Основные черты количественного подхода в социологическом исследовании

Наше правило требует только одного: чтобы социолог погрузился в состояние духа, в котором находятся физики, химики, физиологи, когда они вступают в новую, еще не исследованную область своей науки. Нужно, чтобы, проникая в социальный мир, он осознавал, что находится в присутствии фактов, законы которых неизвестны так же, как неизвестны были законы жизни до создания биологии.

Э. Дюркгейм. Метод социологии

1. Фокус исследовательского интереса

Ранее, в теме 1, мы уже давали в самом общем виде определение количественному (классическому) подходу. Рассмотрим теперь подробнее его основные характеристики.

Существует известная оппозиция: индивид - общество, имеющая разные ипостаси в социологии: личность - роль, субъект - объект, микроподход - макроподход. Во всяком случае, в этих «частных» противопоставлениях, часто ис­пользуемых в различных социологических теориях, чувствуется отголосок главного: индивид - общество. Мимо этой оппозиции не может пройти ни одна из методологических парадигм в социологии. Может быть, это происходит потому, что цепь отношений: поступки индивидов образцы поведения (нормы) —» социальная структура общества (его организация, установленный порядок) —> индивидуальные поступки - это и есть та основная социальная форма, в которой мы проживаем свою жизнь.

Вместе с тем каждая из них по-разному отвечает на вопрос о характере взаимодействия индивида и общества, направленности этого взаимодействия. В сущности, это разные ответы на один важнейший вопрос о природе социального (т.е. общества), о том, как возможно социальное.

В методологии классического социологического иссле­дования основной акцент делается на том, что человек ансамбль общественных отношений. Фокус исследовательского интереса здесь - общественные структуры как надын­дивидуальное объективное образование, детерминирующее жизнь людей. Общество здесь самовоспроизводит стабильный социальный порядок, определенные правила (нормы), поддерживаемые социальным контролем. При этом большая часть людей с удовольствием подчиняется установленным правилам, хочет подчиняться им, в этом подчинении видит смысл своего существования.

В этом плане очень интересен образ Робинзона Крузо в интерпретации современного французского писателя А. Турнье. Его Робинзон, живя на необитаемом острове, охотно сам себя наказывает, продолжая жить по правилам того общества, в котором жил раньше, хотя здесь в отсутствие людей - никто никаких требований к нему не предъявляет.

Критики классической методологии социологического исследования охотно ссылаются на американского социолога П. Бергера, называвшего такое видение общества «жуткой тюрьмой мрачного детерминизма».

Нам кажется, более удачным для описания такого фокуса анализа взять метафору парка, придуманную шведс­ким социологом П. Монсоном. Здесь парк с его широкими асфальтовыми аллеями - это образ общества с его социальными институтами. Люди, пришедшие в парк, воспринимают его как нечто раз и навсегда данное, объективное, как определенный порядок. Так и общество с его социальными институтами воспроизводит порядок, норму, но и содержит в самом себе возможность отклонения от нее: всегда найдутся люди, которые пойдут не по асфальтовым дорожкам, но будут вытаптывать клумбы.

В рамках классического подхода исследователя не интересует, как конструируются правила, по которым живут люди (кто и каким образом «разбивал парк»), почему люди выбирают те или иные образцы поведения (ту или иную «тропинку парка»), как осуществляются «живые» социальные коммуникации, разнообразные жизненные формы («кто и каким образом ходит по парку»). Интерес представляют сами устойчивые, жесткие социальные структуры, «отвердевшие» формы социальных связей: социальные институты, правила и нормы, образцы поведения, верования, обряды, язык, конституирующие стабильный социальный порядок и представляющие для человека внешнюю объективную социальную реальность. Эта реальность задает общие условия его жизни и детерминирует выбор конкретных «тропинок».

Знаменитое выражение Эмиля Дюркгейма, одного из отцов-основателей классического подхода в социологии, «социальные факты надо изучать как вещи» и означает этот самостоятельный объективный статус социальной реальности. Рассмотреть социальные явления, значит, изучать их «сами но себе, отделяя от сознающих и представляющих их субъектов как внешние вещи»[i][1]. Вещи здесь - «что-то вроде скалы, на которую можно налететь, но которую нельзя ни убрать, просто пожелав свалить ее, ни преобразовать по прихоти воображения»[ii][2]. Эта вне­шняя по отношению к человеку реальность социальных фактов имеет свое собственное существование, которую нельзя описать или объяснить в терминах какой-то другой реальности. Реальность социальных фактов противостоит человеку, задает образцы его действий и даже формирует его ожидания.

Такое представление о социальных фактах является ключевым для классической парадигмы - первое «правило социологического метода» по Дюркгейму. Не случайно современный американский социолог Д. Ритцер в своей известной классификации парадигм в социологии назвал ее «парадигмой социальных фактов»[iii] [3].

2. Исследовательская ориентация

Идеал нововременного знания с его верой во всевластие человеческого разума и универсальный миропорядок «диктует» и классической социологии ее основную исследовательскую ориентацию. Она состоит в том, чтобы выявить устойчивые, повторяющиеся, необходимые сущностные связи социального универсума, т.е. универсальные социальные законы.

Социальная реальность такова, что в ней содержатся закономерности, которые существуют до познания и в принципе могут быть раскрыты и объяснены. Открытие законов здесь, по образному выражению английского социолога М. Малкея, сходно с открытием Америки в том смысле, что и то, и другое как бы уже ожидало, чтобы его открыли[iv][4].

О.Конт на страницах «Позитивной философии» писал, что основной характер позитивной философии (являющейся, как мы помним, «философской колыбелью» количественного подхода) выражается в признании всех явлений (в том числе и социальных. - А.Г.), подчиненными неизменным, естественным законам, открытие и сведение числа которых до минимума и составляет цель всех наших усилий. В этом высказывании наряду с описанием основной задачи социологии подчеркнут еще один важный момент: необходимость сведения этих законов к минимуму, чтобы теории фиксировали только инвариантные, базисные, опорные свойства социального универсума. В идеале классическая социология ориентирована на универсальную социальную концепцию, охватывающую все стороны общественной жизни в единой теоретической системе.

Критики количественного подхода в социологии счи­тают, что в социальной реальности не может быть неизменных универсальных законов, ибо сама природа социальной реальности очень непрочна, пластична вследствие способности человеческих существ к мышлению, саморефлексии (самосознанию) и действию. По их мнению, законы, относящиеся к неизменному миру (миру природы), в социологии не пригодны, или, по меньшей мере, действуют временно, т.к. социальный универсум постоянно пере­структурируется, благодаря рефлексивным актам людей. Более того, люди могут воспользоваться теориями социальной науки (теория - это описание закона) для переструктурирования социума таким образом, чтобы устранить условия, при которых действуют подобные законы. По этому законы, по их мнению, в лучшем случае преходящи и годятся для определенного исторического периода, а в худшем - не приносят пользы, поскольку сущность, базовые черты социального универсума постоянно меняются.

