Главная страница Случайная страница
КАТЕГОРИИ:
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
|
Глава XXVI. Рыцари и оруженосцы
Старшим помощником на " Пекоде" плыл Старбек, уроженец Нантакета ипотомственный квакер. Это был долговязый и серьезный человек, который, хотьи родился на льдистом побережье, был отлично приспособлен и для жаркихширот, - сухощавый, как подгоревший морской сухарь. Даже перевезенная кберегам Индии кровь в его жилах не портилась от жары, как портится пиво вбутылках. Видно, он появился на свет в пору засухи и голода или же во времяпоста, которыми славится его родина. Он прожил на свете всего каких-тотридцать засушливых лет, но эти лета высушили в его теле все излишнее.Правда, худощавость отнюдь не была у него порождением гнетущих забот итревог, как не была она и последствием телесного недуга. Она простопревращала его в сгусток человека. В его внешности не было ничегоболезненного; наоборот. Чистая, гладкая кожа облегала его плотно; и тугообтянутый ею, пробальзамированный внутренним здоровьем и силою, он походилна ожившую египетскую мумию, готовый с неизменной стойкостью переносить все, что ни пошлют ему грядущие столетия; ибо будь то полярные снега или знойноесолнце, его жизненная сила, точно патентованный хронометр, былагарантирована на любой климат. Взглянув ему в глаза, вы словно ещеулавливали в них тени тех бесчисленных опасностей, с какими успел он, недрогнув, столкнуться на своем недолгом веку. Да, это был надежный, стойкийчеловек, чья жизнь представляла собой красноречивую пантомиму поступков, ане покорную повесть слов. И тем не менее, при всей его непреклоннойтрезвости и стойкости духа были в нем иные качества, тоже оказывавшие поройсвое действие, а в отдельных случаях и совершенно перевешивавшие всеостальное. Постоянное одиночество в бурных морских просторах и редкое дляморяка внимательно-благоговейное отношение к миру развили в нем сильнуюсклонность к суеверию; но то было суеверие особого рода, идущее, как этослучается у иных, не столько от невежества, сколько, напротив, от рассудка.Он верил во внешние предзнаменования и внутренние предчувствия. И еслисуеверия порой могли поколебать закаленную сталь его души, то еще большеспособствовали этому далекие воспоминания о доме, молодой жене и ребенке, отклоняя его все дальше от первоначальной душевной суровости и обнажая егосердце тем скрытым влияниям, что сдерживают подчас в очень честном человекеприступы сумасшедшей отваги, которую так часто проявляют другие пригибельных превратностях рыбацкой судьбы. " Я к себе в вельбот не возьмучеловека, который не боится китов", - говорил Старбек. Этим он, вероятно, хотел сказать не только то, что самую надежную и полезную храбрость рождаеттрезвая оценка грозящей опасности, но также еще и то, что совершеннобесстрашный человек - гораздо более опасный товарищ в деле, чем трус. " Н-да, - говорил, бывало, второй помощник Стабб. - Таких осторожных, как наш Старбек, ни на одном промысловом судне не сыщешь". Но мы скоропоймем, что именно означает слово " осторожный" у таких людей, как Стабб, даи вообще у всякого китобоя. Старбек не гонялся за опасностями, как рыцарь за приключениями. Длянего храбрость была не возвышенное свойство души, а просто полезная вещь, которую следует держать под рукой на любой случай смертельной угрозы. Этоткитобой, кажется, считал, что храбрость - один из важнейших припасов насудне, наряду с хлебом и мясом, и что понапрасну ее расходовать нечего. Поэтой самой причине он не любил спускать свой вельбот после захода солнца, равно как не любил он упорствовать в преследовании кита, который слишкомупорствует в самозащите. Ибо, рассуждал Старбек, я нахожусь здесь, в этомгрозном океане, чтобы убивать китов для пропитания, а не затем, чтобы ониубивали меня для пропитания себе; а что так были убиты сотни людей, этоСтарбек знал слишком хорошо. Какая судьба постигла его собственного отца? Игде в бездонной глубине океана мог он собрать растерзанные члены брата? И если Старбек во власти таких воспоминаний и, что еще удивительнее, даже во власти суеверий сумел сохранить столь редкостную храбрость, значит, это был действительно безгранично храбрый человек. Но в природе человека сподобным складом ума, в природе человека, пережившего столько ужасов ихранящего такие воспоминания, таится опасность скрытого зарождения новойстихии, которая в удобную минуту может прорваться наружу из своего тайника испалить дотла всю его храбрость. И как ни велика была его отвага, то былаотвага смельчака, который, не дрогнув, вступает в борьбу с океанами, ветрами, китами и любыми сверхъестественными ужасами мира, но не в силахпротивостоять ужасам духа, какими грозит нам порой нахмуренное челоослепленного яростью великого человека. Если бы впоследствии мне предстояло описывать полное посрамлениеСтарбекова мужества, у меня едва ли хватило бы духу продолжать своеповествование; ведь так горько и даже постыдно рассказывать о падениичеловеческой доблести. Люди могут представляться нам отвратительными, какнекие сборища - акционерные компании и нации; среди людей могут бытьмошенники, дураки и убийцы; и физиономии у людей могут быть подлыми ипостными; но человек, в идеале, так велик, так блистателен, человек - этотакое благородное, такое светлое существо, что всякое позорное пятно на немближние неизменно торопятся прикрыть самыми дорогими своими одеждами. Идеалбезупречной мужественности живет у нас в душе, в самой глубине души, так чтодаже потеря внешнего достоинства не может его затронуть; и он, этот идеал, вмучениях истекает кровью при виде человека со сломленной доблестью. Пристоль постыдном зрелище само благочестие не может не слать укоровдопустившим позор звездам. Но царственное величие, о котором я веду здесьречь, не есть величие королей и мантий, это щедрое величие, которое ненуждается в пышном облачении. Ты сможешь увидеть, как сияет оно в руке, взмахнувшей киркой или загоняющей костыль; это величие демократии, чей светравно падает на все ладони, исходящий от лица самого бога. Великий, непогрешимый бог! Средоточие и вселенский круг демократии! Его вездесущность- наше божественное равенство! И потому, если в дальнейшем я самым последним матросам, отступникам иотщепенцам, припишу черты высокие, хотя и темные; если я оплету ихтрагической привлекательностью; если порой даже самый жалкий среди них и, может статься, самый униженный будет вознесен на головокружительные вершины; если мне случится коснуться руки рабочего небесным лучом; если я раскинурадугу над его гибельным закатом, тогда, вопреки всем смертным критикам, заступись за меня, о беспристрастный Дух Равенства, простерший единуюцарственную мантию над всеми мне подобными! Заступись за меня, о великий Богдемократии, одаривший даже темноликого узника Бэньяна бледной жемчужинойпоэзии; Ты, одевший чеканными листами чистейшего золота обрубленную, нищуюруку старого Сервантеса; Ты, подобравший на мостовой Эндрью Джэксона ишвырнувший его на спину боевого скакуна; Ты, во громе вознесший его превышетрона! Ты, во время земных своих переходов неустанно сбирающий с королевскихлугов отборную жатву - лучших борцов за дело Твое; заступись за меня, о Бог!
Данная страница нарушает авторские права?