, Изборская – «Изврская», угодливо явил мозг ассоциацию. Всем же известно, что они извры – дворяне эти. То есть, не они а мы…

В жутком запале от такого невероятного открытия, едва дождалась приличного момента, и побежала звонить Ветру - а он меня послал грубо, сволочь:

– Ты вконец обалдела? – прошипел мой любимый. - Что я тебе, гуляка, я на работе!

Еле дожив до вечера, я помчалась к нему с открытием. Мы ведь наподобие брата и сестры! Это добавляет острого перцу нашим отношениям! Охренеть!!

Он серьезно выслушал, кивал, добавляя какие-то свои сведения, подтверждающие, что так оно и есть! Но какой-то замкнутый и вялый был… мой энтузиазм сменился усталостью, и постепенно закруглившись, я собралась уходить, а он вдруг схватил меня за руку, и принялся горячо умолять остаться!

На свете есть только два человека, способных уговорить меня на что угодно - это Русый и Ветер. У Русого есть такое фирменное лицо, с неповторимой ямочкой под губой, и девчоночьим наклоном ресниц, что как не отнекивайся, а всё едино уговоришься! А Ветер... думаю, не стоит объяснять даже. Конечно, умолил-таки остаться ночевать с ним! Ему дико страшно, говорит. Но и мне с таким Ветром страшно! Мелко вздрагивает, косится по углам - знаете, музыканты и «перформанисты» такие рожи часто ломают, для сценического эффекта сумасшествия. Но Ветер-то по-настоящему!! Господи, куда я забралась опять, в какие дебри чужой души? Мне и жаль его очень, и страшно, и ломает просто - я же не знаю совершенно, что делать, если ему хуже станет?? В дурдом звонить? Но куда, и что говорить? А если будет плохо в конец, а в психушке мне скажут, что этого ещё недостаточно, чтоб забрать... Да и жалко, сдавать... Я же его люблю! Ну вот, уже близка к панике, и готова даже смыться втихую! Жмусь в прихожей, не раздеваюсь.

Но он не отпускает, хватает за руки, и тянет на кухню:

- Пойдём, пожалуйста, мне страшно здесь стоять, темно слишком!

- Где темно? - лепечу я, позволяя себя увлекать из ярко освещенного коридора.

- Ай, да это неважно! - кричит он, включая свет по пути везде, куда может дотянуться.

- Главное, что ты... да ты раздевайся, ну что ты, детка! - кричит он, стягивая с меня шарф. - Не бойся только, я сам уже боюсь за троих! - и по-дурацки хихикает, пожимая плечами, как тупенькая студенточка. «За каких-таких троих - за Ленку, чтоль в плюс к нам??» - промелькнула злобная мысль, приведшая меня в чувство. Чтож, во-первых. может всё ещё не так плохо и сложится, чаю попьём, да и спать ляжем, или в инет полезем, как нормальные; во-вторых, даже если ему и станет хуже на моих глазах, так я хотя бы узнаю, что такое вообще его пресловутые рецидивы, после которых Ленка многозначительно молчит, и вздыхая, пожимает плечами, мол, чтож, бывает, не впервой! «Не всё же танцы да обжиманцы!» - как однажды с немалым подвохом влепила она мне, посмотрев со злостью. Всё, остаюсь! И будь что будет!

- Ты знаешь, - Ветер достал сигареты, одну протянул мне.

- Она ведь не придёт только если ты здесь будешь! - он прикурил и нахмурился.

- Кто? - я опять про Ленку подумала, конечно.

- Она... - он глубоко затянулся, закашлялся, потом поднял лихорадочные, пугающие глаза. Разум в них таял по секундам.

- Белая Дева, ну, я так её называю... Боюсь спросить настоящее имя, и вообще - а вдруг она скажет, и больше никогда не уйдёт, совсем привяжется ко мне?

- А... - только и ответила я.

- А как думаешь, возможно такое?

- Ну... - начала мямлить я. - Наверняка, ведь при сеансах спиритизма...

- Ха-ха, ну ты сказала! - Ветер закатился громким хохотом, совсем как в себе! И верно - что за бред я несу? Может, он просто прикололся, а я испугалась!

- Её ведь не надо вызывать, при чем здесь спиритизм? - совершенно серьезно оборвал он, опустив голову и наклоняясь ко мне.

- А когда она... Ну, Ленка здесь, она тоже не приходит? - кажется до меня вдруг дошла суть вопроса, я наверное, тоже свихнулась, раз так легко поняла Ветра.

- Нет, не приходит! - он покачал головой, отчего слабая резинка слетела, и волосы красиво рассыпались по плечам.

- Красиво как... - не удержалась я.

- Нет, ты что! - глаза его округлились. - Совсем некрасиво! Это отвратительно! - он всерьёз разволновался.

- Она... она стара! Но это полбеды, у неё нет половины лица, все время его прячет, под волосами, и знаешь, я и хочу заглянуть туда, под эту завесу, чтоб убедиться, что она проще, чем хочет казаться, и с другой стороны - меня чуть не парализует, от мысли, что же там можно скрывать, если она приходит испугать меня, а сама ещё и прячется, так значит, у неё там, в тёмной части что-то совсем уж... что меня убъет, а она же всё норовит меня... меня... - тут мой несчастный Ветер опустил голову и заплакал, не пряча лица в ладони.

- Ну, что ты... - прошептала я, садясь ближе, и протягивая руку, погладить по притягательным его волосам.

- Дика! - он схватил меня в охапку, прижимая к себе, и всхлипывая.

- Ради бога, не уходи только! - слёзы намочили мне шею, немного неприятно и жалостливо.

- Не уходи, ни за что! Даже если я буду гнать тебя, и ругаться! - прошептал он горячо, и укусил в шею, не больно. - Потому что я могу совсем потеряться... Ты ведь... а ладно, давай, я таблеток нажрусь, и спать ляжем... Она не придет, если ты рядом...

- Давай, - согласилась я, кажется, и правда, лучший выход! - И свет не выключим! - воодушевился он.

- Как скажешь! - я легонько отодвинула его, и начала раздеваться. Ветер вытер слезы, и сел смотреть на меня. Я расстелила постель, разделась до маечки и трусиков, залезла под одеяло, и жестом пригласила его к себе. Любимый радостно нырнул ко мне, прижался всем худым холодным телом.

- Как хорошо с тобой! - прошептал он, и я ответила:

- Ага, - подумав при этом - ох, и тесная же у тебя кровать для двоих!..

- Дика, Дика!! - разорвали сон вопли Ветра с кухни, и вскочив, я помчалась туда на автопилоте. Вот чёрт.

- Что? - остановилась я в дверях.

- Она... - Ветер смотрел испуганными глазами на разбитую чашку в луже чая у его ног.

- Кто, Ветерочек? - как можно мягче подошла я к нему. Вот, блин! Он меня пугает!

- Она опять пыталась ко мне приставать... - прошептал он, прижимая меня к себе.

- Ну... - знать бы ещё, что говорить в подобных случаях!

- Это Белая Дева... я её так называю не сам! Лисицкий сказал, что я сам придумал... Но нет, она велела... сама, только один раз говорила со мной! - жарко шептал Ветер, озираясь. - Видишь, я всё ещё боюсь, хотя точно знаю - она исчезает напрочь, если кто-то есть! - он покачал головой и горько усмехнулся: - Это она меня с ума свела, не дает жить нормально одному!

- Ветер... - начала я, замерзнув: - Давай тогда, раз она ушла, вернемся в постель, ну, или чаю попьём!

- Не, давай тогда кое-чего получше, а? - он сразу оживился, и выпустив меня, шагнул к холодильнику. Достал распечатанный литровый баттл «Джека» - ого!

- Ты удивляешься, откуда у меня такое дорогое бухло? - улыбнулся он, перехватив мой взгляд.

- Я зарабатывать лучше начал! - и гордо поставил добычу на стол: - За выслугу, прикинь, добавили! Я ведь самый старый там, никто не удерживался долго. Мол, заморочная работа... Они, кстати, потому меня и взяли, что никто у них работать не хотел, а другие все отказывали!

- Отлично! - кивнула я. Пусть лучше о работе говорит, чем о глюке каком-то. - Наливай, герой-работник! - подняла я грязный стакан - ничё, и такой сойдёт. Пить так пить!

