Пятница, 14 августа 1942 г.

Дорогая Китти!

Я тебя покинула на целый месяц. Но событий и новостей у нас не так

много, чтобы писать ежедневно. 13 июля вселились Ван Дааны. Мы их ждали

четырнадцатого, но ситуация для евреев становилась все опаснее. Между 13 им

16 июля ожидалось большое количество новых повесток, поэтому Ван Дааны

решили уйти на день раньше.

Утром в пол десятого, когда мы еще завтракали, явился Петер Ван Даан,

довольно неуклюжий, застенчивый и скучный. От его соседства многого ожидать

не стоит. Полчаса спустя пришли госпожа и господин Ван Дааны. Госпожа ужасно

рассмешила нас, когда извлекла из шляпной коробки большой ночной горшок.

" Без него не представляю жизни", - заявила она, и горшок стал первым

предметом, занявшим место под ее кроватью. Ее муж горшка не принес, зато

притащил чайный складной столик.

В первый вечер мы обедали вместе, и через три дня уже казалось, что мы

всегда так и жили: всемером, одной семьей. После нашего ухода в Убежище Ван

Дааны еще целую неделю жили обычной жизнью, так что им было, что рассказать.

Особенно нас интересовала наша квартира, и как к нашему исчезновению отнесся

Гольдшмидт.

Вот, что рассказал господин Ван Даан: " В понедельник в девять часов нам

позвонил Гольдшмидт и попросил прийти к нему. Я прибыл тут же и застал его в

большом волнении. Он показал оставленное вами письмо и сказал, что

собирается исполнить вашу просьбу о передаче кота на попечение соседей. Я,

разумеется, одобрил его действия. Гольдшмидт очень боялся обыска, поэтому мы

вместе прошли наспех по всем комнатам, понемногу убрали разбросанные вещи и

привели в порядок обеденный стол. Вдруг я заметил на столе госпожи Франк

открытый блокнот, в котором был записан адрес, где-то в Маастрихте. Я,

конечно, знал, что блокнот был оставлен намеренно, тем не менее,

отреагировал изумленно и испуганно и попросил Гольдшмидта немедленно сжечь

'улику'. До этого момента я постоянно делал вид, что ваше исчезновение для

меня полная неожиданность. Но блокнот с адресом навел меня на хорошую идею.

'Господин Гольдшмидт, -- сказал я, -- я догадываюсь, чей это адрес! Примерно

полгода назад к нам в контору зашел офицер какого-то высокого чина,

оказавшийся другом детства господина Франка. Этот офицер, кстати,

проживающий в Маастрихте, обещал Франку помочь в случае нужды. Думаю, он

сдержал слово, и теперь с его помощью Франки переберутся в Бельгию или

Швейцарию. О последнем можете рассказать всем интересующимся друзьям и

знакомым, только, пожалуйста, не упоминайте о найденном нами адресе! ' После

этого я удалился. Слухи, очевидно, распространились быстро: я потом сам от

разных людей имел честь услышать мой же рассказ".

Мы нашли все это очень забавным, но еще больше смеялись над силой

воображения некоторых знакомых. Например, по показаниям семьи с площади

Мервердеп мы, все четверо, проезжали рано утром мимо их дома на велосипедах.

Другие видели своими глазами, как мы глубокой ночью садились в военный

автомобиль.

Анна