Куль­ту­ра в но­вой ис­то­ри­че­ской ре­аль­но­сти

Ди­на­мич­ное ин­ду­ст­ри­аль­ное раз­ви­тие ХIХ ве­ка при­ве­ло к ста­нов­ле­нию но­вой пред­мет­ной ре­аль­но­сти в два­дца­том ве­ке. Ес­ли в мо­мент ро­ж­де­ния са­мо­го по­ня­тия " куль­ту­ра" фи­ло­со­фы обо­зна­чи­ли этим по­ня­ти­ем вто­рую при­ро­ду, при­ро­ду ру­ко­твор­ную, ко­то­рая су­ще­ст­ву­ет на­ря­ду с при­ро­дой пер­вой, не­ру­ко­твор­ной, то в наш век эта " вто­рая" при­ро­да уже дав­но ста­ла и пер­вой, и по­след­ней. Не­ру­ко­твор­ная при­ро­да на пла­не­те Зем­ля оказалась за­гна­на в ре­зер­ва­ты - в за­по­вед­ни­ки и на­цио­наль­ные пар­ки, в " крас­ные кни­ги" и зоо­пар­ки, в ко­то­рых она до­жи­ва­ет свои по­след­ние дни. Во­круг че­ло­ве­ка ос­та­лась толь­ко " при­ро­да" пред­мет­но­го ми­ра, ко­то­рый раз­рас­та­ет­ся с не­ве­ро­ят­ной бы­ст­ро­той, по­ро­ж­дая все но­вые и но­вые пред­ме­ты и их со­че­та­ния.

Гло­баль­ная пред­мет­ная сре­да тре­бу­ет от че­ло­ве­ка но­во­го от­но­ше­ния. С ней уже нель­зя об­ра­щать­ся так, как че­ло­век об­ра­щал­ся с той вто­рой при­ро­дой, ко­гда он соз­да­вал ее, по­сте­пен­но вво­дя в ее сис­те­му но­вые пред­ме­ты. Зай­дя в эт­но­гра­фи­че­ском му­зее в кре­сть­ян­скую из­бу, мы по­ра­жа­ем­ся гар­мо­нии ее бы­то­вой сре­ды - все пред­ме­ты име­ют свое соб­ст­вен­ное ме­сто, все они при­гна­ны друг к дру­гу и жи­вут од­ним ми­ром. Но ведь ни­кто не соз­да­вал этот мир как еди­ный мир, ка­ж­дый пред­мет это­го ми­ра соз­да­вал­ся от­дель­но. А един­ст­во воз­ник­ло бла­го­да­ря то­му, что пред­ме­ты дол­гое вре­мя жи­ли вме­сте, что ка­ж­дый из них, вхо­дя в этот мир, по­сте­пен­но " при­ти­рал­ся" ко все­му сво­ему ок­ру­же­нию и по­сте­пен­но на­хо­дил свое ме­сто в ан­самб­ле пред­мет­но­го ми­ра.

Со­вре­мен­ный пред­мет­ный мир не да­ет вре­ме­ни для ес­те­ст­вен­ной гар­мо­ни­за­ции всех сво­их со­став­ляю­щих. Не­об­хо­ди­мо сра­зу про­ек­ти­ро­вать пред­мет­ную сре­ду, а не от­дель­ный пред­мет или да­же ряд пред­ме­тов. Со­вре­мен­ный ин­же­нер, изо­бре­та­тель пред­ме­тов, не мо­жет быть про­ек­ти­ров­щи­ком это­го пред­ме­та, или этой ма­ши­ны, он дол­жен соз­дать це­ло­ст­ную сре­ду. По­это­му он не мо­жет мыс­лить как " уз­кий" спе­циа­лист, он дол­жен мыс­лить гло­баль­но и дол­жен быть ин­же­не­ром-уни­вер­са­лом. Но ин­же­нер-спе­циа­лист вы­рас­та­ет на ба­зе оп­ре­де­лен­ной тех­ни­че­ской нау­ки и то­го ти­па мыш­ле­ния, ко­то­рый вы­шел из ес­те­ст­вен­ных на­ук и взра­стил тех­ни­че­скую ра­цио­наль­ность. А на ка­кой ба­зе вы­рас­тет ин­же­нер-уни­вер­сал? Та­кой ба­зой долж­но стать зна­ние о за­ко­нах жиз­ни пред­мет­но­го ми­ра как еди­но­го и как спе­ци­фи­че­ско­го бы­тия. За­ко­ны это­го бы­тия - за­ко­ны куль­тур­но­го ми­ра, от­лич­но­го от при­ро­ды. Но эти за­ко­ны еще ма­ло из­вест­ны, во вся­ком слу­чае, они не ста­ли пред­ме­том изу­че­ния ин­же­не­ра. Для современного инженера требуется системное мышление, требуется мышление экологически безопасное. Сис­тем­ное же мыш­ле­ние и мыш­ле­ние эко­ло­ги­че­ское, ко­то­рое из­на­чаль­но, са­мой ло­ги­кой сво­его рас­су­ж­де­ния ори­ен­ти­ро­ва­но на та­кое из­ме­не­ние сре­ды оби­та­ния и та­кое про­ек­ти­ро­ва­ние " вто­рой" при­ро­ды, ко­то­рое не бу­дет про­ти­во­ре­чить пер­вой при­ро­де, не может возникнуть на путях изучения существующих технических наук и на базе законов естествознания, оно мо­жет воз­ник­нуть только на пу­тях изу­че­ния за­ко­нов и прин­ци­пов жиз­ни куль­тур­но­го бы­тия. Вот почему значимо становится изучение культуры.

