Владимиро-Суздальская Русь.

Северо-Восточная Русь - сложный в этническом плане регион, заселен- ный восточными славянами относительно поздно. Как считают археологи, сла- вянизация местных финнов здесь продолжалась в XI- XIII вв., а кое-где

затянулась до XIV столетия. Долгое время эти земли находились в даннической зависимости от Киева.

В 1024 г. здесь вспыхнуло знаменитое «восстание волхвов», которые «по дьявольскому наущению и бесовскому действию избивали старую чадь, говоря, что они держат урожай» («Повесть временных лет»). В отечественной историо- графии XX столетия увидели в этом движении классовую борьбу крестьян про- тив своих эксплуататоров. Однако исследования последних лет позволяют утверждать, что это были ритуальные убийства, призванные обеспечить благо- денствие общества. Инициаторами этих действий стали волхвы - жрецы языче- ского культа. Как бы то ни было, Ярослав Мудрый жестоко расправился с волхвами, наведя порядок в даннических областях.

Нечто подобное произошло в Суздальской земле и в 1071 г. Тут объяви- лись два волхва, которые, идя по Волге и появляясь в погостах, требовали себе

«лучших жен», которых убивали. За волхвами следовала большая толпа людей.

Так они и прибыли на Белоозеро, где столкнулись с киевским боярином Яном Вышатичем и его дружиной, собиравшими дань. Белоозерцы, встревоженные угрозой Яна Вышатича пробыть у них длительное время, выдали боярину мест- ных волхвов. После допроса и пыток родственники убитых женщин расправи- лись с ними.

Этот летописный рассказ, изобилующий всякого рода загадочными для современного читателя подробностями, также был расшифрован в советской исторической науке в классовом ключе, в нем усмотрели сведения о классовой борьбе. В действительности это осуществление языческих аграрно-магических по характеру действ, вызванное неурожаем и сопровождавшееся умерщвлением

«лучших жен», якобы повинных в переживаемых обществом несчастьях. Во всем этом люди той поры видели средство для восстановления общественного

благополучия.

Князья и бояре, столкнувшиеся в северо-восточных землях с языческой стихией, выполняют здесь роль посадников из Русской земли, озабоченных, в основном, регулярным поступлением дани.

Ранние свидетельства об этих землях рисуют не только их данническую зависимость от Поднепровья, но и то значение, которое имели в них города. Археологические данные говорят о том, что в конце X - начале XI в. города здесь переживают сложный процесс перестройки, известный историкам под на- званием «перенос» города. Он, как мы уже знаем, был обусловлен переходом общества с родовых на территориальные отношения, появлением территори- альной общины. Рождение нового города соединялось с формированием «об- ластей» вокруг них. Во всяком случае, в сообщениях о «восстаниях» в Суздале и Ярославле встречаемся как с городами, так и с определенной территорией,

«тянущей» к ним. Выступления 1024 и 1071 гг. это, прежде всего, события, свя- занные с городом, городской жизнью.

Здесь формируются те же социальные силы, что и везде на Руси - вечевые общины. Причем особенностью земли было наличие двух «старых» городов, примерно равных по своему значению и конкурировавших друг с другом. Главным городом был Ростов, и когда Владимир Мономах направил сюда сво- его сына Юрия, сопровождаемого опытным боярином Георгием Шимоновичем, он хотел, видимо, сохранить зависимость земли от столицы на Днепре. Моно- мах, вообще, придавал этим землям большое значение, опасаясь набегов волж- ских болгар; укреплял старые оборонительные сооружения, строил новые. В начале второго десятилетия XII в. было завершено строительство укрепления города Владимира - пункта важного стратегического значения. В 1107 г. Юрия женили на дочери половецкого хана Аепы. Результатом этого брака стал союз с половецкими ханами против волжских болгар. В 1120 г. состоялся большой и удачный поход на болгар.

Но с северо-запада грозил другой грозный противник - Новгородская земля. Походы и с той и с другой стороны следовали один за другим. Зимой

1134-1135 гг. в битве у Ждан-горы соединенное войско новгородцев, пскови- чей, ладожан, всей новгородской области было разбито. Поражение было страшным. Сколько полегло новгородцев, трудно сосчитать. Ополчением Севе-

ро-Восточной Руси командовал сын Юрия Владимировича - Ростислав. Но борьба продолжалась и после этого. Иной раз Юрий сам возглавлял походы на Новгородские пределы. Но, воюя с болгарами и новгородцами, занимаясь

строительной деятельностью и всем другим, что в Киевской Руси составляло круг обязанностей князя, Юрий думал, мечтал только об одном - «златокован- ном» столе. В 1132 г. он захватил даже Переяславль в Русской земле. Это не

столь престижное княжение нужно было ему лишь как ступень к киевскому столу. Впрочем, просидел он там всего 8 дней. Новый великий князь Ярополк Владимирович вывел его из этого города и отправил в Ростово-Суздальскую землю.

