МАНГЕЙМ К. (1893-1947)

Во второй половине 20 х годов XX века сложилась социология знания. Именно в этот период сложи­лись шелеровский и мангеймовский варианты социологии знания. В 1926 году вышла ра­боты М. Ше­лера «Формы знания и общество», а в 1929 году вышла зна­ковая работа К. Мангейма «Идеология и утопия». Социология знания имеет истоком работы Э. Дюргейма. В частности, как известно, он утврждал следующее: «Обществен­ное время, общественное пространство, общест­венные классы, коллективная причинность лежат в основе соответствующих катего­рий» (Дюркгейм Э. Социология и теория позна­ния \\ Новые идеи в социологии. Спб., 1914 вып. 2 с.62)

Карл Манхейм - немецкий философ, один из основателей социологии знания, ученик Макса Вебера. Испытал влияние идей К. Маркса, Г. Риккерта, Э. Гуссерля.

1. СОЦИОЛОГИЯ ПОЗНАНИЯ

Карл Мангейм иронично замечал в начале своей работы «Идеология и утопия», что фи­лософы слишком много занимались собственным мышлением. При анализе познания они исходили из собствеенной истории философии и из процесса познания в науке. Но такие способы мышления и познания лишь частный случай, который применим лишь при определенных условиях. Но подавляющая масса людей в своей реальной жизни ис­пользует иные методы мышления и познания. Именно социология знания занимается исследованием того как реально мыслят люди в конкретных жизненных ситуациях в те или иные периоды истории. И тогда становится понятным, что: «Человеческое мышление конституируется не в свободном парении внутри социального вакуума; на­против, оно всегда уходит своими корнями в определенную социальную сферу» (С.73).

К. Магнгейм правильно подчеркивал, что «… многообразие форм мышления не может стать проблемой в периоды, когда со­циальная стабильность служит основой и гарантией внутреннего единства мировоззрения. В обществе, где каждый член группы с детских лет привыкает к оди­наковому смыслу слов, оди­наковому методу логического построения, отклоняющиеся процессы мышления не возникают. Даже постепенное из­менение в способе мышления (если оно все-таки возникает) не осознается членами группы, пребывающими в стабильной ситуации, пока процесс адаптации мышления идет настолько медленно, что растягивается на несколько поколений. В подобном слу­чае одно поколение на протяжении своей жизни едва замечает, что происходит изменение» (11-12)

«Только тогда когда к горизонтальной мобильности присоединяется интенсивная вер­тикальная мобильность, т.е. быстрое движение между социальными слоями, социаль­ное восхождение и нисхождение, вера в общую и вечную значимость собственных форм мышления начинает ко­лебаться. Вертикальная мобильность является тем решающим фактором, который порождает в людях неуверенность и скепсис по отношению к традиционному представлению о мире» (12)

«Лишь процесс демократизации создает возможность того, что образ мышления низ­ших слоев, не имевший ранее общественной значимости, теперь впервые обретает зна­чимость и престиж. С того момента, когда эта стадия демократизации достигнута, ме­тоды мышления и идеи низ­ших слоев впервые могут быть противопоставлены идеям господствующего слоя на равном уровне значимости, и только теперь эти идеи и формы мышления могут заставить человека, мыслящего в их рамках, подвергнуть фун­даментальному переосмыслению объекты своего мира. Столкновение различных типов мышления, каждый из которых в равной степени претендует на репрезантативность, впервые делает возможной постановку столь рокового и столь фундаментального для истории мышления вопроса, а именно: как могут идентичные процессы мышления лю­дей, объектом которых является один и тот же мир, создавать различные концепции этого мира» (13)

«Первым значительным следствием исчезновения единого представления о мире, зна­меновав­шего собой начало новой эры, было возникновение гносеологии. Так же, как и в древности, это было первым осмыслением беспокойства, которое возникло из осознания того факта, что мыс­лители, проникшие к самым основам мышления, открыли не только многочисленные образы мира, но и многочисленные онтологиче­ские структуры. Гносеология пыталась устранить эту неопределенность, отправляясь не от догматического учения о бытии, не от миропорядка, санкционированного высшим типом знания, а от анализа познающего субъекта» (17)

«Не способствовало общей вере в объективный миропорядок и то, что в период просвещенного абсо­лютизма большинство государств пытались ослабить церковь средствами, заимствован­ными ими у самой церкви, т.е. заменить объективную интерпретацию мира, гарантированную церковью, интерпре­тацией, гарантированной государством. Тем самым они содействовали делу просвещения, которое одновременно было одним из орудий поднимающейся буржуазии» (35)

«В понятии «идеология» отражается одно открытие, сделанное в ходе политической борьбы, а именно: мышление правящих групп может быть настолько тесно связано с определенной си­туацией, что эти группы просто не в состоянии увидеть ряд фактов, которые могли бы подор­вать их уверен­ность в своем господстве. В слове «идеология» имплицитно содержится понима­ние того, что в опре­деленных ситуациях коллективное бессознательное определенных групп скрывает действительное состояние общества как от себя, так и от других и тем самым стаби­лизирует его.

