Координаты ландшафтного философствования

Все эти вектора философствования формируют пространство философствования, за­данное в сетке координат: это координаты восхождения – «дантовы» координаты; это координаты реальной жизни – «бальзаковы» координаты; это, как синтез – извилистые многомерные координаты философских «одиссей» - путешествий по многообразиям мира и культуры.

1. ДАНТОВЫ КООРДИНАТЫ

Путешествия сознания по дантовым координатам имеют свою логику, оно «блуждает» в ином пространстве. Блуждания Фауста по «дантовым» координатам мира – вот путь философа в мире культуры. Это его дорога. Эрнст Блох сравнивал «феноменологию духа» Гегеля с блужданиями Фауста.

2. БАЛЬЗАКОВЫ КООРДИНАТЫ

Человеческая культура, как верно подметил один из первых европейских «геологов» культурного Ландшафта – О. Бальзак, представляет из себя «Человеческую Комедию». Комедию «взлетов» и «падений» «Мысли», «подъемов» и «опусканий» тектонических плит «Обществ», «прорывов» и «изгибов» золотых рек «Капиталов- Товаров», «болот», «трущоб» и «гнилых местечек» «Жизненного мира» Повседневно­сти – т.е. «Комедию» всего культурного Ландшафта, в котором «Личности» выступают ничтож­ными угловатыми камешками, нещадно перемалываемыми в «муку» жерновами Исто­рии.

Вот как красочно описывает выдающий французский историк и философ И. Тэн ми­ро­воззрение О.Бальзака: «Слог Бальзака поражает вас своим величием, своим богатством и своей оригинальностью. Это гигантский хаос; здесь вы находите все: ис­кусство, науки, ремесла, ис­торию, философские и религиозные системы; нет * предмета, о кото­ром он бы не говорил. В десяти строках у него укладываются мысли, пришедшие со всех концов света.

Тут вы встретите идею Сведенборга, рядом с ней метафору мясника или химика, через две строчки вам попадается кусочек философской тирады, затем шуточка, намек на волнение, греза художника, музыкальная фраза!

Мимо вас в своеобразной процессии проходят педанты, метафизики, сладострастные силены, бледные ученые, неунывающие артисты, рабочие в блузах; тут вы увидите кос­тюмы всех веков, наряды серьезные и шутовские, блеск роскоши и отрепья нищеты: здесь мелькает рубище, тут возле него вы замечаете платье, шитое золотом, там лохмотья, украшенные пурпуром и алма­зами; пропитанная пылью атмосфера оглашается криками толпы, и газ обливает её своим рез­ким, но обольстительным све­том» (Тэн И. Бальзак. Спб., 1894. С.52-53).

Прекрасно понял основной «нерв» творчества гения Бальзака в такой же степени гени­альный мыслитель И. Тэн. Вот что он пишет: «..преследуемый и наученный, он понял, что деньги – могуществен­нейшая пружина современной жизни. Он рассчитывал со­стояние своих действующих лиц, объяснял их происхождение, увеличивание и употребление; уравновешивал из­держки и доходы и в роман внес привычки бюджета. Он излагал спекуляции, экономию, покупки, продажи, контракты, коммерческие при­ключения, промышленные открытия, комбинации и ажиотаж. Он изображал адвокатов, сыщиков, банкиров; он всюду ввел гражданский кодекс и векселя. Коммерческие дела он сделал поэтическими. Он описывал турниры в роде турниров античных героев, но на этот раз около наследства или приданного, среди законников вместо солдат» (Тэн И. Критические опыты. Спб., 1869)

2. Структура «человеческой комедии» истории.

Деньги – Желания. Мир Парижа – как мир театра и гонки вверх – как исходной ментальности буржуазного общества.

3. «ОДИССЕИ» ФИЛОСОФСТВОВАНИЯ

В классической новоевропейской философии существовал, как правило, абст­рактный субъект философст­вования. Для философии Ландшафта же, как и для древних философов, нет абстрактного субъекта, нет абстрактных идей, - есть «идея-человек» (М. де Унамуно), есть осуществление своей философии как своей жизни. Этот момент правильно подчеркнул современный французский историк философии Пьер Адо. Он утверждает, что античная философия была образом жизни: «Мудрость рас­сматривается во всей античности как способ бытия, как состояние человека, сущест­вующего совершенно иначе, нежели остальные люди, и являющего собой своего рода сверхчело­века. Если философия есть активность, смысл которой – упражнение в муд­рости, то уп­ражнение это по необходимости заключается не только в том, чтобы гово­рить и рассуждать определенным образом, но и в том, чтобы определенным образом быть, действовать, смотреть на мир. Следовательно, если философия не только дискурс, но и жизненный выбор, экзистенциальное предпочтение, то именно потому, что она есть стремление к мудрости» (Адо П. Что такое античная философия? М. 1999. С.236-237). Философский дискурс, как правильно подчеркивает П. Адо, - это лишь оп­равдание и обоснование «философской жизни». А «философская» жизнь – это и есть странствие по ландшафтным многообразиям мира.

§3 ФИЛОСОФСТВОВАТЬ МОЛОТОМ: ТРАНСЦЕНДЕНТАЛЬНАЯ ГЕОЛОГИЯ

Над созданием «трансцендентальной геологии» размышлял М. Мерло-Понти.

«Философствовать молотом» – эту метафору применил один из ландшафтно мыслящих философов - Ф. Ницше в своей работе «Сумерки идолов, или как философ­ствуют молотом» (1888). Но, как и во всех своих работах, он, ввиду своего больного сознания, не смог четко развить эту метафору. Это свойство всех его мыслей, но, тем не менее его броские метафоры и афоризмы, служат часто хорошим «возбудителем» и подсобным материалом для нормального философствования. В этом его непреходящая роль в современной философии. Хотя схожую метафору применил сократик Диоген, который рассматривал свое киническое философствование как «перечеканку монет».

Для Философа Ландшафта «философствовать молотом» – это означает «взрывать» тек­сты, находя скрытые смыслы; «философствовать молотом» - значит стать «геофилосо­фом» - географом бытия и геологом культуры; философствовать молотом» – т.е. забо­титься об обустройстве бытии и своего присутствия в нем..

У М. Фуко философ – это «археолог» культуры или её «ар­хивист», но философ Ланд­шафта более радикален – он «де­конст­руктивист». Он философствует «молотом» крити­ческой мысли и острым «кайлом» философского концепта. Он понимает слова ницшеанского «За­ратустры», который утверждал, что только с «по­мощью гор должен учиться строить познающий» и что «дух двигает го­рами» (Ницше Ф. Сочинения Т.2. С.74). Он не только делает «картографирование» культурного Ландшафта, но еще и врезается в пла­сты культуры с ост­рым философским концептом - «кайлом» и сотрясает человече­скую культуру критической мыслью - «мо­лотом», высе­кая «искры духа». Это мыслитель, ко­торый с опы­том человека начала III тысячелетия и «детской наивностью» Лао-цзы (бу­квально – «Старого ребенка») и Со­крата проникает в пла­сты её текстов; вникает в пла­сты социальных систем и их изломов; изучает тропы мироэкономических образований, типы производств и товаров, - в общем, он выявляет разломы тектониче­ских плит куль­туры, её пликатив­ные и дизъюнктивные дислокации складок, типологии фа­ций в менталь­ности, обществе и хо­зяйстве. Он как «К ритически мыслящая личность» П. Лав­рова - выяс­няет: что произошло, почему не все ладно в че­ловеческой культуре, от­чего человек в ней несчастен, что нужно сделать для ее «sustainаble development».