Для нас важно отметить, что история отвела Юрию другую роль - со смертью Мономаха подчиненность Ростовской земли Киеву прекращается. Бо- лее того, Ростовская земля становится для Юрия Владимировича оплотом борьбы за киевский стол.

Рассказывая о борьбе между землями-волостями, летописец рисует нам структуру Ростово-Суздальского города-государства. Так же как и в других землях, это - главные города с зависящими от них пригородами. На главном го- роде лежала обязанность оборонять пригороды, заботиться о них. На страницах летописи все чаще начинает фигурировать город Владимир. Если прежде Рос- тову приходилось соперничать с Суздалем, то теперь на передний план выдви- гается город, заложенный Владимиром Мономахом. Здесь возникает княжение,

что свидетельствует о достаточно высокой степени организации владимирской общины. Так, Владимир из пригорода, подчиненного «старшим» городам, пре- вратился в крупный самостоятельный центр, вокруг которого формировалась своя волость.

Но до открытой борьбы дело пока не дошло. После смерти Юрия Долго- рукого (его так прозвали, вероятно, потому, что он стремился далеко распро- странить свое влияние) ростовцы, суздальцы и владимирцы «пояша Андрея сына его старейшего и посадиша и в Ростове на отни столе и Суждали, занеже бе любим всеми». Так произошла решительная ломка прежних отношений на- селения Северо-Восточной Руси с князьями. Если Юрий был направлен из Кие- ва, то теперь жители Северо-Восточной Руси сами избирают себе князя путем вечевого решения. Этот факт свидетельствовал о росте силы и влияния город- ских общин, о полной независимости Ростовской волости от Киева.

Да и сам Андрей Юрьевич (1157-1175) вполне соответствовал новой си- туации, с самого начала своей карьеры проводя просуздальскую политику. Вся его юность - это бесконечные военные бдения. Несмотря на молодость, он пра- вая рука отца - полководец, дипломат, советник. Ловкость, физическая сила по- зволяли ему выходить невредимым из самых затруднительных ситуаций.

В 1155 г. Андрей против воли отца ушел в Суздаль. С собой он вез взя- тую в Вышгороде икону Богородицы, которую привезли вместе со знаменитой иконой «Пирогощей» на одном корабле из Царьграда. Он приказал ее оковать более чем тридцатью гривнами золота, серебром, украсить жемчугом. Приехав в «Суждальскую землю», Андрей делает многочисленные пожертвования в мо- настыри и церкви, заканчивает строительство каменной церкви св. Спаса в Пе- реяславле-Суздальском. Это было нужно для создания в Северо-Восточной Руси нового идеологического центра. Религиозная политика на долгое время становится основным направлением деятельности Андрея.

После избрания Андрей постарался оправдать доверие ростово- суздальского земства. «По смерти отца своего он велику память себе сотворил: церкви украсил, и монастыри поставил». Предпринимается целый ряд мер, на- правленных на утверждение церковного приоритета Северо-Восточной Руси: создание культа владимирской иконы Богоматери; установление праздника По- крова, «открытие» мощей Леонтия; политическая легенда об основании города Владимира Владимиром Святым, легенда об учреждении ростовской епархии самим царьградским патриархом в конце X в. Проводя в жизнь эти меры, Анд- рей Юрьевич в полной мере учитывал интересы городских и сельских общин, воззрения которых были еще глубоко пронизаны язычеством. Более того, он действовал с ними рука об руку.

Об этом свидетельствует конфликт между ростовским епископом Лео- ном, с одной стороны, и общиной во главе с князем - с другой. Епископ Леон