Два­дца­тое сто­ле­тие ха­рак­те­ри­зи­ру­ет­ся и ста­нов­ле­ни­ем но­вой со­ци­аль­ной ре­аль­но­сти, которая также непонятна без знания культуры. Мож­но от­ме­тить не­сколь­ко осо­бен­но­стей этой новой общественной реальности.

Во-пер­вых, воз­ник­ла та­кая об­ще­ст­вен­ная дей­ст­ви­тель­ность, ко­то­рая по­ро­ж­да­ет не­из­вест­ную ра­нее мо­биль­ность че­ло­ве­ка. Че­ло­век уже не при­вя­зан к од­но­му мес­ту сво­ей со­ци­аль­ной жиз­ни, как это бы­ло пре­ж­де. Он не жи­вет всю жизнь в од­ном се­ле или в од­ном и том же го­ро­де, а дос­та­точ­но час­то ме­ня­ет ме­сто сво­его про­жи­ва­ния. Он не ос­та­ет­ся всю жизнь на од­ном и том же мес­те ра­бо­ты, а име­ет воз­мож­ность ме­нять и ме­сто ра­бо­ты и да­же род сво­их за­ня­тий. Он не ос­та­ет­ся по­сто­ян­но чле­ном од­но­го и то­го же об­ще­ст­вен­но­го клас­са, со­ци­аль­ной груп­пы или стра­ты, а мо­жет из­ме­нять свой об­ще­ст­вен­ный ста­тус, по­вы­шая или по­ни­жая его. На­ко­нец, эта мо­биль­ность про­яв­ля­ет­ся про­сто в том, что ка­ж­дый че­ло­век не­обы­чай­но рас­ши­ря­ет свои кон­так­ты с дру­ги­ми людь­ми. В те­че­ние од­но­го дня жи­тель боль­шо­го го­ро­да всту­па­ет в кон­так­ты с сот­ня­ми лю­дей в транс­пор­те, в ма­га­зи­нах, на ра­бо­те, в мес­тах раз­вле­че­ния и т.д. Все это ста­вит че­ло­ве­ка в но­вые ус­ло­вия по­ве­де­ния. Ес­ли рань­ше он по­сто­ян­но имел де­ло с од­ним и тем же со­ци­аль­ным ок­ру­же­ни­ем, с по­вто­ряю­щи­ми­ся си­туа­ция­ми и сход­ны­ми про­бле­ма­ми, для ко­то­рых куль­ту­ра со­об­ще­ст­ва вы­ра­бо­та­ла и за­кре­пи­ла в тра­ди­ции оп­ре­де­лен­ные спо­со­бы ре­ше­ния и дей­ст­вия, то в со­вре­мен­ных ус­ло­ви­ях ин­ди­вид по­сто­ян­но стал­ки­ва­ет­ся с та­ки­ми си­туа­ция­ми, для дей­ст­вия в ко­то­рых нет го­то­вых норм или куль­тур­ных пред­пи­са­ний. Че­ло­век сам дол­жен ре­шить, как он дол­жен по­сту­пать. Он дол­жен уметь социально гра­мот­но стро­ить свое по­ве­де­ние. Со­ци­аль­но мо­биль­ный че­ло­век дол­жен не толь­ко быть при­вер­жен ка­кой-то куль­тур­ной тра­ди­ции, но и уметь вы­хо­дить за нее и соз­да­вать но­вую куль­тур­ную тра­ди­цию. А это тре­бу­ет зна­ния куль­ту­ры.