Но знала бы я, что скоро придётся пожалеть об этом...

Через пару стаканов и всего лишь одну сигарету, Ветер встал, и со словами:

- Я сейчас! - улыбнулся ободряюще, и исчез... Я думала, в туалет, прождала наверное, все полчаса, прежде чем позволила беспокойству поднять себя с места, проведать, что так долго. Дверь на балкон была открыта, и я сразу выглянула по-наитию. Он был там. Весь в крови, отрешенный взгляд в никуда, и пар уже почти не идёт от посиневших губ...

- ЧЧЁЁЁРРРТ!!! - заорала я, хватая эту сволочь под руки, и пытаясь поднять: - Сссука!! Ну как так можно, стоило только одного отпустить поссать!

Он был слишком тяжелым для меня, поднять его казалось невозможным. Однако я не паникёрша, и трезвым взглядом оценила, что он хоть и порезался довольно глубоко и грамотно, но холод зимней ночи быстро сузил сосуды, и крови пролито относительно немного.

- Блядь, пиздюк ёбаный! - заорала я со злости: - Режешься, так хоть по уму надо было! Гандон! - и въехала ему, засыпающему, такую отличную звонкую оплеуху, которой можно гордиться и профессиональной стерве. Первый страх отпустил, я поняла, что надо лишь затащить его в дом, чтобы не простыл, и забинтовать. И стало неожиданно весело. Да, чертовски весело! Ветер ведь развлекается, так чего бы и мне не поразвлечься!

Какими-то нечеловеческими моральными пинками самой себе, матом и уговорами, надрываясь мне удалось затащить его, напрочь теряющего сознание, в квартиру, грохнуть на кровать, основательно отколотить пока ничего не чувствует, выплескивая долго собираемую злость, и срочно перевязать обрывками простыни оттаявшие и закровившие раны. Видимо, с тепла на холод, моему безмозглому самоубийце стало больно, и он очнулся с криком:

- Черт, сука грёбаная!

- Кто, я? - со злой веселостью спросила я.

- Да не ты... - проворчал Ветер, пытаясь сесть, но его потянуло назад, и он лег обратно.

- А кто? Ты? - может, и стоило промолчать пока, но уже не до железного самоконтроля.

- Чего? - он сверкнул глазами, и закашлялся.

- Ничего! - почти уже орала я. - Ты вот так в туалет каждый раз ходишь?

- Как? - он начинал злиться. А и хоть бы!

- Ты сказал, что сейчас придёшь, и что? Исчез, а потом я тебя таким нашла! Для этого позвал?

- Я не говорил... Или сказал.

- Сказал! - я схватила стакан с тумбочки и швырнула об стену. - Пиздюк, если ты хотел с собой покончить, так не надо было меня звать! Эффекта сраного захотел?

- Имущество зачем портить, не твоё! - тихо и зло бросил он. - Я не думал ничё такого.

- Не-е-ет, ты просто издеваешься надо мной! - глотая болезненный жгучий ком в горле, я старалась изо всех сил говорить тише, чтобы не дать течь слезам. Плакать сейчас казалось постыдным.

Не хочу комментировать следующие полчаса разборок... просто не хочу. Это больно и банально. Он не хотел, я не ожидала... Короче, подуспокоившись, он попросил транков из холодильника, и если проснется, дать ещё. Я принесла, он уткнулся носом в стену, и вскоре тихо засопел. А я пошла в ванную горько рыдать, давясь болью, и вопить беззвучно в сырую и тёмную Вселенную об одиночестве своём и жажде...

Так и выла тихо-тихо, пока не выдохлась и не забылась. Очнулась с зудом в скрюченном позвоночнике и ногах, прошла на кухню, допила остатки виски не разбавляя, конечно. От нервов стало дурно, и после недолгих раздумий и борьбы с ленью, намеренно проблевалась. Захотелось есть, но я так устала... Прошла в комнату, и примостилась на кресле, рядом с Ветром. Он так и спал, не меняя позы. Любимый мой... Несчастный мой. Дурак...

Вдруг будто ударило - а какой сегодня день? Сколько я уже здесь, как долго длится рецидив Ветра? И всё это время я с ним, размышляя – бросить или остаться? Шаталась в этих тяжких мыслях по квартире, и остановилась у окна – а там фейерверк, люди празднуют. И замысловатый какой! Штучки такие необычные, огоньки эти... в виде черепов!! Ого, нихуя ж себе! Глаза на самый лоб полезли - разве такое бывает? Присмотрелась – ещё и разные, бараньи, и кошачьи, и человеческие, конечно. Летают, порхают, перемешиваются между собой, и в снег падают, остывая...

ДРРРРРРР!!!!!! - звонок в дверь. Я чуть не подпрыгнула до потолка! Вот бля, не в тему как! Глюки у самой пошли от тоски… А вы там не звоните! Не открою. Слава богу, лекарство подействовало, пусть спит наконец! Я отвернулась к окну, и закурила. Звонок не утихал - суки, и кому приспичило припереться именно сейчас! Если Ветер проснется - что тогда делать? Молотком по башке его обратно укладывать? Боже, как же я устала!

- Да иду, блядь, иду, на хуй!!! - злобно проворчала я, швыряя сигарету в раковину.

- Кто там, в конце концов? - спросила я, заглядывая в глазок.

- Это я... - пропищала жалко Гдетыгдеты, показывая свою пристукнутую рожу.

- Вот ещё! - рука сама потянулась к замку, но... я её остановила.

- Чего тебе надо? - спросила грубо.

- Я к Ветру пришла, вообще-то, открой! - приосанилась эта кобыла.

- Да ты чё? - неучастливо переспросила я. - А он, знаешь ли, транками удолбавшись, наконец спит, и слава богу, встать не может!

- Что значит наконец спит? - взъерепенилась она. - Вы чё там??

- Ничё мы там, - криво усмехнулась я. - Это вы там, а мы здесь!

- Слышь, дорогая! - противница уставилась прямо в глазок, отчего её рожа смешно расплылась, заставляя меня прыснуть со смеху!

- Вообще-то это я его девушка, а не ты! - с такой рожей, и ещё говорит как быдло! Бычить пытается! Я уже откровенно ржала!

- Давай, открой уже! - заорала она.

- Знаешь что, Лена! - я подняла с полу сигарету, закурила и успокоилась. - Иди давай пока, он правда спит, и делать тебе здесь нечего! Трахать он точно сегодня тебя не будет, но и меня тоже, так что пойди пока, девочка, погуляй!

- Эй, Дика, ну ты чё! - принялась она уже умолять. - Ну скажи хоть, что с ним? Ему плохо, да? Дика, я знаю что делать, ну открой! - вопила она, уже мне вдогонку, а я возвращалась курить на кухню - ни к чему светлые обои в коридоре портить!

Вот так, вообще не открыла, злорадно и больно. Знает она... Ишь ты, всё о нём знает, владелица херова! А может теперь и я хочу знать Ветра немного ближе! Пережить с ним его боль, а то почему же всегда вся боль - мне?? Узнать, что такое Ветру больно наконец!!

Но больше не было ничего. Я сторожила его сон, теряя счёт времени, и контроль над собой. Спать не могла, но от усталости впадала в некий транс, из которого меня пару раз выводили болезненные вскрики Ветра во сне. Тогда я подползала к нему со своего убежища-кресла. Клала руку на лоб, брала за ладонь, тихонько встряхивала, и шептала:

- Малыш, малыш, зайчик, всё хорошо, ну, успокойся!

Он затихал, и я возвращалась под плед... Иногда затекали ноги, и я просыпалась от боли. Разминала конечности прогулкой до кухни, курила и жевала пустой хлеб, запивая вчерашним или позавчерашним чаем, разбавляя мутную заварку водой из-под крана, и возвращалась в полутрансе к Ветру.

Не знаю, когда и как, но он наконец очнулся. Я почти не отреагировала, хотя так ждала... Приготовила ему горячего чаю с виски, и как зомби набрала номер в коридоре:

- Алло, Гдеты? - холодный, усталый голос. - Приходи, ему лучше! Всё.