Понятие утопического мышления отражает противоположное открытие, также сделанное в ходе по­литической борьбу, а именно: определенные угнетенные группы духовно столь заинте­ресованы в уничтожении и преобразовании существующего об­щества, что невольно видят только те элементы ситуации, которые направлены на его отрицание. Их мышление не спо­собно правильно диагностиро­вать действительное со­стояние общества. Их ни в коей степени не интересует то, что реально сущест­вует; они лишь пытаются мысленно предвосхитить измене­ние существующей ситуации. Их мышле­ние никогда не бывает направлено на диагноз ситуа­ции; оно может служить только руководством к действию. В утопическом сознании коллектив­ное бессознатель­ное, направляемое иллюзорными пред­ставлениями и волей к действию, скры­вает ряд аспектов реальности. Оно отворачивается от всего того, что может поколебать его веру или парализовать его желание изменить порядок вещей» (40-41)

«если раньше наивный цельный человек жил, руководствуясь «содержанием идей», то мы все более воспринимаем эти идеи по их тенденции как идеологии и утопии. Для не­посредственного мышления, руководствующегося идеями, идея есть непререкаемая ре­альность; ведь доступ ко всем явлениям дей­ствительности совершается посредством идеи, подлинное и истинное позна­ние мыслимы лишь по­средством соприкосновения с этой высшей сферой.

Тем самым мы, разумеется, совсем не хотим сказать, что люди прежних времен жили в полном соот­ветствии с господствовавшими тогда идеями, т.е. в каком-то смысле были «лучше», - идей­ность их мышления не исключала брутальности, варварства и зла. Од­нако им либо удавалось скрывать от себя это отклонение от нормы посредством хо­рошо отрегулированного механизма бессознательного, либо они воспринимали это как грех, как проступок. Человек был непонятен и зол, но сфера идеальных норм и высшего смысла оставалась непоколебимой, подобно звезд­ному небу.

Здесь в этом пункте и произошел основополагающий, исторический и субстанциаль­ный сдвиг в тот момент, когда человек научился не просто принимать идеи в их интенциональном значе­нии, а прове­рять их под углом зрения их близости к идеологии или утопии. Общим и в конеч­ном итоге решаю­щим для понятия идеологии и утопии является то, что оно позволяет осмыс­ливать возможность лож­ного сознания» (55-56)

Мангейм различает частичную идеологию- когда мы говорим о том, что мы не верим опреде­ленным идеям. Тотальная же идеология захватывает всю структуру сознания.

«Понятие частичной идеологии указывает на феномен, занимающий промежуточное положе­ние ме­жду простой ложью и теоретически неверно структурированной точкой зрения. Его объ­ектом явля­ются пласты заблуждения на психологическом уровне, кото­рые создаются не пред­намеренно, как в том случае, когда прибегают ко лжи, но являются следствием определенной каузальной необходимо­сти» (60)

«Там, где с социальным бытием субъекта соотносят не только содержание и аспект его мышле­ния, но и форму этого мышления, в конечном итоге весь его категориальный ап­парат, функ­ционализируется и область ноологии. В первом случае функционализация происходит только на психологическом, во втором- на ноологическом уровне.

В соответствии с этим различием понятие частичной идеологии связано обычно с пси­хологией инте­реса, понятие тотальной идеологии использует в первую очередь формализованное поня­тие функции, направленное на постижение объективных структурных связей» (58)

«Понятие идеологии в современном его значении зародилось в тот момент, когда На­полеон пренеб­режительно назвал этих философов (выступивших против его цезаристских притязаний) «идеоло­гами»» (67)

«решающим является то обстоятельство, что на стадии общего применения понятия то­тальной идео­логии мы должны различать подходы двух типов: 1) свободный от оценочного суждения; 2) оценочно(гносеологически и метафизически) ориентирован­ный; при этом мы еще не ставим вопрос, приведет ли второй подход к релятивизму и к реляционизму.

Остановимся сначала на свободном от оценки понятии тотальной идеологии в его все­общем приме­нении.