Во-вто­рых, два­дца­тый век со всей оче­вид­но­стью про­де­мон­ст­ри­ро­вал ста­нов­ле­ние " все­мир­но­го бы­тия лю­дей" (К. Маркс) - все­мир­ная ис­то­рия ста­ла ре­аль­но­стью. Об этом сви­де­тель­ст­ву­ют ми­ро­вые вой­ны, ми­ро­вые кри­зи­сы, все­мир­ные вы­став­ки, все­мир­ные иг­ры, со­рев­но­ва­ния на первенство мира, все­мир­ные транс­порт­ные и ин­фор­ма­ци­он­ные свя­зи, об­ще­ми­ро­вой ры­нок и ми­ро­вые дер­жа­вы и т.д.. И ка­ж­дый че­ло­век, осоз­на­ет он это или нет, ока­зы­ва­ет­ся пе­ред ли­цом все­мир­но­го бы­тия, а час­то ока­зы­ва­ет­ся в си­туа­ции от­вет­ст­вен­но­сти за это бы­тие. В.С. Биб­лер го­во­рит о су­ще­ст­во­ва­нии в ХХ ве­ке че­ло­ве­ка " на­еди­не с ис­то­ри­ей", ибо в си­туа­ции вой­ны, конц­ла­ге­ря, пе­ре­се­ле­ния и т.п. он вы­ры­ва­ет­ся из обыч­ных форм жиз­ни и от­бра­сы­ва­ет­ся к " из­на­чаль­ным ис­то­ри­че­ским ре­ше­ни­ям" [4]. В экстремальных ситуациях своей жизни, которыми ХХ век щедро награждал людей, человек ставится перед кардинальным выбором, жизненно значимым выбором. В эти мо­мен­ты жиз­ни, когда от твое­го ре­ше­ния за­ви­сит вся твоя бу­ду­щая жиз­нь, со всей на­гляд­но­стью вста­ет пе­ред взо­ром че­ло­ве­ка вся куль­ту­ра - что вы­брать, ка­ким цен­но­стям от­дать пред­поч­те­ние. И эта связь с куль­ту­рой оп­ре­де­лит даль­ней­шую судь­бу дан­но­го че­ло­ве­ка, а вме­сте с тем и судь­бу мно­гих дру­гих. И сно­ва мы ви­дим как со­ци­аль­ные и лич­но­ст­ные судь­бы упи­ра­ют­ся в куль­ту­ру.

В-треть­их, но­вая со­ци­аль­ная ре­аль­ность по­ста­ви­ла че­ло­ве­ка в аб­со­лют­но не­обыч­ную и ра­нее не­из­вест­ную ему нрав­ст­вен­ную си­туа­цию. Обыч­но все мо­раль­ные цен­но­сти и нор­мы по­лу­ча­ли свое под­твер­жде­ние и со­дер­жа­ние в не­по­сред­ст­вен­ном кон­так­те од­но­го че­ло­ве­ка с дру­гим, мо­раль­ный го­ри­зонт че­ло­ве­ка сов­па­дал с гра­ни­ца­ми ре­зуль­та­тов его по­ступ­ков, он ви­дел послед­ст­вия сво­его мо­раль­но­го дея­ния, и это ста­но­ви­лось ос­но­вой его нрав­ст­вен­но­го раз­ви­тия. Он стра­дал или ра­до­вал­ся вме­сте с те­ми, кто ока­зы­вал­ся в зо­не его мо­раль­но­го дей­ст­вия. Его со­весть (со- ве­д е­ние, со­вме­ст­ное зна­ние) го­во­ри­ла ему го­ло­сом дру­го­го, ко­то­ро­го он знал. А сей­час? Наш со­вре­мен­ник, мы с ва­ми мо­жем со­вер­шить та­кие по­ступ­ки, послед­ст­вия ко­то­рых ли­бо нам бу­дут не­из­вест­ны, ли­бо мы их не­по­сред­ст­вен­но не вос­при­ни­ма­ем. Это мо­жет слу­чить­ся, ко­гда мы в ав­то­бу­се, мет­ро или где-ни­будь еще свои­ми дей­ст­вия­ми за­де­ва­ем нам со­вер­шен­но не­зна­ко­мо­го че­ло­ве­ка, с ко­то­рым мы боль­ше ни­ко­гда не встре­тим­ся. Это мо­жет слу­чить­ся и в бо­лее серь­ез­ной си­туа­ции, ко­гда кто-то и где-то при­нял ре­ше­ние, со­вер­шил ка­кое-то дей­ст­вие, а по­стра­да­ют от это­го в дру­гом мес­те, а мо­жет быть и в дру­гое вре­мя сот­ни, а то и ты­ся­чи или де­сят­ки ты­сяч лю­дей. Как быть в этом слу­чае с нрав­ст­вен­ной от­вет­ст­вен­но­стью, ес­ли не на­ру­шен ни­ка­кой за­кон и че­ло­век не не­сет юри­ди­че­ской от­вет­ст­вен­но­сти? Как по­ста­вить " ви­нов­ни­ка" нрав­ст­вен­но­го про­ступ­ка, ко­то­рый се­бя со­всем так не чув­ст­ву­ет, пе­ред су­дом со­вес­ти? Со­вре­мен­ный не­мец­кий фи­ло­соф Карл Апель го­во­рит о не­об­хо­ди­мо­сти раз­ра­бот­ки прин­ци­пов эти­че­ской ра­цио­наль­но­сти, на ко­то­рых долж­на быть ос­но­ва­на ком­му­ни­ка­тив­ная общ­ность, чле­ны ко­то­рой од­ним и тем же спо­со­бом объ­яс­ня­ют и по­ни­ма­ют слож­ные, " мно­го­хо­до­вые" си­туа­ции[5]. Философы заговорили о необходимости перехода от этики добродетелей к институциональной этике[6]. В прошлые века только мудрецы прозревали необходимость расширения горизонта нравственной ответственности человека до пределов всего человечества, сейчас же это потребность нравственного сознания каждого человека. Идея нравственного сознания, выстраданная человечеством - " люби ближнего как самого себя", несмотря на всю свою значимость, явно требует дополнения в направлении изменения ориентации нравственного сознания. Мы живем в мире, где любить надо также и дальнего, причем не как себя, а как его, со всеми его особенностями, которые могут быть совершенно непохожи на наши.