Сторонники классической парадигмы полагают, что, несмотря на то, что реальные социальные системы действительно изменяются, как изменяются солнечная, биологическая, химическая системы в мире, универсальные социальные законы все же существуют. «Изменения, происходящие в природных системах, - пишет современный американский социолог Джонатан Тернер вполне в духе позитивизма, - не меняют соответственно законов тяготения, видообразования... или периодической таблицы элементов. Фактически изменения происходят в согласии с этими законами»[v][5]. «Люди всегда действовали, взаимодействовали, дифференцировали и координировали свои социальные отношения, и это уже дает некоторые из инвариантных (неизменных. -А.Г.) свойств человеческой организации», - продолжает он. Как остроумно замечает Д.Тернер, современные исследователи не стали бы корпеть над трудами К.Маркса или, например, Э. Гидденса, «если бы не чуяли», что они (каждый в своей области) открыли нечто фундаментальное, общее, некие инвариантные свойства социума.

Следует сказать, что глобальностью макроподхода, поиском «немногих» окончательных законов социального универсума, конечно же, не ограничивается целевая направленность классической методологии. Многочисленная «армия» социологов, ежедневно в лабораториях, социологических центрах, академических институтах разрабатывающая анкеты для массовых опросов, рассчитывающая выборку, считающая коэффициенты корреляции[vi][6], как правило, не претендует на предельно высокий уровень обобщения - обнаружение универсальных законов. Их усилия чаще всего направлены на поиск закономерных связей в отдельных сферах социума (экономической, политической, сфере образования, художественной культуры, права и т.д.), на создание так называемых «теорий среднего уровня», описывающих процессы в этих сферах, а также на классификацию и обобщение ряда эмпирически изучаемых фактов. Интеллектуалы-теоретики часто отказывают этим теориям и обобщенным построениям в статусе теории, называя их «эмпирическими обобщениями», не дотягивающими до уровня «настоящей» теории. Очевидно, что речь идет о понимании термина «теоретическое». Не вдаваясь в дискуссию по этому вопросу, подчеркнем лишь, что классическая методология в целом ориентирована на поиск общего, закономерного, фиксируя это в теоретических обобщениях, хотя сами эти обобщения могут быть результатом разного уровня абстрагирования от изучаемой социальной реальности.

При этом классическая социология стремится к максимальной строгости и однозначности понятий, этих «кирпичиков» любой теории. Отклонение от этого, расплывчатость и многозначность понятий здесь рассматриваются как недостаток, как расширение неподконтрольной Разуму сферы, что противоречит идущим еще от Декарта установкам на «правильное» человеческое мышление.

3. Объект исследования

Любая социологическая парадигма представляет собой целостный сплав принципов, идей, определяющих конкретное социологическое исследование. В этом целостном единстве один элемент с необходимостью определяет другой, причем именно такой другой, который только и может быть здесь. Так, акцент на анализе обобщающих закономерностей изучаемого явления или процесса, понятого как объективная внешняя реальность (как «вещь»), с необходимостью предполагает «схватывание» в эмпирическом исследовании средних тенденций, когда каждый отдельный индивид интересен не сам по себе как уникальная, неповторимая личность, но как часть общей картины, безымянный носитель информации об изучаемом явлении. Конкретный человек в контексте такого подхода - лишь единица изучаемой общности, представитель определенного типа. Не случайно, формируя выборочную совокупность для участия в массовом опросе, социолог использует статистический термин «единица наблюдения». Язык очень точно фиксирует это единообразие, одинаковость, единый ранжир.

Объектом исследования в классической социологии выступают массовые явления, события, процессы, которые изучаются через социальные группы людей - носителей изучаемого феномена. Это означает, что в конечном счете в качестве объекта конкретного социологического исследования всегда выступают определенные социальные общности (группы), выбранные социологом в соответствии с целями и задачами исследования.

Все многообразие социальных групп, представляющих интерес для исследователя, может быть разделено на два вида: реальные (естественные) и условные.

К реальным социальным группам относятся такие социальные общности, для которых характерно реальное взаимодействие их членов. К подобного рода группам могут быть отнесены: производственная бригада, ученики опреде­ленного класса, студенческая группа, персонал фирмы и т.д.

К условным социальным группам относятся такие, члены которых не взаимодействуют друг с другом и в принципе не могут взаимодействовать. Эти группы выделяются социологом для целей анализа по различным основаниям, зависящим от целей и задач исследования. Назовем эти основания:

• социально-демографические признаки (пол, возраст, уровень образования, семейное положение и т.д.);

• характер профессии;

• тип территории (город, село);

• участие в политических партиях, движениях и т.д. Примеры подобных групп: молодежь г.Самары, социологи России, сельские жители Кротовки, участники общественно-политического движения «Единство».

4. Логическая стратегия получения знания

Классическая методология вобрала в себя гипотетико-дедуктивную логику получения знания, разработанную, как мы показывали ранее, мыслителями Нового времени[vii][7]. Эта «нисходящая» стратегия получения знания (в отличие от «восходящей» в качественной парадигме)[viii][8] предполагает выдвижение теоретических гипотез (высокая степень «отлета» от изучаемой социальной реальности), которые затем проверяются «внизу», - в эмпирическом изучении сознания и поведения людей. Это движение «сверху-вниз», от теории к эмпирическому изучению происходит плавно, логически, последовательно, с использованием логики выводного знания - дедукции. Вначале исследователь формулирует теоретические гипотезы, каждая из которых связывает ненаблюдаемые сущности - абстрактные понятия. Они называются гипотезами - основаниями. Именно они, подтвержденные или неподтвержденные, «работают» на цели и задачи исследования, являясь базой для формулирования выводов. Именно в этих гипотезах воплощается теоретическое видение исследователем изучаемого явления или процесса.

Четкое формулирование теоретических гипотез здесь предполагает, что, с одной стороны, исследователь хорошо знает изучаемую проблему, а с другой - в науке уже накоплено достаточное знание для их формулирования[ix][9]. Яркая метафора Бернара Шатрского - «карлик, стоящий на плечах гигантов», - очень точно выражает эту ситуацию: только освоив теоретическое богатство, созданное предшественниками, изучавшими конкретное явление, исследователь формулирует гипотезу-основание.

Поскольку гипотезы-основания принципиально непроверяемы в эмпирическом исследовании, второй шаг «сверху-вниз» состоит в формулировании логически выводных гипотез, называемых гипотезами - следствиями. Эти гипотезы-следствия связывают уже эмпирически проверяемые переменные, т.е. индикаторы[x][10] тех понятий, которые присутствуют в гипотезах-основаниях.

Считается, что чем больше гипотез-следствий подтверждается (а их рекомендуется «выводить» как можно больше из каждой гипотезы-основания), тем в большей степе­ни справедлива, обоснована теоретическая гипотеза.

Одним из вариантов использования «нисходящей» стратегии в классическом социологическом исследовании может быть типологический анализ, хотя здесь есть и свои особенности. Основная задача типологического анализа состоит в том, чтобы верифицировать (подтвердить) в эмпирическом исследовании теоретическую гипотезу о существовании определенных типов изучаемого явления. Тип это мысленная конструкция, позволяющая выделить социально значимые, внутренне однородные, качественно отличные друг от друга группы объектов.

