Среда, 12 января 1944 г.

Дорогая Китти!

Уже четырнадцать дней, как Беп снова с нами, хотя ее сестренке только

со следующей недели можно посещать в школу. Мип и Ян два дня сидели дома --

оба испортили себе желудки. У меня новое увлечение -- танцы и балет! Каждый

вечер упражняюсь. Из своей сиреневой комбинации мама соорудила для меня

настоящую балетную пачку. Но переделать гимнастические тапочки в балетные

пуанты, к сожалению, не получилось. А между тем мои онемевшие мышцы снова

становятся гибкими. Очень полезное упражнение, когда сидя на полу, пытаешься

обеими руками приподнять ноги. Приходится подкладывать подушки, иначе моя

бедная попка не выдерживает!

Сейчас у нас все читают " Безоблачное утро". Мама от этой книги в

восторге, поскольку речь идет о проблемах молодежи. Про себя я иронизирую:

" Занялась бы лучше собственной молодостью! " По-моему, мама воображает себе,

что у нас с Марго самые лучшие отношения с родителями, какие только могут

быть. А сама постоянно вмешивается в наши дела! При этом Марго интересует ее

больше, потому что мои мысли и проблемы, как мне кажется, ей совершенно

чужды. А я не собираюсь объяснять маме, что одна из ее дочек совсем не

такая, как она себя представляет -- ведь она бы лишь растерялась,

расстроилась и не знала, как себя вести. И в результате ничего для меня не

изменилось бы. Конечно, мама понимает, что между нами нет настоящих любви и

доверия, но наверно, утешает себя тем, что это временно.

Марго сейчас мила и добра ко мне, по-моему, она очень изменилась -- ни

следа прежней раздражительности. Она все больше становится моей настоящей

подругой. И я для нее уже не маленькая глупышка, с которой совсем не нужно

считаться. Мне самой странно, что я часто смотрю на себя глазами других и

как бы читаю жизнеописание чужой для меня Анны Франк.

Раньше дома, когда у меня не было так много времени на раздумья, мне

иногда казалось, что папа, мама и Марго -- вовсе не родные для меня люди.

Бывало, что по полгода я играла роль сироты, пока, наконец, не начинала

сердиться на себя и понимать, что я сама виновата. Нечего разыгрывать

страдания, если тебе прекрасно живется! И какое-то время я заставляла себя

быть милой и послушной. Каждое утро я надеялась, что первой увижу маму, и та

ласково ответит на мое приветствие. Я и в самом деле радовалась ее доброй

улыбке. Но потом она неизбежно делала мне то или иное замечание или выговор,

и я уходила в школу, чувствуя себя разочарованной и отвергнутой. По пути из

школы я мысленно прощала маму -- ведь она всегда так занята! Приходила домой

веселая, болтала без умолку, но все заканчивалось так же, как утром. Иногда

я убеждала себя, что надо оставаться сердитой, но мне так не терпелось

поделиться школьными новостями, что я забывала об этом намерении. А затем

снова приходило время, когда я уже не прислушивалась по утрам к шагам на

лестнице и по вечерам плакала в подушку от одиночества.

А здесь, как ты знаешь, все переживания только усилились. К счастью,

Бог послал мне утешение -- Петера! Я целую тайком свой медальон и думаю:

" Ах, какое мне дело до всей этой суеты! У меня есть Петель, и никто об этом

не знает! " Это чувство поможет мне пережить все невзгоды. Если бы они знали,

что у меня на душе!