Это понятие идеологии применяется прежде всего в тех исторических исследованиях, где вре­менно для упрощения проблемы вообще не ставится вопрос о «правильности» рассматривае­мых «идей», а в каждом данном случае все дело сводится к установлению связей, существую­щих между структурой сознания и социальной ситуацией» (73)

УТОПИЧЕСКОЕ СОЗНАНИЕ

«Утопизмом является то сознание, которое не находится в соответствии с окружающим его «бытием». Это несоответствие проявляется всегда в том, что подобное сознание в пережива­нии, мышлении и деятельности ориентируется на факторы, которые реально не содержаться в этом «бытии». (1.164)

«Идеологиями мы называем те трансцендентные бытию представления, которые de facto нико­гда не достигают реализации своего содержания. Хотя отдельные люди часто совершенно ис­кренне руководствуются ими в качестве мотивов своего поведения, в ходе реализации их со­держание обычно искажается.

Так, например, в обществе, основанном на крепостничестве, представления о христианской любви к ближнему всегда остается трансцендентным, неосуществимым и в этом смысле “идеологичным”, даже если оно совершенно искренне принято в качестве мотива индивиду­ального поведения. Последовательно строить свою жизнь в духе этой христианской любви к ближнему в обществе, не основанном на том же прин­ципе, невозможно, и отдельный человек- если он не намеривается взорвать эту общественную структуру- неизбежно вынужден отка­заться от своих благородных мо­тивов.

Это “отклонение” поведения, основанного на идеологии, от изначальных представле­ний может принимать различные формы, чему соответствует целая шкала различных типов идеологиче­ского сознания. К первому типу следует отнести тот случай, когда представляющий и мысля­щий субъект не способен увидеть несоответствие своих пред­ставлений действительности по той причине, что вся аксиоматика его исторически и социально детерминированного мышления делает обнаружение этого несоответствия совершенно невозможным. Вторым типом идеологи­ческого сознания можно, в отличие от первого считать “сознание- “cant”, характерным свойст­вом которого является то, что оно могло бы обнаружить несоответствие своих идей совершае­мым действиям, но скрывает его, руководствуясь витальным инстинктом. И, наконец, послед­ним типом этой классификации следует считать идеологическое сознание, основанное на соз­на­тельном притворстве..» (1.166-167)

«Утопии также трансцендентны бытию, ибо они ориентируют поведение на элементы, не со­держащиеся в данном реальном бытии, но они не являются идеологиями, т.е. не являются ими в той степени и постольку, поскольку своим противодействием им уда­ется преобразовать исто­рическую действительность, приблизив ее к своим представлениям» (1.167)

«Этим критерием является реализация. Идеи, которые, как оказалось впоследствии, лишь па­рили в качестве маскирующих представлений над уходящим или возникающим порядком, были идеологиями; т.е. те идеи, которые получили в последующем общественном порядке свою адекватную реализацию, были относительными действиями» (1.175)

«Главный формирующий принцип конкретного сознания всегда заключен в его утопических пластах» (1.178)

«Намеченные нами ниже идеальные типы утопического сознания в последовательности их ис­торико-социального развития следует понимать как чисто методические, а не как гносеологи­ческие и метафизические конструкции. Конкретное сознание отдельного че­ловека никогда полностью не соответствовало ни тем отдельным типам, которые будут в дальнейшем описаны, ни их структурным связям; но каждое индивидуальное сознание в своей конкретности всегда стремилось.. приблизиться к структуре одного из этих исторически меняющихся типов» (1.180)

а) Первая форма утопического сознания: оргаистический хилиазм анабаптистов

«Идея близости тысячелетнего царства здесь, на Земле, с давних пор содержала революциони­зирующую тенденцию, и церковь всеми имеющимися в ее распоряжении средствами стреми­лась парализовать это «трансцендентное бытию» представление. Эта идея, которая позже вновь появилась у Иоахима Флорского- хотя здесь она еще не но­сила революционный характер, - преобразовалась сначала у гуситов, затем у Томаса Мюнцера и анабаптистов в активизм опре­деленных социальных слоев» (1.181)

«Нет ничего более потустороннего, чем рациональная замкнутая система, нет ничего, что при известных обстоятельствах таило бы в себе такую иррациональную мощь, как строго ограни­ченные своими рамками мысленные построения» (1.185)

«Абстрактность рациональной утопии, ее отрицание чувственности противоречит эмо­циональ­ной полноте хилиастического ожидания преобразующего момента. Тем самым рациональное утопическое сознание может неожиданно стать первым противником хи­лиастического созна­ния, и действительно либерально- гуманичстическая утопия по своей тенденции все больше противопоставляет себя хилиазму» (1.185)

б) Вторая форма утопического сознания: либерально- гуманистическая идея.