Исследователь, решившийся использовать эту стратегию, должен в теоретическом анализе выделить объект типологии и типообразующие признаки. Объект типологии - это свойство или совокупность свойств, «высвечивающих» типы изучаемого явления. Типообразующие признаки - это конкретные грани, стороны объекта типологии, которые исследователь определяет как самые существенные, самые значимые для выделения типов явления. Конкретное сочетание значений этих типообразующих признаков и формирует теоретические типы изучаемого явления[xi][11].

Рассмотрим использование этой стратегии в нашем исследовании социально-экономической адаптации жителей Самарской области. На первом этапе этого исследования основная задача состояла в эмпирической проверке теоретической гипотезы о существовании определенных типологических групп населения, различающихся по степени включенности в адаптивный процесс.

Создание теоретической типологии в этом исследовании стало возможным потому, что в российской социологии уже есть некоторое теоретическое осмысление этого процесса. Кроме того, наш собственный опыт «проживания» в этой социальной ситуации, ее «переживание» помог нам в построении теоретической типологии.

Объектом типологии в нашем исследовании выступило поведение людей в резко меняющейся социально-трудовой сфере, или точнее, деятельность по «выживанию» в ней[xii][12]. Известно, что любая деятельность может быть представлена тремя своими составляющими: целью, средством, результатом. Эти компоненты нашего объекта типологии и были использованы для выделения типообразующих признаков. В нашем случае целью адаптивной дея­тельности являлось «выживание» в условиях, когда ряд экономических преобразований в нашей стране, помимо всего прочего, привел к резкому повышению стоимости жизни. «Выживание» как ответ на изменение среды здесь означает достижение определенного материального положения, способного обеспечить удовлетворение насущных потребностей. Средствами выступают конкретные формы поведения, поведенческие стратегии, посредством которых и происходит достижение цели. Результатом здесь является степень успешности этой деятельности, т.е. степень достижения желаемого уровня материальной обеспеченности. В соответствии с этими элементами объекта типологии - деятельности по «выживанию» и были выделены следующие типообразующие признаки:

• наличие (или отсутствие) конкретных форм адаптивного поведения:

1 - поиск другой постоянной работы;

2 - поиск работы по совместительству;

3 - попытка открытия «своего» дела;

4 - получение образования для новой профессии;

5 - смена профессии;

6 - повышение квалификации;

7 - расширение своих служебных обязанностей

• уровень материальной обеспеченности в ее субъективной форме, т.е. отнесение себя к той или иной группе:

1 - полностью обеспеченных;

2 - обеспеченных почти полностью;

3 - более или менее обеспеченных;

4 - малообеспеченных;

5 - бедствующих.

В исследовании была выдвинута гипотеза о существовании четырех типологических групп, отличающихся друг от друга различным сочетанием значений типообразующих признаков:

1 - успешные адаптанты;

2 - успешные дезадаптанты;

3 - неуспешные адаптанты;

4 - неуспешные дезадаптанты.

Эмпирическая проверка этой гипотезы (т.е. проведенное исследование) показала, что население Самарской области действительно может быть представлено такими типологическими группами со следующим соотношением: успешных адаптантов - 27, 3%, неуспешных адаптантов -19, 2%, успешных дезадаптантов - 29, 7%, неуспешных дезадаптантов - 23, 8%.

5. Основание эмпирического анализа, измерение социальных характеристик

Ранее мы говорили, что использование математики, этой «царицы доказательств», начиная с XVII века, считается важнейшим признаком научности знания. Классическая социология как «законная дочь» сциентизма вобрала в себя эту традицию. Математика для классического социологического исследования - не просто способ иллюстрирования тех или иных теоретических выводов, но его душа, стержень. Математика здесь используется по меньшей мере в 4-х важнейших процедурах:

- измерение социальных признаков;

- обработка первичной социологической информации;

- расчет и обоснование выборки социологического исследования;

- моделирование социальных процессов и явлений.

Не имея возможности сколько-нибудь серьезно остановиться на всех «включениях» математики в процедуру классического социологического исследования, поговорим об измерении как о важнейшем основании эмпирического анализа в классической методологии.

Разговор об основаниях какого-либо явления - это всегда ответ на вопрос: как возможно само это явление. В этом смысле вне квантификиции[xiii][13], вне измерения невозможно само производство эмпирического знания в этой парадигме. В самом деле, только измеренные социальные признаки могут быть представлены в числовой системе, а значит, и обработаны методами математической статистики, чтобы служить доказательством выдвинутой гипотезы. На этой логике построено производство любого научного знания. Классическая социология на своем эмпирическом уровне - всегда «измеряющая» социология, в отличие от качественной - «пеизмеряющей».

Измерение социальных признаков - программная установка количественного подхода в социологии. Считается, что абсолютно все социальные признаки, даже самые «тонкие» (любовь, дружба, преданность, патриотизм), принци­пиально измеряемы. Дело лишь в технике измерения, в квалификации социолога в конечном итоге. Более того, умение «мыслить» измерительными конструкциями примерно так же, как художник мыслит образами, способность мысленно «схватить» любое социологическое понятие в измерительных координатах «выдают» хорошего социолога-эмпирика[xiv][14]. Не случайно среди социологов-количественников бытует шутка, ставшая своеобразным «кредо» этой группы: «Скажи мне, как ты измеряешь, и я скажу, какой ты социолог».

Современное понимание измерения исходит из развитой английским физиком Н.Кэмпбеллом в 20-е годы XX века концепции измерения как приписывания измеряемым объектам (их называют эмпирическими объектами) чисел. При этом такое приписывание возможно, потому что измеряемые объекты (точнее, их свойства) находятся в определенном отношении друг другу (это утверждал еще Р. Декарт). Это отношение может быть отражено на числовую ось, воспроизводящую его. Этот подход предполагает, что измеряемые объекты не обладают никакими числовыми свойствами: эти свойства им приписываются, придаются в процедуре измерения. В процессе числового измерения свойства сравниваются, упорядочиваются, сопоставляются. Следует сказать, что этой конструктивистской пози­ции практически в этот же период противостоял так называемый дескриптивный (описательный) подход, корни которого можно обнаружить еще в античной философии. Здесь измерение понималось как измерение величин, их описание. Считалось, что все свойства, не являющиеся величинами, не подлежат измерению.

Сегодня такой подход - уже история. Претерпел изменение и конструктивистский подход. Идея приписывания чисел трансформировалась в концепцию соответствия эмпирических объектов математическим объектам, которые представлены не только числами, но и нечисловыми конструктами: графами, оригинальным математическим аппаратом С.В.Чеснокова и др.[xv][15] Измерением сегодня называется «процедура, с помощью которой объекты измерения, рассматриваемые как носители определенных отношений, отображаются в некую математическую систему с соответствующими отношениями между элементами этой системы»[xvi][16]. Дальнейший наш разговор будет касаться тех наиболее распространенных сегодня измерительных конструкций, когда математической системой является числовая система: отношение между эмпирическими объектами сопоставляется с числовой осью - шкалой.