Я долго отдыхала после этого, жутко выжатая. Каков пикец, а? Нет, не хотела бы я быть ни женой Ветра, ни даже девушкой! Пусть Ленка так мучается, если больше себя некуда деть, а у меня и своих заморочек хватает! Даже на то, чтобы просто побыть с собой наедине, перемолоть все возникающие мысли на мельнице души сколько сил надо! Вот и сейчас сижу и думаю - насколько же верно выражение «всё познаётся в сравнении». Так мечтала, чтоб Гдетыгдеты исчезла, а я бы заняла её место рядом с Ветром! Однако на него смотреть, мечтаючи, хорошо только со стороны, да сталкиваться периодически в психо-секс-битвах, а жить... всерьёз встречаться?.. нет, пожалуй, это место и правда Ленкино, и пусть всё остаётся как есть - она его обслуживает как жена, я наведываюсь как любовница. И всем хорошо!

Или нет?..

Аккурат под Новый год, к вечеру тридцатого числа, Ветер неожиданно притащился ко мне домой и оторвал от оч-чень важного дела - перебирания вещей купленных в течении года, дабы выявить ни разу не надёванные, а стало быть нафиг ненужные, и подлежащие раздариванию и разбазариванию. Вот. И прямо с порога, весь такой заснеженный потребовал тоном, не терпящим возражений:

- Дика, есть предложение... Ну, вернее пожелание! Короче, я хочу чтобы ты пошла со мной в одно местечко!

- Куда, если не секрет? - я изобразила «удивлённое личико хорошей девочки», должно быть как раз в тему сейчас.

- В лавочку ювелирную, там мать при жизни работала... мама моя.

Я совершенно наивно обрадовалась, подумав, дура, что он решил мне что-то подарить.

А он смотрит, гладит витрину:

- Это сердолик, камень цвета крови, цвета жизни... древние народы Востока приписывали ему свойство оберегать живых от смертей и болезней, нести любовь и счастье. Знаешь, Дика - считалось, что он дарует богатство, укрепляет здоровье, поднимает настроение, успокаивает гнев, но, прежде всего, это камень счастливой любви... Боже, как слеза богини, хорош!

Его лицо светилось, как у ребёнка в церкви!

- Это сапфир – смотри, какой чистый…

- Ага... - только кивала я, рот приоткрыв - а мне-то что из этого подаришь?

Продавщица странно смотрела, что-то собираясь сказать, но он так посмотрел на неё, что та не решилась.

- Аметист... «Остерегайтесь его, женщины, обрученные или замужние», сказано о нём жрецами тридцать столетий назад, - шептал мой ненаглядный, наклоняя голову, будто лучи самоцвета ловил: - Считалось, что этот камень открывает сердце для новой любви.

Он тщательно всё пересмотрел, я уж устала слушать шаманские бормотания. Когда казалось - вот-вот свалюсь на пол, не в силах больше топтаться на одном месте, он попросил показать поближе бриллиант - самый крупный на витрине, в тонкой стильненькой оправе-кулоне. Я чуть не подпрыгнула и замерла - мне, да? Но красавец в руках сокровище, посмотрел с прищуром на свет, и явно разочаровавшись в подлинности вещицы, резко развернулся и пошёл на выход, не забыв меня прихватить за запястье. Чёрт, больно же! И внутри тоже...

...и ничего не подарил, конечно.

Потом повёл меня домой - к себе, разумеется, этот разве соизволит проводить? Да ему и в голову не придёт, что в поздний зимний вечер девушке может быть страшно одной... Ну и ладно, таксичку поймаю. Может, он потому и не провожает, что с этим у меня проблем никаких нет? Главное – подарил-таки топаз, огранённый, без оправы. Достал из кучи хлама в столе, и сунул в руки:

- На! Это мамин.

Я прям расцвела, и только собралась повиснуть на любимом в сладкой благодарности, как он вдруг замахал руками, перекосившись! Ого, да он гонит меня вон, буквально выпихивая:

- Убирайся!!

Глаза горят злобой, болью - точь-в-точь собака, получившая хорошего пинка в бок, а укусить не может, потому что своих не кусают.

Я торопливо ухожу, конечно, но камень уношу с собой. Растерянная, но не обиженная - он же дурак, как на него реагировать? И ведь получается, что та собака, получившая пинка - вовсе не он, а я! Только я очень преданная и всепонимающая собака, даже и огрызаться на стала! И вообще не поняла, что произошло... Да ладно, не впервой.

Новый год справляла дома. А меня как-то особо никуда и не звали… и Ветер молчал, и я не звонила. Мама с папой тоже никуда не пошли, внезапно вспомнили, что Новый год – семейный праздник. Но при этом так посматривали на меня осторожно, что я поняла – это всё мой убитый вид. Решили, наверное, поддержать. Им надо отдать должное, стараются не оставлять ребёнка наедине с траблами, помогать по мере сил, хоть и работают напряженно, управляющим много не доверишь, многое висит на них в этой их фирме.

Вообще-то предки хотели махнуть в свою обожаемую Варшаву, а я и не знала! Вот куда бы я с удовольствием сгоняла вместе с ними! Эта особая атмосфера, очарование старого города! Но родные до последнего вкалывали, стремясь ухватить удачный момент, выжать из предпраздничной гонки максимум. Роботы корпоративные, блин! Нет бы себя пожалеть! Папа утешился тем, что съездим, мол, вместе на Рождество туда. Да только на православное, а мы же считаемся католиками... Потом всё мечтал под салат с шампанским и Верку Сердючку, как вот-вот они с мамой состарятся, как раз наберут совсем уж огромную кучу денег, и можно будет успокоиться. Купить каменный особнячок на окраине милой Варшавы, и коротать дни в тишине и покое, ходить по гостям, говорить исключительно по-польски. А я буду наезжать временами к ним, с семьёй, и тогда они будут гордо показывать родне упитанных внучков. Это детей, стало быть моих! Да если бы… не знаю, не знаю. Стоит ли вообще их заводить, и могу ли я себе это позволить – с такой наследственностью депрессивно-извращённой, куда уж!

Выдумывать ничего не хотелось, я просто и безыскусно подарила родителям два билета в Оперный на излюбленную «Аиду». Ну и они тоже не мудрствуя лукаво, не стали разбираться в моих вкусах и интересах, а вручили подарочный сертификат на восемьсот тысяч рублей в магазин стильной одежды «Сезон». Зашибись! Снова куча ненужных тряпок, прости господи! Я между прочим, о них действительно позаботилась! Неужели нельзя было… а, да ладно. Лень и докука обижаться.

Сама себе на праздник я подарила только плакат с моей Стеклянной богиней Жанной Моуле. Делала на заказ – сняла с сайта красивую фотку – Жанна в узком чёрно-красном платье, задумчивая и эротичная. Обкатала в «Фотошопе», добавила цвета. Повесила готовый плакат у компа, и смотрю без конца, впитывая этот образ. Безумно желая быть такой стройной, уверенной, сексуально-вкусной, переменчивой, но неизменно восхитительной! Быть не внешности похожей, а чем-то тем, что делает Жанну Жанной, стержень этот, что-то уметь в себе так же обозначить и преподать неуловимое то, что делает Дику Дикой. Что же это, и как его выразить в полной мере? Каков вкус образа Дики?..

Мама уговорила сходить на Новогодний фуршет, типа закрытой вечеринки в Оперном театре. Всё верит, что можно меня убедить вступить в ИХ мир.

Сказать про поход нечего. Всё как всегда. Последствия - ноет спина, натёрла непривычно тоненькими лямками платья те места, где плечи переходят в грудь... ну, как это место называется? Ещё объелась устриц от скуки, хоть они и были невкусные какие-то, дешёвые, чтоль? Всё думала, что мои, неферьё, сейчас бухают где-нибудь на прокуренной хате, и ржач стоит как на конюшне, и музло орёт, и мат, и пиво рекой... А я здесь, как цыган из песни, «пью шампанское, за любовь свою, за цыганскую».

Болят ноги, потому что было лень сопротивляться настойчивому пожеланию мамы, чтоб я обула туфли на шпильке. Вследствие чего, мне даже напиться не удалось, ведь осуши я хоть половину из желаемого, свалилась бы с пятнадцатисантиметровой шаткой высоты непременно!

Потому и сижу теперь, болезные конечности вытянув на боковинку дивана, и пишу в дневник:

«Мечтаю в кружевном черном платье, в красных трусиках с орхидеями и без лифчика забуриться в «приличное общество», типа мами-папиной презентации, и ходить там, с умной рожей, изображая, что это и есть самое что ни на есть комильфо, с бокалом шампусика, и типа так и надо, заговаривать с похотливо оторопевшими стариками, и прочее в этом роде...»