фанатично отстаивал необходимость соблюдения поста в господские праздни- ки. «И бысть тяжа про то великая перед благоверным князем Андреем и предо всеми людми, и упре его владыка Феодор». Рождество и Крещение падают на постные дни за 10 лет всего лишь 2-3 раза. Но церковные споры задевали горо- жан, эти праздники приходились на языческие новогодние святки конца декаб- ря - начала января, предполагавшие ритуальную мясную пищу. Леон, не учтя характера древнерусского христианства, которое было, по существу, охристиа- ненным язычеством, потерпел поражение и был изгнан из Ростово-Суздальской земли. Дело получило такую огласку, что вынесено было на рассмотрение в Константинополь. Леон, который к тому же обладал совершенно нетерпимым характером и умудрился оскорбить даже византийского императора, потерпел поражение и там. А «упревший» его на Руси Феодор привез константинополь- скому патриарху письмо от Андрея Юрьевича. Сохранились фрагменты ответ- ных грамот патриарха. Из них узнаем, что Андрей хотел ни много ни мало, как создания независимой от Киева митрополии. Этот его проект имел как бы две стороны, две грани. Во-первых, он хотел возвысить новый город Северо- Восточной Руси - Владимир. Ведь не случайно он сделал своей резиденцией Боголюбово под Владимиром, где опытные мастера построили ему великолеп- ный замок. Во-вторых, противопоставить его и всю Северо-Восточную Русь старому центру - Киеву. Это становится лейтмотивом его политики. В 1160 г. закончена постройка владимирского Успенского собора. Строятся и расписы- ваются другие церкви. И вот незадача: когда была закончена главная святыня Владимира, Ростов был истреблен огромным пожаром. Можно предполагать, что пожар был не случайным.

Становление города-государства в этом регионе шло по-прежнему в по- стоянной борьбе с соседним Новгородом и Киевом. Причем касательно послед- него политика значительно изменилась: Андрей Юрьевич старается его ослабить. Апофеозом такой политики стало взятие днепровской столицы союз- ными войсками в 1169 г. Два дня грабили город. «Церкви горели, христиан убивали, других вязали, жен вели в плен, разлучая силою с мужьями, младенцы рыдали, смотря на матерей своих. Взяли множество богатства, церкви обнажи- ли, сорвали в них иконы, и ризы, и колоколы, взяли книги». Пожалуй, и ино- племенникам не уступило бы в жестокости это воинство. Князем в Киеве Андрей посадил своего дядю Глеба Юрьевича. Если к этому добавить, что, применяя различные меры, в том числе и блокаду, Андрей сумел поставить в фарватер своей политики и гордых новгородцев, то успехи станут еще более очевидны.

Но в недрах Владимиро-Суздальского общества зрели силы и настроения, которые, в конце концов, привели к падению князя. Первым симптомом было удаление его ставленника Феодора. В мае 1169 г. он был вынужден уехать в Киев, а там схвачен и умерщвлен ненавидящим его митрополитом. Феодор по- терпел фиаско потому, что покусился на могущество кафедрального храма Владимира. Ведь имущество церкви, да и сам христианский храм в древнерус-

ском обществе рассматривались как достояние всего народа, всей общины. По- сягательства на патрональную святыню истолковывались в древних обществах как посягательства на общину вообще. Вот Феодор и поплатился за свою жад- ность.

Постепенно нарастало недовольство и самим князем. Мы видим разлад его со старшей дружиной, заметны, хотя они и сознательно затушевывались в летописи, шероховатости в его отношениях с клиром. Военные неудачи по- следних лет, когда из пяти походов три завершились поражением, также отло- жили свой отпечаток на отношения к князю, ведь военная функция князей на Руси XI-XII в. была едва ли не самой главной. Немаловажную роль играли и личностные мотивы: отход князя от активной общественной деятельности, где его роль должна быть главенствующей: суд, например. В целом, это приводило к нарушению традиционных форм общинных связей. Ведь города-государства Древней Руси - это, по сути дела, большие территориальные общины, которые принимали форму государства, и княжеская власть занимала в них вполне оп- ределенное и ответственное место.

Андрей становился непопулярным у населения, институт княжеской вла- сти не исполнял свои функции. Заговор против князя был осуществлен при молчаливом согласии общества: и верхов, и «людья». Летопись красочно живо- писует сцену убийства владимиро-суздальского князя.