Следует сказать, что сциентистский посыл классической социологии - измерять социальные признаки так же, как измеряются признаки в естественных науках, все же дает сбой. В современной социологии существует понимание того, что измерение социальных признаков достаточно специфично, имеет свои особенности. Каковы же они?

5.1. Особенности измерения в социологии.

1. Измерение социальных признаков в значительной степени опосредовано, в то время как в естественных науках (исключая измерение явлений микромира) используется только непосредственное измерение. Конечно, в классическом социологическом исследовании также используется непосредственное измерение социальных признаков, но преобладающим является все же другое - косвенное (опосредованное) измерение. Что же это такое: косвенное и непосредственное измерение?

Непосредственно измерить тот или иной признак означает соотнести его с определенной шкалой, не используя при этом никаких других промежуточных звеньев - других признаков. Так непосредственно измеряется, например, температура окружающей среды - уменьшение или увеличение объема ртути в столбике термометра непосредственно фиксирует изменение температуры. То же самое возможно и при измерении отдельных социальных признаков. Так, соотнесение респондентом самооценки своего интереса к политической жизни страны со шкалой интереса в процедуре опроса представляет собой непосредственное измерение этого признака.

Косвенно (опосредованно) измерить тот или иной признак означает использовать в процедуре измерения промежуточные звенья - другие, внешне хорошо различимые социальные признаки, которые называются индикаторами. Опосредованное измерение означает редукцию (сведение) сложной латентной (скрытой) характеристики к одному или совокупности простых социальных признаков, которые могут непосредственно измеряться. Сами эти простые признаки - индикаторы чаще всего являются проявлениями (указателями) измеряемой сложной характеристики. Конечно, содержание измеряемого свойства принципиально не сводимо к содержанию совокупности призпаков-индикаторов, тем не менее достаточно достоверное представление о мере выраженности изучаемого свойства, измеренного таким образом, получить можно.

Главная проблема косвенного (опосредованного) измерения состоит в обеспечении его обоснованности, т.е. в его способности измерить именно то социальное свойство, которое и необходимо измерить, а не какое-нибудь другое. Дело в том, что одни и те же индикаторы могут быть проявителями разных социальных признаков, а значит, принципиально возможна ситуация, когда измеряется фактически другой признак. Например, простой признак «удовлетворенность работой» может быть одним из индикаторов нескольких сложных социальных признаков: отношения к работе, уровня адаптированности к организации, социально-психологического климата в коллективе.

С другой стороны, одни и те же социальные признаки, т.е. реально существующие социальные явления, по-разному теоретически осмысленные, должны эмпирически интерпретироваться различным образом (с помощью различных индикаторов)[xvii][17]. Так, например, учебно-познавательная активность студента, теоретически понятая как сверхнормативная деятельность, может быть эмпирически интерпретирована с помощью следующих индикаторов: «оценки, получаемые студентом на сессии», «регулярность подготовки к семинарским занятиям» и т.д. При этом предполагается, что социолог знает «нормы», складывающиеся в изучаемой социальной ситуации. В то же время учебно-познавательная активность, теоретически осмысленная как деятельность, значимая для студента не столько результатом, сколько самим процессом, деятельность, приносящая удовлетворение сама по себе, очевидно, должна быть интерпретирована с помощью других индикаторов.

В этих индикаторах должна «схватываться» так называемая «внутренняя» мотивированность этой деятельности. Здесь индикаторами могут быть выбраны такие простые социальные признаки, как «характер поведения на семи­нарах, лекциях», «интерес к учебе», «время, затрачиваемое на самостоятельную работу» и т.д.

2. Измерение социальных признаков в отличие от измерения в естественных науках содержит в самом себе возможность влияния интервьюера на получаемый результат. Дело в том, что измерение социальных признаков происходит в процедуре опроса, представляющего собой навязанное произвольное (имеется в виду произвол исследователя) общение. Любая же ситуация общения, пусть даже и не полноценного, межличностного, но скорее ролевого, как в нашем случае, по сути своей «обременена» взаимовлиянием субъектов общения[xviii][18].

Главная проблема здесь - возникновение «эффекта интервьюера», смещение информации, а значит, получение недостоверного знания, не отображающего истинное положение дел. «Эффект интервьюера» возникает в процедуре измерения вследствие неправильных действий интервьюера. Какие же действия интервьюера мы называем неправильными?

Прежде всего, это «навязывание» респонденту в процедуре опроса своего видения, своей позиции относительно обсуждаемых вопросов, выражение своего отношения к ним, которое может осуществляться как в вербальной форме, так и в форме определенной позы, жеста, мимики.

Кроме того, к неправильным действиям может быть отнесено и неумение интервьюера «сохранять дистанцию», переход им той трудноуловимой грани, когда меняется характер отношений в процедуре общения: они делаются доверительными и дружелюбными настолько, что респондент ради продления этой ситуации может «выдавать» не то, что думает на самом деле, а то, что хотят, по его мнению, от него услышать.

К неправильным действиям может быть отнесен и неверный выбор интервьюером своего имиджа, и прежде всего одежды, являющейся важнейшей составляющей имиджа. Неверный - здесь означает выбор такого стиля одежды, который позволяет легко и однозначно идентифицировать (отождествить) интервьюера с определенной социальной группой, например, высокообеспеченных или, наоборот, бедных. Дело в том, что в ситуации общения с незнакомыми мы, люди, воспринимаем друг друга стереотипически, т.е. как представителей определенной группы, не фиксируя индивидуальных особенностей незнакомца. Такое грубое «одноцветное» восприятие незнакомого другого облегчает нашу ориентацию в социуме, выступая способом психологической защиты от «многоцветья» социального мира. Имидж человека, и прежде всего его одежда (вкупе, конечно, с манерой поведения, речью и т.д.), выступает опознавательным знаком той или иной социальной группы.

5.2. Типы шкал, используемых в социологическом исследовании.

Социолог, пытающийся разработать одномерную числовую ось (шкалу) для измерения тех или иных социальных признаков в соответствии со своими теоретическими гипотезами, должен, прежде всего, хорошо представлять, какие классы шкал вообще используются в социологии.

Крупнейший американский психолог С.Стивене на рубеже 30-х - 40-х годов XX века для измерения социальных признаков, не имеющих единиц измерения (например, «удовлетворенность работой» или «социальное самочувствие»), предложил использовать 4 типа числовых систем (шкал). Каждая из них представляет соответствующий уровень измерения эмпирических объектов:

• шкала наименований (номинальная);

• шкала порядка (ординальная);

• шкала интервалов (интервальная);

• шкала отношений.

Различия в уровне измерения определяются двумя вза­имосвязанными моментами:

1. Каждая из названных выше шкал способна отразить определенный тип отношений между эмпирическими объектами, зависящий как от цели нашего упорядочивания этих объектов, так и от природы тех свойств, относительно которых происходит упорядочивание.

2. Каждая из них допускает различный спектр возможных операций с числами, составляющих шкалу.

Какие же вообще отношения могут существовать между эмпирическими объектами?

