Фи­ло­соф­ско­го мыш­ле­ния

Ко­гда Хри­стос на до­про­се у Пон­тия Пи­ла­та зая­вил: " Я на то ро­дил­ся и на то при­шел в мир, что­бы сви­де­тель­ст­во­вать о ис­ти­не", то ус­лы­шал в от­вет: " А что есть ис­ти­на? " Об­ра­зо­ван­ный пред­ста­ви­тель гре­ко-рим­ско­го ми­ра, ис­ку­шен­ный в де­лах по­ли­ти­ки, а, сле­до­ва­тель­но, и диа­лек­ти­ки, Пон­тий Пи­лат знал, что это не про­стой во­прос, что уже мно­го ве­ков гре­че­ская фи­ло­со­фия и рим­ские мыс­ли­те­ли ищут на не­го от­вет. Он знал, что есть раз­ные от­ве­ты на этот во­прос, а тут ка­кой-то про­вин­ци­ал (бу­дем пом­нить, что Иу­дея бы­ла да­ле­кой про­вин­ци­ей для рим­ля­ни­на) вдруг за­яв­ля­ет, что он при­шел сви­де­тель­ст­во­вать об Ис­ти­не. Естественно, что Пилат спросил его: " А что есть истина? "

Под зна­ком это­го во­про­са ро­ди­лась ев­ро­пей­ская фи­ло­со­фия. Под зна­ком этого вопроса она раз­ви­ва­лась и раз­ви­ва­ет­ся вот уже бо­лее двух с половиной ты­сяч лет. От­ве­ты на этот во­прос оп­ре­де­ля­ли как тип фи­ло­соф­ско­го мыш­ле­ния, так и тип дей­ст­вия и жизнь ев­ро­пей­ско­го че­ло­ве­ка.

Знать ис­ти­ну - вот глав­ное уст­рем­ле­ние ра­зум­но­го че­ло­ве­ка, вот глав­ный смысл его жиз­ни учи­ла фи­ло­со­фия. Бес­по­кой­ная со­весть фи­ло­со­фии Со­крат зая­вил на су­де сво­им судь­ям, что ес­ли бы они от­пус­ти­ли его со сло­ва­ми: " Иди, Со­крат, и боль­ше не за­ни­май­ся эти­ми ис­сле­до­ва­ния­ми, ос­тавь фи­ло­со­фию, а ес­ли бу­дешь еще раз в этом ули­чен, то дол­жен бу­дешь уме­реть", то он, Со­крат, от­ве­тил бы им так: " Я вам пре­дан, афи­ня­не, и люб­лю вас, но слу­шать­ся бу­ду ско­рее бо­га, чем вас, и, по­ка я ды­шу и ос­та­юсь в си­лах, не пе­ре­ста­ну фи­ло­соф­ст­во­вать, уго­ва­ри­вать и убе­ж­дать вся­ко­го из вас, что на­до об ис­ти­не и о ду­ше за­бо­тить­ся, а не о день­гах, сла­ве и по­чес­тях" [7]. Так ро­ди­лось мот­то всей ис­то­рии ев­ро­пей­ской фи­ло­со­фии: " Пла­тон мне друг, но ис­ти­на до­ро­же! "

Бла­го­род­ная и бес­ко­ры­ст­ная пре­дан­ность ис­ти­не! За этой фра­зой - и сам Со­крат, пью­щий ча­шу с ядом во имя сво­их убе­ж­де­ний, и бес­стра­шие Д. Бру­но, иду­ще­го на кос­тер ра­ди ис­ти­ны, и му­же­ст­во Пас­те­ра, при­ви­ваю­ще­го се­бе куль­ту­ру бак­те­рий, и об­раз уче­но­го, от­ре­шив­ше­го­ся от все­го ра­ди ис­ти­ны. Но так ли уж бла­го­род­на эта пре­дан­ность? Мо­жет быть, сто­ит по­ду­мать о ве­се и зна­чи­мо­сти цен­но­стей друж­бы и на­уч­ной ис­ти­ны для че­ло­ве­ка. Во вся­ком слу­чае, в ка­нун ХХI ве­ка вы­бор ме­ж­ду ис­ти­ной и другом не ка­жет­ся столь од­но­знач­ным и оче­вид­ным, хо­тя па­ра­докс си­туа­ции в том, что имен­но " друг Пла­тон" сде­лал для ут­вер­жде­ния вла­сти ис­ти­ны боль­ше, чем кто-ни­будь дру­гой.