И мы сно­ва ви­дим не­об­хо­ди­мость ис­сле­до­ва­ния куль­тур­но­го бы­тия че­ло­ве­ка как бытия нравственного, без че­го бу­дет труд­но, а то и не­воз­мож­но раз­ре­шить мно­гие про­бле­мы на­шей жиз­ни.

На­ко­нец, из­ме­ни­лась и са­ма куль­тур­ная ре­аль­ность, с ко­то­рой име­ет де­ло че­ло­век два­дца­то­го сто­ле­тия. Куль­ту­ра не про­сто пре­дос­тав­ля­ет сей­час че­ло­ве­ку ка­кую-ли­бо ин­фор­ма­цию, или куль­ту­ра не про­сто тре­бу­ет от че­ло­ве­ка ос­мыс­ле­ния и пра­виль­но­го вос­при­ятия сво­его со­дер­жа­ния, она тре­бу­ет от че­ло­ве­ка уме­ния ра­бо­ты с са­мой ин­фор­ма­ци­ей. Ин­фор­ма­ци­он­ная ре­во­лю­ция в ХХ ве­ке не толь­ко по­ро­ди­ла но­вые ин­фор­ма­ци­он­ные тех­но­ло­гии, но вы­зва­ла бы­ст­рый рост ин­фор­ма­ции как в ко­ли­че­ст­вен­ном - рост ее объ­е­ма, так как и в ка­че­ст­вен­ном от­но­ше­нии - воз­ник­но­ве­ние но­вых смы­слов, но­вых цен­но­стей, ви­дов ис­кус­ст­ва, жан­ров, на­ук, от­рас­лей зна­ний и т.п. Об­ще­ние с куль­ту­рой ста­но­вит­ся эф­фек­тив­ным толь­ко при ус­ло­вии вú ­де­ния и зна­ния са­мих прин­ци­пов жиз­ни смы­слов и зна­че­ний куль­ту­ры, спо­со­бов ор­га­ни­за­ции куль­тур­но­го про­стран­ст­ва и сво­бод­но­го дви­же­ния в этом про­стран­ст­ве.

Все это говорит о том, что од­ним из важнейших ус­ло­вий вы­хо­да из кри­зи­са куль­ту­ры, в ко­то­ром ока­за­лась ци­ви­ли­за­ция ХХ сто­ле­тия, яв­ля­ет­ся уг­луб­ле­ние са­мо­го зна­ния о куль­ту­ре, которое даст возможность человеку успешно действовать в культурном бытии.

А в ка­ком со­стоя­нии на­хо­дит­ся зна­ние о куль­ту­ре?