По-моему, красивый мог бы клип получиться, психоделический даже! Дьявол бы гордился мной.

«Пусть сегодня я мёртв безмерно,

Пусть мой разум исковеркан...»

Здравствуй, эссхоул Хэппи Нью Йеар...

Чёрная депрессия моя. До зуда в суставах, головной боли и ломоты печени. Другие в депре валяются зубами к стенке, а я не могу и этого… настолько херово, что нет сил даже лежать. Угнетает собственная пустая квартира, и присутствие родителей тоже не облегчает страданий. Дома у предков всегда кто-то толчётся – то папа работает на дому, притащив своего сопляка-программиста; то мама стругает отчёт для налоговой с сексапильной бухгалтершей Ниночкой; а когда этих никого, Петровна шарахается по кухне, потом лезет пылесосить, и как раз под тот диван, на котором я сижу завернувшись жалко в плед, испытывая попеременно то тремор то чёртов долбанный жар. А у себя я жить не могу в таком состоянии, кто же будет варить мне суп, ставить чай, да и просто, не айс ночевать в пустой квартире… а больше у меня нет никого, присмотреть за мной – кому ж я нужна? Это и справедливо – мне ведь тоже никто не нужен больной и обиженный, даже Ветер в состоянии рецидива достаётся обычно Ленке, а я являюсь на готовенькое, когда он снова в себе. Обычно если он молчит – значит, его нет с нами, он в параллельных мирах депрессивного психоза, чёрт бы его побрал. И сейчас не звонит – может, поступает как и я, дожидаясь моего возвращения из чёрной полосы, а может и сам в той же жопе. Если так – то Ленка сейчас с ним, верная жена, которой достаются все кренделя и фортеля больной психики Ветра. А он и видеть её не в силах, и без неё тоже пропадёт… впервые я захотела замуж.

Вот так и мне - с предками тошно, но их присутствие необходимо для примитивного выживания; и одна я быть не могу, по той же причине… Болит надорванная душа. Воет печень, ведь в ней оседают все проглоченные обиды.

Возникают мысли о кислоте, или порции циклы с водкой… но я не таков нарк ещё, чтоб найти в себе некий ресурс достаточный для поисков отравы. Я ведь даже и не знаю, где её берут, со мной от чистой души делились всегда… к тому же депру надо лечить, а не глушить, иначе она вернется отдохнувшая, и так сама тебя оглушит, что следующим этапом будет чёртова сучья больница. А это пиздец, известное дело. И мне его не надо.

Хорошо хоть предки делают вид, что не замечают ничего. Или упахиваются настолько что не в состоянии разобрать нелады с ребёнком. Я не злюсь, зачем же. И сама борюсь как могу. Это ведь не плохое настроение – это истощение. Для психики депрессия – как для скелета сломанная кость. Принимаю препараты, стараюсь улыбаться и забываться за фильмами. Но слезы сами текут, Дьявол бы их побрал-выпил. Иногда жутко трудно держать себя в руках. А иногда и просто невозможно. Безумно тянет умереть… но осознавая, что это тупое требование депрессии, и желая на самом деле жить, я ничего не предпринимаю, лишь ложусь в постель, и плачу. Кусаю руки, вою тихонько, с трудом находя в себе силы держаться в рассудке. Мысль одна – мне плохо, плохо, плохо…

Довалявшись до полного охренения, я как-то выглянула в окно и обнаружила офигительный тёплый зимний вечерок. Такой пушистый, такой уютный… я ощутила физически, что там жизнь, там что-то происходит, движется кровь мира. И очень-очень захотела вернуться. В себя, в мир, и не жалеть даже о выкинутых днях дурного упадка.

Дрожа в слабости, я едва справилась со свитером, джинсами, курткой. Особо трудно дались длинные-предлинные бесконечные шнурки зимних гадов, их оказалось надо зашнуровывать заново, потому что пока я лежала в тюрьме души своей, тёплые дни окончательно уступили затяжным снежным вечерам, и обувь пришлось доставать соответственную.

Во дворе я постояла бессильно, чувствуя дурноту. Надо, необходимо встряхнуться! Вдохнула прохлады пришедшей без меня зимы, и потопала тихонько на железнодорожную станцию. Не знаю, почему, но меня потянуло сейчас именно туда, как-то неосознанно. Захотелось напитаться духом дороги, почувствовать движение. На вокзале же все спешат, все заняты делом, едут куда-то, недовольные счастливчики… жизнь движется, вперед и вперед. Я бы тоже махнула бог знает куда, но проверено, это нифига не помогает. Возвращаюсь обратно, не в состоянии сбежать от себя. Никакие новые места не дают забыться, не вытесняют меня из меня. Потому я просто постою на мосту, в свете прожекторов, глядя на чужие дела, веря, что хоть кто-то может уехать от себя, и забыть кто он есть. И вернувшись, привезти откуда-то оттуда кого-то другого вместо себя, и здесь не найти ничего из прошлой жизни.

И я бы хотела так…

Но нет. Не выйдет, ведь Ветер моя настоящая жизнь, а ни какая не прошлая. Значит, и оставить его в прошлом нельзя, и даже если он умрет – всё едино, я умру вместе с ним, прежде чем узнаю, что его больше нет, по-наитию скончаюсь в тот же миг, и так он не покинет меня никогда, хоть умоляй его хоть нет. И никогда со мной не будет по-настоящему… или всё же будет?? Проклятая надежда, заставляющая жить. Благословенная надежда.

Я достала из бэга дрожащими руками чистую тетрадь, которую таскала на случай, если в универе понадобится. Отыскала чудную ручку, которая пишет в мороз и не течет в жару, и сунув её в зубы, стала потрошить тетрадку, выдирая листки по одному. Из них я неловко складывала самолетики и зажимала готовые под мышкой. Получилось ровно 90 штук. Потом начала выводить на их крылышках надписи «Ивана+Ганя=???», торопливо и жадно, будто это невероятно важно, а для чего – знаю, но так занята, что даже не успеваю оформить эту мысль. Вот сейчас, сейчас я закончу, и тогда!.. Сначала я писала на каждом самолетике сразу на оба крыла, потом притомилась от однообразия, и решила оптимизировать процесс, выводя как попало на правом крыле каждого самолетика, и складывала их в кучку, прижимая бэгом, чтоб не улетели до объявления рейса. Покончив с правой стороной просто перевернула всю стопку на левую, и продолжила. Чем дальше, тем корявее. Ну и ладно, так сойдёт. Перевела дух, осмотрелась, чтоб никого не было на мосту, а то неловко начинать при людях священнодействие, непонятное им, но столь необходимое мне. Сложила поудобнее весь готовый труд, и начала запуск. Оригамики летели как белые голуби, целой эскадрильей, планировали и опускались на стоящий под мостом поезд. Красиво! Вдохновившись успешным началом, я побежала по тонким доскам, расшвыривая самолётики целыми группами. Я так увлеклась, что слышала гул моторов, и радио-переговоры пилотов: «Ганя, Ганя, я Ивана, приём!» - «Дика, Дикая Дика, я Ветер, слышу вас!»

- Ураааа!!! – возопила я шёпотом, запуская последние пять самолетов. Ожившая душа моя пела, и летела вслед за бумажными птицами, гордым и восторженным пилотом.

И похрену, что на меня странно посматривают снизу работники станции в форменной одежде. Думают, видно, что я террористка, но не поймут, в чём тут злой умысел. Ничего не сказали, проводили глазами мою одинокую, отрешенно улыбающуюся всем сумасшедшим существом фигурку, тяжело топающую титановыми гадами по доскам моста. Да и бог с ними, и со мной. Пойду домой спать. Чувствую, сегодня у меня это отлично получится.

После этого самоколдовства я даже нашла в себе силы вернулась к учёбе. Сессия схватила за горло беспощадно. Я ведь половину её продолбала. Но господа, что же делать? Хочешь иль нет – а заканчивать ВУЗ придётся п о том ли, кровью ли, депрой, не важно. Важно, что из универа сегодня я вышла, чувствуя остопиздение нечеловеческое! Когда же это кончится, Господи и Дьявол?? Третий курс… ух, твою мать!