Возглавил заговор некто Петр, зять боярина Кучки. С ним были ключник Анбал (по происхождению - осетин), княжеский ключник Яким Кучкович и Ефрем Моизович. Всего в заговоре участвовало 20 человек. Летней ночью они пришли ко дворцу Андрея. Но тут их охватил страх и трепет. Страх они утопи- ли в медовухе, которую пили здесь же в медуше - специальном погребе. В по- кои князя вела лестница, которая сохранилась до сих пор в Боголюбове. Поднявшись вдоль стен, расписанных фресками, заговорщики оказались на втором этаже и затем по переходу пришли к опочивальне князя. Дверь была за- перта, и убийцы пошли на хитрость. Сказал один, стоя у дверей: «Господин, господин!» Князь спросил: «Кто тут?» Тот отвечал: «Прокопий». Прокопий был личный слуга Андрея. Князь сразу распознал обман: «О, паробьче не Проко- пья». Тогда они начали бить в дверь и силой выломали ее. Князь хотел схватить меч, но ключник Анбал еще днем вынул его. Перед опочивальней был узкий коридор, узким был и дверной проем. Поэтому в комнату ворвались только двое заговорщиков. Обладавший недюжинной физической силой, закаленный в боях князь и без оружия сбил одного из противников с ног. Но силы были не- равны. Князь не уберегся от сабельного удара и упал. Тут ворвались и другие заговорщики. В темноте они умудрились ранить одного из своих сообщников, которого князь опрокинул на пол. Затем они стали наносить удары Андрею. Думая, что князь убит, убийцы взяли своего раненого друга и ушли. Андрей же через некоторое время очнулся. Держась за стену, он вышел на площадь и по- шел «под сени». Заговорщики услышали его стоны и вернулись. Они поднялись

во дворец, но не обнаружили там князя, что вызвало панику среди них. Тогда они стали искать его по кровавым следам и нашли. Страх ожесточил их еще больше. Они стали рубить его мечами, так что отсекли левую руку.

Смерть князя стала сигналом к грабежам его имущества. Эти грабежи ни- какого отношения не имеют к классовой борьбе, а являются архаическим спо- собом перераспределения богатства на коллективных началах. У древних народов имущество правителей часто считалось принадлежащим всем.

После смерти Андрея вопрос о княжении стал яблоком раздора между Ростовом и Суздалем, с одной стороны, и Владимиром - с другой. Завязалась борьба, в ходе которой городские общины приглашали на княжение различных князей. Владимирцы делали ставку на князя Михаила Юрьевича - брата Анд- рея. Началась война между Ростовом и Владимиром, в результате которой пе- ревес оказался на стороне Ростова. Михаил вынужден был уйти из Владимира, и там стали править ростовские бояре. Терпение владимирцев быстро иссякло, и они вновь пригласили на княжение Михаила. В 1177 г. болезненный Михаил умер, и ростовцы вновь начали борьбу за свой приоритет, приведя «своего» князя Мстислава Ростиславича из Новгорода. А владимирцы посадили на столе Всеволода Юрьевича (1177-1212), прозванного за многочисленность своего се- мейства Большое Гнездо. Война стала неизбежной, и все попытки Всеволода предотвратить ее оказались безуспешными. Победа осталась за Владимирской волостью и ростовцы вынуждены были повиноваться ей и ее князю.

Владимирский город-государство становился все более могущественным, активизируя свою внешнюю политику. Владимир вмешивается в дела своего южного соседа Рязани, посылает своих правителей в Новгород. Более того, Всеволод, опираясь на силу своей волости, сажает князей и в Киеве. При нем совершаются походы и на волжских болгар. Могущество Всеволода потрясало современников. Автор «Слова о полку Игореве» восклицал: «Ты бо можеши Волгу веслы рас-кропити, а Дон шеломы выльяти!»

Но будучи грозой для соседей, князь был другим в своей земле. Ему при- ходилось прислушиваться к мнению «людей» - массы городского и сельского населения Владимирр-Суздальской земли. Не раз он действовал, подчиняясь требованиям владимирцев. После его смерти его оплакивала «вся земля».

Как и в Галицкой земле, на далеком Северо-Востоке процесс волостного дробления несколько задержался, и земля сохраняла свою силу долгое время. Однако в начале XIII в. во всех важнейших центрах - Ростове, Владимире, Пе- реяславле - утвердились свои князья. Константин, Юрий и Ярослав Всеволодо- вичи, севшие в этих городах, предстают перед нами не феодальными властителями, отгороженными от народной массы, а князьями, избранными и утвержденными народом. Это значило, что стремление городских волостей к самостоятельности достигло здесь уже значительных размеров, поскольку кня-

зья приглашались городскими общинами. Социальное развитие здесь шло в общерусском русле. Нельзя согласиться с теми исследователями, которые пола- гают, что в Северо-Восточной Руси уже в XIII столетии наметились объедини- тельные тенденции, что проявлением этих тенденций была политика владимирских князей Андрея Боголюбского и Всеволода Большое Гнездо. Для подобных выводов нет достаточных оснований. Они представляют собой свое- образную ретроспекцию порядков уже московского периода нашей истории. В первой четверти XIII в. Ростово-Суздальская земля распалась на несколько го- родов-государств, волостей.