Из Сатиры II

«Лицам доверия нет, - ведь наши полны переулки

Хмурых распутников; ты обличаешь позорное дело,

Сам же похабнее всех безобразников школы Сократа.

Правда, щетина твоя на руках и косматые члены

Дух непреклонный сулят, однако же с гладкого зада

Врач у тебя отрезает, смеясь, бородавки большие.

Редко они говорят, велика у них похоть к молчанью;

Волосы бреют короче бровей. Архигалл Перибомий

Более их и правдив и честен: лицом и походкой

Он обличает порочность свою, - судьба в том повинна;

Этих жалка простота, им в безумстве самом – извиненье.

Хуже их те, что порочность громят словесами Геракла,

О добродетели речи ведут – и задницей крутят»

(№ 2525). (Ювенал II 8-20, пер. Д.Недовича [Сатира 1989, с.246])

«Раз одного из таких не стерпела Ларония – мрачных,

Вечно взывающих: «Где ты, закон о развратниках? Дремлешь?»

Молвит с усмешкой ему: «Счастливое время, когда ты

Нравы блюдешь, - вся столица теперь стыдливость познает:

Третий свалился Катон с небеси. Только где покупаешь

Этот бальзам ты, которым несет от твоей волосатой

Шеи? Не постыдись – укажи мне хозяина лавки.

Но уж когда ворошить и законы и правила, - прежде

Всех надо вызвать закон Скантиниев; раньше взгляни ты

Да испытай-ка мужчин: проступки их хуже, чем наши;

Их защищает количество их и сомкнутый строй их –

Кроет разврат круговая порука. Средь нашего пола

Ни одного не найдешь безобразного столь же примера:

Мевия – Клувию, Флора – Катуллу вовсе не лижут.

А вот Гиспон отдаётся юнцам, от двояких излишеств

Чахнет. Мы тяжб не ведем, не знаем гражданского права»

(№ 2526). (Ювенал II 36-51, пер. Д.Недовича [Сатира 1989, с.247])

«Зеркало держит иной, - эту ношу миньона Отона, -

Будто добычу с аврунка Актора: смотрелся в него он

Вооруженный, когда приказал уже двигать знамена.

Дело достойно анналов, достойно истории новой:

Зеркало заняло место в обозе гражданских сражений!»

(№ 2527). (Ювенал II 99-103, пер. Д.Недовича [Сатира 1989, с.248])

«Гракх в приданое дал четыреста тысяч сестерций

За трубачом (если только последний не был горнистом);

Вот договор заключен. «В добрый час!» - им сказали, и гости

Сели за стол пировать, молодая – на лоне у мужа… (120)

Вы – благородные, цензор вам нужен иль, может, гаруспик?

Что ж, содрогнулись бы вы и сочли бы за большее чудо,

Если б теленка жена родила, а ягненка – корова?

Вот в позументах и в платье до пят, в покрывале огнистом –

Тот, кто носил на священном ремне всю тяжесть святыни

И под щитами скакал и потел. Откуда же, Ромул,

Рима отец, нечестье такое в пастушеском роде?

Что за крапива, о Марс-Градив, зажгла твоих внуков?

Вот за мужчину выходит богатый и знатный мужчина, -

Шлемом ты не трясешь, по земле не ударишь копьем ты, (130)

Даже не скажешь отцу? Так уйди и покинь этот округ

Марсова поля, раз ты пренебрёг им. – «Мне завтра с восходом

Солнца нужно исполнить дела в долине Квирина».

«Что ж за причина для дел?» - «Не спрашивай: замуж выходит

Друг, и не всех приглашал». – Дожить бы нам только: уж будет,

Будет всё это твориться при всех, занесётся и в книги;

Женам-невестам меж тем угрожает ужасная пытка –

Больше не смогут рожать и, рожая, удерживать мужа.

К счастью, природа душе не дает еще права над телом:

Эти «супруги» детей не оставят, и им не поможет (140)

Толстая бабка-лидийка с ее пузырьками и мазью

Или удар по рукам от проворно бегущих луперков»

(№ 2528). (Ювенал II 117-142, пер. Д.Недовича [Сатира 1989, с.249])

«Те, кого мы победили, не делают вовсе того, что

Ныне творит народ-победитель в столице; однако

Ходит молва, что один армянин Залак – развращенней

Всех вместе взятых эфебов: живет, мол, с влюбленным трибуном.

Только взгляни, что делают связи: заложником прибыл –

Здесь человеком стал; удалось бы остаться подольше

В городе мальчику, - а уж ему покровитель найдется…»

(№ 2529). (Ювенал II 162-168, пер. Д.Недовича [Сатира 1989, с.250])