Пла­тон, про­дол­жая и раз­ви­вая ли­нию Пар­ме­ни­да, фор­ми­ру­ет он­то­ло­ги­че­скую па­ра­диг­му фи­ло­соф­ско­го мыш­ле­ния, ко­то­рая на мно­гие ве­ка оп­ре­де­ли­ла раз­ви­тие ев­ро­пей­ской фи­ло­со­фии[8]. Бы­тие как бы­тие (по др.-греч. - on he on), а не то или иное конкретное сущее ста­но­вит­ся объ­ек­том рас­су­ж­де­ния фи­ло­со­фии, при­ро­ду, свой­ст­во, характеристики бытия как бытия фи­ло­со­фия объявляет ис­ти­ной, подлинным бы­тием. " В ком есть хоть не­мно­го ума счи­та­ют по­зна­ние бы­тия, под­лин­но­го и веч­но то­ж­де­ст­вен­но­го по сво­ей при­ро­де, - утверждал Пла­тон, - го­раз­до бо­лее ис­тин­ным", чем по­лу­че­ние удо­воль­ст­вия от по­сто­ян­но из­ме­няю­щей­ся жиз­ни.[9] Это все­гда рав­ное са­мо­му се­бе бы­тие и есть Ис­ти­на. Фи­ло­со­фы в па­ра­диг­ме on he on бу­дут ве­ли­чать это бы­тие по-раз­но­му - идея, ато­мы, Бог, Аб­со­лют, Ма­те­рия, При­ро­да, но поч­ти все­гда с боль­шой бу­к­вы, ибо это соб­ст­вен­ное имя бы­тия и ис­ти­ны.

Но ес­ли Ис­тин­ное Бы­тие - это что-то, что дос­туп­но толь­ко тео­ре­ти­че­ско­му уму, то­гда мое, твое, его бы­тие, на­ша жизнь не под­лин­ное бы­тие, а что-то жал­кое и не­дос­той­ное. Эту жизнь мож­но бра­нить, про­кли­нать, при­ни­жать, ею мож­но пре­неб­ре­гать, ее мож­но тре­ти­ро­вать, раз­ве не ска­за­но: " Да бу­дет про­кля­та зем­ля, и в по­те ли­ца ты бу­дешь есть свой хлеб". Жизнь на­ша - юдоль пе­ча­ли и стра­да­ний. И она бы­ла та­кой. Она и ос­та­ет­ся для мно­гих и мно­гих все еще та­кой не по­то­му ли, что не­кую Ис­ти­ну мы по­ста­ви­ли вы­ше на­шей соб­ст­вен­ной жиз­ни. Жизнь, ко­то­рой жил и жи­вет обыч­ный че­ло­век, его дей­ст­ви­тель­ная жизнь, про­хо­дя­щая в по­сто­ян­ной за­бо­те о сво­их ну­ж­дах, це­лях, ин­те­ре­сах, жизнь, со­стоя­щая из мно­же­ст­ва слу­чай­ных и пре­хо­дя­щих со­бы­тий, объ­яв­ля­ет­ся фи­ло­со­фи­ей ни­чтож­ной, как вы­де­ля­ет кур­си­вом в своей " Энциклопедии философских наук" Ге­гель[10]. " Все, что есть ис­тин­но­го, ве­ли­ко­го и бо­же­ст­вен­но­го в жиз­ни, ста­но­вит­ся та­ко­вым че­рез идею", - го­во­рит фи­ло­со­фия сло­ва­ми Ге­ге­ля[11]. И это ут­вер­жде­ние не идеа­ли­ста, это убе­ж­де­ние всей фи­ло­со­фии от ан­тич­но­сти до на­ших дней. Ибо сле­до­вать Спра­вед­ли­во­сти, За­ко­ну, До­б­ру, ин­те­ре­сам Клас­са, Го­су­дар­ст­ва, На­ции и т.д. - это все­об­щие ут­вер­жде­ния, ко­то­рые мож­но най­ти в лю­бой фи­ло­со­фии. Это веч­ные ис­ти­ны жиз­ни, ко­то­рые про­воз­гла­ша­лись про­ро­ка­ми и про­по­вед­ни­ка­ми, фи­ло­со­фа­ми и по­ли­ти­ка­ми, вну­ша­лись в шко­ле, в се­мье и всяким воспитателем. И это вер­ные ис­ти­ны! Но... Но эти же ис­ти­ны мог­ли обер­нуть­ся и ло­жью, ко­гда они раз­ру­ша­ли са­му дей­ст­ви­тель­ную жизнь че­ло­ве­ка. И про­ис­хо­ди­ло это по­то­му, что фи­ло­со­фия па­ра­диг­мы on he on вы­но­си­ла ис­ти­ны бы­тия за гра­ни­цы бы­тия са­мо­го че­ло­ве­ка. Фи­ло­со­фия on he on не вы­де­ля­ла бы­тие че­ло­ве­ка и мир че­ло­ве­ка как осо­бое бы­тие. Она зна­ла толь­ко од­но бы­тие, ко­то­рое бы­ло сразу Ис­ти­ной, Бла­гом и Кра­со­той, но не было человеческим бытием.