Злясь на весь мир, села на лавку покурить. Заметила, что сижу возле кинотеатра. Ага, если не надо долго ждать ближайшего сеанса – зайду, что бы там не показывали!

Пока стояла в очереди, смотрела на хихикающих впереди девчонок-подружек, думала – а ведь кино, это то, куда ходят с друзьями. А я одна! Даже в киношку не с кем пойти… то ли я сука злобная, неинтересная, то ли что-то ещё. В этот момент чуть не заскучала по Гдетыгдеты, формально единственной моей подруге. Но моментально вспомнила, кто она такая есть, аж передёрнуло – вот ещё! Лучше одна, чем терпеть её рядом дольше чётко рассчитанного, чтобы не ссориться, находясь при ней в обществе Ветра. Думать сейчас о Ветре и тем более о его половой тряпке (ха-ха, половой! Тряпке, которую он пользует для своих половых нужд! Тьфу, скоты!) было физически невозможно, тошно, а до сеанса оставалось ещё с полчаса, и я пошла пить пиво. Взяла сразу две порции, в сумме литр светлой бурды. Хотелось как-то размякнуть, но мысль о коньяке печень отвергла моментальной болью, и я не решилась.

Зрение поплыло, и мысли размягчившись, вяло истаяли в черепе, как мороженое в чашке. Пора было отправляться занимать свое место, и ждать чудес от синема, как в детстве… я, пользуясь полупустотой зала, уселась туда, где сама захотела, игнорируя номер на билете – на верхний ряд, посередине.

На экране мелькала какая-то любовь, потом и вовсе сопливый секс, и на меня накатило – я вспомнила вдруг, как в прошлом году, в расцвете наших садо-мазо отношений, мы с Ветром сидели вот так же, и даже здесь же, чёрт меня возьми! И такие же полупьяные, и не глядя на экран, нам было совершенно не до того. Было лето, он ласкал меня под юбкой, и я не пыталась его останавливать - не могла ему отказать. Меня дико возбуждала сама эта обстановка, не подходящая для секса. А он хитро улыбался не глядя на меня, пуская пальцы везде, где угодно, и я раздвигала ноги всё шире и шире, и кусала губы, чтоб не пищать, и он кусал губы, наверное, чтобы не вздыхать. Потом он повернулся ко мне, и сказал на ухо:

– Это ведь места для поцелуев? – и неожиданно встал на колени, широко разводя мне ноги, положил их себе на плечи. Я чуть туфли не отправила вдогонку голове, уже напрочь слетевшей. Я почему-то отчётливо запомнила мысль, что надо по правилам пропищать что-то вроде – «ты что, не здесь, и так нельзя». Но мне было всё равно – я ничего не соображала от желания, как ангел внезапно упавший на землю.

Год назад, уже год назад… о, я не выдерживаю напряжения воспоминаний, и глажу себя под одеждой, вспоминая его горячий язык, и свою неприличную позу. Как я кусала чуть не до крови губы, и все оглядывалась – не идёт ли кто, не видит ли?? Чччёрт!!! Безумие, безумие… Я горю – о, это Ветер! Таков может быть только Ветер!! И этого не повторится! Долгий год прошел… разве он делает так же Гдетыгдеты? Для него это само собой – лизать девушку в кинотеатре? Я не спрашивала. А вдруг, да?! Я бы с собой покончила,. Если б поверила в это.

Какая же он блядь. Дрянь и скотина – так меня терзать, не называя меня своей девушкой официально, трахая нас обоих – но при том почему-то роль любовницы моя, а Ленка – его девушка, а не просто «та, которую он трахает»! Суки они оба!! Блядь, ненавижу… кончаю… блядь…

Вышла из зала обалдевшая, домой совершенно не тянуло! Пошла прогуляться, завернула в кафешку. На столике подобрала открытку с двумя голыми малолетними девицами в жутко неприличных позах, попами кверху. Читаю – «Были ли у вас случайные связи?» А как же? Будь у меня такая штука, я бы всем засунул. Но с долей брезгливости. Дилемма вышла бы, во как! И охота всех, и стремно, и любви хочется. Открытка, кстати, оказалась рекламкой презервативов. Тогда почему же две девки? Логичнее ведь было приляпать парня и девку. Или как парень эту самую девку «ляпает». Хотя, это уж слишком. Не объяснять же ещё, для чего они вообще, резинки эти? Но может, имеется в виду, что гандоны нужны не тока гетеро, но и лесбийским парам. Некоторые от таких сведений начинают вопить - а им-то зачем? А я знаю – они их на пальцы натягивают, чтоб подружку изнутри не исцарапать. Тоже уважать надо чужую половую жизнь.

Что-то меня пропёрло, и я достала мобилу:

- Здарова, Ветер! Слуш, тут такая шняга, прикинь, - я хотела было уж ему сразу всё выложить, но вовремя сообразила, что есть повод поговорить с ним лично, увидеться после долгого отсутствия.

- Что именно? – подстегнул он моё молчание.

- Ну, это, разговор есть! Давай сёдне вечерком прогуляемся?

- Давай! Тока сейчас уже вечерок и есть.

- А…- я кажись, малость ступила. – Ну тогда, приходи сейчас!

- Не-а, мне лень, ты небось далеко! Да и не здоров я малость.

- Ну, давай, сама приду, или нет, лучше на нейтральной территории!

Сговорились как раз посередине, где ему и мне удобно. Я была очень рада своей разведке боем – за время моего болезненного отсутствия Ветер никуда не делся, и не забыл как со мной разговаривать (что частенько происходит со всеми друзьями, а уж тем паче любовниками!). И значит, с ним всё нормально – тоже важно, ведь никогда не знаешь, куда и на сколько у него крыша поедет, и с какими последствиями.

Объявившись через часок, точно в назначенное время (его родная манера! Вежливость королей, блин), он первым делом поцеловал меня так жадно и глубоко, что я чуть не свалилась к его ногам! И упала бы, если бы он не держал в объятьях.

- Я скучал, знаешь?

В ответ я только кивнула – а я-то!!

Потом мы отправились пить кофе в «Дансан». Ветра знобило, и мы велели подлить в чашки коньяку. Только когда мы закурили по-первой, я решилась задать взбаламутивший меня вопрос, про случайные связи. Мол, хотел бы он всем засунуть… Ветер сказал, что так и есть… в принципе, было у него, лет в семнадцать. Он собственно, так и делал. По крайней мере, старался по возможности. И брезгливость, тоже фактор, да! Но её перевешивает значительно зверская похоть. Хочется трахнуть просто всех!

- И мать? – пискнула я, не подумав. Но он отреагировал нормально, пожав только плечами.

- Нет, вот мне как раз мать и не хотелось никогда! Хотя все и убеждены, что психи непременно об этом мечтают! Да и не тока психи. А я не такой псих оказался! Я просто пробовал все доступные извращения, которые сознание принимало. И старался отыметь побольше. Потом надоело всех, но одинаково. Стал искать кого можно как-то так особо… ну, вот такая шняга!

История про квартирник «Sтёkол»

Мечта собрать в Уфе концертик «Sтёkлам» бродила по организму давно. Я всё ходила вокруг да около, потихоньку подогревая народ, и в один из вечеров, набравшись храбрости, пригласила ТорКера к себе, но не больно-то рассчитывая на положительный ответ. Хотела в аське выципить их, но побоялась так напрямую общаться, не знаю почему – всё ещё колотит, дико стесняюсь говорить с ними. В принципе, выпимши была, «набралась» храбрости. Ждать пришлось недолго – часа в два ночи заморгал мэйл-агент – письмо! «Заплатите за дорогу – с удовольствием! Хотите – с группой, хотите – с Жанной вдвоём. А хотите – с Дос. Ваша воля! Целуем в нос, Жанна и ТорК.» Вот это ДА!!! Я вскочила и сплясала Дикий танец Дики, размахивая руками, и со всего маху прыгая на кровать – они будут здесь!! О, боже!!! Кому бы сказать первому? Мне хотелось орать об этом из окна, чтоб все знали!! Первому я чисто по-наитию позвонила Гоблину, прямо сразу, не дождавшись утра. Всё же он мой нынешний парень, пока никто не отменял. Он не психанул, как то делает обычно Ветер, хоть спросонок и не сразу понял в чем тема.

