Гейзенберг В.

ПРИНЦИП НЕОПРЕДЕЛЕННОСТИ

Постепенно возникает в науке парадоксальная ситуация, начинают действовать лишь вероятностные метода описания, сама наблюдатель входит в символический конструкт, кото­рый описывает «предельные» основания бытия – микромир. Это считается сейчас естествен­ным, тогда это выглядело парадоксальным.

Принцип неопределенности послужил основой теологических спекуляций относительно того, что раз в мире признано отсутствие детерминизма, то в ней остается место человеческой свободе и божественному Провидению.

СТИЛЬ НАУЧНОГО МЫШЛЕНИЯ

В принципе он не одинок в идее применения концепта «стиль» для понимания науч­ной дея­тельности. В начале 50-х годов Паули и Борн ввели понятие стиля физического мышления, под которым понимали устойчивые, сохраняющиеся на длительное время существенные черты фи­зической теории, которые являются «запретительными» ли­ниями демаркации, не позволяющие допускать гипотезы вне этих линий демаркации принятой физической теории.

«Если мы описываем группу связей с помощью замкнутой и связной системы понятий, аксиом, определений и законов, что со своей стороны может быть снова пред­ставлено в виде материальной схемы, то мы фактически изолируем и идеализируем группу связей – с целью их научного изучения. Но даже если достигнута полная яс­ность, то всегда ос­тается еще не извест­ным, насколько точно соответствует эта система понятий реальности» (Гейзенберг В. Физика и философия. Часть и целое. М., 1989. С.62)

«.. идеализацию можно сравнить, например, с различными стилями в искусстве, ска­жем, со стилями архитектуры и музыки. Стиль можно определить как систему формальных правил, применяемых к материалу теми или иными видами искусства» (Гейзенберг В. Физика и фило­софия. Часть и целое. М., 1989. С.62)

«Стиль возникает из взаимного общения между миром и нами самими, или точнее ме­жду ду­хом времени и художником» (Гейзенберг В. Физика и философия. Часть и целое. М., 1989. С.63)

«Мы убеждены, что наши сегодняшние проблемы, наши методы, наши понятия являются, по крайней мере отчасти, результатами развития научной традиции, сопровождавшей и направлявшей науку на ее многовековом пути» (Heisenberg W. Tradition in sceince N.Y. 1983 p.1)

«Если в наше время можно говорить о картине природы, складывающейся в точных науках, речь, по сути дела, идет уже не о картине природы, а о картине наших отношений к природе. Старое разделение мира на объективный ход событий в пространстве и времени, с одной сто­роны, и душу, иначе говоря, картезианское различение res cogitans и res extensa уже не может служить отправной точкой в понимании современной науки» (Гейзенберг В. Шаги за горизонт. М., 1987 с.303-304)