Для древ­ней и сред­не­ве­ко­вой фи­ло­со­фии, где без­раз­дель­но гос­под­ство­ва­ла он­то­ло­ги­че­ская па­ра­диг­ма, бы­тие не­сло в се­бе цен­но­ст­ное со­дер­жа­ние и по­то­му бы­ло зна­чи­мо для че­ло­ве­ка не толь­ко тем, что есть, но и тем, что тре­бу­ет от не­го долж­но­го дей­ст­вия. Го­во­ря на­шим со­вре­мен­ным язы­ком, фи­ло­со­фия он­то­ло­гиз­ма не раз­де­ля­ла мир бы­тия и мир куль­ту­ры, или ото­жде­ст­в­ля­ла мир бы­тия (кос­ми­че­ское бы­тие) и куль­тур­ное бы­тие (цен­но­ст­ное, зна­чи­мое бы­тие). Кос­мос гре­ков - это упо­ря­до­чен­ное и пре­крас­ное бы­тие. Бог сред­не­ве­ко­вья - это аб­со­лют­ное бы­тие, в ко­то­ром со­сре­до­то­че­на вся ис­ти­на, все бла­го и вся кра­со­та. Че­ло­век в сво­ей жиз­ни дол­жен ори­ен­ти­ро­вать­ся на тре­бо­ва­ния аб­со­лют­но­го бы­тия, ибо ис­ти­на его бы­тия - это то, дру­гое под­лин­ное бы­тие. По­это­му че­ло­век мог уй­ти от это­го, че­ло­ве­че­ско­го ми­ра (" от­рях­нуть его прах со сво­их ног") в пус­ты­ню, скит, мо­на­стырь. Ко­неч­но, под­виж­ни­ки и " ры­ца­ри ве­ры", как на­звал Кьер­ке­гор Ав­раа­ма, за­да­ва­ли вы­со­кий уро­вень нрав­ст­вен­но­го на­пол­не­ния че­ло­ве­че­ской жиз­ни. Ко­неч­но, че­рез них че­ло­век со­при­ка­сал­ся с ис­ти­ной бы­тия. Но в то­ же вре­мя жизнь подвижников не мог­ла быть жиз­нью ка­ж­до­го, ибо то­гда бы она про­сто пре­кра­ти­лась. Раз­ве мо­гут все стать схим­ни­ка­ми? Раз­ве мо­гут все де­вуш­ки стать Хри­сто­вы­ми не­вес­та­ми? То­гда не толь­ко не вос­тор­же­ст­ву­ет ис­тин­ный мир, но ис­чез­нет вся­кий че­ло­ве­че­ский мир. Вот по­че­му иг­но­ри­ро­ва­ние фи­ло­со­фи­ей ми­ра че­ло­ве­че­ско­го бы­тия как осо­бо­го ми­ра и пол­ное под­чи­не­ние его аб­со­лют­но­му бы­тию выводит под­лин­ное бы­тие за рам­ки се­го­дняш­не­го дня в день зав­траш­ний, или в веч­ность. Подлинная жизнь - " Цар­ст­во Бо­жие", " ты­ся­че­лет­ний Рейх", " Ком­му­низм" - гря­дет, на­сту­пит. Она все­гда гря­дет, все­гда на­сту­пает! Вду­ма­ем­ся в это сло­вес­ное вы­ра­же­ния по­сто­ян­но­го бу­ду­ще­го, " все­гда" - это по­сто­ян­ное на­стоя­щее, а " гря­дут", " на­сту­пят" - фор­ма бу­ду­ще­го вре­ме­ни: и по­лу­ча­ет­ся, что в на­стоя­щем есть толь­ко бу­ду­щее, а бу­ду­ще­го-то нет, оно еще толь­ко бу­дет.