До утра я дожила еле-еле. Собралась такая вся на нервах, и поскакала к Гоблину в гараж на работу. Пока он колупал очередную поломанную тачку, я трещала без умолку, как это круто, да какие они офигительные, что так легко согласились! Гоблин горячо поддержал, я всё висела на нём и вопила ему прямо в уши, какой он тоже офигительный и клёвый, и даже чуть не сказал, что люблю его. Но удержалась – ладно врать-то! Вечером, пока катались, обсудили на радостях с народом, что потребуется, и скока надо денег. Мой бой-френд дал половину суммы, хоть я и отказывалась бурно – разве у меня нет бабла?? Но он настаивал, ему очень уж хотелось поучаствовать, внести свой весомый вклад в дело. Мне была приятна такая забота, и я наградила его поспешным, но горячим сексом. Ночевали у меня, повесили на сайте местных неферов объяву – «всем желающим уфимским фанам, запись по телефону». Посовешавшись, решили пригласить в таком составе – ТорК, Жанна и Дос. Хватит для квартирника. Благодаря стараниям «сарафанного радио», народу набралось челов стодвадцать. Неплохо! Больше всё равно не поместится на хате. Нашлись не только уфимские, притащились из Салавата, Стерлика. Даже двое из Новосиба, и с Орена девчонка, Клио. Попросила вписать – ладно, вписала, за сутки до самого главного. Неплохая оказалась девчонка, прикольная.

Чтобы компенсировать Гоблину хоть что-то, собирали с желающих «засвидетельствовать почтение» по полтиннику.

А Ветер с Гдеты отказались. И фиг его знает, почему… видимо, просто боится, дурак – Жанна его Солнце, страшно с ней общаться. Ну, хоть бы просто посмотреть! Даже оскорбительно как-то! Да и хрен с ними… Звоню Вектру – так ты идёшь или нет? Он как-то странно отмазался:

– Ну, понимаешь, работа.

- Какая работа, ты по вечерам свободен!

– А у меня сейчас график новый, посменный. Ты там привет ей предай, может, не забыла ещё психа…

- Ну, и пошёл ты нах!

Но надеялась до последнего – а вдруг …

В назначенный день, в ужасе, едва держась на ногах, отправилась в аэропорт. Гоблин помог, такси вызвал, я вся дрожала в растерянности, не в силах справиться с собой. Снова Они… Ма-ма, как страшно! И вот… ТорК-и-Жанна. Жмурятся, недоспавшие, за ручки держатся… Простенькие стильные курточки, никакого выпендрёжа. Вещей мало.

- Привет, Ивасик дорогой! – и Жанна поцеловала меня в щеку. Я бы вечно на ней провисела, но ТорК тоже обнял меня за встречу, оторвав от нашей общей богини.

Выпили пива по дороге, душевно. И я начала расслабляться. Они же не страшные, милые очень. Сказали, что спать не могли, Жанна заканчивает цикл повестей, и не расстается с лэптопом, а ТорК не спит за компанию – не может, когда жена шуршит рядом.

- Вот и будем, как два убитых ёжика петь вам! – посмеялась Жанна, изобразив этих самых ёжиков.

- Как два убитых кротика, - поправил ТорК. Я от них тащусь!! Просто от присутствия.

На хате уже проснувшаяся Клио отрабатывала ночёвку – наготовила чего-то интересненького. Накормили дорогих звёзд, напоили, сами с ними «приняли», и спать уложили.

Пришёл Гоблин:

- Они уже здесь?

Я только кивнула, счастливая, и на цыпочках провела его на кухню. Там втроём сидели, допивали что осталось, и шушукались – как же классно! Не верится, что ОНИ здесь! Так волнительно, хочется быть достойными, в качестве принимающей стороны!

Но всё прошло на ура! Гоблин сгонял за народом, собрал всех у перехода, и повёл закоулками на хату, чтоб левая сволочь не прицепилась. Навряд ли, конечно, но бережёного бог бережёт.

А я в это время курила с Ними, болтая о том, о сём, и ни о чём. ТорК понемножку распевался, Жанна тоже, мы с Клио подпевали.

Потом притопали вип-персоны, типа Динки и Зоськи. С ними трещали на кухне, пока народ рассаживался скромно. Ажно Шут пришёл – вот сюрприз! А я уж и забыла про его существование. И с ним «Дети Sмерти» в полном составе, кроме самого Патрона. Девицы эти дохлые тут же развалились на диване, подвинув кого-то, и закурили не спросив, можно ли. Выглядели они как и тогда до жути вызывающе – недоодетые, разукрашенные, и тяжело воняющие дорогими духами. Теми же самыми, что и в прошлый раз. Я этот запах наверное, навечно запомнила!

Народ ждал, мы курили, пока Гоблин скакал туда-сюда, собирая деньги с новопришедших. Кто-то почтительно заглядывал на кухню, желая постоять рядом с богами панк-рока.

- Пошли мы как-то с Жасиком за грибами – а нашли текилы, – рассказывал ТорК.

- Чё, серьёзно? - не поверил Гоблин.

- Ну, да...

- А как, прямо в лесу валялось? - всё уточнял мой парень.

- Не-а, дело в супермаркете было! - пожал плечами ТорК.

Все засмеялись. Вроде ничего такого, но в его манере говорить было что-то... невозможно не следовать туда, куда он хочет! Если он подразумевает смешное - засмеёшься.

Их расспрашивали, откуда они, как познакомились. Оказалось, они оба какое-то время жили в Уфе (как, и Они?? ну и ну... а на сайтах нет ничего такого. Или я криво смотрела?) Жанна искала гитариста и автора текстов для своей группы, и ей посоветовали ТорКа.

- Ну, короче, группа не сложилась, а наши жизни очень даже! - улыбнулась она, целуя его в висок.

- Ну, всё, можно начинать, все на месте! - показалась в проходе Клио.

- Ага, ребят, давайте тянуть не будем, пора! - сказала я, направляя всех в зал.

На-ча-лось...

Быть с ними в одной квартире - моей квартире! Слушать вживую, и так близко, так чисто их песни!.. За что такое счастье, я наверное, очень хорошая, раз удалось!

Пели и новые песни, которые ещё никто не слышал. Жанна тамбуринила, Дос скромно сидела, играя старательно и увлечённо. Их фоткали, фоткали, фоткали... Меня, если честно, это немного раздражает - зачем щёлкать своей техникой без перерыва? Пришёл на концерт, и давай в объектив смотреть! Вот же они, перед тобой, знай-наслаждайся! Так нет же, надо всё запечатлеть, и унести на флэшке, а не в сердце! Ещё понятно бы, если б на клубном концерте, а тут, в акустике - сидят люди, картинка не меняется. Но я молчала - каждому своё. Если притащились только для того, чтоб потом понтоваться перед другими - вот я какой, а не концертом наслаждаться - так и хрен бы с ними! Ещё спасибо, что Клио предупредила всех, чтоб телефоны отключили, не мешали никому! На что, кстати, Жанна пошутила:

- Ну, прямо как в театре!

Когда ТорК спросил, не хотим ли мы все сделать антракт-перекур, я отправила народ на балкон, чтоб копоть не оседала на светлых обоях. Вечерело-холодало, а я всё обнимала Жас, не в силах оторваться – она на ощупь мягкая как бархат, хотя я думала, что скорее костлявая – у неё на фотках заметны рёбра.

- Ну, что, может прервёмся маленько, выпьем? - предложила богиня, что, конечно, горячо поддержали. Она знала от меня по-секрету, что я приготовила запасов на всех, очень уж жгла тема Вселенского праздника в моей квартире! Гоблин, под буйные аплодисменты присутствующих, внёс три трёхлитровых «Изабеллы» (которую я не люблю, но это и не мне!), и три коньяка... Одну передал нам с Жанной - я примостилась у её ног, и две пустил по кругу. Сам «мил друг» присел рядом, обняв меня - сразу стало легче напряженной спине. Клио, видимо чувствуя себя немного более своей, чем все другие, подсела тоже к нам теснее. Глотнули, чёкнувшись, коньяка - и кайф разлился по венам горячим бархатным потоком.

- Жанна, скажи, - подал голос Шут, но я никак не отреагировала, сейчас мне ничто не испортит крови! - Ты о чём сейчас пишешь?

- Книга моя, в смысле? - подняла она роскошные глаза, - ну, это не вопрос! Кровь души, секс со смертью, плоть разума и сердце панк-рока!