Прежде всего, это отношение равенства-неравенства. Такой тип отношений «схватывается» номинальной шкалой (шкалой наименований), обеспечивающей самый низкий уровень измерения. Упорядочить эмпирические объекты с помощью такой шкалы означает просто разделить носителей изучаемого свойства на ряд групп (категорий). Каждая из этих групп (категорий) с одной стороны, включает в себя индивидов, обладающих одинаковым значением изучаемого признака[xix][19]. Это означает, что внутри каждой группы существуют отношения равенства между индивидами по этому свойству. С другой стороны, каждая из выделенных групп противостоит другим, т.е. не «равна» им: между группами существуют отношения неравенства. Сама классификация признака, т.е. выделение его групп (категорий), - задача содержательного, теоретического плана. Приписывание же этим группам чисел, т.е. построение числовой оси, осуществляется с учетом только одного требования: эти числа должны быть разными (неравными). Каждое из таких чисел на шкале является шкальным значе­нием признака. При этом каждое значение имеет вербальную (словесную) формулировку.

С помощью номинальной шкалы могут быть измерены такие признаки как пол, профессия, тип факультета университета, мотивы любого социально значимого по­ведения, жизненные планы и т.д. Например, шкала для измерения типа факультета, на котором учатся студенты Самарского государственного университета (т.е. в нашем случае объекты, которые мы хотим упорядочить) выгля­дит следующим образом:

1 - физический;

2 - математический;

3 - филологический;

4 - биологический;

5 - химический;

6 - социологический;

7 - психологический;

8 - юридический;

9 - экономики и управления.

Уже на номинальном уровне измерения возможно применение ряда статистических процедур: нахождение частоты распределения признаков; определение средней тенденции по модальной частоте; вычисление определенных коэффициентов корреляции (взаимосвязи) между признаками - коэффициентов Чупрова, Пирсона, Крамера[xx][20].

Социолог, пытаясь упорядочить область эмпирических объектов, может установить и отношения порядка между ними. В этом случае он пытается «выстроить» их по мере выраженности изучаемого свойства. Так, можно упорядочить исследуемую совокупность студентов конкретного вуза или города по уровню их учебно-познавательной активности; или совокупность предприятий по степени социальной напряженности в них. При этом отношения порядка не только автоматически включают в себя отноше­ния равенства-неравенства, но «идут дальше»: выделенные группы (категории) не просто не равны друг другу, но «выстраиваются в затылок» от максимальной выраженности изучаемого свойства до минимальной.

Шкала, которая фиксирует такие отношения, называется шкалой порядка. Числа такой шкалы не только фиксируют различия, но устанавливают отношения «больше-меньше» между собой, соответствуя такой же ранжированной упорядоченности эмпирических объектов. Классическим примером порядковой шкалы является шкала удовлетворенности (работой, учебой, жизнью в целом):

1 - вполне удовлетворен;

2 - скорее удовлетворен, чем нет;

3 - и да и нет;

4 - скорее не удовлетворен;

5 - совершенно не удовлетворен.

В практике классических социологических исследований используются и сложные разновидности порядковых шкал: шкала Лайкерта, шкала Гуттмана, получившие свои названия по именам их создателей[xxi][21].

В порядковых шкалах числа (шкальные значения) часто называют рангами. Следует сказать, что сами числа (ранги) могут быть заменены другими числами при условии, что между ними будет сохранена та же самая упорядоченность: числа здесь просто коды, приписываемые исследователем.

Следует отметить еще одно важное обстоятельство: в пятичленной порядковой шкале шкальные значения указываются и в вербальной (словесной) форме (приведенная нами шкала удовлетворенности это демонстрирует). В то же время, если шкала имеет более пяти значений: 7, 9 или 11, то вербалъно обозначаются только крайние. Промежуточные значения в таких шкалах обозначаются лишь числами. Примером может служить шкала, предназначенная для измерения уровня готовности членов производствен­ного коллектива прийти на помощь друг другу. Шкала может выглядеть так:

1______2______3______4______5______6______7

Порядковая шкала допускает целый ряд дополнительных (относительно номинальной) статистических процедур: определение медианы, квартилей[xxii][22] для изучения центральных тенденций, расчет коэффициентов ранговой корреляции Спирмена и Кэндалла для определения тесноты связи между признаками.

В целом порядковая шкала обеспечивает более высокий уровень измерения, нежели номинальная, ранжируя объекты в отношениях «больше-меньше» того или иного свойства.

Вместе с тем социолога довольно часто интересует и другой вопрос: на сколько меньше или во сколько раз меньше того или иного свойства в исследуемой совокупности? На этот вопрос порядковая шкала ответа не дает. Здесь требуется иной, более высокий уровень измерения.

Он обеспечивается двумя типами шкал: интервальной и шкалой отношений. Довольно часто их объединяют вместе под одним названием «метрические» шкалы.

Интервальная шкала (или шкала равных интервалов) представляет собой полностью упорядоченный ряд с равными интервалами между пунктами, причем отсчет начинается с произвольно выбранной точки (отсутствует нуль). На шкале равных интервалов появляется единица измерения, которой не было в порядковой шкале: расстояния между шкальными значениями там не были равны, просто упорядочены.

Главная трудность в построении таких шкал в социологии состоит в обосновании равенства или разности расстояний между шкальными значениями[xxiii][23].

Шкала отношений к свойствам интервальной шкалы добавляет экспериментально установленный нуль, превращаясь таким образом в идеальную метрическую шкалу. Здесь уже можно определять отношения между шкальными значениями, т.е. ответить на вопрос о том, насколько (или во сколько раз) одно значение признака больше (или меньше) другого шкального значения. Так, сравнивая продолжительность времени, затрачиваемого в неделю на различные элементы свободного времени, можно говорить, например, что на просмотр телевизионных передач (12 -14 часов в неделю) жители России тратят в 6-7 раз больше времени, нежели на чтение художественной литературы (2 часа). Типичные примеры таких шкал: шкала времени, пространственных мер, денежных единиц. Кроме того, разработаны и метрические шкалы для измерения некото­рых физиологических и психологических свойств человека, где экспериментальным путем удалось определить нулевое значение этих свойств.

Исследователь, используя метрические шкалы, приобретает большую гибкость описания, а также способен получить больший объем информации. Над числами, принадлежащими такой шкале, можно производить все известные операции с натуральными числами. Кроме того, наряду с процедурами, характерными для порядковых шкал, здесь возможен расчет средних значений признаков, а также мер их рассеяния (дисперсии, среднего квадратического отклонения и т.д.). В шкалах этого типа могут использоваться коэффициент парной корреляции Пирсона, а также множественный коэффициент корреляции.

5.3 Процедура построения порядковой шкалы.

Процедура построения порядковой шкалы[xxiv][24] (как, впрочем, и метрических), несомненно, творческий процесс. Вместе с тем существует и определенный алгоритм этой деятельности, который зависит, в свою очередь, от того, какой признак мы собираемся измерять - относительно простой или относительно сложный. Попробуем вначале определить содержание этих терминов. Относительно простым признаком мы называем такой, который может быть достоверно измерен непосредственно без использования промежуточных звеньев - индикаторов. К относительно сложным могут быть отнесены такие признаки, которые не могут быть измерены достоверно непосредственным образом и потому нуждаются в использовании индикаторов в процессе измерения (косвенное измерение).