Фи­ло­со­фия Но­во­го вре­ме­ни соз­да­ет но­вую па­ра­диг­му фи­ло­соф­ско­го мыш­ле­ния. В цен­тре вни­ма­ния фи­ло­со­фии ока­зы­ва­ет­ся гно­сео­ло­ги­че­ская про­бле­ма­ти­ка, во­про­сы о зна­нии, его при­ро­де, его ис­то­ках, о пу­тях к ис­ти­не. Вме­сто бы­тия пе­ред взо­ром фи­ло­со­фии сто­ит cogito - " я мыс­лю" - то, где ро­ж­да­ет­ся ис­ти­на, чис­тая мысль, чис­тый ра­зум как са­ма спо­соб­ность по­зна­ния. Фи­ло­со­фия Но­во­го вре­ме­ни про­де­лы­ва­ет ту же ра­бо­ту, что и древ­няя фи­ло­со­фия, но толь­ко не по от­но­ше­нию к бы­тию, а по от­но­ше­нию к по­зна­нию. Древ­ние от­ли­чи­ли бы­тие под­лин­ное от бы­тия мни­мо­го, то бы­тие, ко­то­рое все­гда есть, от то­го, ко­то­рое то есть, то нет, а по­то­му не мо­жет и счи­тать­ся бы­ти­ем. Но­вые же фи­ло­со­фы от­ли­чи­ли са­му спо­соб­ность по­зна­ния - чис­тый ра­зум - от лю­бо­го кон­крет­но­го по­зна­ния - ма­те­ма­ти­че­ско­го, фи­зи­че­ско­го или фи­ло­соф­ско­го. Они " очи­сти­ли" по­зна­ние от кон­крет­но­го его со­дер­жа­ния, то­гда и ос­та­лось толь­ко по­зна­ние как та­ко­вое, а имен­но, са­ма спо­соб­ность ра­зу­ма к по­зна­нию, спо­соб­ность cogito. Те­перь уже эта спо­соб­ность че­ло­ве­ка ста­ла для не­го ос­но­вой и опо­рой его бы­тия. Че­ло­век ра­зум­ный - Homo sapiens - так гор­до на­звал се­бя че­ло­век, от­де­ляя се­бя от все­го жи­вот­но­го ми­ра.

Бы­тие как оно су­ще­ст­ву­ет са­мо по се­бе ли­ши­лось в фи­ло­со­фии Но­во­го вре­ме­ни всех сво­их цен­но­ст­ных ха­рак­те­ри­стик, оно ста­ло или про­сто про­тя­жен­ной суб­стан­ци­ей (res extensa), как счи­та­ет Р. Де­карт, или " ве­щью в се­бе", ли­шен­ной ка­ких-ли­бо ха­рак­те­ри­стик, как счи­та­ет И. Кант, или ес­те­ст­вен­ной при­ро­дой, т.е. не­оду­шев­лен­ным бы­ти­ем, как счи­та­ет нау­ка. Имен­но в это вре­мя по­яв­ля­ет­ся и пред­став­ле­ние о том, что мир че­ло­ве­че­ский от­ли­ча­ет­ся от ми­ра ес­те­ст­вен­но­го, что и при­во­дит к по­яв­ле­нию по­ня­тия " куль­ту­ра", про­ти­во­пос­тав­лен­но­го по­ня­тию " на­ту­ра". Тот же са­мый Кант раз­де­лил эти два ми­ра по тому прин­ци­пу, что мир природы - это мир при­чин и след­ст­вий, а мир куль­ту­ры - это мир це­ле­по­ла­га­ния. Этот по­след­ний мир, счи­та­ет фи­ло­со­фия Но­во­го вре­ме­ни, дол­жен быть обу­стро­ен ра­зум­ным че­ло­ве­ком, обу­стро­ен ра­зу­мом на ос­но­ве ис­ти­ны. И сно­ва пе­ред фи­ло­со­фи­ей встал во­прос Пи­ла­та.