- О-о-о!!! - взвыло собрание, апплодируя, а богиня раскланялась, улыбаясь.

- А как будет называться? - не унимался Шут.

- Я бы хотела пока держать это в секрете! - серьёзно посмотрела на него ТорКесса. - Позже всё будет на официальном сайте!

- И ребята, ещё одна просьба! - добавила она после коньячной паузы: - Прежде чем куда-то выкладывать фотки, вы их через Фотошоп прогоняйте, чтоб не было всех этих красных носов, глаз...

Так и сидели, болтали, пели. Под конец всех разнесло, и стали просто орать хором! Хорошо!

Концерт окончен.

Пошли шарахаться по Уфе, вспоминая всякие приключения в этом городе:

- Вот здесь мы бухали, а здесь трахались! А здесь и бухали и трахались! И вообще, чё-то мы больше ничё здесь не делали, а только бухали и трахались, чтоль...

Я вспомнила тут, что привет от Ветра не передала. Жанна плечиком пожала и бровь приподняла:

– А, он жив до сих пор!

Оказывается, не забыла! Надо же, ведь кто только ей не писал, а она помнит одинокого психа… м-да. Но при Гоблине не рассказывать же про то, что творим мы с Ветром. Я бы с удовольствием поделилась, да не в тему… и чёрт с ним. Куда важнее впитывать каждую секунду с Жанной, движенье губ, и взмах ресниц... О, да!

На следующий день проводили их.

- Давай на мыло пиши, не теряйся! – тепло сказала Жанна, и поцеловала меня в щеку. А ТорК пожал мне плечи, и обнял:

- Спасибо за всё, Иванка! – и бесподобно улыбнувшись, быстро поцеловал меня в губы: - Давай, всё, пока! На концертах в Москве ждём, обязательно!

И попрощавшись с Гоблином, пошла к Ветру, рассказывать, как всё было…

Он смотрел сумрачно, вопросов не задавал. Я говорила и говорила, припоминая какие-то подробности, потому что во-первых, меня разрывало произошедшее, и надо было куда-то это выливать! А во-вторых, понимала, почему именно он молчит... Ему больно слушать. Ведь мог бы, точно мог бы уйти с работы - подумаешь, велик трабл, просто испугался Её! А раз так... сделаю ему больнее! Наступлю, пока момент в самое сердце! Когда ещё приведётся! Меня прёт, прёт как в горячке, я не хочу думать о последствиях:

- Ну, и Гоблин, парень мой, тоже конечно, немало поучаствовал! - тут я принялась трещать о Гоблине, какой он деятельный, и вообще...

- Ах, Гоблин? - сразу оживился Ветер.

- Это тот, который ещё тогда?

- Чего тогда? - не поняла я.

- А то!! - Ветер вдруг в один момент сел рядом со мной, и провёл рукой по спине. Я напряглась, ощутив кожей недобрый посыл...

- Ничего, ты говори, говори! - пальцы побежали по позвонкам вверх.

- А потом... потом... - что я собиралась сказать? Что он собирается сделать?

- Хороший мальчик, да?

- Кто?..

- Гоблин! - Ветер заглянул мне в лицо горящими глазами.

- Или может, не очень? - он схватил меня за колени, не давая встать.

- Как тебе, нравится с ним больше, чем со мной, а?

- Что? - блин, ну что на этот раз? А вроде удалось сделать больно. Теперь моя очередь, я так понимаю? Чёрт, надо было вовремя остановиться!

- Ветер... Ну, может, не... - тупой вопрос. Он ласкает горло торопливыми пальцами, и вдруг сжимает больно, до механических слёз:

- А теперь ты мне расскажешь, как он делает это с тобой!

Так и стала встречаться вроде с Гоблином, но бегать к Ветру. Ведь надо же мне было где-то проводить то время, которое у меня крала Гдетыгдеты?

А Гоблин вообще целый новый мир открыл со мной! Белку слушал постоянно. Я ему ещё Сабрину показала, из «Аборта Мозга». И «miss WOW» Уэнди Орлеан Уиллиамс. Ему всё нравилось очень, но Белка его вставила сильнее всего. Она же носит титул «русская WOW». Только мне кажется, значительно уходит вперёд от Уэнди. Просто надо с кем-то сравнивать всех, а WOW была первой. Да и голоса у них разные – у Уэнди такой хриплый, вкусный – хоть ложками его черпай и ешь! А от белкиного мурашки по всей душе бегают, и колбасятся там внутри!

Когда рассказала Гоблину, что видела молодую Белку на «Свалке», он чуть не умер на месте! Всё орал - ну нифига себе, во круто! Я аж сама поверила, и прониклась заново - и правда круто!

- Давай, когда приедет Белка, вместе пойдём, ладно? - часто спрашивал он, а я кивала, рот до ушей:

- Конечно! Обязон!

- Или нет, лучше в Москву вместе сгоняем, спецом на её концерт! - мечтал запанковевший байкер. И я конечно, снова кивала:

- Стопудово! Выберем день, и рванём!

Хотя точно знала - никуда мы не поедем! Просто потому что я с ним никуда не хочу. Но пусть мечтает, жалко чтоль! А иначе просто не о чем совсем разговаривать, его темы мне нафиг не сдались. Так пусть мои интересы поддерживает. И потому ещё я подсадила Гоблина на «Оргазм Нострадамуса». До меня он вообще про них не знал. А тут его протащило, после общей бессонной ночи, и угарнейший секс под зверское их музло!

Потом ехали в маршрутке, и вопили:

- Кукольный театр на хуй сгорел,

И куклы тоже сгорели на хуй!

А всё оттого, что сторож Маркел

Косяк саданул, и куклу трахнул!

Приучала потихоньку доверчивого Гоблина к садомазохизму, ведь скучно же просто так трахаться, хоть временами и улётно! Я же развращена по самые помидоры. А так сразу и не предложишь неподготовленному парню – «а давай!» - и далее какой-нибудь кошмар сознания. Вот для завязки, чтоб не травмировать, я воспользовалась его положительнейшим отношеним ко всякой интересненькой порнографии. И вечерком усадила за просмотр раннего творчества секс-товарища Белки, клипца «Возьми!!». Такая эффектная дешёвая нарезка жутко отвязных кадров, где они сидят и бухают всей группой, вокалисточка в коротеньком красном платьице с жутко неприличным декольте, и без лифчика, вся разукрашенная, длинные шлюховатые сапоги на шпильке, развалилась ногу на ногу. Всё вроде так скромненько – но только первые несколько секунд. Расслабишься - и вдруг Белка вскакивает на стол, стягивает стринги, садится на корточки, и её парень - гитарист Ворон начинает ее вылизывать. А другие смотрят и бухают себе дальше. Потом они нагло трахаются на столе, скинув нафиг все стаканы и бутылки. Она кусает его губы до крови, берёт в голову, ну и всё такое. Потом снова садятся за стол, подбирают опрокинутые бутылки, и пьют себе дальше.

Трабл всех порнушниц – они в камеру смотрят. Это создаёт ощущение искусственности, дешёвки. Будто обязаловка. А Белка нет, у неё очень тонкая игра. Она настоящая порно-актриса. Можно, конечно, просто подумать, что она кайфует и всё, но тогда это было бы некрасиво, а то я не знаю, какие дурацкие рожи во время секса…

Наивный Гоблин был едва не в шоке! Порнуха-порнухой, а чтоб клип!! Но ему понравилось, он спросил нет ли чего-нибудь такого ещё? Конечно, есть! В своё время Ветер передал мне все ходы-выходы, где и как искать разноежуткое творчество милых сердцу бесстыжих музыкантов. Насмотревшись, начала не договариваясь, сразу применять к новому любовнику все свои штучки. Некоторые его радовали, про некоторые приходилось внушать, что это не больно и не страшно… а потом – раз, и сделать именно что больно! Но не очень, а то убежит. Конечно, были и такие вещи, которые мне казались вполне безобидными, а он не принимал ни в какую. Да я и не настаивала. Подумаешь, Ветер сделает!

И без разборок с его стороны – собственно, толком ни с тем ни с другим. Уравнялась с блядью Ветром, он с двумя бабами, я с двумя парнями.

Ветер развращает меня, я – Гоблина. В том и разница между ними. Какой-то, блин, круговорот разврата в природе!