Следует сказать, что не существует каких-либо критериев (философских или математических) для отнесения признака к категориям простых или сложных. Здесь должен, прежде всего, срабатывать профессионализм социолога, его личностный социальный опыт, здравый смысл, интуиция, наконец.

Конечно, «априори» понятно, что такие признаки, как «уровень политической культуры» или «уровень включенности в организацию», не могут достоверно измеряться непосредственно, т.е. быть относительно простыми признаками. Вместе с тем ряд социальных свойств, например, «интерес к учебе» или «отношение к материалам газеты» могут быть измерены и как простые, и как сложные признаки.

Рассмотрим процедуру построения полностью упорядоченной шкалы (порядковой шкалы). Для простого признака она сводится к одному этапу. Здесь измеряемое свойство представляется как протяженность, как континуум (длительность), «протягивающаяся» от максимального до минимального своего значения. Наглядно эту «протяженность» можно представить в виде своеобразной «линейки», градации которой представляют собой значения измеряемого признака.

Размерность конструируемой шкалы, т.е. количество ее пунктов, определяется степенью требуемой точности: более дробная шкала, как правило, более точно измеряет то или иное социальное свойство. Вместе с тем, выбирая меру дробности шкалы, необходимо учитывать и уровень образования социальной группы, являющейся объектом исследования. Известно, что уровень образования самым тесным образом связан с дифференцирующей способностью человека: чем выше этот уровень, тем выше и способность человека расчленять, отделять одно от другого, словом, дифференцировать. Применительно к предмету нашего разговора это означает, что измерение с помощью очень дробной шкалы (например, семи- или девятичленной) в исследовании, где объект исследования - социальная группа с достаточно низким уровнем образования, может оказаться ненадежным: респонденты просто не в состоянии столь дробно дифференцировать измеряемый признак. Сконструированные таким образом шкалы-линейки переводятся в вопросную форму, чтобы быть помещенными в опросник (помним, что измерение социальных признаков происходит в процедуре опроса). Практически перевод в вопросную форму означает разработку вопроса (естественно, с ответами на него), сохраняющего «идею» и размерность шкалы, но выраженного «на языке респондента», т.е. на языке повседневного человеческого общения той социальной группы, которая выступает объектом исследования. Такая шкала в ее вопросной форме выступает операциональным определением[xxv][25] теоретического понятия, в котором отражена сущность измеряемого признака.

Рассмотрим в качестве примера процедуру построения полностью упорядоченной шкалы для измерения социального свойства «интерес к учебе».

Трехчленная «линейка» этого признака будет выгля­деть следующим образом:

1_____________________2______________________3

Пятичленная «линейка» будет выглядеть так:

1_________2_________3__________4_________5

Вопросная форма пятичленной шкалы может быть сформулирована следующим образом: «Скажите, пожалуйста, в какой мере Вам интересна учеба в университете?»

1 - очень интересна;

2 - пожалуй, интересна;

3-и интересна, и не интересна;

4 - скорее, не интересна;

5 - совершенно не интересна.

Алгоритм построения шкалы для измерения сложных признаков гораздо сложнее и включает в себя несколько этапов.

На первом этапе измеряемый признак, как и в случае, ранее рассмотренном, «протягивается», представляется как протяженность. На втором этапе осуществляется поиск индикаторов измеряемого социального свойства. Можно сказать, что социологическая наука «подсмотрела» этот способ измерения у жизни: все мы, люди, для того, чтобы «вычислить» сложное, скрытое от непосредственного наблюдения явление, пытаемся по каким-то внешним его проявлениям составить себе представление о нем. Например, «истинное» отношение к себе друга (или подруги) можно определить, зная его (ее) поведение в сложных для нас ситуациях. Некоторые «штрихи» этого отношения можно представить себе, зная, что он (она) говорит о нас другим людям. Очевидно, можно найти еще немало таких ситуаций, в которых ясно проявляется отношение к нам.

Как подбираются эти проявители изучаемого свойства, индикаторы при разработке шкалы? Прежде всего, теоретическое осмысление изучаемой социальной характерис­тики является важнейшим условием подбора адекватных индикаторов.

Как правило, в науке к моменту, когда исследователь приступает к изучению того или иного социального явления, уже существует ряд значений того основного понятия (или понятий), с помощью которых он собирается «схватывать» изучаемое явление. Обычно эти значения «вписаны» в оригинальные исследовательские концепции, отражающие позицию автора, его методологический подход к изучаемому явлению. Довольно часто обилие подходов, значений одного и того же понятия вызывает у исследователя-новичка чувство тревоги, ощущение хаоса, беспорядка в «научном доме». Вместе с тем многообразие подходов, конкурирующих точек зрения - это нормальный единственно возможный способ существования научного знания. Исследователь в конкретном исследовании должен выбрать такой подход, а значит, и такое значение основного понятия, которое ему представляется более убедительным, более «работающим» на его исследовательские задачи.

Кроме того, для точного подбора индикаторов огромное значение имеет профессиональный и социальный опыт исследователя, его «знание жизни». Еще раз подчеркнем: подбор обоснованных индикаторов - всегда творческое дело, т.к. никаких четких критериев для их выделения нет. Здесь хорошие помощники - и интуиция, и социологическое воображение социолога.

«Когда бы знала, из какого сора растут стихи, не ведая стыда», - писала Анна Ахматова.

Подбираемые исследователем индикаторы должны, как правило, отражать субъективные и объективные (здесь это - поведенческие) грани изучаемого признака, что по­зволяет в измерительной конструкции более адекватно «схватить» его сущность.

Надежность измерения зависит и от количества найденных исследователем индикаторов: чем их больше, тем полнее, адекватнее измеряется социальное свойство. Вместе с тем в социологических исследованиях за редким исключением их число не превышает двух-трех[xxvi][26].

На этом этапе каждый из выделенных признаков-индикаторов представляется соответствующей шкалой. Вопросные формы этих шкал непосредственно попадают в опросник. При этом необходимо убедиться, что найденные признаки-индикаторы подходят для всех единиц наблюдения, составляющих объект исследования, т.е. каждый человек, «входящий» в объект исследования, обладает свойством занять определенное место в континуумах по выделенным индикаторам.

Рассмотрим в качестве примера процедуру построения шкалы для измерения относительно сложного признака «учебно-познавательная активность студентов». На первом этапе определяется, можно ли этот признак представить в виде континуума свойств, выделяются и фиксируются, прежде всего, полюсы и середина этого континуума. Следует отметить, что возможно выделение ряда континуумов по разным основаниям для измерения одного и того же социального признака (в данном случае признака «учебно-познавательная активность»). При этом выбор конкретного основания для формирования шкалы обусловливается целями и задачами исследования, методологическим подходом исследователя к изучению данной проблемы. Окончательно, с учетом целей и задач исследования, шкала для измерения признака «учебно-познавательная активность» выглядит следующим образом:

1. Очень высокая.