Эпо­ха Про­све­ще­ния, по­лу­чив­шая свое на­зва­ние от той ро­ли, ко­то­рую она при­да­ла ра­зу­му и ре­зуль­та­там его дея­тель­но­сти, про­воз­гла­си­ла при­ше­ст­вие цар­ст­ва ра­зу­ма, ибо толь­ко он зна­ет ис­ти­ну. Эта ис­ти­на - ис­ти­ны нау­ки. Ста­рая фи­ло­со­фия, вспом­ним ее еще раз, жерт­во­ва­ла жиз­нью че­ло­ве­ка ра­ди веч­но­го бы­тия, ибо " дос­тиг­нуть чис­то­го зна­ния че­го бы то ни бы­ло мы не мо­жем ина­че как от­ре­шив­шись от те­ла", ут­вер­ждал Пла­тон. Но­вое вре­мя, вый­дя из Ре­нес­сан­са, при­ня­ло всю зна­чи­мость зем­ной жиз­ни для че­ло­ве­ка, бо­лее то­го, оно за­хо­те­ло как мож­но луч­ше обу­строить эту жизнь здесь на Зем­ле и на ос­но­ве по­зна­ния за­ко­нов при­ро­ды, а не на ос­но­ве ка­ких-то от­вле­чен­ных от жиз­ни аб­со­лю­тов. Ра­зум зая­вил о сво­ей пре­дан­но­сти ис­ти­не са­мой жиз­ни. А Кант, со­вер­шая свой ко­пер­ни­кан­ский пе­ре­во­рот в фи­ло­со­фии, да­же зая­вил, что то под­лин­ное бы­тие, о ко­то­ром все­гда го­во­ри­ла фи­ло­со­фия и к ко­то­ро­му она стре­ми­лась, во­об­ще не­дос­туп­но для ра­зу­ма. Нау­ка, ра­зум име­ют и долж­ны иметь де­ло толь­ко с ми­ром яв­ле­ний, то есть тем бы­ти­ем, ко­то­рое та ста­рая фи­ло­со­фия счи­та­ла не­ис­тин­ным.

По­зна­вая объ­ек­тив­ную дей­ст­ви­тель­ность нау­ка пре­об­ра­зи­ла всю на­шу ев­ро­пей­скую ци­ви­ли­за­цию, весь ук­лад жиз­ни на пла­не­те. Про­изош­ли ги­гант­ские из­ме­не­ния здесь, в этой жиз­ни и в этом ми­ре, а не где-то там. Но чем ока­за­лось это цар­ст­во ра­зу­ма и цар­ст­во на­уч­ной ис­ти­ны? Да­ле­ко не цар­ст­вом бла­го­по­лу­чия и ком­фор­та, а ме­стом эко­ло­ги­че­ских бед­ст­вий, атом­ной уг­ро­зы, от­чу­ж­де­ния лю­дей друг от дру­га, местом пре­вра­ще­ния че­ло­ве­ка в ма­ши­ну или в при­да­ток ма­ши­ны - кон­вей­е­ра, ав­то­мо­би­ля, го­су­дар­ст­вен­но­го ме­ха­низ­ма и т.д. По­че­му? По­че­му, за­бо­тясь о че­ло­ве­ке, нау­ка и тех­ни­ка, весь ра­цио­наль­но ор­га­ни­зо­ван­ный ук­лад жиз­ни вдруг обер­нул­ся про­тив че­ло­ве­ка? Почему любое открытие науки и техники оказывается одновременно опасным для человека?