Ветер не часто позволял мне доминировать. И не особо распаляться в эти редкие моменты. Однажды меня ожгла неприятная мысль – видимо, он с Ленкой всё это проделывает! Жутко покоробило – не может быть! Чтоб эта тихая крыса, да такое!.. нет, нереально. Даже представить невозможно.

А Гоблин любил меня до слепоты, и позволял делать с собой что угодно. Я и отрывалась на нём.

Однажды склонила его на секс в туалете, пока мама варила кофе, забредя к дочке в гости. Почему в туалете, а не в ванной? Прихоть такая. Мама чего-то нам с кухни кричала, в своей дурацкой манере, а мы шуршали, кусая губы в темноте... Быстро, ловко, хоть и не очень удобно зато удивительно забавно! Гоблин всё больше погрязал в моей анархии, увлекаясь и проникаясь моей Дикой моралью Дики. Или скорее, анти-моралью.

И он вообще не понравился маме! Тот, мол, лучше! Это она про Ветра. Ужас, знала бы ты, родная моя, того и этого! Хотя, мне пох твоё мнение, в любом случае. Я-то знаю разницу между ними! Гоблин – мальчик со здоровыми инстинктами, а я уже устала от перманентного напряжения, создаваемого крутыми поворотами Ветра! Я сплю с ними сама, маму не привлекаю к этому делу, так что…

И всё бы весело в моёй жизни последних дней, но вот ТорК с Жанной что-то не часто мне пишут. И стремно навязываться им, и не знаю, в принципе я им нужна, или они так со всеми открыты и дружелюбны?

Будто специально в ответ на мои сомнения, в следующем письме Жанна объяснила, что пишет мне, раза три пробовала, но мессаги возвращаются. То ли верить, то ли нет! А вдруг, она просто не хочет общаться, вдруг я достала уже, слишком часто лезу. Мало ли… хотя, поразмыслив, я её словами утешилась. Ведь кабы она хотела меня отшить, то просто не стала бы писать ни единого раза.

Тогда я спросила, о чём её новая книга, и сколько стоит последний диск ТорКера, где и как можно их заказать?

В ответ… о, ответ пришёл через полторы недели, да какой!! Почтовое извещение! Под ЕЁ именем!! Боже, я побежала на почту сломя голову и забыв обо всём на свете, еле выстояла очередь, безумно волнуясь – ЧТО???

Разорвала серый сверток, перевязанный скотчем – там книга, в скромно-стильной чёрно-синей обложке «В переходе снов», и два диска ТорКа – старые раритеты, которых у меня нет. Я вертела их в руках, я пищала и прыгала, я неслась по улице, залезая в лужи, и орать была готова – они подарили это мне, они помнят! Они заботятся обо мне!! А я – ЛЮБЛЮ ИХ!!! Боги мои, боги! Диски я спрятала в глубокий нагрудный карман косухи, к сердцу ближе, и села полистать книгу на скамеечке в парке. Расправляя обёртку, чтоб спрятать в бэг, сохранить на память, я заметила внутри ещё листок, распечатанный на принтере. Что это? Мамочки, это письмо! Её письмо… в порыве я поцеловала бумажку, и дрожа от восторга, стала читать:

«Здравствуй, дорогой Ивасик!

Вот тебе новая книга, тока вышла, в продаже ещё нет. Читай, пиши своё мнение. Как я успеваю? Сплю очень мало, хотя мне и требуется больше сна на самом деле. Но у меня механизм сбит с детства, и уже привыкла спать когда попало и где попало, и сколько придется. Ноутбук всегда со мной, куда бы не шла.

Спрашиваешь, как справиться с собой? Да, можно что-то подсказать, но на самом-то деле, Ива… Наш опыт никому не нужен. Каждый должен сам всё понять и прожить. Вот так!

ТорК скоро пришлет новый диск, который сейчас в стадии сведения. Там будет ещё пара клипов, бонус. Если не забудут вставить при печати на заводе. Когда выйдет в продажу – понятия не имеем, это ведь такая волокита… Так что, мы тебе сольём на болванку и пришлем лучше. А деньги пропей с новым коллективом!

Целуем в оба глаза, Жанна-и-ТорК»

В порыве безумной благодарности, желая ну хоть что-то приятное сделать для них, дома я села за комп и нарисовала полуодетую Жанну, лукаво прикрывающую один глаз шикарной шляпкой с чёрными розами. Получилось очень клёво, а главное – похоже! Ответила моя киска как всегда оперативно:

«Спасибо за рисунок, Ивасик! Он теперь лежит в отдельной папочке. Когда состарюсь, буду смотреть на него, и думать, что не так всё и дерьмово в жизни…

Я сейчас тока с концерта. Устала, как сволочь… каждый раз заползаю в гримерку, валяюсь в какашку и думаю – ВСЁ, сейчас подохну! Курить надо бросать… совсем. Сколько курю, столько и проклинаю это чертово занятие. Урезала до минимума, но не совсем.

ТорКер спит, а я спать не могу – слишком устала. Сил нет ваще, никаких. Ладно, хоть коньяк есть! Без него я бы вообще ничего не могла на сцене. Не поверишь, до сих пор волнуюсь каждый раз! Мандраж берет!

Коньяк дарит совершенно особую радость, непередаваемое сексуальное возбуждение, и к тому же голос охуенно согревает, раскрывает дыхание. Для человека сцены – самая шняга! Пара-тройка рюмок, полчаса распевки – и два часа пения без проблем! Всем по коньку, я угощаю! Хе-хе… спасибо Лёс, которая подсказал в свое время его пить! Теперь спиваюсь, хоть это и дорого…

Ну ладно, это несерьезно все. Кроме того, что коньячок и вправду помогает петь. Попробуй!

За рисунок еще раз спасибо!

Целую в нос, ЖАННА»

Люблю ЕЁ, чесслово!

А сегодня... о, я глаза зажмуриваю, чтоб это сказать! Сегодня я буду над Гоблином доминировать! Он сам намекнул, когда смотрели с ним намедни очередной шедевр из инета! Мол, не хочу ли я, и всё такое... Я чуть не подпрыгнула - конечно, хочу! Сама задумывалась, как бы сказать, а он опередил. Я вчера с утра сбежала с универа, чтоб купить наконец то, что давно надо было - плетку! Настоящую, реальную, садисткую плетку, с шестью хвостам. Но мягкую, без узлов и тонкой кожи, чтоб не очень больно. Мы же первый раз оба... я плеткой ещё не пробовала... веревками только, и ремешком, но то Ветер, он же привычный! А Гоблину я, само-собой, ничего не скажу, что только сегодня первый раз в руках такое чудо держу! Он же рассчитывает, что я подруга опытная, и сама его всему научу. Чтож, я конечно, могу кое-что, но ведь... а впрочем, он и сам знает куда меньше меня, даже теоретически, так что не стоит загоняться!

Он тоже подготовился - принес водки литр, и новенький собачий ошейник. Я со смущенным смехом спросила, а почему не нормальный человеческий, и он очень серьезно ответил, что так натуральнее... Чтож, молодец, вкуривает тему!

Начали с водки, по полстакана подмахнув. Хорошо пошла! Он уселся в гостиной курить, а я пошла перевоплощаться! Дрожа от предвкушений крови, натянула чулки, корсет на металлической шнуровке, стринги с алыми розочками, длинные перчатки, крест готический на грудь, туфли-шпильки стиля «только-бы-не-свалиться», и самый что ни есть роковой макияж.

- Да, я женщина-вампир! - сказала я своему неузнаваемо преобразившемуся отражению, и отправилась на бой...

Любовник уже зажег несколько свечей, умница.

- Ты удобно сидишь? - вкрадчиво наклонилась к парню.

- Да, спасибо, ничего! - заглянул он мне в декольте.

- Так встань же! - резко выпрямилась я, и шлепнула его по лицу перчаткой.

- Да, госпожа! - мгновенно повиновался он, вскакивая, как оловянный солдатик. На губах его играла легкая полуулыбка. Ничего, сейчас перестанешь, глупый мальчик!

- Ты чего улыбаешься, раб? - пренебрежительно бросила я, усаживаясь вальяжно в кресло.

- Ничего...

- Что? - переспросила я, добавив в голос максимум презрения и холода.

- Ничего, госпожа! - он наклонил