2. Высокая.

3. Средняя.

4. Низкая.

5. Очень низкая.

На втором этапе происходит поиск эмпирических индикаторов учебно-познавательной активности. Для этого свойства могут быть выделены следующие индикаторы[xxvii][27]:

1. Характер поведения на семинарах.

2. Количество времени, затрачиваемого на самостоятельную работу.

3. Интерес к учебе.

В свою очередь шкалы индикаторов могут быть представлены так:

Индикатор 1. «Характер поведения на семинарах». Вопросная форма шкалы выглядит следующим образом:

1. В большинстве случаев добровольно, по собственному желанию выступаю на семинарах.

2. В большинстве случаев выступаю лишь по вызову преподавателя.

3. Как правило, отказываюсь выступать на семинарах.

Индикатор 2. «Количество времени, затрачиваемого на самостоятельную работу в неделю». Вопросная форма шкалы выглядит так:

1. Затрачиваю на самостоятельную работу 10 и более часов в неделю.

2. Затрачиваю на самостоятельную работу от 2 до 9 часов в неделю.

3. Затрачиваю на самостоятельную работу менее 2 часов в неделю.

Индикатор 3. «Интерес к учебе». Вопросная форма шкалы выглядит так:

1. Занятия в университете в основном интересны.

2. Занятия в университете представляют некоторый интерес.

3. Занятия в университете в основном мало интересны.

Очень часто при измерении сложных признаков (косвенное измерение) социологи используют различные логические и математические процедуры для перехода от отдельных индикаторов к измеряемому свойству. Сами эти процедуры перехода называются индексами. Следует сказать, что в классическом социологическом исследовании для самых различных целей используется большой спектр индексов: логических и аналитических[xxviii][28].

Применительно к теме нашего разговора наиболее распространенным является использование индекса как логической процедуры, где логически обосновывается переход от отдельных индикаторов к измеряемому признаку. Собственно говоря, такой переход выступает своеобразным третьим этапом построения шкалы для измерения сложного признака.

Для нашего признака этот индекс может выглядеть следующим образом (два из трех выделенных индикато­ров взяты для простоты и понятности изложения):

Таблица 1

Следует подчеркнуть, что в случае разработки шкалы для измерения относительно сложного признака в опросник попадают лишь шкалы-индикаторы. Собственно же шкала измеряемого признака, как и таблица логического перехода к ней (если социолог вообще разрабатывает такой индекс), существуют только в программе социологического исследования.

6. Выборочный метод

6.1. Основные понятия и идея выборочного метода

Неотъемлемая черта классического социологического исследования - использование выборочного метода[xxix][29] с его специфическими для этой методологии техниками отбоpa. В самом деле, объектом исследования в классической парадигме в конечном счете всегда выступают большие социальные группы как носители массовых социальных явлений и процессов. При изучении таких социальных групп опросными методами (они в силу своей универсальности самые популярные) возникает проблема отбора тех конкретных людей, которые будут непосредственно участвовать в опросе. Почему вообще возникает эта проблема?

Прежде всего из прагматичных соображений: проводить сплошные опросы, т.е. опрашивать всю социальную группу (или группы), составляющую объект исследования, не рационально, не выгодно. Это требует значительных финансовых, временных и трудовых затрат. Не случайно такой сплошной опрос, как перепись населения, например, проводится в нашей стране один раз в десять лет.

Кроме того, известно, что, начиная с определенной величины объема опрашиваемых, фактически не происходит прироста новой информации[xxx][30]. Это означает, что реальное количество людей, которых надо опрашивать, может быть в десятки, сотни раз меньше по сравнению с величиной социальной группы, выступающей объектом исследования. Этот практический вывод оказался очень удобным для социологов, как правило, всегда находящихся в «тисках» времени, трудозатрат, да и финансовых возможностей.

Есть еще одна причина, точно подмеченная российским исследователем И.Девятко. Она «идет» от здравого смысла, из нашей с вами повседневной жизни: интуитивно нам кажется, что именно случайный, непредумышленный отбор единиц наблюдения в наибольшей степени соответствует условиям получения объективного непредвзятого суждения. Напомним, что именно на получение такого знания и ориентирована методология классического социологического исследования.

В тоже время, хотя строгая математико-статистическая теория случайной выборки появилась в конце XVIII -XIX вв., ее использование в массовых опросах началось практически спустя век - в начале XX века. Такое «запаздывание» объяснялось умонастроением исследователей, социологов и статистиков. Они считали, что в основе отбора должна лежать не «игра случая» (вероятность), но типичность наблюдений.

Выборочный метод описывается с помощью ряда основных понятий:

• Генеральная совокупность - это совокупность единиц объекта исследования, относительно которой делаются выводы в исследовании.

• Выборочная совокупность - это часть генеральной совокупности, отобранная определенным образом и выступающая непосредственным объектом изучения.

• Репрезентативность - свойство выборочной совокупности быть моделью генеральной совокупности, т.е. воспроизводить ее структуру по значимым для исследования признакам.

Основная идея выборочного метода заключается в том, чтобы закономерности, полученные при изучении относительно небольшой группы людей (выборочной совокупности), распространить на весь объект исследования (генеральную совокупность). Строго говоря, только используя репрезентативные выборки, т.е. выборки-модели, можно говорить о точном соответствии выводов, полученных при изучении выборочной совокупности, тем тенденциям, которые характерны для генеральной[xxxi][31].

Существует только один класс (тип) отбора, обеспечивающий репрезентативность. Это класс строго вероятностных способов отбора. Другой класс (тип) - не строго вероятностных способов отбора репрезентативность не обеспечивает, хотя под «давлением обстоятельств»[xxxii] [32] достаточно широко используется в социологической практике. Нерепрезентативные способы отбора (например, квотный отбор как самый популярный из них) обременены ошибкой, дают определенное смещение, снижая возможность получения «истинной», «как есть на самом деле», информации. Остановимся подробнее лишь на классе строго вероятностных способов отбора как на типе, где методологические посылки классической парадигмы выражены наиболее выпукло.

6.2. Класс строго вероятностных способов отбора.

Этот класс объединяет такие конкретные техники отбора, для которых характерен общий принцип: каждый элемент генеральной совокупности должен иметь равный шанс (равную вероятность) попасть в выборку. Лишь такое равенство шансов попадания в выборку, отбор «наугад» являются гарантией от намеренных или ненамеренных искажений, гарантией создания выборок-моделей, репрезентативных выборок. Каждый из конкретных способов отбора технически по-разному, но обязательно реализует этот принцип.

К этому классу относятся такие конкретные способы отбора:

• простой случайный;

• механический (систематический);

• гнездовой (кластерный).

Технически простой случайный отбор реализуется с помощью таблицы случайных чисел или «генератора случайных чисел», который имеется в большинстве статистических компьютерных программ. Для этого необходимо:

1. Определить объем выборки.

2. Иметь основу выборки, т.е. списки всех людей, входящих в генеральную совокупность (как правило, это могут быть списки избирателей, домовые книги, карточки паспортных столов милиции, отделов кадров предприятия и т.д.).