И сно­ва мы здесь на­хо­дим сле­ды ис­ти­ны. Жри­ца ис­ти­ны - Нау­ка - по­сти­га­ет ис­ти­ну са­мо­го ми­ра, ми­ра как он су­ще­ст­ву­ет сам по се­бе, вне Бо­га, вне че­ло­ве­ка, вне ценностей, не­за­ви­си­мо от Бо­га, не­за­ви­си­мо от че­ло­ве­ка и без че­ло­ве­ка. Это ис­тин­ное зна­ние о " вне ", " не­за­ви­си­мо " и " без " ро­ж­да­ет тех­ни­ку, ин­ду­ст­рию, на­шу тех­ни­че­скую ци­ви­ли­за­цию, ко­то­рая, хо­тя и соз­да­на для че­ло­ве­ка, но не счи­та­ет­ся с ним, не да­ет ему жить нор­маль­но, ду­шит его, гу­бит его те­ло, не учи­ты­ва­ет че­ло­ве­ка как жи­вую ин­ди­ви­ду­аль­ность. Ис­ти­ны для нау­ки - это веч­ные и без че­ло­ве­ка (бес[з]-­че­ло­веч­ные) су­ще­ст­вую­щие за­ко­ны объ­ек­тив­но­го ми­ра. Это снова не тот мир, в ко­то­ром мы жи­вем, а аб­ст­рак­ция это­го ми­ра, ко­то­рая кон­ст­руи­ру­ет­ся на­уч­ным мыш­ле­ни­ем. Не уди­ви­тель­но по­это­му, что мир, ко­то­рый на ос­но­ве этой аб­ст­рак­ции стро­ит­ся, аб­ст­ра­ги­ру­ет­ся от че­ло­ве­ка.

Ве­ли­кий Ге­гель, вспом­ним его еще раз, го­во­ря о на­шем обы­ден­ном мыш­ле­нии, пре­зри­тель­но на­звал его, по­шлым мыш­ле­ни­ем: " По­шлое мыш­ле­ние не кон­ст­руи­ру­ет: здесь ли­па, а здесь ива и т.д., вни­зу идет ко­ро­ва. Оно не до­ка­зы­ва­ет, но при­ни­ма­ет свое на­пря­же­ние за до­ка­за­тель­ст­во, ску­ку - за глу­би­ну, а утом­ле­ние - за ре­зуль­тат" [12]. Но имен­но уме­ние кон­ста­ти­ро­вать, а не кон­ст­руи­ро­вать и да­ет воз­мож­ность уви­деть, вы­де­лить и по­нять жизнь. Здесь ли­па, здесь ива - это пре­крас­но уви­деть эту ли­пу, эту иву, а не про­сто ли­пу и иву, из ко­то­рых мож­но на­пи­лить дрова, на­бить бак­луши или на­вя­зать ве­ни­ки. Это не по­шлое мыш­ле­ние, а муд­рое про­ник­но­ве­ние в эту си­туа­цию, как у япон­ско­го по­эта До­гэ­на:

Цве­ты - вес­ной,

Ку­куш­ка - ле­том.

Осе­нью - лу­на.

Чис­тый и хо­лод­ный снег -

Зи­мой.

По­эзия, ис­кус­ст­во во­об­ще, " уме­ют" про­ни­кать в си­туа­цию, та­ко­ва спе­ци­фи­ка ху­до­же­ст­вен­но­го во­об­ра­же­ния. А как по­мыс­лить кон­крет­ность си­туа­ции в по­ня­ти­ях?

Фи­ло­со­фия кон­ца про­шло­го сто­ле­тия ста­вит этот во­прос, и то­гда на­чи­на­ет фор­ми­ро­вать­ся но­вая па­ра­диг­ма фи­ло­соф­ско­го мыш­ле­ния, ко­то­рая по­лу­ча­ет свое наи­бо­лее яр­кое вы­ра­же­ние в ХХ ве­ке в кон­цеп­ции эк­зи­стен­циа­лиз­ма и ко­то­рая мо­жет быть на­зва­на па­ра­диг­мой " Existenz " (по-немецки, существование). Па­ра­диг­ма " Existenz " как бы со­еди­ня­ет в се­бе он­то­ло­ги­че­ское и гно­сео­ло­ги­че­ское на­ча­ла, ви­дит но­вую дей­ст­ви­тель­ность, ко­то­рая не яв­ля­ет­ся ни чис­тым бы­ти­ем, ни чис­тым мыш­ле­ни­ем. Дей­ст­ви­тель­ность Existenz не под­да­ва­лась ста­рым, раз­ра­бо­тан­ным в клас­си­че­ской фи­ло­со­фии ме­то­дам ана­ли­за, по­это­му не­об­хо­ди­мость ее схва­ты­ва­ния в мыс­ли ве­ла к но­вой сис­те­ме ка­те­го­рий и но­во­му ме­то­ду фи­ло­соф­ско­го рас­су­ж­де­ния - эк­зи­стен­ци­аль­но­му ме­то­ду. Анализ действительности Existenz получил в философии разное проявление. Во-первых, Existenz становится предметом анализа фундаментальной онтологии М. Хайдеггера, который, рассматривая действительность человеческого существования, выдвинул идею философской критики способности быть[13], но, как представляется, не реализовал (или по каким-то причинам не сумел реализовать) ее до конца. Во-вторых, действительность Existenz становится предметом экзистенциальной философии, которая в конце концов приходит к заключению, что индивидуальность жиз­ни человека, его существование, не­дос­туп­ны во всей их полноте ра­цио­наль­но­му по­сти­же­нию. Не­да­ром эк­зи­стен­ци­аль­ное ви­де­ние жиз­ни че­ло­ве­ка на­шло свое про­дол­же­ние (воз­мож­но, и за­вер­ше­ние) в ис­кус­ст­ве, ко­то­рое об­ла­да­ет аде­к­ват­ны­ми сред­ст­ва­ми для схва­ты­ва­ния ин­ди­ви­ду­аль­ной судь­бы че­ло­ве­ка.