«Это сознание слишком нормативно по своей направленности, чтобы заниматься бы­тием как оно есть. Поэтому оно выстроило собственный идеальный мир таким, каким он должен быть» (1.187)

«глубочайшая движущая сила либеральных идей Просвещения заключалась, помимо этого воз­буждающего фантазию, постоянно направленного к далеким горизонтам пред­знаменования, так же и в том, что эти идеи всегда обращались к свободной воле и про­буждали ощущение того, что они необусловлены, непредвзяты.

Специфика же консервативного сознания состоит именно в том, что оно уничтожило остроту этого ощущения; выражая сущность консерватизма в одной формуле, можно сказать, что, соз­нательно противопоставляя себя либеральной идеее, оно патетически акцентировало именно обусловленность сознания.

в) Третья форма утопического сознания: консервативная идея.

д) Четвертая форма утопического сознания: социалистическо-коммунистическая идея.

«..в будущем действительно можно достигнуть абсолютного отсутствия идеологии и утопии в мире, где нет больше развития, где все завершено и происходит лишь постоянное репродуци­рование, но это полнейшее уничтожение всякой трансцендент­ности бытию в нашем мире при­ведет к такому прозаическому утилитаризму, который уничтожит человеческую волю. В этой связи следует указать на существенное различие между двумя типами этой трансцендентности: если уничтожение идеологии представ­ляет собой кризис лишь для определенных социальных слоев и возникшая благодаря выявлению идеологии объективность служит для большинства средством достигнуть более ясного понимания самих себя, то полное исчезновение утопии привело бы к из­менению всей природы человека и всего развития человечества. Исчезновение утопии создает статичную вещность, в которой человек и сам превратиться в вещь. Тогда воз­никнет величайший парадокс, который будет заключаться в том, что человек, обладающий са­мым рациональным господством над средой, станет человеком, движимым инстинктом; что че­ловек, после столь длительного, полного жертв и героических моментов развития, достигший, наконец, той высшей ступени сознания, когда история перестает быть слепой судьбой, когда он сам творит ее, вместе с исчезновением всех возможных форм утопии, утратит волю создавать историю и спо­собность понимать ее» (1.219)

СОЦИОЛОГИЯ ЗНАНИЯ

«Частичной мы называем эту идеологию потому, что она распространяется лишь на опреде­ленные высказывания субъекта, характеризуя их как маскировку, обман или ложь, и не касается всей структуры мышления субъекта. Проблемой, интересующей социологию знания, явля­ется именно структура мышления во всей ее целостности, так как она обнаруживается в опре­деленных направлениях мышления и у различных, кол­лективных субъектов» (1.221)

«.. я формулирую мой первый тезис следующим образом: современное общественное устрой­ство ждет крушение, если рациональное самообразование всех людей и отдельных индивидов не будет идти в ногу с техническим развитием» (1.287)

«Часто отмечалось, что рационализм современных наук о природе имеет свое соответствие в хозяйственной системе. Вместе с заменой натуральной системы хозяйства системой товарной происходит изменение отношения к * вещам, аналогич­ное изменению мышления о природе с качественного на количественное. И здесь коли­чественная концепция меновой стоимости заме­няет качественную концепцию потребительной стоимости» (1.584-585)

3. ТРЁЛЬЧ Э. (1865-1923)

Эрнст Трёльч – один из основателей социологии знания, испытал влияние М. Вебера, знаменит своей работой «Социальные учения христианских церквей и групп» (1912). В этой работе он утверждал, что религиозная догматика исторична, как историчны и ре­лигиозные нормы нравственности.

«Точность, ясность, необходимость, исчисляемость, обширность, пространность и кра­сота – свойства познания природы; подвижное, творческое, полное ответственности, драматическое, инициативное и этическое начало принадлежит истории» (С.63).

Он правильно подчеркиваа: «..абсолютный разум не есть нечто абстрактное, но всегда конкретное, вырастающее в условиях определенной государственности. Он высвобож­дается из них в форме традиции, в форме исто­рического воспоминания и, свободно паря, выражет впервые полноту разума как совокупность исторических воспоминаний, вечно растущее благо традиции и воспитания» (Трёльч Э. Исто­ризм и его проблемы. М., Юрист, 1994 с.224)

ЛИТЕРАТКРА:

1. Манхейм К. Диагноз нашего времени М., 1994

2. Савин А.Н. Христианские социальные теории и современная культура. М. 1912.