После этого необходимо каждому элементу основы выборки присвоить двузначный или трехзначный номер. Затем по таблице случайных чисел, следуя в каком-то порядке (по строке или столбцу), отбирается необходимое (соответствующее объему) количество «случайных» чисел. Эти числа идентифицируются с номерами в основе выборки, после чего выписываются фамилии тех людей из основы выборки, кто маркировался этими номерами.

Механический (систематический) отбор производится другим способом. Прежде всего определяется шаг выборки, который рассчитывается по простой формуле:

N

Шаг выборки n=N/V

где

N - объем генеральной совокупности; V - объем выборочной совокупности. Таким образом, исследователь «шагает» по основе выборки и с систематичностью, равной шагу выборки (например, каждый пятый или каждый сотый), выписывает фамилии людей, из которых будет состоять выборочная совокупность. В рамках этого способа отбора требования к основе выборки имеют принципиальный методологический характер[xxxiii][33]. Важнейшим из них является отсутствие порядка, хаос. Это означает, что перечень фамилий людей, составляющих основу выборки, не должен быть упорядочен по социальным параметрам: уровню дохода, возрасту, социальному положению, стажу работы и т.д.[xxxiv][34] Только хаотичное, неупорядоченное множество фамилий при таком способе отбора способно дать каждому элементу (каждой фамилии) равный шанс попасть в выборку, быть основанием для создания выборки-модели.

Гнездовой или кластерный отбор предполагает вероятностный отбор «гнезд» (кластеров). В качестве таковых выступают естественные объединения, из которых в ряде случаев состоит генеральная совокупность. Так, например, генеральная совокупность учеников конкретной школы представлена «гнездами» классов, генеральная совокупность семей города - «гнездами» квартир, а генеральная совокупность сельского населения России - «гнездами» сел. Отобранные вероятностным способом (одним из тех, что мы описывали ранее) «гнезда» (кластеры) опрашиваются полностью. Корректное применение «гнездового» отбора основано на обязательном соблюдении ряда условий:

1. Гнезда (кластеры) должны быть однозначно и явно заданы: каждый член генеральной совокупности должен принадлежать к одному (и только одному) гнезду.

2. Число членов генеральной совокупности, входящих в каждое гнездо (кластер), должно быть известно или поддаваться оценке с приемлемой степенью точности.

3. Гнезда (кластеры) должны быть не слишком велики и географически компактны, иначе такой отбор теряет всякий финансовый смысл.

Конечно, в реальной практике классического социологического исследования используется и целый ряд других, не вписывающихся ни в какие классы, способов отбора: типологический, стратифицированный. Более того, реальные выборки, как правило, многоступенчаты, где на каждой ступени меняются единицы отбора и могут использоваться его различные техники. Тем не менее, только класс строго вероятностных способов способен обеспечить максимальное соответствие результатов, полученных при изучении выборочной совокупности тех явлений или про­цессов, которые характерны для всего объекта исследования, т.е. обеспечить тем самым необходимое качество социологического исследования.

7. Оценка качества исследования

7.1. Что такое качество социологического исследования.

Качество исследования, его «хорошесть» здесь понимается как мера соответствия полученного знания истинному положению дел, т.е. тем реальным устойчивым связям изучаемого явления или процесса (закона), которые социолог должен обнаружить, «открыть» в социальной действительности. В идеале получаемое в процессе исследования знание должно быть слепком изучаемого явления, лишенным каких бы то ни было искажений. Так понимаемое качество результатов социологического исследования описывается с помощью термина «достоверность». Следует добавить также, что качество первичной информации (т.е. той, которая еще не обработана статистически, а лишь присутствует в массивах анкет, интервью, карточек наблюдения) описывается термином «надежность». Мы говорим: «Достоверность выводов», но применительно к средствам сбора информации следует говорить «Надежность измерительных процедур» или «Надежность инструмента».

Установка на получение достоверного знания принципиальна для количественного подхода. В то же время оценить меру достоверности результата социологического исследования но самому результату практически невозможно. Всем нам знакома ситуация, когда в разгар предвыборной компании на телеэкране мелькают столбики-рейтинги кандидатов на любые выборные должности, ра­зительно отличающиеся друг от друга: опрашивая одни и те же социальные группы в один и тот же временной пе­риод, фирмы, изучающие общественное мнение, порой умудряются «выдавать» различные результаты.

В самом деле, оценить качество большинства продуктов человеческой деятельности можно, только имея базу для сравнения, норму, отклонение от которой и будет свидетельствовать об их качестве. Эта норма может существо­вать либо в виде определенных параметров продукта, четко зафиксированных в соответствующих документах (какой, например, толщиной, высотой и шириной должна обладать вытачиваемая механическая деталь), либо в форме представлений, существующих в сознании тех или иных социальных групп (например, качество современного романа может быть оценено критикой с позиции современных требований к этому литературному жанру).

Для оценки достоверности результата социологического исследования не существует нормативной базы: никто не знает истинного распределения тех или иных социальных признаков или их связей в изучаемой социальной общности до самого исследования.

7.2. Как оцепить достоверность результатов исследования

Вместе с тем опосредованно оценить достоверность результатов можно. Дело в том, что социологическое исследование представляет собой специфический вид позна­вательной деятельности. Из психологии известно, что процессуально любая деятельность может быть представлена тремя своими составляющими, как элементами цепочки: целью, средством и результатом. При таком рассмотрении становится ясно, что качество результата (его достоверность) целиком и полностью определяется качеством цели и главное - качеством средств, используемых социологом при производстве знания, их надежностью, а также степенью соответствия целей и средств (что немаловажно). Причем термин «средства» используется здесь в самом широком смысле, как все познавательные конструкции и организационные процедуры, необходимые для производства социологического знания. Это и методы сбора социологической информации, и теоретическая концепция, лежащая в основе эмпирического изучения и, прежде всего, теоретическая гипотеза; это и организация сбора информации, используемые методы анализа данных, обоснование выборки исследования; это и интерпретация выводов и т.д.

Собственно говоря, умение создавать надежный инструмент исследования, организовывать сбор первичной информации так, чтобы минимизировать ее искажение, выбирать в каждой конкретной исследовательской ситуа­ции оптимальный способ отбора выборочной совокупности, обосновывать это расчетом, подбирать методы статистической обработки социологической информации с учетом не только целей и задач исследования, но и природы социальных признаков - это и многое другое есть основа профессионализма социолога, его ремесла.

Это означает также, что для оценки достоверности результатов проведенного исследования необходимо, по меньшей мере, провести экспертизу инструмента сбора информации (опросника, карточки наблюдения, классифи­катора контент-анализа). Кроме того, необходимо оценить правильность расчета и обоснования выборки исследования, соответствие методов статистической обработки данных исследовательским задачам. Эти средства социологического исследования имеют нормативную базу: целый ряд требований к их конструированию и использованию существует в «метасоциологии» - специальной социологической науке под названием «Методология и методы со­циологического исследования». Отсюда вытекает и принципиальная возможность их оценки с точки зрения надежности.