Па­ра­диг­ма " Existenz " по­вер­ну­ла фи­ло­соф­скую мысль к че­ло­ве­ку, но пока не завершилась созданием рациональной системы знания о его мире. Ес­ли мы хо­тим знать мир человека, то на­до знать тот мир, ко­то­рый есть пе­ред на­ми здесь и сей­час. Ис­ти­на это­го ми­ра сов­па­да­ет с ним са­мим. Ведь ис­ти­на это­го сто­ла, этой чаш­ки не в том, что это " стол" или это " чаш­ка", хо­тя и под­ве­де­ние под по­ня­тие важ­но, но в том, что этот стол та­кой, ка­кой есть, что с ним свя­за­на чья-то жизнь, что по ка­ким-то его от­ме­ти­нам мож­но уви­деть свое про­шлое. И эта чаш­ка то­же име­ет свою судь­бу, ка­кой нет у дру­гих ча­шек, и у " чаш­ки" как у по­ня­тия. По­это­му ис­ти­на это­го (сред­не­ве­ко­вый фи­ло­соф Дунс Скот на­зы­вал эту кон­крет­ность " это­стью" - " haecceitas ") в том, что оно та­кое, ка­кое есть, что оно есть в ми­ре и само есть мир. То­гда вме­сто Пи­ла­тов­ско­го во­про­са " Что есть ис­ти­на? " долж­но про­зву­чать " Что есть мир твой? " А " мир твой" это не при­род­ный, не ес­те­ст­вен­ный, не аб­ст­ра­ги­ро­ван­ный от че­ло­ве­ка мир, а мир че­ло­ве­ка. Та­кой мир уже дав­но по­лу­чил на­зва­ние куль­тур­ного мира.

Так вме­сто во­про­са " Что есть ис­ти­на? " в фи­ло­со­фии вста­ет во­прос " Что есть куль­ту­ра? "

Об ак­ту­аль­но­сти это­го во­про­са мы уже го­во­ри­ли рань­ше, ибо, дей­ст­ви­тель­но, ис­то­рия ХХ ве­ка, как ни­ка­кая дру­гая, ну­ж­да­ет­ся в от­ве­те на этот во­прос. Раз­ве не ка­жет­ся стран­ным, что на­ция фи­ло­со­фов, по­этов, пи­са­те­лей, ком­по­зи­то­ров, на­ция, обо­га­тив­шая ми­ро­вую куль­ту­ру та­ки­ми ше­дев­ра­ми как " Фа­уст", " Кри­ти­ка чис­то­го ра­зу­ма", " Ге­рои­че­ская сим­фо­ния", породила Ос­вен­цим, Бу­хен­вальд, Май­да­нек. Так, что же та­кое куль­ту­ра? И раз­ве сло­ва по­бор­ни­ка Ос­вен­ци­ма: " Ко­гда я слы­шу сло­во " куль­ту­ра", ру­ка моя тя­нет­ся к ре­воль­ве­ру", - не пря­мая па­рал­лель на­ше­го ве­ка сло­вам рим­ско­го на­ме­ст­ни­ка в Па­ле­сти­не.

А ла­ге­ря Гу­ла­га? Они воз­ник­ли в стра­не, ко­то­рая да­ла ми­ру Дос­то­ев­ско­го и Тол­сто­го, оли­це­тво­ре­ние со­вес­ти че­ло­ве­че­ской! Так, что же та­кое куль­ту­ра?

Прав был Тео­дор Адор­но, ко­то­рый пи­сал, что вто­рая ми­ро­вая вой­на по­ро­ди­ла но­вый ка­те­го­ри­че­ский им­пе­ра­тив - нуж­но мыс­лить и дей­ст­во­вать так, что­бы не по­вто­рил­ся Ос­вен­цим. Ибо " тот, кто ратует за сохранение этой во всем виновной и жалкой культуры, становится ее пособником, - пишет Т. Адорно, - а тот, кто выступает против нее, прямо способствует варварству, которым эта культура оказалась" [14]. Но как нуж­но мыс­лить? Вот здесь и рас­кры­ва­ет­ся не про­сто со­дер­жа­тель­ная ак­ту­аль­ность во­про­са " Что есть куль­ту­ра? ", а па­ра­диг­маль­ная ак­ту­аль­ность это­го во­про­са для фи­ло­со­фии.

Это оз­на­ча­ет, что во­прос " Что есть куль­ту­ра? " ста­вит пе­ред фи­ло­со­фи­ей не про­сто за­да­чу изу­че­ния куль­ту­ры как еще од­но­го объ­ек­та для по­зна­ния, а за­да­чу рас­смот­ре­ния куль­ту­ры как бы­тия, в ко­то­ром че­ло­век по-осо­бо­му дей­ст­ву­ет и ко­то­рое за­став­ля­ет его по-осо­бо­му мыс­лить. По­зна­вая куль­ту­ру как мир зна­чи­мо­го для че­ло­ве­ка бы­тия, фи­ло­со­фия тем са­мым долж­на рас­крыть са­му ло­ги­ку по­сти­же­ния и освоения та­ко­го бы­тия. А это постижение и освоение бытия существенно отличается от абстрактного научного познания, так как оно включает в себя и познание, и действие, и оценку. Такое мышление и отвечает требованиям экологического, ценностного, целостного мышления, способного удовлетворить требованиям современного исторического развития, вывести его из того кризиса, о котором говорилось на протяжении всего заканчивающегося столетия.

Кон­чи­лась эра ис­ти­ны[15], ко­то­рая на­ча­лась жиз­нен­ным под­ви­гом Со­кра­та, а за­вер­ши­лась ту­пи­ка­ми тех­ни­че­ской ци­ви­ли­за­ции и кру­ше­ни­ем уто­пи­че­ских про­ек­тов пре­об­ра­зо­ва­ния об­ще­ст­ва на ос­но­ве Ис­ти­ны. На­чинается эра куль­ту­ры, эра куль­тур­но­го мыш­ле­ния. И как " пи­ла­тов­ский" во­прос дал пи­щу для двух­ты­ся­че­лет­не­го раз­ви­тия фи­ло­со­фии, нау­ки и ев­ро­пей­ской ци­ви­ли­за­ции, так во­прос нашего времени " Что же та­кое куль­ту­ра? " начинает пи­тать но­вое раз­ви­тие че­ло­ве­че­ско­го ду­ха.

Че­ло­век все­гда жил в куль­ту­ре, но сей­час от не­го тре­бу­ет­ся, что­бы он обу­ст­ро­ил свой мир куль­ту­ры. А уме­ние обустроить свою жизнь в куль­ту­ре так, чтобы последняя не разрушала саму жизнь человека, тре­бу­ет от че­ло­ве­ка и осо­бо­го дей­ст­вия, и осо­бой ра­бо­ты соз­на­ния.

Вопросы для размышления

1. Подумайте над тем, какие еще примеры можно привести, которые показывают, что современная культура и современное действие человека нуждаются в кардинальном преобразовании.

2. Подумайте над тем, как парадигмальные характеристики философского мышления сказывались на культурном развитии европейского общества.

3. Подумайте над тем, какие изменения в развитии современной науки, искусства, других областей культуры свидетельствуют о потребностях смены парадигмы культурного развития.